Людмила ИВАНОВА в течение 15 лет была начальником Центра реабилитации «Бугорок» (в обиходе его чаще называют детским лагерем). Об этом периоде можно сказать главное: повезло и лагерю, и детям. Не припомню ничего подобного: на юбилей Людмилы Вячеславовны дети вместе с вожатыми сделали клип, где рефреном звучало слово «необыкновенная». А под окнами кабинета какого ещё начальника лагеря дети писали мелками на асфальте «Мы вас любим!»?

— Людмила Вячеславовна, давайте сразу уточним: как случилось, что вы когда-то пришли на работу в милицию?

— Вообще-то я из милицейской семьи: мой брат работал в московской милиции, в Белоруссии родственники тоже работали в милиции, а моя родная сестра даже пела в ансамбле Высшей школы МВД. Так что с милицией я была связана, что называется, с юности. А вообще я в детстве мечтала стать артисткой, журналисткой и следователем. Но сначала я пришла на работу в ГАИ Южного округа. Работала инспектором по розыску машин — проверяла на угоны, участвовала в арестах угонщиков. Проработала десять лет, дослужилась до звания капитана милиции.

— А как в «Бугорке» оказались?

— Однажды мой товарищ рассказал, что ищут толкового, расторопного офицера на должность начальника лагеря «Бугорок», и спросил, нет ли у меня кого-то на примете. В итоге он предложил мне: «А давай-ка сама попробуй с твоим комсомольским характером». Меня повезли на беседу к начальнику медико-санитарной части Вячеславу Васильевичу Волкову, и он одобрил мою кандидатуру.

— Работа с детьми… Не побоялись такой ответственности?

— У меня всю жизнь было желание сделать что-то настоящее, мир улучшить. А детей я просто люблю и доверяю им. Кстати, они это чувствуют и отвечают взаимностью. К тому же я отчаянная и верю в предназначение свыше: надо значит надо.

— Когда вас назначали на должность, то, наверное, и про грядущие трудности предупреждали?

— Конечно. Предупреждали, что это огромная ответственность, что родители сейчас непростые. Но меня это не пугало. Помню, тогда сказала: «Если мне мешать не будут, то я буду как локомотив, всё вперёд и вперёд». И как мне теперь кажется, я не подвела поверивших в меня.

— И что вы застали в «Бугорке»?

— Познакомилась с ситуацией и поняла, что нужны перемены. Нужно было менять экономическую программу. Тогда в ходу там были «бугрики», за которые старшие дети покупали у младших плееры, телефоны. В помещение «Заяц-банка» старшие ребята забегали покурить. Понимая, что территория лагеря — это территория любви, гуманности, добра, взаимопонимания, мы решили отсекать всё ненужное, а хорошие традиции обязательно сохранить. Например, называть отряды по буквам: «Я» — «Ягодки» и тому подобное. Придумали даже слоган для ежегодного отчёта: «Бугорок — территория счастья от А до Я».

— Как встретил вас коллектив сотрудников «Бугорка»?

— К новому начальству всегда сначала относятся настороженно, но затем лёд бывает сломлен. Тому коллективу я до сих пор остаюсь благодарна, особенно его костяку, на котором всё держалось. С первых же дней мне деликатно подсказывали, помогали. Очень полезными оказались советы и опыт ушедшего на пенсию бывшего начальника лагеря Леонида Борисовича Годунова, директора нашего дома творчества Елены Дмитриевны Моисейковой и других сотрудников.

— Хватало времени на все свалившиеся на вас административные хлопоты?

— Чтобы больше успевать, я вместе с мужем переехала на целых пять лет из Москвы в «Бугорок», а девятнадцатилетнюю дочку пришлось в Москве оставить.

— Вас не смутило первое знакомство с «Бугорком»?

— Честно говоря, поначалу меня покоробило от заплёванных семечками старых пионерских домов и от валявшихся окурков. Не понравилась и пресловутая бонусная система поощрений детей «бугриками».

— А в каком состоянии застали гражданско-воспитательную работу?

— Было бы несправедливо говорить, что до меня не было никакого патриотического воспитания. Были и линейки, и к Могиле Неизвестного Солдата ездили. Просто мне удалось вывести эту работу на новый уровень: я познакомилась с директором Дома детских общественных организаций правительства Москвы, после чего наш «Бугорок» был лет пять главным в организации Вахты Памяти на Красной площади.
В ночь на 22 июня мы вывозили детей в Москву, был митинг на Болотной площади, песни под гитару, а затем мы со свечами шли пешком до Александровского сада, где в четыре часа был набат. Потом дети катались вместе с ветеранами войны на кораблях по Москве-реке. Уверена: из всех детей, которые побывали на тех Вахтах Памяти и которые не раз встречались с ветеранами у нас в лагере, плохие люди не вырастут. Огромную роль в формировании патриотических ценностей сыграло общение детей с нашим ветераном Павлом Илларионовичем Казаковым в период с 2007 года вплоть до его кончины.

