В Советском Союзе организованной преступности и секса, по определению ЦК КПСС, не существовало. Но профессионалы уголовного розыска стали замечать, что всё чаще многие антикварные преступления совершались с элементами оперативной подготовленности и профессионализма. В архивах МВД хранится многотомное уголовное дело № 364, в обвинительном заключении которого впервые было официально зафиксировано, как грозное прорицание, явление «организованная преступность».

Следователям и оперативникам тогда было не до прогнозов и глобальных выводов. Они просто хорошо выполнили свою работу — ликвидировали мощную преступную группу Дейнеховского.

Об этих событиях впервые рассказывает читателям нашей газеты подполковник милиции Николай ДОКИН, который в 70—80-е годы работал в «антикварном» отделе МУРа.

— Первый вопрос, Николай Николаевич: кто такие «клюквенники»?

— «Клюквенниками» в блатном мире ещё до революции называли карманных воров, совершавших кражи в церквях. «Клюква» на блатном жаргоне — это церковь. Видимо, обилие куполов на ней напоминает преступникам большое количество клюквенных ягод на кусте. В воровском мире к этой категории относятся с презрением.

В начале 80-х антикварная группа МУРа стала получать информацию о работе хорошо организованной преступной группы, которая занималась кражами из церквей по «Золотому кольцу России». Старший группы Константин Савинков подключил всех своих источников на поимку «клюквенников», но результата не было. Помог случай.

В ночное время 29 октября 1981 года на одной из московских улиц милицейский патруль заметил «Жигули» без номеров. В багажнике и салоне «шестёрки» обнаружили воровское снаряжение (ломик-фомку, ножовку по металлу), иконы и массивный серебряный церковный крест. В 108-м отделении милиции Москвы выявили личности задержанных. Это были Сорокин и Чхаидзе. На Чхаидзе был «сторожевой листок», выставленный нашим отделом, поэтому через полчаса сотрудники отдела были в отделении милиции. Одна из изъятых икон была уникальна и бесценна — икона XVIII века «Всех скорбящих радости» в серебряном окладе работы известной фирмы Хлебникова.

Надо отдать должное сотрудникам УВД Горьковской области, которые по нашему запросу оперативно провели проверку и подтвердили, что изъятая икона похищена на территории их области из Казанской церкви села Румянцева. Андрей Сорокин не выдержал натиска допроса и сознался в совершённой краже. Также он назвал своих соучастников: Дейнеховского, Зиновкина и Займовского. Задержанный позже рассказал, что их группа стабильно ворует из церквей около трёх лет, она хорошо организована, в ней распределены роли. Главарём банды был Анатолий Петрович Дейнеховский.

— Поначалу, видно, и не представляли, что дело примет большой размах?

— Да, и когда это поняли, на помощь в расследование подключили и сотрудников Главного управления уголовного розыска и Главного Следственного управления МВД СССР. «Расколоть» подельников главного «клюквенника» страны, или Петровича, стало делом принципа и чести. Оперативно-следственную бригаду, которая насчитывала несколько десятков следователей и оперативников как из Москвы, так и из областных ОВД, возглавил полковник милиции (позже он стал генерал-майором милиции) Валерий Иванович Николаев. Было возбуждено уголовное дело № 364, как потом оказалось, самое широкомасштабное по антиквариату за всю историю советского сыска.

Проверка по кражам из церквей показала, что краж с использованием самодельных пожарных ножниц, которые были на вооружении группы, насчитывалось около десятка. Пять таких краж совершили наши фигуранты как раз из Казанской церкви села Румянцева. Я тоже вошёл в этот штаб, и наш отдел вместе с антикварным отделением Московской области проводил первые задержания и обыски. Взяли Зиновкина, Займовского, которые подробно рассказали о новых эпизодах. И, обобщив оперативную информацию, выяснили, что группа Дейнеховского «работала» не только в Ярославской, но и в Московской, Владимирской и Горьковской областях. А также выявили новую подгруппу, в которую входил Лапшин.

— Анатолий Дейнеховский был человеком незаурядным, как говорится, бог не обидел его умом.

— Надо сказать, что отец Анатолия — Пётр Ипполитович Дейнеховский — прославленный генерал, командовал артиллерией Войска Польского во время Великой Отечественной войны. Семья Дейнеховского жила в известном «брежневском» доме и обладала определённым достатком советской военной элиты. У Петровича была возможность сделать хорошую карьеру, даже без «блата». Анатолий Дейнеховский длительное время работал сотрудником одного из секретных ведомств нашей страны. Петрович обладал талантом оперативника, хорошо знал эту работу, был, технически продвинутым, но здорово запил и был уволен.

— И как он, в конце концов, ступил на «кривую дорожку»?

— Свою криминальную карьеру Дейнеховский начал простым кидалой у магазина «Весна» на Мичуринском проспекте. Он работал в паре. К Петровичу подводили покупателей дефицита (ковры, мебель), кого-то из жителей Закавказья или Средней Азии. Дейнеховкий выступал в роли заведующего складом, облачившись в синий халат. Играл свою роль хорошо, от денег вначале отказывался, пока ему клиент чуть ли не силой засовывал пачку купюр в карман. Пообещав решить вопросы в ближайшее время, Петрович через проходной двор уходил с хорошей выручкой. Чтобы быть спокойным в своих деяниях, Петрович обезопасился и купил справку Института им. В.П. Сербского с диагнозом «вялотекущая шизофрения». Появились деньги, и Петрович увлекся Большим театром, став его большим поклонником. В это же время он часто посещает ресторан «Хрустальный» на Кутузовском проспекте, где собирались столичные скупщики антиквариата. Вот эти разговоры в ресторане и знакомства натолкнули Дейнеховского на мысль, что нужно специализироваться на иконах, или, как говорили специалисты, на «клюкве».

