После отмены крепостного права в России многие долго ещё будут недоумённо, с нервным надрывом разводить руками: «Ну как же это? Да что же теперь будет?» «Ведомости московской городской полиции» в 1862 году, как и полагается полицейскому изданию, в подобной истерической риторике принципиально не участвовали, зато газета теперь лежала на видном месте в большинстве официальных учреждений.

Москвичи давно уже привыкли узнавать важные известия и распоряжения на страницах этого издания. Сплетни и домыслы здесь не в почёте, в то же время москвичи узнавали из газеты не только городские новости, но и о событиях в мире.

«ДЛЯ ВОСПОМОЩЕСТВОВАНИЯ БЕДНЫМ»

Как известно нынешним историкам, последующий 1863 год оказался более насыщенным событиями, тем не менее и в 1862-м на планете не всё было спокойно. В мятежной Польше явно намечалось антироссийское восстание, а в Соединённых Штатах Америки полыхала гражданская война.
К слову, если в России крепостное право было отменено в 1861 году, то в Штатах документ об освобождении рабов Авраам Линкольн подписал годом позже — лишь в сентябре 1862-го. Да и то вплоть до середины двадцатого века чёрные и белые в Штатах продолжали ездить в автобусах раздельно. В России же в 1862-м, спустя год после отмены крестьянского рабства, будут запущены многие реформаторские процессы. А в Москве обстановка в тот год была если не благостной, то вполне ожидаемой для ситуации после отпуска крепостных на волю. В город стало ещё больше стекаться самого разного пошиба крестьянского люда, тому способствовало и довольно резвое развитие промышленности в Белокаменной, и исторически важные жизненные перемены — отечественный капитализм расправлял плечи, набирал силу. Появились и кланы новых толстосумов-капиталистов — на одних только подрядах по строительству новых железных дорог возникло целое созвездие граждан, заработавших изрядное состояние.

Но как бы ни заявлял о своих правах капитализм, как бы успешно ни развивалась деловая горячка, Россия по-прежнему оставалась империей, а это означало, что все более-менее важные события, касающиеся царских особ, всегда находили отражение на страницах «Ведомостей московской городской полиции». Например: «Вчера, в первом часу пополудни их императорские величества государь император и государыня императрица изволили принимать дворян Московской и других губерний в Большом Кремлёвском Дворце». И это ещё самое лаконичное официальное сообщение.

Поскольку газета давно заняла нишу публикатора официальных известий, то и доверия к ней было больше, чем к какому-либо иному изданию. Потому и в этот год на страницах публикуются деловые известия, касающиеся жизни москвичей, начиная с отчётов акционерных обществ и заканчивая сообщениями о благотворительной деятельности. Заметим, что в большинстве случаев в православном городе довольно терпимо, с пониманием относились, например, к последователям католической веры, несмотря на начинающееся обострение обстановки в мятежной Польше. Так, на страницах полицейской газеты читатели регулярно находили подобные публикации. Даже на первой полосе, занимая чуть ли не основную площадь, присутствует «Устав попечительства о бедных римско-католического исповедания в Москве, утверждённый г. министром внутренних дел». Здесь говорится об особом попечительском обществе, предназначенном для «воспомоществования бедным римско-католического исповедания в Москве».
Газета также регулярно публикует списки православных российских граждан, которые пожертвовали деньги на благотворительные цели: когда, кто и какую сумму пожертвовал на помощь бедным независимо от их вероисповедания. Суммы значились разные — от одного рубля до нескольких десятков тысяч, кто сколько смог, столько и дал. В случае если речь идёт о солидной сумме, военный генерал-губернатор лично благодарит от своего имени гражданина, не поскупившегося отдать свои кровные на помощь нуждающимся. Нередко это были купцы, которые не только прятали солидные прибыли под подушку, но и не прочь поделиться с бедными.

ВОЛЯ-ВОЛЮШКА

Несмотря на то что в последнее время «Ведомости московской городской полиции» серьёзно ужались в газетной площади (похоже, так рекомендовало начальство свыше, чтобы читатель особо не отвлекался на слишком обширное море объявлений), свои «полицейские» рубрики не только не исчезли, а наоборот, отмечали подробности. К таковым по традиции относится «Дневник происшествий». Читая его строчки, невольно приходишь к мысли, что отмену крепостного права многие, к сожалению, восприняли ещё и как вседозволенность или по известной формулировке «Воля-волюшка: не бойся, грабь награбленное!» И уже тогда, в 1862 году, освобождённые от ига крестьяне-лихоимцы умели не только «мелочь по карманам тырить». Вот один из опубликованных в «Дневнике происшествий» сюжетов. Оцените, насколько внушителен оказался криминальный размах — не боялись, возами тырили: «Вечером работник крестьянина Крупкина временнообязанный крестьянин г. Лопухина Иван Сугоняев тайным образом вывез из кладовой хозяина своего, помещающейся в доме Кондратьева, Яузской части 2 квартала 20 ящиков зелёного стекла на 405 рублей и привёз таковые на пяти ломовых извозчиках, сначала к торгующему у Петровских ворот хрустальным товаром московскому мещанину Николаю Иванову, но потом, когда Иванов товара этого не принял, то Сугоняев упросил сторожа церкви Спаса, что на Песках, в Сретенской части мещанина Соловьёва сложить означенный товар на церковной земле, объявив при том ему, что товар его и привезён с завода, на что Соловьёв и согласился. Утром 10 числа Сугоняев запродал означенный товар. А когда приехал за товаром для передачи покупателю, то был взят полициею, извещённою священником той церкви и означенным Соловьёвым, заподозрившими Сугоняева в краже того стекла. Крестьянин Крупкин, обозрев товар, нашёл, что такового не достаёт 8 ящиков на 160 рублей, а Сугоняев объявил, что более товара у хозяина не крал и кто похитил недостающие 8 ящиков, ему совершенно неизвестно».

