Виктор Абакумов

Если бы человеческий взгляд мог сжигать, то, несомненно, начальник Особого отдела НКВД Сталинградского фронта старший майор безопасности Николай Селивановский в одну минуту превратился бы в кучку пепла.

Его ближайшие руководители — начальник Управления особых отделов НКВД СССР комиссар государственной безопасности 2-го ранга Виктор Абакумов и член Государственного комитета обороны СССР, заместитель председателя Совета Народных Комиссаров генеральный комиссар государственной безопасности Лаврентий Берия буквально испепеляли его взорами.

Особенно был злобен Виктор Абакумов, возвышающийся над Николаем Николаевичем. Впрочем, зловеще поблёскивающее пенсне невысокого Берии также ничего хорошего не предвещало.

— Селивановский, — стараясь всё-таки демонстрировать спокойствие, — спросил он, — почему ты дал телеграмму прямо Сталину? Почему ты не посоветовался? Абакумову почему не доложил? Мне только копию прислал. Не доверяешь?

— Лаврентий Павлович, всё это могло затянуться. Немцы уже подошли к Сталинграду. И я, как коммунист…

— Селивановский, прекрати совать свой нос куда не следует! Коммунист?! Ты должен понимать, что назначение командующего войсками фронта — это не твоего ума дело!

Берия хотел ещё что-то сказать, как его прервал звонок телефона. Он поднял трубку, выслушал и коротко сказал:

— Есть!

Потом, всё так же не сбавляя злобы во взгляде, сказал, что их всех вызывают к Сталину. Они молча спустились по лестнице, молча сели в автомобиль и столь же молча поехали в Кремль. Поднялись в приёмную Сталина. Едва открыли дверь, как Александр Поскрёбышев, секретарь вождя, сказал:

— Вас уже ждут…

Сжатый как пружина Селивановский вошёл вслед за Берией и Абакумовым в кабинет Сталина. Тот сделал несколько шагов ему навстречу и пожал руку.

— Присаживайтесь.

Селивановский присел, но, видя, что его спутники продолжают стоять, также поднялся со стула.

Сталин, привычно держа в руках трубку, остановился напротив Селивановского:

— Почему вы считаете, что генерала Гордова, командующего Сталинградским фронтом, нужно срочно менять?

— Генерал Гордов не соответствует уровню командующего фронта. Во-первых, он бьёт офицеров, своих подчинённых. Объясняется с ними только матом…

— Как бьёт? Он же щуплый, маленького роста. М-да. А во-вторых?

— Генерал Гордов — полководец никакой. Часто отдаёт приказания, которые противоречат одно другому. У него нет авторитета у подчинённых. Его действия порождают у генералов и офицеров фронта неуверенность. То, что в войсках Гордова не любят за грубость, за хамство, за излишнюю самоуверенность и невысокие профессиональные качества — это факт. Но его назначение пустило по штабам и окопам слушок, что, мол, руководство в Кремле не рассчитывает удержать Сталинград, а потому на должность командующего ставят абы кого…

Сталин несколько минут стоял молча, как бы ещё раз взвешивая услышанное от Селивановского. Потом он подошёл к нему, протянул руку и сказал:

— Спасибо, товарищ Селивановский, за телеграмму. В дальнейшем всю информацию о Сталинградском фронте направлять лично мне.

Известно, что никто из руководства, тем более такого высокого, не любит менять своих решений. Но Кремлю надо было реагировать на информацию, полученную от старшего майора государственной безопасности. Сталинградский фронт становился главным фронтом, и, конечно, во главе его не мог находиться «абы кто».

С целью проверки слов Селивановского Сталин направил Абакумова, который с большой группой чекистов проехал по соединениям и частям фронта. И как бы Виктор Семёнович ни злился на подчинённого, он должен был признать: та самая телеграмма была правдивой.