— А какая ситуация была в лагере с материальной базой?

— Матбаза, признаться, оставляла желать лучшего. Тем не менее хочется сказать спасибо и медико-санитарной части, и конкретным людям, в частности, главному финансисту Валентине Васильевне Исаченко. Без таких людей, как она, и без нашей команды вряд ли удалось бы многое сделать. Основную ставку мы сделали на создание уютной и интересной атмосферы. Нам всегда помогала Московская федерация профсоюзов — их субсидии мы обычно тратили на подарки детям. Главное, мы понимали: чтобы «Бугорок» смог выжить в эпоху, когда почти все пионерлагеря закрывались, наш лагерь должен быть востребован, а для этого мы должны работать и зимой. Мы получали внебюджетные деньги за детские путёвки и на эти средства создавали лечебную базу: построили водолеченбницу, купили самое лучшее оборудование. Все приезжавшие начальники говорили одно и то же: «Молодцы!» С помощью руководства главка нам удалось реализовать проект «Ограждение территории» — это гарантировало безопасность отдыхающих детей.

— А что с коллективом сотрудников? Многих пришлось сменить?

— Я не сторонник радикальных мер. Для меня важно, чтобы человек справлялся со своей работой. И никакой кадровой текучки с моим приходом не было. Как мне кажется, сотрудники поняли, что я болею за лагерь и что я их человек.

— Интересно, откуда всё-таки люди приходили на работу в «Бугорок»?

— Собственно работники «Бугорка» — это постоянный контингент. Главк выделял порядка 250 человек. Но выяснилось, что столько помощников нам не нужно. Сейчас выделяют по 80 человек аттестованных, и они вполне справляются с поставленными задачами. Правда, трудиться им приходится на совесть, с самого утра и до позднего вечера, так что направление их сюда — это не синекура. Когда был внебюджетный счёт, мы набирали педсостав и оплачивали его работу из путёвочных денег. Когда мы стали казённым учреждением, возникли проблемы, поскольку все расходы разрешались только по смете. Но мы нашли выход: разыгрывать услугу предоставления педагогического сопровождения, как будто мы покупаем педагогов. Был ещё один приятный момент: когда отдыхавшие у нас в лагере дети выросли, некоторые из них стали вожатыми Российских студенческих отрядов.

— Кстати, есть какая-то информация о том, как повлиял отдых детей в «Бугорке» на их выбор профессии?

— Когда праздновался 65-летний юбилей «Бугорка», начальник главка распорядился провести анкетирование. И выяснилось: 60% сотрудников были в лагере «Бугорок», а для 33% «Бугорок» повлиял на выбор профессии.

— Как формировался коллектив вожатых? Сотрудники милиции и полиции привлекались?

— Когда я только пришла в «Бугорок», было много вожатых из числа сотрудников милиции. Если это был хороший сотрудник милиции — он нередко и хорошим вожатым оказывался. Могу в качестве примера назвать Диму Бояркина — он сейчас работает в УВД в Новой Москве. Невозможно переоценить роль оперативных вожатых, которые в сложной и многогранной жизни лагеря являлись координаторами, ответственными за работу столовой, бани, тайминг-мероприятий, за проведение родительских дней, рассадку в автобусы. Список их дел бесконечен. На эти должности назначались вожатые — сотрудники милиции, а позже полиции. И работали они по-настоящему оперативно. Особо хочется отметить в этой роли Алексея Тюрина. Он прошёл путь от вожатого младшего города до оперативного и на всех участках проявил себя как лучший. Он сейчас где- то в нашем министерстве работает. Марина Чурганова — капитан полиции, государственный инспектор МО ГИБДД ТНРЭР №1 ГУ МВД России по г. Москве, много лет кружковод в «Бугорке», и её кружок «Валяние» — самый любимый и массовый. В том числе благодаря их работе наш лагерь с 2007 года и по настоящее время занимает первые места среди сети лагерей Москвы и Московской области.

— Получается, за время вашего руководства лагерь поднялся на новый уровень?

— С моей стороны утверждать это было бы нескромно, тем более что я человек команды. Наверное, я многих заразила своим энтузиазмом, но не менее важно, что меня услышали, мы вместе стали работать и вышли на достойный уровень. За это время мы получали немало наград, но особо запомнившаяся — это награда в номинации «За организацию лучшей инновационной программы деятельности детского оздоровительного лагеря». Ведь эту номинацию мы разделили не с кем-нибудь, а с лагерем МГУ!

— Какие изменения произошли в программе воспитания?

— Мы объявили, что ведём Первый стратегический российский проект под лозунгом «Наше будущее — не углеводороды и металлы, а дети». В 2007 году я привезла в «Бугорок» 80 лучших вожатых Москвы. Сначала дети восприняли их скептически. Тогда я вышла на сцену и сказала: «Ребята, я вам привезла лучших вожатых Москвы, а вам всё равно, вам неинтересно. Я-то думала, что у меня самые лучшие дети…» И я заплакала. И тогда наступил перелом, дети «оттаяли». После той встречи эти вожатые приезжали на работу к нам ежегодно вплоть до 2016 года.

