(Продолжение. Начало в №№ 10—14, 17)

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. 1845 г.

Часть 7. «БЕЗ ЗАЗОРА И БЕЗ СТРАХА»

Император Александр I, сменивший на престоле своего отца Павла I, павшего жертвой заговора, на первом же году царствования обратил свой монарший взор на падение нравов, вызываемое широко распространившимися в обществе азартными играми.

11 июля 1801 года в указе «О истреблении непозволенных карточных игр» он обратился к столичному военному губернатору М.И. Голенищеву-Кутузову (в 1812 году фельдмаршал Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов войдёт в историю как победитель самого Наполеона Бонапарта): «Г[осподин] Генерал от Инфантерии и Санкт-Петербургский Военный Губернатор Голенищев-Кутузов! С крайним неудовольствием доходит до сведения Моего, что карточная азартная игра, многими законами запрещённая и никаким благоучреждённым Правительством нетерпимая, к сожалению[,] производится в здешней Столице без зазора и без страха».

Далее император, радея о судьбах старых дворянских семейств, в результате карточной игры приходящих к полному банкротству, в выражениях изысканных и куртуазных живописал весь ужас происходящего: «Признавая зло сие вреднейшим в своих последствиях, нежели самое открытое грабительство, коего оно есть благовидная отрасль, и зная, сколь глубоко при малейшем попущении может оно пустить свои корни в сих скопищах разврата, где толпа бесчестных хищников[,] с хладнокровием обдумав разорение целых фамилий, из рук неопытного юношества или нерасчётливой алчности, одним ударом изторгают достояние предков, веками службы и трудов уготованное, и[,] испровергая все законы чести и человечества[,] без угрызения совести и с челом бесстыдным нередко поглощают даже до последнего пропитания семейств невинных».

Александр I

Николай I

М.И. Кутузов

А.А. Беклешов

Результирующая часть указа содержала в себе приказ военному губернатору возглавить сугубо полицейские мероприятия и тем самым способствовать торжеству законности: «Я признаю справедливым обратить всю строгость закона на сие преступление, и дабы остановить в самом начале гибельные его действия, повелеваю вам неослабное иметь бдение и наблюдение, дабы запрещённые игры отнюдь и нигде не были производимы, и чтоб вы[,] приняв все меры к открытию такового действия, где бы оно ни таилось, виновных в оном без всякого различья мест и лиц приказали брать под стражу и отсылать к суду, донося Мне в то же время о именах их и всех их сообщников».

В указанное время М.И. Кутузов был не только столичным, но ещё и выборгским военным губернатором, а кроме того являлся управляющим гражданской частью в Санкт-Петербургской и Выборгской губерниях. Успевал ли он за грузом забот заниматься ещё и выявлением азартных игроков — неведомо. Вероятно, внести весомый вклад в дело борьбы с карточной игрой будущий фельдмаршал не смог, а может, и не успел — в 1802 году он впал в немилость, лишился своих постов и убыл в своё поместье Горошки на Волыни.

А проблема осталась. Тем более что перечень принятых в обществе карточных игр на рубеже XVIII—XIX веков значительно вырос. Забытый ныне писатель-сатирик Н.И. Страхов приводит в своём сочинении «Переписка Моды…» весьма своеобразный перечень карточных игр. К числу старых «тихих» игр, вышедших из моды и подавших просьбу «о увольнении их в уезды и деревни» и «о помещении их в службу степенных солидных людей», он относит такие игры, как ломбер, вист, пикет, тентере, а л’а муш, панфил, тресет, басет, шнип-шнап-шнур, марьяж, дурачки с пар, дурачки в навалку, дурачки во все карты, ерошки или хрюшки, три листка, семь листов, никитишны, и «в носки»; а в список новых, «достойных к повышению» и введению в общее употребление азартных игр он включил банк, рест, квинтич, веньт-эн, кучки, юрдон, гору, макао, штос, три и три, рокамболь. (Впечатляет один лишь перечень, не правда ли?). Соответственно, в то время расширился и круг игроков, азартные игры стали нормой проведения досуга среди имущих слоёв общества. Поэтому неудивительно, что Александр I со временем снова вернулся к этой теме.

На этот раз он строго выговаривал московскому военному губернатору генералу от инфантерии Александру Андреевичу Беклешову (Беклешеву). (Интересная деталь: мать А.А. Беклешова Анна Юрьевна происходила из рода Голенищевых-Кутузовых). 28 апреля 1806 года Государь подписал указ «О принятии точных мер к открытию и пресечению азартной карточной игры». «Невзирая на многократные прещения против азартной карточной игры изданные, она здесь вновь проявилась», — констатировал Александр Павлович. «Дав строгие повеления наблюдать и преследовать её всеми способами[,] существу зла сего соразмерными, Я счёл нужным поручить вам, — продолжал император, — чтобы и в Москве, если бы, паче чаяния, сия недозволенная игра существовала, приняты были самые точные меры к открытию ея, к пресечению и к поступлению с виновными по закону». При этом Александр I хотел быть в курсе того, как в Первопрестольной идёт борьба с запрещёнными играми, о чём и сообщал градоначальнику: «Вы не оставите о каждом таковом случае Мне доносить».