В Кремле было найдено «соломоново решение» — Сталинградский фронт разделили на два — Сталинградский и Юго-Восточный. Впоследствии будет проведено ещё несколько организационных преобразований, и в дальнейшем здесь появятся два фронта — Донской и Сталинградский. Генерал же Гордов 28 сентября 1942 года был отозван в распоряжение Ставки и назначен командующим 33-й армией, которой руководил до конца войны.

Этот драматический случай, какими так изобилует история Великой Отечественной войны, послужил толчком не только к решению его судьбы. Кстати, она в конечном счёте сложилась трагически — командующий Приволжским военным округом генерал-полковник Гордов был репрессирован в 1947 году.

Телеграмма Селивановского, как считают военные историки, послужила основанием для создания одной из самых знаменитых спецслужб мира — легендарного «Смерша». Именно тот случай убедил Сталина по-другому использовать силы государственной безопасности Советского Союза. 19 апреля 1943 года секретным Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР на базе Управления особых отделов НКВД СССР было создано Главное управление контрразведки «Смерш» Народного комиссариата обороны СССР. Его возглавил Виктор Абакумов.

Стоит сразу уточнить, что служба с таким же названием была не одна. Тогда же было создано Управление контрразведки «Смерш» Народного комиссариата Военно-Морского Флота СССР, начальник — генерал-лейтенант береговой службы Пётр Гладков. А 15 мая1943 года для оперативного обслуживания пограничных и внутренних войск, милиции и других вооружённых формирований Наркомата
внутренних дел был создан Отдел контрразведки «Смерш» НКВД СССР, начальник — комиссар государственной безопасности Семён Юхимович. Эти три структуры являлись независимыми контрразведывательными подразделениями и подчиня-лись только руководству своих ведомств.

Но вернёмся к обстоятельствам появления новой спецслужбы. По всей видимости, к тому времени Сталин стал понимать, что положение на фронтах нужно знать во всех, даже самых мелких деталях. И более того, эту информацию нужно получать оперативно. И никакой другой орган, кроме как Управление особых отделов, для этого не подходил. Тем более что эта структура была решительно реформирована.

Особые отделы были подчинены народному комиссару обороны, которым в тот момент был сам Сталин. Но это ещё не всё. Чекисты были просто «растворены» в массе войск Красной армии. Их форма перестала отличаться от обмундирования личного состава частей, которые они «обслуживали». Был наведён порядок и в отношении воинских званий.

Первым приказом по личному составу ГУКР «Смерш» от 29 апреля 1943 года Сталин установил новый порядок присвоения званий офицерскому составу нового главка. Исчезли «чекистские спецзвания» — младшие лейтенанты государственной безопасности стали просто младшими лейтенантами, лейтенанты государственной безопасности — лейтенантами, старшие лейтенанты государственной безопасности — старшими лейтенантами. И так — включая полковников. Что касается комиссаров государственной безопасности, то по каждому решали в персональном порядке. К примеру, Виктору Абакумову было присвоено знание генерал-полковника.

Николай Селивановский

Нетрудно заметить, что с чекистов была содрана, если можно так выразиться, «позолота отстранённости» — они были максимально приближены к боевым делам войск. Был утверждён принцип: где часть — там и особисты. Если часть выводится в тыл, то и особый отдел был с нею. А если полк находился в действующей армии, то и сотрудники контрразведки «Смерш» присутствовали там же и, как правило, активно участвовали в боевых действиях. Что характерно, их рекомендации по улучшению дел в соединениях и частях стали приветствоваться руководством наркомата обороны и лично Сталиным.

Конечно, были и другие обстоятельства, требовавшие изменений в жизни военной контрразведки. После начала коренного перелома в войне, положенного Сталинградской битвой, стало понятно, что наша армия пойдёт вперёд, что придётся освобождать территории, на которых оставлена агентура немецкой разведки. Также предстояла большая фильтрация: надо было разобраться с немцами, взятыми в плен, выяснить, кто из наших и по какой причине оказался в плену или на оккупированной территории, кто как вёл себя при немцах.

