Двойной агент
В самом конце марта 1905 года эсеровские организации в Москве и Петербурге подверглись сокрушительному разгрому. В течение двух дней был арестован костяк Боевой организации партии эсеров. Террор против царских сановников и деятелей политического сыска фактически сошёл на нет.Разгром Боевой организации вызвал тяжкие раздумья в ЦК партии эсеров и упорные поиски причин провала. Ещё Маркс давным-давно предупреждал: заговорщики находятся в постоянном соприкосновении с полицией. Небольшой скачок от профессионального заговорщика к платному полицейскому агенту совершается часто, заговорщики нередко видят в своих лучших людях шпиков, а в шпиках — самых надёжных людей.
Именно так и произошло в Боевой организации. Лучшие люди, не выдержав подозрений, накладывали на себя руки. А шпик-провокатор ходил в супернадёжных. Подозрение пало на Николая Татарова. Но подозреваемый заявил, что провалы — дело рук самого руководителя организации, то есть Азефа, который успешно прошёл десятки проверок. Татарову, конечно же, не поверили. Был ли член ЦК партии эсеров Николай Юрьевич Татаров агентом Охранного отделения? Наверное был. По крайней мере так считается. Утверждение Маркса о том, что «небольшой скачок от профессионального заговорщика к платному полицейскому агенту совершается часто», и дело это обычное, подкрепил сбежавший за границу работник департамента полиции Леонид Меньшиков. В 1909 году он расшифровал для революционеров более 275 тайных агентов охранки, действовавших в социал-демократических организациях Москвы, Петербурга и других городах России. Среди них был и Татаров.
Но Боевая организация не ждала каких-либо дополнительных подтверждений, а послала своего члена на варшавскую квартиру Николая Татарова с предписанием исполнения смертного приговора, что тот и сделал без особых терзаний 22 марта 1906 года.
В октябре 1905 года ЦК социал-революционеров временно отказался от индивидуального террора и распустил Боевую организацию. Однако первый съезд партии эсеров в январе 1906 года постановил продолжить террористическую тактику, и Боевая организация была восстановлена. Но намеченное его покушение на Столыпина не было осуществлено. В конце 1906 года боевики окончательно распались по причине выхода из организации Азефа и Савинкова. Последний из этих двух столпов террора, правда, всё же организовал убийство петербургского градоначальника Лауница.
Группа бомбистов неоднократно ставили на повестку дня цареубийство. Но оно по разным причинам срывалась. Савинков в 1907 году пытался организовать покушение на Николая II, великого князя Николая Николаевича и Столыпина, но был тогда же арестован.
В 1907 году ЦК партии в очередной раз собирает боевиков и опять-таки под руководством Евно Азефа, но реальных результатов их деятельности что-то не видно. Почему? Да потому, что зря в своё время не поверили Татарову — Азеф разваливал все планы покушений. Разоблачил его Владимир Бурцев, правый народоволец, прославившийся многими разоблачениями провокаторов.
Ну а Азеф-то, он что, изначально был провокатором? Вовсе нет. Родился он в 1869 году близ Гродно, в семье местечкового портного. Окончил гимназию, давал уроки, маклерствовал. Между прочим подвизался на журналистском поприще в ростовской газетке. Заработав немного денег, уехал в Германию, учился в политехникуме. Но вскоре деньги кончились, и тогда он написал письмо в Петербург, в… департамент полиции, предлагая шпионить за русскими революционными кружками. Из департамента ему ответили, что о кружках и без него есть кому рассказывать, но оказать ему денежную помощь готовы.
Письмо Азеф подписал псевдонимом, но его вскоре вычислили, и русские агенты в Германии дали департаменту короткую и точную характеристику будущему провокатору: «Евно Азеф — человек неглупый, весьма пронырливый и имеющий обширные связи среди проживающей за границей еврейской молодёжи… Надо ожидать, что по своему корыстолюбию он будет очень дорожить своей обязанностью».
