Остап Вишня

Перевод Сергея Пружинина

(Окончание. Начало в № 34.)

Охотятся на зайцев в основном тремя способами: с подъёма, из-под собак-гончих и на засадах. С подъёма можно охотиться одному и коллективом.

Идёшь себе один пашней, озимыми или сорняками и «вытаптываешь» зайца, который, как известно, днём лежит и отдыхает... Вы подходите к его лёжке, заяц и выскакивает... Если охотитесь компанией, то есть коллективом, лучше идти так называемым «котлом», такой, как бы сказать, дугой, чтобы фланги были впереди от центра. Заяц выскочит, к примеру, в центре, то ему уже иначе, как на сковородку, бежать некуда.

Как же лучше, спросите, охотиться — одному или коллективом?

Почти одинаково. Если идёте один, то один и промажете, если идёте коллективом, то мажете коллективом.

Очень интересно охотиться на зайцев с гончими. Когда такие собаки есть, их пускают в лесок или в овраг, они бегут, поднимают зайца и гонят его голосом. Вы становитесь на пути, где должен пробежать заяц, и мажете по нему. Красота охоты на зайца с гончими не только в вашем промахе... Вы представляете себе, когда целая стая гончих идёт следом за зайцем, будто какой-то оригинальный, ни в какой филармонии не виданный и неслыханный оркестр звучит в лесу. Заливается флейта, трубит с переливами трубач, рявкает бас, гудит баритон... «Сколько жара, сколько страсти в голосах...» Эх, если бы в наших оркестрах с такой страстью играли оркестранты, какие бы были симфонии! Стоишь, слушаешь, рвётся сердце, распирает тебе грудь, горит у тебя мозг, и ты мажешь, мажешь, мажешь...

На засидку вы выходите, когда уже стемнеет... Выходите в большом дублёном тулупе. Хозяин вас спрашивает:

— Может, и кофту ещё надеть?

— Нет, — говорите, — не надо. Не так уж оно и холодно. И ветра нет.

Вы устраиваетесь на засаду у огромного колхозного стога сена... Ночь тёмная, бодрая. На небе, над стогом, — звёзды; на земле, под стогом, — зайцы. Сели, укутались.

— Ну, налетайте, которые тут есть зайцы!

Тихо-тихо... Ещё плотнее закутываетесь в тулуп... Задумываетесь... Невольно начинаете напевать… И снова тихо. Голова на сено клонится, клонится, клонится... Под тулупом тепло-тепло... И на сердце тепло-тепло...

Вдруг над ухом:

— Доброго утра! Уснули?!

— Здравствуйте! Неужели уснул?!

— Уже и завтрак на столе! Пойдёмте!

— Пойдём.

— А где же ваша винтовка?

— Нет... Смотри: ни там, ни тут — нет ружья.

— Здесь у нас не плошай! Проследили, значит, и хапнули. Ну ничего! Может, где-нибудь выплывет...

— Неприятно! Хотя бы не говорите никому!

Домой вы всё-таки зайца привезли.

— А где же ружьё? — спрашивает семейство.

— Курок немного закапризничал, отнёс к мастеру.

Вечером вы едите нашпигованного салом зайца. За столом торжественно — первый в этом сезоне заяц. Трапезу делит с вами и ваш верный по охоте товарищ.

— Ну, будем!

— Ну, будем!

После ужина вы умоляюще смотрите на верного товарища, а он, про-щаясь, заплетающимся языком:

— Ты же не забудь завтра занести, что на зайца одалживал.