— Человека с талантом оперативника непросто было взять с поличным?

— Конечно, и поэтому мы начали собирать на Петровича «компру». Наружку он скинул в течение часа, поэтому приходилось по крупицам собирать доказательную базу. Включили на прослушку его телефоны. Брали его, как зверя в логове. Окружили дом со всех сторон, но прозевали его выход из квартиры. Хорошо, что один из оперативников, зная его в лицо, заметил Петровича, когда он шёл к метро. Когда вошли в квартиру — обомлели. Мебели никакой, один неотесанный чурбан вместо стула, сиденье от «Волги», служившее кроватью, и гора пустых бутылок. Петрович никогда не копил денег — после каждого дела он их пропивал, прогуливал с друзьями. Криминал для него стал своего рода спортом: ему было интересно обхитрить, обыграть милицию.

Так как Дейнеховский ни в чём не признавался, пришлось закреплять совершённые им преступления очными ставками, опознаниями и другими следственными действия. Большая роль в этом принадлежала Валерию Ивановичу Николаеву, который грамотно организовал и корректировал работу всех следственно-оперативных групп УВД областей.

Я работал с задержанными в ИВС на Петровке, 38. Много приходилось беседовать и с самим Дейнеховским. О деяниях своих не рассказывал, но охотно делился информацией о других «клюквенниках». Позже полученная от него информация помогла раскрутить участников группы и выйти на скупщиков антиквариата. Обычно работали вместе с Владимиром Павловичем Топыричевым, начальником отделения УУР Московской области. Техника тогда была несовершенна, и карманный магнитофон писал только 30 минут. Всё это время, как чувствуя, Петрович вёл пустые разговоры. А когда лента заканчивалась, он начинал рассказывать о группировках, работающих по кражам из церквей, о каналах сбыта, перекупщиках и кто с кем работает. Бывало, разговаривали с ним до 23 часов, а потом у меня в кабинете до 4–5 утра писали по памяти полученную информацию.

— «Поляной» для «клюквенников» были русские церкви. Кто они были и как удавалось им совершать кражи?

— Группа Дейнеховского была изобличена в своих преступных деяниях благодаря совместным усилиям сотрудников МВД СССР, выступивших главными координаторами в раскрутке и закреплении совершённых преступлений, и их коллег из региональных подразделений. Следствие по этому беспрецедентному делу длилось до февраля 1983 года, преступную группу удалось изобличить в совершении десятка краж из церквей Московской, Владимирской, Горьковской, Костромской, Рязанской, Тульской и Ярославской областей.

Команду в группу Петрович подбирал со знанием дела. Андрей Зиновкин, выпускник Бауманского высшего технического училища, обладал хорошими техническими навыками. Его отец, академик, сподвижник Курчатова, работал над созданием первой ядерной бомбы. Зиновкина звали в группе Профессор. Он же изготовил инструмент наподобие домкрата и пожарных ножниц, который позволял быстро и бесшумно взламывать решётки окон церковных подвалов.

Игорь Лапшин отличался незаурядными альпинистскими способностями — по вертикальной стене карабкался быстро, как паук. Первой пробой была попытка в 1978 году совершить кражу из Донского монастыря в Москве. На дело пошёл один Лапшин, который по верёвке полез на купол. Целью этой вылазки была икона Иоанна Воина в золотом окладе. Но Лапшин что-то не рассчитал, сорвался и сломал ключицу. Подоспевший сторож и прихожане, жившие при монастыре, сдали его в милицию. Возбудили уголовное дело, но помогла справка о болезни Лапшина — якобы «вяло текущая шизофрения».

На дело группа выезжала под видом геологов или рыбаков. Воровской инструмент покупали в районном сельпо (фомки, фонари и др.), а после кражи его выбрасывали, избавляясь от улик. Ворованные иконы отвозили на 3–4 км от деревни, заворачивали в клеёнку и закапывали в лесу. Иконы из тайника забирали через месяц и спокойно перевозили в Москву. Дейнеховский сам крал редко, но всегда планировал кражи лично, обложившись ворохом географических карт, скрупулёзно намечал маршруты отхода.

— А как всё-таки удалось «расколоть» Дейнеховского?

— Помог случай. Проводили с ним следственный эксперимент в селе Закобякино, где-то в глубинке Ярославской области. Мороз стоял под 40 градусов. Еле добрались. Провели выход на место. Задубели до костей. Местный участковый пригласил всех на «рюмку чая». На столе водка, два огромных чугуна с рассыпчатой картошкой и мясом, огурчики солёные, капуста квашеная… Участковый разлил водку в стаканы без разбору — охране и арестованным. Выпили вместе. Петрович размяк в тепле и… решил признаться во всём. Так и пошло постепенное закрепление эпизодов. Помогло гостеприимство участкового.

По настоянию следователя Валерия Николаева была проведена независимая психиатрическая экспертиза. Она-то и признала всех фигурантов вменяемыми. После экспертизы Дейнеховский стал «колоться» полностью — память у него оказалась отличная.

Клиентами Петровича были известные писатели, художники, коммерсанты и чиновники. В ходе обысков изъяли много вещественных доказательств. В период с 1978 по 1981 год группой Дейнеховского было совершено тридцать краж из церквей на общую сумму 117 тысяч рублей. Потом все вещественные доказательства вернули в храмы.

Перед уходом на зону Дейнеховский обещал не воровать. Но, отсидев, снова пошёл на кражу, попался. Снова срок, в зоне заболел и умер в тюремном госпитале…

Беседовал Сергей ДЫШЕВ, фото из личного архива Николая ДОКИНА