В феврале этого года были объявлены результаты конкурса ГУВД по г. Москве на лучшие произведения и проекты в области литературы, искусства и благотворительности. Одним из лауреатов премии стал поэт Анатолий Горохов. Тогда, на вручении премии, мы договорились о встрече, и вот, наконец, она состоялась.
Он представитель советской культуры. Закалённый в тяжёлые послевоенные годы характер Анатолия Сергеевича проявился в его творчестве, которое основано на ответственном отношении к жизни общества. Такие песни, как  «Королева красоты», «Наша служба и опасна и трудна» и многие другие шлягеры, текст к которым он сочинил, вошли в золотой фонд отечественной эстрады и снискали искреннюю любовь народа. Сам же автор произвёл на меня впечатление простого, отзывчивого человека и интересного собеседника.
— Анатолий Сергеевич, расскажите о себе.    
— Я родился в Калинине, был четвёртым ребёнком в семье.  Всё моё детство связано с этим городом. Отец был директором медно-аммиачной фабрики. Мама работала инженером по качеству на ткацкой фабрике. Они были людьми технического склада ума, очень образованными и воспитанными. Я рано научился читать и писать. Книги проглатывал одну за другой, что значительно расширило мой кругозор и словарный запас.
— Что вы помните о войне?
— Мне было три года, когда она началась. Производство, которым руководил отец, эвакуировали. На нём лежала огромная ответственность за организацию этой операции. С риском для жизни он сохранил стены своего предприятия, которые нужно было разрушить перед отъездом. Однако когда Калинин освободили, отец смог так организовать работу, что производство велось и в эвакуации и на прежнем месте одновременно. Мне хорошо запомнился один эпизод, трепетную память о котором я пронёс через всю свою жизнь. Однажды через наш город проходили войска. Они шли освобождать Кёнигсберг. Отец пригласил домой нескольких офицеров, и я по устоявшейся тогда в нашей семье традиции выступил перед гостями. Помню, как спел им песню «Эх, дороги» Новикова. Эти прожжённые порохом, закалённые во многих боях люди были растроганы до слёз.
— С чего началось ваше самостоятельное творчество?
— Свою первую поэму, посвящённую Новому году, я написал в 6 лет. Петь я также начал в раннем возрасте. У меня был широкий диапазон — от тенора до проявившегося в старших классах баса. Запоминал всё на слух. О сольфеджио узнал только в консерватории. В доме никогда не выключали радио. Тогда эфир был наполнен лучшими образцами классической музыки, которые я запоминал и потом самостоятельно исполнял. Я любил петь вместе с вокалистами, которых слушал по радио. Это было таким своеобразным «караоке».
— Анатолий Сергеевич, кем вы себя больше ощущаете — поэтом, певцом или композитором?
— Я никогда не стремился к специализации в определённой сфере деятельности. С детства не строил воздушных замков, а уделял всё свое внимание и мастерство тому, чем был занят непосредственно в тот момент.
— А как учились в школе?
— Я учился в школе № 6 города Калинина. Её в разное время заканчивали такие талантливые люди, как писатель и журналист Борис Полевой, поэт Андрей Дементьев. Там работали очень хорошие учителя. Они стремились давать нам углублённые знания, были очень требовательными, но справедливыми. Учился очень хорошо. Но мои интересы не ограничивались одной учёбой. Я очень любил мастерить. К примеру, однажды сам сконструировал аппарат для подводного плавания. Отец прислал из Германии скрипку, на которой я учился играть в музыкальной школе, но это занятие скоро бросил, так как петь мне нравилось гораздо больше, чем пиликать на скрипке. Ходил в секцию бокса, где мне поставили неплохой нокаутирующий удар.
— Вам пригодилось умение боксировать?
— Конечно, и не раз. Моя юность пришлась на послевоенные годы. Тогда бандитизм имел огромные масштабы. Нужно было уметь постоять за себя и за своих друзей. Приходилось вступать в драки с хулиганами и грабителями. Побеждал благодаря хорошей физической форме и боксёрской технике.
— Когда ваши отношения с искусством переросли из любительских в профессиональные?
— Я не стремился заниматься вокалом и поэзией профессионально. Приехав в Москву после окончания школы, выдержал экзамены в МВТУ имени Баумана. Но в процессе обучения понял, что это всё-таки не моё. В Московскую консерваторию в следующем году меня буквально привёз человек, который услышал, как я пою на одной дружеской встрече. Не веря в то, что у меня получится поступить в такое престижное заведение, где конкурс составлял 170 человек на место, параллельно сдавал экзамены в Московский энергетический институт. Дело закончилось тем, что поступил в оба учебные заведения и сделал свой выбор в пользу консерватории. Там я обучался на вокальном факультете у лучших мастеров того времени. Мой голос окружающие всегда ценили больше, чем я сам, поэтому я не приобрёл свойственного многим талантливым людям тщеславия.
— Почему вы не сделали карьеры эстрадного певца?
