Встали живым щитом
Ликвидация последствий Чернобыльской катастрофы потребовала участия представителей самых разных служб и профессий. Теперь, более чем три десятка лет спустя, многие организации гордятся наличием в своих рядах ветеранов той великой спасательной миссии. Гордится такими людьми и московская полиция.Накануне Дня памяти жертв радиационных аварий и катастроф прошла традиционная встреча ветеранов-чернобыльцев из числа бывших сотрудников московской милиции с представителями руководства ГУ МВД России по г. Москве. Сейчас в подразделениях города служат 9 полицейских и 1 вольнонаёмный, принимавшие участие в аварийных работах, а ликвидаторов, вышедших в отставку, — 51 человек. Во встрече приняли участие и руководители Благотоврительного фонда поддержки правоохранительных органов «Петровка, 38».
К месту сбора люди пришли ранним утром, поскольку путь к памятному мемориалу на Митинском кладбище предстоял неблизкий. Даже в полицейском сопровождении дорога через привычные будничные пробки могла бы утомить любого, но только не тех, кто целый год ждёт этого дня, когда сможет вновь обнять сослуживцев и в дружеской беседе освежить воспоминания о выпавшей им миссии.
На месте захоронения своих боевых товарищей ветераны возложили цветы к каждому надгробию, отдельно посетили могилу генерал-майора внутренней службы Владимира Максимчука. Владимир Михайлович возглавлял аварийные работы на месте взрыва и стал первым Героем Российской Федерации среди пожарных. Генерал скончался от лучевой болезни в мае 1994 года.
С каждым годом отряд чернобыльцев-ликвидаторов из числа ветеранов московской милиции тоже несёт потери — прожитые годы здоровья не прибавляют. Но воспоминания тех двух десятков людей, что собрались почтить память ушедших коллег, ярко оживляют события 1986 года.
Ведь память — главное, что согревает сердца ветеранов. Поскольку из документов у большинства остались лишь пропуск в зону аварии, да вкладыш в военном билете.
В мероприятии приняли участие заместитель начальника ГУ МВД России по г. Москве генерал-лейтенант внутренней службы Андрей Понорец, начальник УМПО ГУ МВД России по г. Москве полковник внутренней службы Виктор Гордун, председатель правления Благотворительного фонда «Петровка, 38» генерал-майор внутренней службы в отставке Юрий Томашев, главный редактор газеты «Петровка, 38» полковник милиции Александр Обойдихин.
Дальнейшее продолжилось в помещении ГУ МВД России по г. Москве. Андрей Понорец предложил всем собравшимся почтить память о погибших при исполнении служебного долга минутой молчания. «Ваше мужество и сила духа — это пример для всего личного состава московской полиции. Мы делаем всё возможное для улучшения жизни и социальной защищённости чернобыльцев. Эта работа ведётся на плановой и постоянной основе», — отметил он.
Атмосферу тепла и уюта помогли создать Культурный центр главка и артисты — победители художественной самодеятельности ГУ МВД России по г. Москве. Они выступили перед собравшимися со своими музыкальными номерами. В завершение встречи гостям вручили ценные подарки от Главного управления и материальную помощь от фонда «Петровка, 38».
В этот же день ветераны-чернобыльцы были приглашены и в здание мэрии Москвы на Новом Арбате. Там, состоялась торжественная встреча и концерт в рамках общегородских мероприятий, посвящённых Дню памяти.
Артём КИРПИЧЁВ,
фото Николая ГОРБИКОВА
СПРАВОЧНО
В тексте фигурируют названия городов Припять и Чернобыль. В сознании большинства людей эти географические названия соотносятся с местом аварии, но точной пространственной привязки не имеют. Припять — это небольшой городок атомщиков (статус города получил лишь за несколько лет до трагедии) в полутора километрах от атомной станции, Чернобыль же — город с многовековой историей, расположен в 12 километрах от станции. Название своё получил от активно произрастающего в той местности растения «полынь малоцветковая», называемого иногда «чернобылем» из-за чёрного цвета стеблей.
НАШИ ЛЕГЕНДЫ
Михаил Хохлин
был заместителем начальника отделения (фактически — заместителем начальника речной московской милиции) по ИВР. А в зоне аварии ему пришлось быть начальником контрольно-пропускного пункта. Михаил Фёдорович вспоминает:
— Осуществляли разные виды контроля. Ну, с дозиметрическим понятно, а почему паспортный? Так территория режимная же была. Жителей эвакуировали, а внутрь гражданских уже не пускали. Ну и, если говорить всю правду, после того, как квартиры в домах Чернобыля остались без хозяев, объявились мародёры, куда ж без них… Отлавливали таких в основном на реке. Но немного, ничтожный процент непорядочных людей.
