Как ни странно, но в наступившем 1916 году граждане России, кажется, не хотели видеть, что империя стоит на самом краю пропасти. Может, потому что было «не до того» — в стране давно уже тревожно: шла война, за два последних года сменились четыре премьер-министра, депутаты Думы, и либеральная интеллигенция яростно и увлечённо бодалась с самодержавием, а на всех московских перекрёстках толковали про грядущую свободу.

А может, тогда просто сработал русский «авось» — все думали: сейчас неспокойно, зато потом авось и так всё перемелется… 1916 год стал последним годом газеты «Ведомости московского градоначальства и столичной полиции» в её традиционном исполнении. В следующем году изменятся и темы, и герои публикаций, и даже название. Наступит новая эра.

И РАТНИКИ 2-ГО РАЗРЯДА

Война в разгаре. В Москве повсюду витали разговоры о продолжающейся мобилизации. Все официальные новости на сей счёт были размещены в газете московской полиции. Обстановка на фронте диктовала свои условия: необходимо пополнение войск. 2 февраля газета «Ведомости московского градоначальства и столичной полиции» опубликовала сообщение о призыве на службу ратников 2-го разряда (1-й разряд давно уже воевал): «Государь император высочайше повелеть соизволил призвать на службу ратников государственного ополчения II разряда. Первым днём мобилизации назначено 1 февраля 1916 г.». В объявлении московского городского по воинской повинности присутствия о призыве ратников 2-го разряда, проживающих в г. Москве, было особо подчёркнуто: «Никаких льгот по семейному положению для призываемых ратников второго разряда предоставляться не будет». Ратники 2-го разряда — это мужчины, не прошедшие воинскую службу в возрасте от 21 до 43 лет, физически негодные к службе в постоянных войсках, но способные носить оружие, предназначенные для формирования ополченческих частей, и льготные 1-го разряда. Теперь от призыва на службу освобождались только те ратники 2-го разряда, которые «занимали должности, по закону освобождающие от воинской повинности», а также учащиеся средних и высших учебных заведений, но только до достижения определённого возраста. Газета будет регулярно публиковать сообщения, кому из призывников куда и когда следует явиться. Счёт призванных давно пошёл на миллионы.

Одновременно газета в тот же период ежедневно печатала бодрые сообщения от штаба Верховного главнокомандующего. Москвичи, развернув газету, с волнением читали: «Западный фронт. Северо-западнее Фридрихштадта и над Двинском немецкие аэропланы бросали бомбы и стреляли из своих пулемётов. В районе озера Свентен нами уничтожена партия немцев, выбежавшая из окопа под действие нашего артиллерийского огня». Или другая заметка: «Западный фронт. В Двинском районе, около деревни Гарбуновки и севернее Поневежской железной дороги, наши части, сбив немцев, несколько продвинулись вперёд. Между озёрами Ильзен и Медмуское и южнее последнего немцы густыми цепями двинулись на наши окопы, но, встреченные сильным огнём, отошли назад». Вместе со сводками с фронта зачастую соседствовали списки погибших и раненых.

РАФИНАД ДЛЯ ФРОНТА

В феврале вышел царский указ, опубликованный в газете: «Гродненскому губернатору свиты нашей генерал-майору Шебеко — всемилостивейше повелеваем быть московским градоначальником, с оставлением в свите нашей». С 1915 года это был уже четвёртый московский градоначальник за два года. В первом своём приказе по московской полиции, который как всегда был опубликован в «Ведомостях московского градоначальства и столичной полиции», Вадим Шебеко обратился к своим подчинённым: «Целью существования полиции является благополучие всех слоёв населения, а потому основной её задачей является защита слабых и неумолимое преследование насильников». Градоначальник отметил, что «первым условием для внушения уважения в окружающих является приличная внешность и молодцеватая выправка». И особо подчеркнул: «Вежливое обращение с публикой ставлю в прямую обязанность всем и каждому: бояться полиции должны только злоумышленники и нарушители порядка; к прочим обывателям отношение полиции должно быть неизменно благожелательным».

Новый градоначальник оказался человеком порядочным, однако ему явно не повезло с моментом вступления в должность. В некогда хлебосольной Москве в 1916 году начали ощущаться перебои с продуктами. То с хлебом, то с сахаром, то с мясом. В связи с подобными неурядицами градоначальнику пришлось довольно часто обращаться через газету к москвичам с разъяснениями. Так, в номере от 28 апреля: «Вследствие распоряжения председателя особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по продовольственному делу от 13 апреля сего года на № 4740 весь сахар-рафинад в настоящее время должен поступать для надобностей войск и лазаретов, поэтому в скором времени на рынках может вовсе не оказаться этого продукта». Шебеко попросил москвичей относиться к нехватке с пониманием. Поскольку в августе в Москве введут покупку сахара только по карточкам, что вызовет новое недовольство москвичей, градоначальнику вновь пришлось объясняться через газету.

Затем очередь дошла и до мясных продуктов. В приказе градоначальника по этому поводу говорилось: «В «Ведомостях московского градоначальства и столичной полиции» от 24 июля 1916 года за № 153 опубликован высочайше утверждённый и одобренный Государственным советом и Думой закон о сокращении потребления населением мяса и мясных продуктов. Предлагаю гг. полицмейстерам и участковым приставам немедленно принять меры к самому широкому оповещению населения, торговцев, владельцев ресторанов, трактиров, гостиниц, столовых, харчевен, постоялых дворов, клубов и т. п. заведений с подачей и продажей пищевых продуктов». В связи с дефицитом мясных продуктов и народным недовольством градоначальник обращается через газету к москвичам, мол, нужно потерпеть, всё для победы: «…при усиленной работе в боевой обстановке питание войск мясом является необходимостью, все остальные потребители мяса должны отойти во вторую очередь; одновременно многие сотни тысяч военнопленных должны также получать мясные порции для обеспечения сносного содержания наших воинов, очутившихся в плену у неприятеля».