Когда все эти нюансы были учтены, Сталин собрал совещание, на котором решалось, как назвать новую спецслужбу. Народный комиссар государственной безопасности Всеволод Меркулов, который был не чужд литературной деятельности (его пьесы шли во многих театрах страны, он автор статьи в Малой советской энциклопедии о Лаврентии Берии), предлагал название «Смеринш» от «Смерть иностранным шпионам!». Ещё кто-то предлагал «Смернеш» («Смерть немецким шпионам»), но Сталин ответил: «Речь идёт не только о борьбе с немецкими шпионами. У нас пасутся разведки и других стран». В результате он решил, что «Смерш» — «Смерть шпионам!» — будет лучше всего. Жизнь подтвердила его правоту. Ведь как корабль назовёшь, так он и поплывёт!

Сотрудникам «Смерша» пришлось противостоять разведывательным органам нескольких стран — Германии, Финляндии, Польши (Армии Крайовой), Румынии, Венгрии и Японии. Конечно, самым главным противником оставались немцы. После поражения под Москвой и краха «блицкрига» они стали наращивать разведывательные усилия. У них появилось так называемое «предприятие Цеппелин» — специальный орган немецкой политической разведки, который концентрировался на диверсиях и терактах, на подъёме повстанческого движения внутри СССР.

Немцы изменили тактику вербовок, делая ставку не просто на наших военнопленных, которые от безысходности соглашались на сотрудничество, но и вербуя агентуру из бывших карателей, у кого руки были в крови. Если бывшие военнопленные, приземлившись в нашем тылу, шли сдаваться, то эти дрались до последнего…

Так, в 1942 году количество заброшенных в наш тыл агентов абвера, «Цеппелина» и других разведслужб увеличилось вдвое по сравнению с 1941 годом. А уже в 1943 году число их возросло в полтора раза в сравнении с предыдущим годом. Но надо сказать, что сотрудники «Смерша» сумели пресечь их деятельность. Уже в наши дни было обнародовано, что за годы Великой Отечественной войны «Смерш» и подчинённые ему органы арестовали: шпионов — 33 497, диверсантов — 3533, террористов — 6447, изменников Родины — 105 838, лиц, проводящих антисоветскую агитацию, — 83 839, дезертиров и членовредителей — 136 392, трусов и распространителей панических слухов — 11 780.

Были «просеяны» и «проверены» сотни тысяч людей, оказавшихся в плену и на оккупированной территории. Были посланы в немецкие школы сотни наших разведчиков, которые сумели нейтрализовать работу «инкубаторов шпионов». Были проведены 183 радиоигры. Суть этих действий заключалась в том, что немецкий агент, засланный в советский тыл, работал под контролем чекистов и «выманивал» у своих немецких хозяев оружие, радиостанции, деньги. Иногда «радист-пианист» просил прислать помощь, а когда она прибывала, то агентов снова арестовывали и… игра продолжалась. Иногда годами. О некоторых играх мы расскажем.

Всего три года действовал «Смерш», но до сих пор о нём пишут больше, чем о ЦРУ и «Моссад» вместе взятых. Почему? Да потому что, как считает известный чекист, один из руководителей военной контрразведки генерал-полковник Александр Безверхний: «Смерш» был фантастической спецслужбой, равной которой не было ни до, ни после войны». За три года существования «Смерша» в его рядах не было ни одного случая предательства. И ни один вражеский агент не смог внедриться в его ряды. Вот что значит быть лучшей спецслужбой XX века!

Всё это давалось многочисленными жертвами. Сотрудник «Смерша» во фронтовых условиях жил два-три месяца.

…Селивановский в мае 1943 года был назначен заместителем начальника ГУКР «Смерш», в котором отвечал за «зафронтовую» (разведывательную) работу.

Потом был арест, лишение орденов, лишение пенсии. Впрочем, ему удалось преодолеть все трудности. Николай Николаевич прожил 96 (!) лет и сумел донести до нас подвиги «Смерша». Жаль, что мы его мало расспрашивали.

Владимир ГАЛАЙКО,
фото из открытых источников