Куда больше проблем доставляли сами обитатели «зоны», когда в конце сентября жителям разрешили вернуться за тёплыми вещами, взять что-то важное из брошенного впопыхах. Смотришь, бывало, тащит глава семейства баул с пальто-шубками, под мышкой — здоровый игрушечный мишка для ребёнка. Дозиметр пищит, аж зашкаливает. Говоришь: бросайте! Отвечает: ни за что!
Да мы и сами «фонили» вовсю. Но ведь если за собой всё тщательно документировать да записывать, то и сменщиков не напасёшься. Поэтому свои индивидуальные дозиметры убирали подальше, а в учётную ведомость записывали какие-то усреднённые цифры.
Сергей Жиденков
к моменту аварии заканчивал срочную службу в 48-м отдельном батальоне химической защиты (в/ч 77017). Подразделение располагалось в посёлке Гончаровском под Черниговым, поэтому и на место взрыва их «бросили» одними из первых. В зону прибыли в ночь на 28 мая. Впрочем, и «зоны»-то как таковой поначалу не было, это уже позднее территорию разбили по степеням заражения и участкам ответственности.
Приступили к дезактивации техники. Понимание правильной технологии работы пришло не сразу. Например, уже после стали и дороги латексом обрабатывать, чтобы машины радиоактивную пыль колёсами не растаскивали. Сергей Николаевич вспоминает, как бойцы обдавали технику дезактивационным раствором (спецхимикатами, растворёнными в воде) и наблюдали картину вывоза жителей Припяти, потом по расширяющемуся радиусу — населения ближайших сёл.
На вопрос, много ли «нахватал», вспоминает, что в учётной ведомости стоит цифра «28 рентген». Но, как и остальные, говорит, что точных значений не знал никто. Симптомы? Поначалу не чувствовал, но уже через пару лет у молодого никогда не болеющего организма ни с того ни с сего, вдруг — прободная язва и прочие неприятности. А тогда, на месте, радиацию ощущали слабо. Единственное общее для всех — поначалу есть совсем не хотелось, вроде как аппетит куда-то исчезал, только пить-пить-пить…
По возвращении — сразу в армейский госпиталь в Чернигове. Там, кстати, выдали значок «Мастер Золотые Руки». Из госпиталя — сразу в запас.
И все, как один, вспоминают яркое палящее солнце над головой. Дело в том, что, опасаясь радиоактивных осадков, над местом работ в течение нескольких месяцев искусственно разгоняли облака.
К месту сбора люди пришли ранним утром, поскольку путь к памятному мемориалу на Митинском кладбище предстоял неблизкий. Даже в полицейском сопровождении дорога через привычные будничные пробки могла бы утомить любого, но только не тех, кто целый год ждёт этого дня, когда сможет вновь обнять сослуживцев и в дружеской беседе освежить воспоминания о выпавшей им миссии.
На месте захоронения своих боевых товарищей ветераны возложили цветы к каждому надгробию, отдельно посетили могилу генерал-майора внутренней службы Владимира Максимчука. Владимир Михайлович возглавлял аварийные работы на месте взрыва и стал первым Героем Российской Федерации среди пожарных. Генерал скончался от лучевой болезни в мае 1994 года.
С каждым годом отряд чернобыльцев-ликвидаторов из числа ветеранов московской милиции тоже несёт потери — прожитые годы здоровья не прибавляют. Но воспоминания тех двух десятков людей, что собрались почтить память ушедших коллег, ярко оживляют события 1986 года.
Ведь память — главное, что согревает сердца ветеранов. Поскольку из документов у большинства остались лишь пропуск в зону аварии, да вкладыш в военном билете.
В мероприятии приняли участие заместитель начальника ГУ МВД России по г. Москве генерал-лейтенант внутренней службы Андрей Понорец, начальник УМПО ГУ МВД России по г. Москве полковник внутренней службы Виктор Гордун, председатель правления Благотворительного фонда «Петровка, 38» генерал-майор внутренней службы в отставке Юрий Томашев, главный редактор газеты «Петровка, 38» полковник милиции Александр Обойдихин.
Дальнейшее продолжилось в помещении ГУ МВД России по г. Москве. Андрей Понорец предложил всем собравшимся почтить память о погибших при исполнении служебного долга минутой молчания. «Ваше мужество и сила духа — это пример для всего личного состава московской полиции. Мы делаем всё возможное для улучшения жизни и социальной защищённости чернобыльцев. Эта работа ведётся на плановой и постоянной основе», — отметил он.