Все эти обстоятельства «разогревали» обстановку в городе, порождали тревожные слухи, которые Шебеко также пришлось опровергать через газету: «В последнее время в городе всё больше распространяются слухи о каких-то готовящихся избиениях или погромах то поляков, то евреев, то просто людей состоятельных и разнос магазинов». Градоначальник напомнил: за распространение ложных слухов — заключение в тюрьму на три месяца.

Вадим Шебеко

Свою лепту в ужесточение порядка и поднятия тревожного градуса в обществе регулярно вносил командующий войсками Московского военного округа генерал от артиллерии И.И. Мрозовский. Газета стала публиковать его обязательные постановления-запреты: «Воспрещается посылка за границу в редакции газет и частным лицам писем со сведениями о призванных на войну, раненых и вернувшихся на родину солдатах, об урожае, ценах на скот, продукты и рабочие руки, а также о настроении местного населения». В других постановлениях Мрозовского воспрещается выезд из Москвы автомобилей, вводится цензура на все московские издания. Генерал вникал во всё: приемлемая температура в домах и квартирах москвичей должна быть не ниже 13 градусов по Реомюру.

БРАЧНЫЙ ПИР РЕЦИДИВИСТА

Война войной, а криминальная жизнь в Белокаменной не утихала и в самые тревожные дни. Наоборот, у воров в смутные времена только возросли и наглость, и аппетиты. «Ведомости московского градоначальства и столичной полиции» в рубрике «Происшествия» ежедневно сообщали о заметных преступлениях. Вот заметка в номере от 25 февраля: «Владелец музыкального магазина на Кузнецком мосту потомственный почётный гражданин Г.Г. Лекае получил сведения, что какой-то человек, приехав с подводами в его склад роялей, во дворе дома Стахеева на Лубянском проезде открыл склад и укладывает на четыре подводы рояли». Далее журналисты сообщают, что вор успел погрузить на подводы только три рояля, стоящие 1500 рублей, после чего «был тут же задержан и отправлен в участок».

А в номере от 25 октября рассказывается об успешной операции сыскной полиции (похоже, параллели с данной ситуацией можно найти и в современном мире — Прим. авт.): «Редкая по своей обстановке свадьба была обвенчана в воскресенье, 23 октября в селе Новогирееве. Бракосочетавшихся сопровождала масса экипажей и автомобилей с гостями в
роскошных костюмах. В особенности бросались в глаза ценные платья дам, украшенные золотыми вещами и бриллиантами… Во время венчания шли толки, что справляют свадьбу «деловые люди» — богачи». На свадебном пиру «играл оркестр, гремела музыка, шампанское, коньяк и прочие вина лились рекою». Остановил музыку распорядитель танцев. «Он крикнул: «Дом окружён чинами московской сыскной полиции, спасайся». Далее поясняется, что московская сыскная полиция получила агентурные сведения, что пир устраивается ворами, один из которых неуловимый вор-рецидивист Рац женится, а большинство роскошно одетых дам — сожительницы воров. О финале этой истории в заметке сказано: «Чинами сыскной полиции было задержано 18 воров-рецидивистов, которых прямо с брачного пира вместе с новобрачным «молодым» отправили в тюрьму».

В 1916 году мир вступал в новую автомобильную эпоху, Москва не отставала от мира. И потому заметки о событиях, случаях и происшествиях на московскую автомобильную тему — постоянные «гости» в газете полиции. С появлением автомобилей на улицах Первопрестольной начались их угоны и кражи. Приведём типичную заметку того времени: «На днях нами было сообщено о краже со взломом замков из гаража во дворе дома Фролова в Малом Златоустинском переулке у потомственного почётного гражданина Л.Ф. Юнкер автомобиля, стоящего 10000 рублей. Чинами московской сыскной полиции этот автомобиль разыскан за Крестовскими башнями на шоссе, где он был брошен злоумышленником, снявшим с него все резиновые шины и похитившим из автомобиля всю ценную отделку. Автомобиль возвращён по принадлежности».

Ну а другому сюжету выпала доля дотянуться и до XXI века: «Шофёр комитета Всероссийского земского союза крестьянин Сидор Дмитриев Крючков на проезде Тверского бульвара сшиб с ног и переехал автомобилем 10-летнего мальчика Александра Фадина, причинив ему тяжкие ушибы всего тела. Желая скрыться, Крючков усилил ход машины и с неимоверной быстротой помчался к Большой Дмитровке. Случившееся произошло на глазах шофёра градоначальника мещанина Петра Голковского, который, видя скрывающийся автомобиль, посадил к себе городового Мишина и погнался за Крючковым. На Большой Дмитровке последний был задержан».

Автомобильных ДТП в тот год в Москве было предостаточно, новоявленные водители, сев за руль, под разговоры о грядущей свободе личности как угорелые носились по городу. Дошло до того, что командующий войсками Московского военного округа генерал Мрозовский выпустил специальное постановление об упорядочении движения автоматических экипажей в городе, находящемся на военном положении. До конца империи оставались считанные дни.

Александр ДАНИЛКИН, фото автора и из открытых источников