ТУЛА: В АВГУСТЕ СОРОК ТРЕТЬЕГО...
(как московские сыщики помогали коллегам)
Нападение на лазаревский магазин было дерзким, наглым. Даже в условиях прифронтовой полосы оно выделялось в ряду других преступлений цинизмом и абсолютной уверенностью нападавших в безнаказанности. Можно было определённо сказать, что бандиты (скорее всего их было трое) совершили налёт не так давно, в предутренний час...
 |
| Строевой смотр милиции. Тульский кремль. Конец 1940х годов. Архивное фото |
На полу, у самого входа, навзничь лежал сторож магазина — мужчина лет сорока. В солдатских брюках, кирзовых сапогах и выцветшей гимнастёрке с пустым рукавом, заправленным под ремень. Судя по всему, стреляли в него в упор, пять стреляных гильз от немецкого автомата валялись тут же. Среди беспорядочно разбросанных по полу пустых коробок, мешков и ящиков растоптаны окурки папирос. У прилавка, на перевёрнутом вверх дном ящике, стояла опустошённая бутылка, судя по запаху — из-под самогона. Вскрытые консервные банки и объедки колбасы свидетельствовали о том, что наличие трупа нисколько не портило аппетита бандитам, на скорую руку обмывавшим удачное отоваривание.
Первичный и самый беглый осмотр места преступления, проведённый оперуполномоченным уголовного розыска местного отделения милиции, убеждал, что здесь, очень не торопясь, работали матёрые волки, они никого и ничего не боялись. И уж совсем их не смущало соседство магазина с сельской улицей, а, стало быть, и возможностью вмешательства жителей в развитие преступных действий.
Оперуполномоченный и два милиционера, прибывшие первыми из официальных лиц на место, провели короткий опрос жителей ближайших домов, и те подтвердили, что около четырёх часов утра слышали автоматную очередь, но из домов не выходили, боясь нарваться на гитлеровцев, отбившихся от отступающих частей, или фашистских агентов. В конце 1943-го их ещё немало моталось по территории Тульской области. Встречались в местных лесах и гитлеровские пособники из числа изменников и предателей. Объединившиеся в банды и скрывающиеся в развалинах разрушенных войной домов, на чердаках, в окраинных брошенных беженцами частных домишках, они представляли немалую опасность для жителей Тулы, нередко нападали на продовольственные склады и магазины, инкассацию и даже на военные патрули.
Для подробного осмотра места преступления и разыскных действий нас прибыло четверо, тех, кто в документах именовались как оперуполномоченные Тульского уголовного розыска: Гимон, Толкачёв, Саруханов. Четвёртым был я, Илья Михлин, невыгодно отличавшийся от каждого их трёх «оперов» разыскной группы своим возрастом — мне едва перевалило за двадцать пять. Да ещё тем, что на мне лежала обязанность руководить действиями своих товарищей, поскольку начальником отдела уголовного розыска областного управления милиции был именно я, Михлин, назначенный на эту должность всего лишь несколько недель тому назад.
У входа в магазин собралась целая толпа лазаревцев — слух о нападении на магазин и убийстве их земляка уже облетел все деревни окрест. Здесь же у входа, на земле, изрядно затоптанные толпой, виднелись следы «студебеккера». Их полуокружности и зигзаги указывали направление, откуда машина подъехала и в котором потом ушла.
Отдав распоряжение двум милиционерам о создании оптимальных условий для действий группы розыска, что должно было выразиться в корректном, но настойчивом оттеснении любопытных от магазина, я попросил райуполномоченного увести жену убитого сторожа в дом, по возможности успокоить и расспросить, не заходил ли к ним кто-нибудь ночью или накануне.
Кому он мог беспрепятственно открыть дверь? Все распоряжения я отдаю очень спокойно и вежливо, хотя уже оценил обстановку и едва сдерживаюсь, чтобы не дать волю собственным чувствам и словам, рвущимся с языка.
За прошедшую неделю это третье ограбление продовольственных магазинов! Методы, которыми действуют преступники, весьма схожи. Кажется действует одна и та же группа? Сегодня они напали на лазаревский магазин, три и четыре дня назад грабили (опять-таки с убийствами!) в Щёкинском и Плавском районах. И завтра могут появиться в любой точке области: за Венёвом, под Велегожем или где-нибудь в Епифани? Сколько их? Где базируются? И вообще кто они — преступный элемент или диверсанты, сеющие панику и без того изрядно напуганного населения? Я предчувствую, какой гнев вызовет мой сегодняшний доклад у начальника областного управления милиции Пичугина. Эти вопросы Петра Васильевича, пусть даже заданные внешне спокойно, я слышу уже сейчас, и у меня муторно и противно ноет где-то под сердцем. Обидно. Ценой невероятных усилий Тула вырвалась из блокады. Какие к чёрту картотеки, да у нас толком пока ещё оперативный учёт не налажен! И эти сволочи наверняка об этом знают, следят и пачкают за собой просто внаглую. В Щёкине и Плавске разве мы не старались? Как говорится, щёкинский и плавский огороды полностью перекопали, все окрестные леса, каждый кустик в них обшарили, землю носом рыли. Шесть суток! А толку?
— Артём Никитович, будь здесь, около убитого! Накрой его плащпалаткой и никого не подпускай! — приказываю своему заместителю Саруханову, — и займись тщательным осмотром помещения магазина, надо хотя бы предварительно оценить вещественные доказательства.
— Есть, товарищ старший лейтенант. Но без эксперта…
— Я вызвал, будет с минуты на минуту, подключай его сразу же. Отпечатки с бутылки, окурков. Посмотрите, где они ещё наследили. Стреляные гильзы соберите. Да, и не забудьте сделать слепки со следов протекторов «студебеккера», как я определил.
Рассказ сыщика Ильи МИХЛИНА записал Эдуард ПОПОВ Продолжение следует.
Первичный и самый беглый осмотр места преступления, проведённый оперуполномоченным уголовного розыска местного отделения милиции, убеждал, что здесь, очень не торопясь, работали матёрые волки, они никого и ничего не боялись. И уж совсем их не смущало соседство магазина с сельской улицей, а, стало быть, и возможностью вмешательства жителей в развитие преступных действий.
Оперуполномоченный и два милиционера, прибывшие первыми из официальных лиц на место, провели короткий опрос жителей ближайших домов, и те подтвердили, что около четырёх часов утра слышали автоматную очередь, но из домов не выходили, боясь нарваться на гитлеровцев, отбившихся от отступающих частей, или фашистских агентов. В конце 1943-го их ещё немало моталось по территории Тульской области. Встречались в местных лесах и гитлеровские пособники из числа изменников и предателей. Объединившиеся в банды и скрывающиеся в развалинах разрушенных войной домов, на чердаках, в окраинных брошенных беженцами частных домишках, они представляли немалую опасность для жителей Тулы, нередко нападали на продовольственные склады и магазины, инкассацию и даже на военные патрули.
Для подробного осмотра места преступления и разыскных действий нас прибыло четверо, тех, кто в документах именовались как оперуполномоченные Тульского уголовного розыска: Гимон, Толкачёв, Саруханов. Четвёртым был я, Илья Михлин, невыгодно отличавшийся от каждого их трёх «оперов» разыскной группы своим возрастом — мне едва перевалило за двадцать пять. Да ещё тем, что на мне лежала обязанность руководить действиями своих товарищей, поскольку начальником отдела уголовного розыска областного управления милиции был именно я, Михлин, назначенный на эту должность всего лишь несколько недель тому назад.
У входа в магазин собралась целая толпа лазаревцев — слух о нападении на магазин и убийстве их земляка уже облетел все деревни окрест. Здесь же у входа, на земле, изрядно затоптанные толпой, виднелись следы «студебеккера». Их полуокружности и зигзаги указывали направление, откуда машина подъехала и в котором потом ушла.
Отдав распоряжение двум милиционерам о создании оптимальных условий для действий группы розыска, что должно было выразиться в корректном, но настойчивом оттеснении любопытных от магазина, я попросил райуполномоченного увести жену убитого сторожа в дом, по возможности успокоить и расспросить, не заходил ли к ним кто-нибудь ночью или накануне.
Кому он мог беспрепятственно открыть дверь? Все распоряжения я отдаю очень спокойно и вежливо, хотя уже оценил обстановку и едва сдерживаюсь, чтобы не дать волю собственным чувствам и словам, рвущимся с языка.
За прошедшую неделю это третье ограбление продовольственных магазинов! Методы, которыми действуют преступники, весьма схожи. Кажется действует одна и та же группа? Сегодня они напали на лазаревский магазин, три и четыре дня назад грабили (опять-таки с убийствами!) в Щёкинском и Плавском районах. И завтра могут появиться в любой точке области: за Венёвом, под Велегожем или где-нибудь в Епифани? Сколько их? Где базируются? И вообще кто они — преступный элемент или диверсанты, сеющие панику и без того изрядно напуганного населения? Я предчувствую, какой гнев вызовет мой сегодняшний доклад у начальника областного управления милиции Пичугина. Эти вопросы Петра Васильевича, пусть даже заданные внешне спокойно, я слышу уже сейчас, и у меня муторно и противно ноет где-то под сердцем. Обидно. Ценой невероятных усилий Тула вырвалась из блокады. Какие к чёрту картотеки, да у нас толком пока ещё оперативный учёт не налажен! И эти сволочи наверняка об этом знают, следят и пачкают за собой просто внаглую. В Щёкине и Плавске разве мы не старались? Как говорится, щёкинский и плавский огороды полностью перекопали, все окрестные леса, каждый кустик в них обшарили, землю носом рыли. Шесть суток! А толку?
— Артём Никитович, будь здесь, около убитого! Накрой его плащпалаткой и никого не подпускай! — приказываю своему заместителю Саруханову, — и займись тщательным осмотром помещения магазина, надо хотя бы предварительно оценить вещественные доказательства.
— Есть, товарищ старший лейтенант. Но без эксперта…
— Я вызвал, будет с минуты на минуту, подключай его сразу же. Отпечатки с бутылки, окурков. Посмотрите, где они ещё наследили. Стреляные гильзы соберите. Да, и не забудьте сделать слепки со следов протекторов «студебеккера», как я определил.
Рассказ сыщика Ильи МИХЛИНА записал Эдуард ПОПОВ Продолжение следует.