Само собой, абсолютное большинство освобождённых крестьян на преступления путём «заимствования» у более богатых соотечественников «лишнего» добра не решались, но то, что доля лихоимства в жизни в тот момент увеличилась — это факт. В «Дневнике происшествий» «Ведомости московской городской полиции» рассказывают и о таком случае, по поводу чего сразу вспоминаешь современных охотников за цветными металлами: «12 ноября в 5 часу пополудни государственный крестьянин Ермолай Егоров, перелезши через забор дома почётного гражданина Кательникова Серпуховской части 1 квартала, влез в окно отбельного заведения московского купца Шиндлера, в котором работы не проводились, и, отломав там 4 конца медных труб весом более 2 пудов, хотел с ними скрыться, но был пойман и представлен в полицию, где он в поступке своём сознался». И это уже не тот случай, когда крадут то, что просто плохо лежит, — налицо дерзкое проникновение на чужую территорию, в чужое домовладение. Судя по публикациям в газете, в тот год не один московский дворник встречался с отчаянными грабителями. Правда, у некоторых грабителей имелись «объективные» причины для воровства чужого имущества: крестьяне пришли в Москву издалека (теперь у помещика спрашивать разрешения не нужно), а в Москве работы нет, крыши нет, жить не на что, вот и подались в воров и налётчиков. Воля-волей, а есть всегда хочется.

Известный писатель В.Ф. Одоевский писал о том времени: «Со всех сторон слышно о грабежах в Москве. У Ник. Дим. Маслова до сих пор шишка на спине от полученного на Пречистенке удара кистенём. Если бы удар был немножко выше и не был он в шубе, то несдобровать бы ему; нападали на него двое. Рассказывают историю про даму в пролётке, на которую напали пятеро, хожалого и кучера избили, её раздели донага и ускакали на пролетке».

Рубрика «От полиции» по-прежнему пользовалась у читателей особой популярностью, так как с её помощью можно было вернуть украденные или просто потерянные вещи, деньги и прочие жизненно важные предметы. А теряли не только ценные вещи. Осенью 1862-го было опубликовано объявление: «От Московской управы благочиния сим объявляется, что найдены ордена: Св. Владимира 4-й степени с мечами, Св. Анны 3-й степени с мечами и бронзовая медаль на Георгиевской ленте в память минувшей войны 1855—1856 годов, почему потерявший эти ордена за получением оных имеет прибыть в управу благочиния». Как удалось владельцу потерять такие важные награды — вопрос отдельный, но главное, что нашли и, судя по всему, они были возвращены орденоносцу.

О том, что такая вроде бы обычная для полицейской газеты рубрика имеет особую ценность и потому в действительности весьма авторитетна у москвичей и гостей города, говорит хотя бы такой факт: газету читали, на неё надеялись и ей доверяли и сильные люди мира сего. Вот какое объявление поместил важный генерал из Казани: «Казанский военный губернатор генерал-лейтенант Козлянинов при проезде 14 ч. сего ноября от гостиницы Лабади до станции Нижегородской железной дороги обронил небольшой красной кожи саквояж с бронзовой обделкой, в котором находится 20 полуимпериалов, разныя бумаги, вещи и книги. Нашедшего саквояж просят доставить оный в канцелярию обер-полицмейстера, за что отданы будут в награду нашедшему находящиеся в саквояже 50 полуимпериалов». Судя по всему, генерал Козлянинов потерял весьма ценные и важные бумаги, за которые готов был отдать 50 полуимпериалов — это большие по тем временам деньги. Впрочем, и генерал — человек небедный, владевший скорее всего до недавнего времени не одной сотней крепостных.

Важно и то, что «клиентами» данной рубрики становились не только купцы и генералы, но и простые крестьяне. Не раз в рубрике полицейских объявлений писалось об угнанных конокрадами и затем найденных крестьянских лошадках и даже о совсем мелких находках вроде обычного кафтана или женской муфты — любой простолюдин был рад и таким приятным возвратам из полиции, поскольку возвращалось ему то, с чем он разве что давно распрощался, вычеркнул из своего бытия.

Как всегда, в тот год газета писала и о московских пожарах. Правда, появились и некоторые особенности того времени: ряд случаев свидетельствовал, что это были поджоги как месть богатым хозяевам пролетариев из деревни — крестьян, прибывших в Москву на заработки. Таковы издержки нарождавшегося капитализма. Подобное происшествие имело место в «Басманной части 5 квартала, в доме г. Костомаровой», где располагался «имеющий в этом доме бумажно-шерстяную фабрику московский купец Ежев». Пожар начался в сенях фабрики, но вскоре его удалось потушить. Когда стали разбираться в причинах происшествия, выяснилось, что в поджоге сознался шпульник фабрики 13-летний крестьянский мальчик Герасим Ильин: «При дознании полиции Ильин в поджоге первоначально не сознавался, а потом показал, что сделал он это по научению ткача фабрики крестьянина Никитина, давшего ему для сего коробочку спичек».

Александр ДАНИЛКИН,

фото автора и из открытых источников