— После окончания консерватории я ещё некоторое время работал вокалистом, но голосовые связки у человека сделаны не из металла. Их нужно правильно содержать, что было невозможно в условиях больших концертных нагрузок. Я попал в такую ситуацию, что для сохранения голоса мне пришлось на некоторое время прервать профессиональную вокальную работу. Таким образом, я попал на Всесоюзное радио, куда меня охотно взяли на должность редактора.
— Ваши программы на радио «До-ре-ми-фа-соль», «После полуночи» и другие проекты имели колоссальный успех. С чем вы это связываете?
— Мне была очень близка та сфера, которую я освещал на радио. Из московской консерватории я вынес объёмный багаж знаний и умений. Опыт вокального творчества позволил мне говорить с исполнителями на одном языке. К тому же этот успех был определён сотрудничеством с лучшими представителями академической и эстрадной музыки. Чего стоило только участие такой звезды международной величины, как Муслим Магамаев.
— Как долго вы сотрудничали с Муслимом Магометовичем?   
— Мы были с Муслимом хорошими друзьями. Не только работали, но и отдыхали вместе. Я старался сочинять интересные стихи для его песен, а он всячески пытался вывести меня на эстраду в качестве певца. У нас был даже опыт совместного выступления на гастролях. Однако к тому времени, как песни, положенные на мои стихи, стали набирать популярность, я привык получать аплодисменты в виде благодарственных писем от слушателей.
— Кто ваш любимый поэт?
— Ещё в раннем детстве мой внутренний мир перевернуло творчество Александра Сергеевича Пушкина. Для меня этот гениальный человек является абсолютным эталоном высокой поэзии. Он писал очень легко. Можете мне поверить, что обходиться простым языком намного сложнее, чем писать заумно.    
— Что вас вдохновило на написание текста песни «Наша служба и опасна и трудна», ставшей неофициальным милицейским гимном?
— В юности у меня был такой случай: меня пытались ограбить на улице. Несколько бандитов хотели снять с меня пальто. В это время рядом оказался патрульный наряд милиции. Это были бывшие фронтовики. Они сразу разобрались в происшедшем и задержали преступников. В тексте песни описано то, что было пережито мною в тот день. «Если где-то человек попал в беду» — эти слова обо мне. Чувство благодарности к тем стражам правопорядка, которые, поборов фашистов, вступили в бескомпромиссный бой с врагом внутренним, наполняет меня до сих пор. К сожалению, тех героев сейчас уже нет в строю, а милиция приобрела дурную славу.
— Как вы относитесь к проходящей сейчас реформе МВД?
— На мой взгляд, перемена названия мало отразится на результатах работы, главные задачи милиции всегда остаются одними и теми же. Здесь стоит обратить внимание на то, как служили милиционеры в послевоенное время. Эти люди берегли честь мундира и целиком предавались своей службе, почитая дело борьбы с преступностью своим священным долгом. Когда я сочинял текст песни «Наша служба», я специально не употреблял слово «милиция». Герои этого произведения угадываются в нём безошибочно, потому как в тексте песни содержится сама суть милицейской работы.  
— Вы уже больше полувека профессионально занимаетесь поэзией, музыкальным творчеством. Каково ваше отношение к современному искусству?
— Искусство — это сфера, в область которой нельзя включать всё подряд. Я считаю себя представителем поколения «шестидесятников». В наше время существовало два основных уровня музыкального творчества. Была академическая музыка и эстрадная, которую отличала некая простота и лёгкость. Сейчас же эстрада уступила место чему-то совершенно иному. Шоу-бизнес я не могу признать частью искусства. Безвкусица и дилетантщина заполнили эфиры радио и телевидения. В этих песнях я не вижу поэзии. Я оцениваю качество современной музыки. Оно, за редким исключением, оставляет желать лучшего. Но ещё страшнее тот факт, что сегодняшние авторы не подходят ответственно к смыслу своих произведений. Пропагандируются безнравственность и бездуховность, тогда как искусство, даже в жанре лёгкой музыки, должно говорить об обратном.
— В чём вы видите причину таких негативных изменений?      
— Теперь не существует системы художественных советов, которые занимались бы отсевом музыкального шлака. К тому же 20 лет мы живём без государственной идеологии, без стройной и обширной сети домов культуры. В людях нужно воспитывать музыкальный вкус, но сейчас этим не занимаются.  
— С вами очень интересно общаться. Человек с таким колоссальным опытом, как у вас, мог бы передать людям много интересного и полезного не только в сфере музыки и поэзии, но и рассказать об эпохе, людях, с которыми вы вместе занимались творчеством. Вы не думали о написании мемуаров?
— Надеюсь заняться этим летом на даче, когда у меня появится время спокойно всё обдумать. Ведь мне по-прежнему поступают заказы на стихи к новым песням. Я подхожу к этим предложениям очень избирательно, но всегда иду навстречу действительно талантливым и одарённым людям. Полагаю, что настоящий поэт всегда должен оставаться отзывчивым человеком. Умение сопереживать лежит в основе любого творчества. 

Беседовал Сергей ЛЮТЫХ,
фото А. БАСТАКОВА и М. ГЛЕБОВА