Если бы вы захотели найти человека, который олицетворял собой Главное следственное управление ГУ МВД России по г. Москве, выбор перед вами открылся бы широкий: органы следствия знали немало блестящих сотрудников. И всё же, скорее всего, таковым вы бы назвали полковника милиции в отставке Ивана Михеевича Поташова. Это человек, который почти полвека отдал службе в органах внутренних дел, стоял у истоков Главного следственного управления и десять лет возглавлял его. Но по-прежнему судьба его связана со службой: сегодня он занимает пост председателя Совета ветеранов ГСУ. Иван Михеевич рассказал нашей газете об истории управления и о своей судьбе, тесно переплетённой со славной службой.

 

Гостей ГСУ он неизменно приглашает в музей. Обязательно приводит сюда и будущих сотрудников, чтобы они с самого начала понимали, продолжателями сколь больших традиций становятся. Обстановка торжественная: у входа — флаг России и текст Присяги.

Музей был создан под непосредственным началом Ивана Михеевича и повествует об истории следствия с самого его зарождения в 1860 году, когда оно было по повелению царя Александра II отделено от полиции и в 44 губерниях Российской империи возникла должность следователя, работали они тогда при судах. Требования к соискателю вакансии: подданный России, не моложе 25 лет, имеющий высшее образование и юридическую практику работы. Назначался следователь на должность министром юстиции по представлению губернатора. Указ о назначении подписывался царём, а подотчётен следователь был только судебным органам. И только суд мог давать указания проверять их деятельность, а отстранение следователя от должности могло иметь место лишь по причине правонарушения с личной заинтересованностью. Столь значимая должность соответственно и оплачивалась: следователю было положено 800 рублей серебром зарплаты и 200 рублей серебром расходных на канцелярские принадлежности. Чтобы понять, сколь велика была сумма, сравните её с тогдашней ценой лошади — 3 рубля.

Этот аппарат существовал до Октябрьской революции 1917 года. В течение последующих месяцев были изданы три декрета, касающиеся следствия, и была организована ВЧК, которую возглавил Феликс Дзержинский. В музее находится и уникальный экспонат того времени: постановление комиссии в деле о расхитителях народной собственности, совершивших вооружённое нападение на фабрику. Приговор: «Высшая мера наказания», и рядом подпись Дзержинского: «Привести в исполнение немедленно».

В конце 50-х были приняты новые основы уголовного законодательства. Многие дела были отнесены в ведение прокуратуры. О тогдашнем положении дел Иван Михеевич может рассказать, не заглядывая в архивные документы, — в ту пору он сам работал в прокуратуре.

— Прокуратура задохнулась! — восклицает он. — У сотрудников в то время находилось по 150—180 уголовных дел! И это ведь далеко не все наши обязанности были. Мы также проверяли правомерность тех или иных приказов и должны были определённое число раз выступать в роли государственного обвинителя в суде по гражданским и общеуголовным делам.

Отклик на эту ситуацию, которая дошла до точки кипения, произошёл 6 апреля 1963 года, когда Указом Президиума Верховного Совета СССР право производства предварительного следствия было предоставлено органам внутренних дел. Эта дата сегодня и считается днём рождения следствия.

Тогдашнему министру внутренних дел Вадиму Степановичу Тикунову было поручено разработать схему следственного аппарата страны и определить его количественный состав. Для города Москвы была определена штатная численность Следственного управления в 800 человек. Своё следственное подразделение было в каждом районе, коих в Москве тогда насчитывалось 17. Чтобы на первых порах повысить авторитет вновь созданного следственного аппарата, к нему привлекли многих работников прокуратуры. Одним из таких людей стал Иван Михеевич.

На тот момент он был далеко не рядовым сотрудником. Он уже потрудился на должности следователя прокуратуры Кировского района, прокурора и старшего прокурора в столичной прокуратуре, прокурора Бауманского района столицы. Должность ему была предложена соответствующая заслугам — заместитель начальника ГСУ. Так решили в горкоме: раз начальником назначен человек из прокуратуры, то и помощник пусть тоже будет прокурор. Решили в горкоме, но не сам Иван Михеевич — работа на текущей должности ему нравилась, и идти в новое подразделение, в неизвестность тогда большого желания не было.

Как он вспоминает, две недели горком давил на него, пытаясь уговорить принять предложение. Не соглашался. Тогда вопрос решили просто, в приказном порядке: приходите с партийным билетом. Так Иван Михеевич пришёл на службу в ГСУ и, как оказалось, связал с управлением свою жизнь на многие десятилетия. С 1963 по 1973 год — заместитель начальника Главного следственного управления, с 1973 по 1984 год— начальник. За безупречную службу награждён орденом Трудового Красного Знамени и многочисленными медалями.

Не оставил ГСУ и после ухода на пенсию. Спустя три года ставший главой подразделения Виктор Николаевич Довжук обратился к ветерану: «Помогай! Народ бежит!» Время было непростое: в год тогда увольнялось до 450 работников следственного аппарата. Тогда-то и создавались многие стенды, которые сегодня стоят в музее и коридорах ГСУ. Один из них, посвящён людям, проработавшим в следствии более 28 лет.

— Нужно было показать, что если ты будешь честно трудиться, то перед тобой откроется великий путь. Трудись! Вот тебе почётное место. Не этот стенд как таковой, конечно. Но это отражение реального и бесценного уважения со стороны товарищей.

Одна за другой череда фотографий: руководители, люди, которые, начав работу в следствии, дослужились до генеральского звания, заслуженные юристы, участники Великой Отечественной войны.

На многих стендах фотография самого Ивана Михеевича, но он, скользя по ней взглядом, лишь вздыхает: «А вот я, тоже попал как-то...». Как-то! Вот заслуженные юристы. Когда в 1967 году указом Президиума Верховного Совета СССР был издан указ об учреждении этого звания, фамилия Поташова была в списке первых, кому оно было присвоено. А участники войны? С 1941 года Иван Михеевич сражался в рядах Красной Армии. Служил в 4-м дивизионе «Морских охотников» Краснознамённого Балтийского флота во время блокады, когда выход в море был связан с ежеминутным риском для жизни: смерть грозила с неба — от авиации, с воды — от флота врага, из глубин — от мин. А на берегу волновали землю, дрожавшую точно море, взрывы артиллерийских снарядов. За защиту Родины Иван Михеевич был награждён орденами Отечественной войны 1 и 2 степени и Красной Звезды, медалями «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией» и другими.

На флоте он пробыл до 1950 года, после чего поступил в Московский юридический институт. После его окончания ждали другие схватки, не столь жестокие и яростные, но не менее напряжённые.

Как вспоминает Иван Михеевич, в бытность его начальником ГСУ остро стоял вопрос о хищении социалистической собственности. Хозяйственные дела всегда были наиболее интересны для Ивана Михеевича.

— Здесь народ более зрелый, интеллектуальный, — поясняет он. — И для того, чтобы противостоять им, нужно самому учиться. Мне как-то довелось расследовать дело о хищениях на меховой фабрике. К концу расследования я знал о работе фабрики столько, что, наверное, мог бы её возглавить: от особенностей температурной обработки материала до причин появления «лысин» на мехе.

Особенно тяжёлая ситуация сложилась в системе строительных организаций и при ремонтных работах. А ведь такие нарушения влекли за собой череду других преступлений. Когда в 1970-х в Москве велось колоссальное строительство, качество новых домов оставляло желать лучшего. В том числе это касалось и дверей: они были слоёными, как пирог, ломались кулаком и открывались к тому же вовнутрь. В какой-то момент квартирные кражи стали для Москвы главным бичом, пришлось даже организовывать специальный отдел по их расследованию.

В те годы в работе органов следствия произошли немаловажные изменения. Когда следственный аппарат создавался, начальники районных следственных управлений подчинялись непосредственно начальнику ГСУ и в штат районных структур МВД не входили. Руководители органов внутренних дел не вправе были вмешиваться в деятельность  следственного аппарата. В 1978 году приказом Щёлокова следственный аппарат на местах был всё же введён в штат районных управлений внутренних дел. Однако начальник следственного отдела по-прежнему по своему служебному положению не подчинялся кому-либо вне структуры следственных органов. Сейчас начальник следственного отдела в округе является заместителем начальника управления, но тот не имеет права ни назначать, ни наказывать, ни вмешиваться в деятельность следственного аппарата, по поводу чего существует приказ министерства.

Сегодня работа следствия во многих аспектах отличается от работы времён давних. Появились новые способы совершения преступления, новые области, в которых возможен преступный умысел: кредитные отношения, электронный денежный оборот. Меняется многое, кроме того, что преступником почти всегда движет жажда личной выгоды. Это верно и для прежних времён. Иван Михеевич вспоминает одно дело:

— Метод преступников был такой: они брали старые ведомости на зарплату, где уже стояли подписи, изменяли год и изымали под заработную плату деньги. Ущерб государству был нанесён в три миллиона рублей. Понимаете, сколько это по тем временам! Лучшая машина стоила 4000 рублей. Мне удалось на допросе убедить бухгалтера, причастного к преступлению, сознаться. Она рассказала, что часть денег, триста тысяч рублей, спрятаны в диване. Приехали на место, вызвали понятых, разбираем диван — денег нет. «Вы меня обманули», — говорю. «Чтобы я да обманула вас!» Возмущается искренне и, как оказалась, действительно не обманула. Другая работница, пока та была на допросе, вытащила деньги и спрятала в угольной яме. И вот вернулись мы пешком в прокуратуру, машин-то у нас не было. Вскоре привезли деньги, разложили на столе. А нам кушать хочется, поискали по карманам — 28 копеек. А перед нами — тысячи, и кто его знает, сколько там она спрятала точно. Так что же, пошли купили хлеба да водички на 28 копеек. Боже упаси когда-либо взять чужое. Чужая копейка должна руки жечь! Они ради денег переступили совесть, а ты перед ними обязан быть кристально чист. Иначе какое право имеешь находиться в органах?

И самое большое пожелание для сегодняшних и будущих следователей:  будьте добропорядочны, — продолжает Иван Михеевич. — Это означает не только честность, но и культуру отношения ко всем участникам процесса. Приглашение в органы следствия у гражданина вызывает тревогу. Он готовится к приходу, волнуется, даже если невиновен. Если его плохо приняли, не предложили сесть, заставили ждать и не извинились — у него остаётся осадок. И это бросает тень на всех сотрудников. Трудитесь так, чтобы не подвести товарищей и не запятнать честь нашей службы.

 

Денис КРЮЧКОВ