Когда Азеф получил диплом инженера-электротехника, охранка предложила ему обосноваться в Москве, пообещав содействие во всех его делах. Имея зарубежные рекомендации, Азеф познакомился с руководителями «Союза социал-революционеров», Аргуновым и другими эсерами. По крохам собирал сведения, но вскоре их было достаточно, чтобы полиция накрыла и ликвидировала эсеровскую типографию в Томске. А эсеры усмотрели в Азефе нового надёжного человека, а главное — «незасвечённого» в полиции. Почему бы не передать ему конспиративные связи? По совету полиции он едет за границу и объясняет это семейными обстоятельствами. Ему, конечно же, дают пароли, связи, с ним поехала член ЦК Селюк. В Берлине и Париже он встречается с Гоцем, Гершуни, Черновым, его знакомят с планами будущих покушений на известных государственных деятелей. А тем временем полиция, выждав пару недель, арестовала оставшегося в Петербурге Аргунова.
По возвращении Азеф сообщает полиции о готовящемся покушении на Зубатова, но молчит о подготовке убийства Оболенского, характеризует Гершуни, как второстепенного эсера. Теперь Евно становится двойным агентом. Если от департамента полиции он получает 500 рублей в месяц, то, сменив на посту лидера Гершуни, из партийной кассы тянет во много раз больше. Он обедает в дорогих ресторанах, пьёт лучшие сорта шампанских вин, в роскошной шубе катается с танцовщицами.
С одной стороны, он — предатель, выдавший полиции Савинкова, Слетова, Селюк, других видных партийцев, с другой — в числе организаторов убийства великого князя Сергей Александровича, генерал-губернатора Трёпова.
Как уже говорилось, разоблачил двойного агента редактор исторического журнала «Былое» Владимир Бурцев. Он встретился с бывшим директором департамента полиции Лопухиным, у которого на днях была похищена дочь в Лондоне. Бурцев предложил возвратить её в обмен на раскрытие имени провокатора. Лопухин назвал Азефа, но это разглашение служебной тайны стоило ему пяти лет каторги, заменённой ссылкой в Сибирь.
Провокатор бежал за границу, бросив семью, скитался по странам с любовницей, часто менял паспорта. Имел модную корсетную мастерскую, играл на бирже. В апреле 1918 года от болезни почек он умер в одной из берлинских больниц.
Эдуард ПОПОВ
Именно так и произошло в Боевой организации. Лучшие люди, не выдержав подозрений, накладывали на себя руки. А шпик-провокатор ходил в супернадёжных. Подозрение пало на Николая Татарова. Но подозреваемый заявил, что провалы — дело рук самого руководителя организации, то есть Азефа, который успешно прошёл десятки проверок. Татарову, конечно же, не поверили. Был ли член ЦК партии эсеров Николай Юрьевич Татаров агентом Охранного отделения? Наверное был. По крайней мере так считается. Утверждение Маркса о том, что «небольшой скачок от профессионального заговорщика к платному полицейскому агенту совершается часто», и дело это обычное, подкрепил сбежавший за границу работник департамента полиции Леонид Меньшиков. В 1909 году он расшифровал для революционеров более 275 тайных агентов охранки, действовавших в социал-демократических организациях Москвы, Петербурга и других городах России. Среди них был и Татаров.
Но Боевая организация не ждала каких-либо дополнительных подтверждений, а послала своего члена на варшавскую квартиру Николая Татарова с предписанием исполнения смертного приговора, что тот и сделал без особых терзаний 22 марта 1906 года.
В октябре 1905 года ЦК социал-революционеров временно отказался от индивидуального террора и распустил Боевую организацию. Однако первый съезд партии эсеров в январе 1906 года постановил продолжить террористическую тактику, и Боевая организация была восстановлена. Но намеченное его покушение на Столыпина не было осуществлено. В конце 1906 года боевики окончательно распались по причине выхода из организации Азефа и Савинкова. Последний из этих двух столпов террора, правда, всё же организовал убийство петербургского градоначальника Лауница.
