Дарья Лаврентьевна Михайлова (Даша Севастопольская)

О чём молчит известная картина

(Продолжение. Начало в №№ 24—27)

Медаль «За храбрость», носившаяся на георгиевской ленте (с 1913 года Георгиевская медаль) считалась подчинённой Знаку отличия Военного ордена. На аверсе медали изображался профиль императора, в царствование которого было произведено награждение, а на реверсе — слова «За храбрость» и порядковый номер. Имевшая изначально одну степень, медаль впоследствии стала четырёхстепенной. Медаль носилась после (правее) Знака отличия Военного ордена (Георгиевского креста), но перед всеми остальными медалями.

Медалью «За храбрость» награждались нижние чины за личные подвиги, а также за различные военные заслуги. Награждение медалью производилось усмотрением начальства, вне зависимости от того, был ли солдат до этого награждён Знаком отличия Военного ордена. Конечно, крест был наградой более почитаемой, но медаль от этого не становилась менее уважаемой, ибо так же, как и крест, свидетельствовала о личном мужестве, проявленном не поле боя.

Вторая медаль, расположенная правее первой, носится на красно-чёрно-красной ленте ордена Святого Равноапостольного Князя Владимира. Сама медаль, конечно, не прописана чётко — это не позволяет сделать небольшой размер картины, да и фигура человека под столом сильно затемнена (настолько сильно, что даже далеко не на всех современных репродукциях видно не то чтобы ленту медали, но даже самого собутыльника свежего кавалера). Однако мы можем предположить, что медаль эта — медаль «За усердие».

Медаль «За храбрость» с профилем императора Александра II

Георгиевская медаль «За храбрость» с профилем императора Николая II

Георгиевский крест и Георгиевская медаль-2

Медаль «За усердие» с профилем императора Николая I

Медаль «За усердие»

Н.В.Неврев. Возвращение солдата на родину. 1869

Так уж получилась, что у медали «За усердие» странная «биография». История русской фалеристики знает несколько медалей «За усердие» или, если угодно, несколько медалей с таким названием. Они отличаются металлом, из которого отлиты (золото, серебро, позолоченное серебро, светлая бронза), изображениями на аверсе и реверсе, правилами ношения (в петлице или на шее; были даже медали, не предназначенные для ношения — без ушка); лентами (тогдашние медали не имели собственных лент, им присваивались ленты орденов; и разным медалям «За усердие» в разное время присваивались ленты разных орденов), наличием украшений (по особым случаям вручалась медаль, украшенная бриллиантами), статутами (правилами и условиями награждения) и даже формой (круглая или восьмиугольная).

Первая такая медаль была учреждена в декабре 1801 года. В дальнейшем статут медали неоднократно пересматривался и изменялся, но суть в целом оставалась прежней — медалью награждались граждане Российской империи без различия социального и имущественного положения, чина, должности и вероисповедания. Медаль вручалась в качестве воздаяния заслуг перед государством, причём диапазон сих заслуг был весьма широк. В числе награждаемых были солдаты и унтер-офицеры, получавшие медаль за безупречную сверхсрочную службу или за отказ от полагающегося долгосрочного отпуска; купцы и ремесленники за качественное выполнение «госзаказа», экономию казённых средств; обычные граждане за подношения августейшим особам, выкуп из полона русских пленных, крупные дары музеям и библиотекам и т. д. и т. п. Этой медалью награждались и женщины. В частности, золотой медалью «За усердие» на владимирской ленте была награждена легендарная героиня обороны Севастополя в годы Крымской войны сестра милосердия Даша Севастопольская (Дарья Михайлова); она имела и Георгиевскую медаль.

По всей видимости, той же медалью «За усердие» награждён и сотоварищ кавалера.

Кем он мог быть?

Почти наверняка он отставной солдат или унтер-офицер. Не исключено, что призван (сдан в рекруты) из деревни (большинство рекрутов набиралось именно из крестьян). Исходя из тогдашнего срока службы и времени написания картины, можно предположить, что он мог участвовать в Польской войне 1830—1831 годов, в войне с Турцией 1828—1829 годов, в Персидской войне 1826—1828 годов, в коих и отличился. Вполне можно допустить, что он был участником Отечественной войны 1812 года и Заграничных походов 1813—1814 годов. К сожалению, черты его лица просматриваются плохо, поэтому возраст можно определить лишь с очень большой приблизительной степенью. Биографию этого персонажа можно было бы проследить более подробно и точно, будь у него на груди медали за участие в войнах — скажем, медаль «В память Отечественной войны 1812 года» или медаль «За взятие Парижа» или же медали «За турецкую войну» и «За персидскую войну». Кстати, последняя медаль носилась также на георгиевской ленте. Маленькие размеры картины не позволяют рассмотреть столь мелкие детали, как аверс медали, а какую именно медаль имел в виду Павел Федотов, мы не знаем. Можно лишь предположить, что это всё-таки медаль «За храбрость», так как медали, подобные упомянутым, надевались при парадной форме, а георгиевские награды не снимались никогда.

Как бы то ни было, но перед нами вполне заслуженный ветеран, не раз проявлявший отвагу и доблесть. Он вышел в отставку по выслуге лет или по ранению. Выходивший в отставку солдат получал паспорт и являлся человеком лично свободным. Если он по рождению был мещанином, то есть городским жителем, то это почти ничего не меняло в его жизни — он просто возвращался в свой город. Если же до ухода в армию он был крестьянином, то отставка с получением «вольной» в корне меняла его жизненный уклад. Перестав быть крепостным (а большинство крестьян-рекрутов происходило из помещичьих крестьян), он не мог поселиться в родной деревне, так как земля, которую он обрабатывал, формально принадлежала помещику. Юридически свободный человек не мог на прежних основаниях обрабатывать помещичью землю. Да и близких родственников у него могло и не остаться; жены у него скорее всего не было — женатых помещики сдавали в рекруты неохотно (женатый мог увеличить число крепостных душ, а это для помещика вопрос статусный), проще было отправить в армию бобыля, а то и вовсе специально для рекрутского набора купить нужное количество ревизских душ (гарантированно неженатых), как, например, поступал генералиссимус князь А.В. Суворов, в свободное от войн и службы время являвшийся таким же русским помещиком, как и многие другие офицеры. У попавшего в подобную ситуацию отставного солдата вариантов выбора дальнейшего пути было не так уж много: или попробовать пристроиться в родном полку (сапожником, кузнецом и т. п.), проситься в богадельню, или же искать места в городе. Тогда, как, впрочем, и сейчас, город не принимал бывшего деревенского жителя с распростёртыми объятиями. Как справедливо заметил академик А.М. Панченко, деревне нужны универсалы, городу — специалисты. Поэтому отставной солдат, выходец из деревни, не имевший в своём распоряжении «стартового» капитала, мог занять в городе лишь определённую социальную нишу — наняться сторожем, дворником, будочником, или градским стражем в полицию, или кем-нибудь ещё в том же роде. И это был отнюдь не худший вариант. Так и доживал свой век послуживший Отчизне воин. Из числа таких людей скорее всего и происходит гость свежего кавалера. Во всяком случае, этот персонаж для того времени типичный и легко узнававшийся современниками Павла Федотова.

(Продолжение следует)

Александр ЛОМКИН,
кандидат экономических наук, доцент экономического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова