Калининградский мальчишка Гена Норд был обречен стать звездой шансона. Отец — Эдуард Биниаминович, врач по профессии, и мама — Майя Яковлевна, преподаватель русского языка и литературы, стремились дать ему хорошее образование. Первый звонок прозвенел для Геннадия не только в общеобразовательной, но и в музыкальной школе, куда его на класс аккордеона записали родители. Но активный, неусидчивый паренек осилил только два года обучения на этом инструменте. Свою тягу к творчеству он воплощал в актерской игре на сцене школьной художественной самодеятельности. А через несколько лет он впервые взял в руки гитару, пробежал пальцами по струнам, и — душа Геннадия всколыхнулась и запела.  

— В 2008 году вам присвоено звание «Человек тысячелетия». Расскажите об этом поподробнее.

— Издательство Правительства Москвы «Новая линия» и журнал «Моя Москва» четыре года подряд присваивают звание «Человек тысячелетия» людям, внесшим больший вклад в развитие нашей страны. Издательство составляет энциклопедию, в которую вписываются люди, удостоенные столь высокого общественного признания. Так создается своеобразная история России. В этом году звание «Человек тысячелетия» получили Алексий II, Леонид Броневой, Алла Демидова, Александра Пахмутова, Юрий Лужков, Евгений Миронов, Владимир Путин и многие другие.

— Вы были удостоены медали за вклад в искусство страны. С какого времени можно вести начало вашей творческой деятельности?

— Надо признаться, что я с детства был неусидчивым и очень активным. Еще в начальных классах стал участником всевозможных праздников, районных, городских и областных смотров художественной самодеятельности. С одноклассниками создавали школьный музей космонавтики, так как учились в школе, которую оканчивал космонавт Алексей Леонов. В шестом классе впервые написал стихотворение, его опубликовали в газете, а еще одно мое творение вышло на страницах «Пионерской правды». А уже в седьмом классе я попал на телевидение.

Школа, в которой я учился, и телестудия находились в одном дворе. Однажды на репетицию кружка художественной самодеятельности заглянули работники телевидения. Им нужно было подобрать ведущего для новой детской программы, готовящейся к запуску в эфир. И выбор телевизионщиков остановился на мне. Тот счастливый случай привел меня в необыкновенную творческую среду, сблизил с людьми искусства. В телестудию нередко приглашали знаменитых людей, а после интервью с ними устраивались дружеские приемы, которые я имел возможность посещать. Представляете, каково было мальчишке моего возраста находиться в обществе московских знаменитостей! В калининградской телестудии побывали Владимир Высоцкий, Алексей Смирнов, Рудольф Абель…

— Не встреча ли с великим автором-исполнителем повлияла на вашу творческую судьбу?

— Вероятно. Но не только. Мы записывали и переписывали песни «Beatles», Галича и многих других. И возникла огромная потребность самому петь и играть эти песни. А когда я учился в девятом классе, режиссер телевидения Анатолий Бронский создал в Калининграде еще один театр, в котором я сыграл несколько ролей. В театре я и взял в руки гитару. С первых трех аккордов, которые мне показал приятель и коллега по театру, все и началось...

— Как же развивалась ваша театральная карьера?

— Она окончилась сразу по выпуску из школы. Я поступил в университет. Мой преподаватель зарубежной литературы Тамара Львовна Вульфович руководила студенческим театром эстрадных миниатюр и звала меня в труппу. Одновременно создавался вокально-инструментальный ансамбль «Акварели», куда меня также пригласили. Надо было сделать выбор. И я выбрал второй вариант.

— Какое место вы занимали в ансамбле?

— У нас был отличный коллектив, состоящий из талантливых музыкантов. Я, как и практически каждый участник ансамбля, писал музыку и стихи, вел концертную программу. С «Акварелями» мы объездили практически весь Союз. Так уже в качестве эстрадного исполнителя продолжилась моя работа на сцене.

— Что произошло с «Акварелями»?

— Я покинул ансамбль.

— Возникли разногласия?

— Нет. Я все бросил в родном Калининграде и отправился на Север за длинным рублем. Жил в Нефтеюганске, Ноябрьске, Нижневартовске. Руководил Управлением материально-технического обеспечения и комплектации оборудования. Вообще на Севере я получил хорошую порцию своеобразных впечатлений: видел и морозы, и жару, и старые разрушенные, заброшенные лагеря, с заржавевшей колючей проволокой, и людей разных. Этот жизненный опыт я и передаю в своих песнях. Стихи, которые я пишу, — мое мировосприятие… А потом я был вынужден уехать из страны.

— Что заставило принять такое непростое решение?

— Причина не политическая и тем более не экономическая. Я был вынужден покинуть Советский Союз по семейным обстоятельствам, это произошло еще в памятном 1991 году.  

— Как складывалась ваша творческая жизнь в эмиграции?

— Что такое жизнь там, за океаном? Ты понимаешь, что тебя никто не ждет, никому ты не нужен. Другая жизнь, другой менталитет. Трудно было.

Канада — это страна с географией, но без истории. Эмигранты разных стран живут обособленными группами, практически не пересекаясь друг с другом. Правительство Канады в один момент решило заняться созданием культурного фонда страны. Как это сделать? Путем поддержки любых творческих начинаний эмигрантских общин. Маленькими ручейками культура разных стран сольется в одну большую реку — это и будет культура Канады.

Вот и мы занялись организацией фестиваля. Все желающие могли принять в нем участие. Грандиозное мероприятие готовили практически год. Сами делали рекламу, публиковали информацию о готовящемся фестивале в газетах, выступали на русском, английском, французском радио, даже написали гимн фестиваля. На заокеанский призыв откликнулись министерства культуры России, Украины, Азербайджана. Каждая страна присылала какой-то творческий коллектив. Впервые Международный фестиваль искусств «Кленовые листья» прошел в 1994 году с 15 ноября по 15 декабря и включал в себя около пятидесяти всевозможных мероприятий. Брифинги, конкурсы, для победителей организовывали обзорные экскурсии по Канаде. С тех пор фестиваль проводится ежегодно в Монреале, Оттаве и Торонто.

— Геннадий, расскажите, как ваши выступления принимала заграничная публика?

— Мою аудиторию составляли в основном мои же соотечественники, по разным причинам покинувшие Родину. Всех нас объединяла любовь к России, поэтому всегда находилось много желающих слушать русские песни с русской душой.

— А как вас встретила по возвращении из Канады российская аудитория?

— В Москву я приехал 18 октября 2004 года, а 23-го мне сообщили, что накануне приезда у меня погиб сын. Можете представить, какие чувства меня переполняли. В тот момент жизнь остановилась. Если бы не поддержка Риммы Федоровны Казаковой, трудно представить, что бы со мной было. 18 ноября планировался концерт, и она поставила меня в программу. Я отказывался, ссылался на горе, но Римма, понимая, что надо выводить меня из ступора, потребовала, чтобы я шел выступать. Я почитал «лягух», спел, и, на мое удивление, выступление имело грандиозный успех. После первой же песни из зала раздались крики «браво». Это и вернуло меня к жизни.

— Что это за оригинальный жанр «лягухи»?

— «Лягухи» — это отдельный вид творчества. Четверостишия на злобу дня. Наверное, иные сказали бы — частушки. Но друзья нашли им более точное, более подходящее ко мне, к моему стилю определение. В одной из моих песен есть такие слова:

 

 

Спел эту песню друзьям, и кто-то из них вдруг сказал, как осенило — это же и есть твои четверостишия. Так название к ним и прилепилось. И теперь я сам удивляюсь, как прежде этого не замечал — они и ведут себя как «лягухи»: выпрыгивают от 30 до 50 в день и время от времени кого-нибудь лягают — кого слегка, а кого и побольнее.

— Что вас связывает с милицией?

— Дружба с замечательным писателем, автором книг «Осколки острого ума» и «Смехотворения» капитаном милиции Игорем Алексеевым. Наша дружба началась с импровизированной поэтической дуэли. Я «стрелял» своими «лягухами», а он — своими «осколками». Кстати, сегодня радиослушатели «Юмор.ФМ» могут оценить наши творения. Мы с Игорем являемся авторами рубрики «Общество веселых поэтов», выходящей в эфир каждый час, вместе сделали номер, с которым выступаем на сцене. И еще я часто участвую в концертах для работников милиции.

— К какому жанру вы относите свое исполнение песен?

— Шансон. В нашей стране этот жанр почему-то связывают с «блатной» песней. Хотя в переводе с французского «шансон» означает «песня». Просто песня. Я просто пишу и пою свои песни.

— Как вы создаете свои произведения? Откуда черпаете темы, идеи?

— Я беру своего лирического героя и помещаю в определенные обстоятельства, наблюдая, что из этого получится. А темы вечные — жизнь и любовь. Даже песни о зоне у меня о любви.

— У вас внушительный творческий стаж. Вы — автор 12 поэтических сборников и более 20 песенных альбомов. А приходилось ли работать «на заказ»?

— Да, но это единичные случаи, которые я даже не причисляю к своей творческой копилке. Это хорошая возможность заработать деньги, но не более. Мне трудно писать на заказ. Если меня об этом попросят, то, прежде чем что-то написать, я долго вынашиваю идею, переживаю как свою, а потом выдаю результат.

— В одной статье вас назвали легендой русского шансона, в другой – «канадским Розенбаумом». Какое сравнение вам наиболее лестно?

— Меня неоднократно сравнивали и с Марком Бернесом, и с Владимиром Высоцким — великими людьми. Это, безусловно, очень лестно. Но мне хочется быть самим собой. Быть Нордом. И, может быть, когда-то кого-нибудь будут сравнивать со мной. Поэтому я предпочитаю оставаться самим собой и идти по собственному творческому пути.