Группа бомбистов неоднократно ставили на повестку дня цареубийство. Но оно по разным причинам срывалась. Савинков в 1907 году пытался организовать покушение на Николая II, великого князя Николая Николаевича и Столыпина, но был тогда же арестован.
В 1907 году ЦК партии в очередной раз собирает боевиков и опять-таки под руководством Евно Азефа, но реальных результатов их деятельности что-то не видно. Почему? Да потому, что зря в своё время не поверили Татарову — Азеф разваливал все планы покушений. Разоблачил его Владимир Бурцев, правый народоволец, прославившийся многими разоблачениями провокаторов.
Ну а Азеф-то, он что, изначально был провокатором? Вовсе нет. Родился он в 1869 году близ Гродно, в семье местечкового портного. Окончил гимназию, давал уроки, маклерствовал. Между прочим подвизался на журналистском поприще в ростовской газетке. Заработав немного денег, уехал в Германию, учился в политехникуме. Но вскоре деньги кончились, и тогда он написал письмо в Петербург, в… департамент полиции, предлагая шпионить за русскими революционными кружками. Из департамента ему ответили, что о кружках и без него есть кому рассказывать, но оказать ему денежную помощь готовы.
Письмо Азеф подписал псевдонимом, но его вскоре вычислили, и русские агенты в Германии дали департаменту короткую и точную характеристику будущему провокатору: «Евно Азеф — человек неглупый, весьма пронырливый и имеющий обширные связи среди проживающей за границей еврейской молодёжи… Надо ожидать, что по своему корыстолюбию он будет очень дорожить своей обязанностью».
Когда Азеф получил диплом инженера-электротехника, охранка предложила ему обосноваться в Москве, пообещав содействие во всех его делах. Имея зарубежные рекомендации, Азеф познакомился с руководителями «Союза социал-революционеров», Аргуновым и другими эсерами. По крохам собирал сведения, но вскоре их было достаточно, чтобы полиция накрыла и ликвидировала эсеровскую типографию в Томске. А эсеры усмотрели в Азефе нового надёжного человека, а главное — «незасвечённого» в полиции. Почему бы не передать ему конспиративные связи? По совету полиции он едет за границу и объясняет это семейными обстоятельствами. Ему, конечно же, дают пароли, связи, с ним поехала член ЦК Селюк. В Берлине и Париже он встречается с Гоцем, Гершуни, Черновым, его знакомят с планами будущих покушений на известных государственных деятелей. А тем временем полиция, выждав пару недель, арестовала оставшегося в Петербурге Аргунова.
По возвращении Азеф сообщает полиции о готовящемся покушении на Зубатова, но молчит о подготовке убийства Оболенского, характеризует Гершуни, как второстепенного эсера. Теперь Евно становится двойным агентом. Если от департамента полиции он получает 500 рублей в месяц, то, сменив на посту лидера Гершуни, из партийной кассы тянет во много раз больше. Он обедает в дорогих ресторанах, пьёт лучшие сорта шампанских вин, в роскошной шубе катается с танцовщицами.
С одной стороны, он — предатель, выдавший полиции Савинкова, Слетова, Селюк, других видных партийцев, с другой — в числе организаторов убийства великого князя Сергей Александровича, генерал-губернатора Трёпова.
Как уже говорилось, разоблачил двойного агента редактор исторического журнала «Былое» Владимир Бурцев. Он встретился с бывшим директором департамента полиции Лопухиным, у которого на днях была похищена дочь в Лондоне. Бурцев предложил возвратить её в обмен на раскрытие имени провокатора. Лопухин назвал Азефа, но это разглашение служебной тайны стоило ему пяти лет каторги, заменённой ссылкой в Сибирь.
Провокатор бежал за границу, бросив семью, скитался по странам с любовницей, часто менял паспорта. Имел модную корсетную мастерскую, играл на бирже. В апреле 1918 года от болезни почек он умер в одной из берлинских больниц.
Эдуард ПОПОВ