Атмосферу тепла и уюта помогли создать Культурный центр главка и артисты — победители художественной самодеятельности ГУ МВД России по г. Москве. Они выступили перед собравшимися со своими музыкальными номерами. В завершение встречи гостям вручили ценные подарки от Главного управления и материальную помощь от фонда «Петровка, 38».
В этот же день ветераны-чернобыльцы были приглашены и в здание мэрии Москвы на Новом Арбате. Там, состоялась торжественная встреча и концерт в рамках общегородских мероприятий, посвящённых Дню памяти.
Артём КИРПИЧЁВ,
фото Николая ГОРБИКОВА
СПРАВОЧНО
В тексте фигурируют названия городов Припять и Чернобыль. В сознании большинства людей эти географические названия соотносятся с местом аварии, но точной пространственной привязки не имеют. Припять — это небольшой городок атомщиков (статус города получил лишь за несколько лет до трагедии) в полутора километрах от атомной станции, Чернобыль же — город с многовековой историей, расположен в 12 километрах от станции. Название своё получил от активно произрастающего в той местности растения «полынь малоцветковая», называемого иногда «чернобылем» из-за чёрного цвета стеблей.
НАШИ ЛЕГЕНДЫ
Михаил Хохлинбыл заместителем начальника отделения (фактически — заместителем начальника речной московской милиции) по ИВР. А в зоне аварии ему пришлось быть начальником контрольно-пропускного пункта. Михаил Фёдорович вспоминает:
— Осуществляли разные виды контроля. Ну, с дозиметрическим понятно, а почему паспортный? Так территория режимная же была. Жителей эвакуировали, а внутрь гражданских уже не пускали. Ну и, если говорить всю правду, после того, как квартиры в домах Чернобыля остались без хозяев, объявились мародёры, куда ж без них… Отлавливали таких в основном на реке. Но немного, ничтожный процент непорядочных людей.
Куда больше проблем доставляли сами обитатели «зоны», когда в конце сентября жителям разрешили вернуться за тёплыми вещами, взять что-то важное из брошенного впопыхах. Смотришь, бывало, тащит глава семейства баул с пальто-шубками, под мышкой — здоровый игрушечный мишка для ребёнка. Дозиметр пищит, аж зашкаливает. Говоришь: бросайте! Отвечает: ни за что!
Да мы и сами «фонили» вовсю. Но ведь если за собой всё тщательно документировать да записывать, то и сменщиков не напасёшься. Поэтому свои индивидуальные дозиметры убирали подальше, а в учётную ведомость записывали какие-то усреднённые цифры.
Сергей Жиденковк моменту аварии заканчивал срочную службу в 48-м отдельном батальоне химической защиты (в/ч 77017). Подразделение располагалось в посёлке Гончаровском под Черниговым, поэтому и на место взрыва их «бросили» одними из первых. В зону прибыли в ночь на 28 мая. Впрочем, и «зоны»-то как таковой поначалу не было, это уже позднее территорию разбили по степеням заражения и участкам ответственности.
Приступили к дезактивации техники. Понимание правильной технологии работы пришло не сразу. Например, уже после стали и дороги латексом обрабатывать, чтобы машины радиоактивную пыль колёсами не растаскивали. Сергей Николаевич вспоминает, как бойцы обдавали технику дезактивационным раствором (спецхимикатами, растворёнными в воде) и наблюдали картину вывоза жителей Припяти, потом по расширяющемуся радиусу — населения ближайших сёл.
На вопрос, много ли «нахватал», вспоминает, что в учётной ведомости стоит цифра «28 рентген». Но, как и остальные, говорит, что точных значений не знал никто. Симптомы? Поначалу не чувствовал, но уже через пару лет у молодого никогда не болеющего организма ни с того ни с сего, вдруг — прободная язва и прочие неприятности. А тогда, на месте, радиацию ощущали слабо. Единственное общее для всех — поначалу есть совсем не хотелось, вроде как аппетит куда-то исчезал, только пить-пить-пить…
По возвращении — сразу в армейский госпиталь в Чернигове. Там, кстати, выдали значок «Мастер Золотые Руки». Из госпиталя — сразу в запас.
И все, как один, вспоминают яркое палящее солнце над головой. Дело в том, что, опасаясь радиоактивных осадков, над местом работ в течение нескольких месяцев искусственно разгоняли облака.