— Насколько сложно вам было в современных условиях налаживать и поддерживать работу по патриотическому воспитанию?

— Прежде всего нужно найти подходы и инструменты, как всю эту информацию донести до ребёнка. Не бубнить монотонно на эту тему, а искать творческие пути. Например, к воспитанию патриотизма. Вот как мы проводили Вахту Памяти? Мы сказали детям: у вас есть дедушка или бабушка? В такой-то день мы будем их поминать. И дети в родительский день замучили своих родителей просьбами: «Расскажите про моих бабушек и дедушек, мы их будем поминать». Другое: в Москве проводится фестиваль оркестров «Спасская башня», так мы теперь и в своём лагере стали проводить фестиваль оркестров. Каждый отряд — оркестр, поют «Едут-едут по Берлину наши казаки», им это интересно. Но самое главное — это чтобы дети вам поверили, когда вы используете все эти инструменты патриотического воспитания.

— Удавалось уделять внимание профориентации детей?

— К нам приезжал тогдашний начальник главка Анатолий Иванович Якунин, с его участием устраивали мероприятие «100 вопросов взрослому». Проводили «Фестиваль полицейских профессий». Приезжали представители различных подразделений, привозили и демонстрировали спецтехнику, сотрудники рассказывали о своей работе. Мы немало сделали, чтобы дети гордились профессией своих родителей.

— Во сколько начинался у вас рабочий день в «Бугорке»?

— В течение пяти лет, когда я поселилась в «Бугорке», рабочий день у меня длился практически круглосуточно. И самым главным подарком для меня был ранний телефонный звонок администратора с фразой «У нас всё хорошо».

— Говорят, вы сами любите учиться…

— Если вы о том, что я в 2019 году поступила в Московский психолого-педагогический университет в магистратуру по специальности «педагогическое образование: педагогика, образование и воспитание», то это правда, сейчас я уже пишу диплом.

— Но у вас же, кажется, даже диссертация была защищена довольно давно.

— Это был отдельный кусок жизни. Защитилась в 2007-м по теме «Административное принуждение в системе мер обеспечения экономической безопасности РФ».

— При такой занятости у вас вообще бывает свободное время?

— Я, наверное, очень счастливый человек: мне как-то удаётся всё структурировать. И в этом мне помогают мои близкие. У меня очень хорошая дочь, мой муж безмолвно поехал за мною, как за декабристами, на пять лет в «Бугорок» и оттуда отправлялся в Москву на работу.

— С детским отдыхом в лагере всё понятно. Но ведь в межсезонье приезжали отдыхать и взрослые.

— Честно говоря, поначалу эти заезды больше напоминали отдых с рюмкой. И я поняла, что нужно что-то менять. Руководство МСЧ поддержало. И первое, что мы сделали для «реорганизации» отдыха взрослых, — это приобрели на путёвочные деньги суперсовременную комнату психологической разгрузки. Потом мы начали строить водолечебницу, капитально отремонтировали корпус, он стал со всеми удобствами. И у нас это всё стало походить на санаторий. И теперь едва ли не все хотя бы раз приехавшие к нам на отдых хотят вновь посетить нас.

— Какие свои достижения при работе в «Бугорке» вы назвали бы главной удачей?

— Первая удача — это то, что я там оказалась. Вторая удача — что привела в лагерь великолепную творческую команду вожатых, которые переломили ситуацию и задали тон всему. Вообще, во время работы мне удалось встретить много хороших людей, энтузиастов своего дела. Одна Алевтина Новикова, наша Алька, чего стоит! Я не встречала людей более креативных, творческих, с огромным зарядом положительной энергии. Уверена, что наши проекты навсегда останутся в памяти детей. Я познакомилась с нашим куратором из Московской федерации профсоюзов Натальей Ивановной Зайцевой — она, кстати, тоже когда-то отдыхала в «Бугорке». К слову, у меня была мечта, чтобы моя внучка побывала в «Бугорке», и это тоже случилось: она здесь провела два лета. И ещё большая удача, что удалось создать лечебную базу.

— Что ожидает «Бугорок» в будущем?

— Я оптимист. Всё должно быть хорошо. И то, что лагерь вот уже столько лет существует, — это просто богоугодная вещь. Это здорово, что наши руководители всегда понимали, что лагерь должен жить. Уверена, что и в будущем он будет жить, поскольку всегда был на стороне добра и света. Невозможно даже представить, что это «намоленное» детьми в течение 70 лет место со своими традициями, историей вдруг перестанет существовать. «Бугорок» — это любовь, а любовь вечна.

Александр ДАНИЛКИН,

фото из личного архива Людмилы ИВАНОВОЙ