Нагнать страху на московских игроков А.А. Беклешов, по-видимому, не успел, так как слишком много было дополнительных обязанностей, — он был членом Государственного Совета, заседал в Сенате, в том числе в его 6-м уголовном департаменте, а 3 августа того же года он вышел в отставку по состоянию здоровья. Его преемник на посту московского военного губернатора Т.И. Тутолмин тоже не особенно усердствовал в деле исправления нравов москвичей. Зато два последующих губернатора — граф И.В. Гудович (1809—1812) и особенно граф Ф.В. Ростопчин (1812—1814) запомнились своими административными строгостями.

Однако все эти императорские указы, в которых августейшие особы аки громовержцы метали перуны в злокозненных нарушителей общественной нравственности, представляли собой лишь видимость борьбы с объявленным злом — азартными играми. Им не хватало главного — организованности и соответствующей законодательной базы. Указы Александра I и вовсе представляют собой скорее шедевры изящной словесности, нежели памятники юриспруденции — в них больше надежды, чем присущей законодательным актам строгости. По этому поводу академик А.М. Панченко (1937—2002) справедливо заметил, что «вообще русские узаконения, как правило, не рассчитаны на употребление: это либо угроза, либо некое упование». В истории противостояния власти и азартных игр мы видим ту же картину: Алексей Михайлович и Пётр I угрожали, Анна Иоанновна грозила, Екатерина II и Павел I искали рациональный подход, Александр I уповал. Ситуация принципиально изменилась лишь в царствование Николая I.

В 1845 году в Российской империи произошло событие по-своему рубежное и даже эпохальное — 15 августа было Высочайше утверждено Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, то есть в стране появился первый полноценный уголовный кодекс. «С самого вступления Нашего на Прародительский Престол, одним из главных предметов желаний и попечений Наших было приведение в стройный порядок и ясность всех законов Нашей Империи и тех в особенности, коими ограждаются безопасность и права любезных Наших верных подданных», — сообщал в преамбуле Государь.

Данное Уложение — документ весьма обширный, охватывающий многие и многие виды преступлений. Среди прочих правонарушений нашлось в нём место и азартным играм.

Они были отнесены в Третью главу Уложения («О нарушении общественного спокойствия, порядка и ограждающих оные постановлений»), Отделение X — «О запрещённых играх, содержании мест для игры сего рода и недозволенных лотереях». Статья 1274 гласила: «Те, которые, вопреки изданных [следует в тексте — А.Л.] о сём постановлений, примут какое-либо участие в запрещённых играх в карты, кости и т. п., подвергаются за сие: в первый раз денежному взысканию от ста до пяти сот рублей; во второй такому же взысканию вдвое; а в третий, сверх денежного взыскания, определённого за второй раз, аресту на время от семи дней до трёх недель».

В статью 1275 выделялось наказание для государственных крестьян (государственные или казённые крестьяне — прикреплённые к земле, но лично свободные крестьяне, платившие подати в казну) «за участие во всякой на деньги, хотя и незапрещённой, игре в карты или кости». В первый раз за азартную игру крестьянин подвергался аресту на срок от одного до трёх дней; во второй раз ему полагалось от пяти до десяти ударов розгами. Изъятые при игре деньги изымались «в пользу хозяйственного капитала государственных имуществ».

Тех, «кто в своём доме или ином каком-либо месте устроит или дозволит устроить род заведения для запрещённых игр», статья 1276 предписывала наказывать в первый раз «денежным взысканием» от 500 до 3000 рублей; во второй раз кроме указанного штрафа полагался арест на срок от трёх недель до трёх месяцев; в третий — штраф и заключение в тюрьме на срок от шести месяцев до года.

Предусматривалось в Уложении наказание и для карточных шулеров. За «подлоги и другого рода обманы» «тот, который в игре /…/ будет заведомо употреблять поддельные карты, кости и т. п. или давать играющим упоительные напитки или зелья, или передёрнет или подменит карту или /…/ кости, или же вообще будет изобличён в каком-либо другом для обыграния обмане», приговаривался к лишению всех прав состояния, «ссылке на житьё» в Томскую или Тобольскую губернии «или в одну из отдалённых губерний, кроме Сибирских», тюремному заключению на срок от трёх до шести месяцев или, если он «не изъят от наказаний телесных», к наказанию розгами и к «отдаче в исправительные арестантские роты» на срок от одного года до двух лет или в «рабочий дом» на срок от шести месяцев до года, «смотря по обстоятельствам, более или менее увеличивающим или уменьшающим вину его».

(Окончание следует)

Александр ЛОМКИН, кандидат экономических наук, доцент экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, фото и иллюстрации из открытых источников