Пётр Иванович Зубов

День начинался как обычно. В 6.30 капитан полиции Владимир Петров, участковый уполномоченный одного из районных отделов столичного главка МВД, занял своё место за кухонным столом. Вся семья ещё спала, и он, стараясь не шуметь, в одиночестве завтракал и «повышал свой политический уровень путём прослушивания последних известий», накопившихся за ночь.

Не спеша порезал солёный огурец, который, по его мнению, лучше всех овощей подходил к шипящей на сковородке «глазунье», заварил чай, по солдатской ещё привычке густо намазал хлеб маслом. Взглянул на часы: 7.00, пора включать — щёлкнул пультом телевизора, сейчас станет известно, что там в бурном современном мире творится. Ожидания его не обманули. Диктор неожиданно свежим для такого раннего часа голосом начала рассказывать о ходе специальной военной операции:

— Вчера состоялось награждение рядового Геннадия Полторанина, совершившего подвиг. Полторанин  вместе с товарищем находился в боевом охранении. Неожиданно в их окоп впрыгнули трое бандеровцев — как оказалось впоследствии, это были солдаты одного из националистических батальонов. Напарник Полторанина был ранен в ногу и тяжело контужен, потерял сознание. Нацисты сочли его убитым и решили захватить Полторанина в плен. В тесном окопе, — зазвенел голос диктора, — началась рукопашная схватка. Наш воин выхватил нож и сумел им убить двух националистов, а ещё одного поранить. Тот крикнул: «Сдаюсь!» Полторанин заставил бандеровца взять на плечи своего уже очнувшегося напарника, захватил трофейное оружие и конвоировал в тыл. Герой награждён медалью «За отвагу».

Павел Алексеевич Белов

«Действительно герой», — подумал Петров. Он взглянул на экран, на котором командир части вручал Полторанину медаль и… хлеб с маслом выпал из его руки. Он знал этого «героя»!

Года два назад он, получив сигнал, что в кафе, расположенном на его участке, буйствует какой-то гражданин, прибыл к месту происшествия. По залу, обрушивая столы, бегал здоровенный малый с ножом в руке. Как оказалось, он уже ранил им троих случайных посетителей, которые рискнули призвать бузотёра к порядку.

Наряд ППС ещё не прибыл, поэтому «вступить в отношения» с преступником пришлось Петрову одному. Тот был выше и сильнее полицейского. Но за плечами правоохранителя — семь лет занятий самбо. Поэтому, когда, дыша водкой, бандит попытался «пырнуть ножом» его в живот, Петров, как учили, подставил предплечье и рванул противника за локоть. Тот от боли взревел, как раненый вепрь, выронил нож и начал корчиться на земле. Когда его выводили, во весь голос кричал, что с «поганым ментом разберётся», и показывал, как он это сделает, — проводил большим пальцем по горлу. Потом был суд, который «отмерил» преступнику несколько лет колонии.

И вот такая встреча на телеэкране.

Быстро покончив с завтраком, Владимир Михайлович поехал на службу. Сразу открыл сейф и достал блокнот с телефонами — нашёл номер своего давнего знакомого, который служил в Федеральной службе исполнения наказаний. Тот, к его изумлению, совсем не удивился сообщению Петрова о том, что «преступник разгуливает на свободе»…

— Понимаешь, дружище, — молвил он, — парню дали возможность искупить свою вину — кровью.

История эта произошла более года назад. И тогда она была единична. Но в последнее время сотрудники правоохранительных структур всё чаще среди отмеченных наградами за СВО видят на телеэкранах своих бывших «подопечных». Одних они брали за кражи, других за убийства, третьих за мошенничество, причём некоторых, как это сделал Петров, пришлось «успокаивать» — вплоть до предупредительного выстрела в воздух.

Сейчас, когда практика «искупления кровью» стала массовым явлением, есть смысл поразмышлять о том, насколько она свойственна менталитету нашего народа и какие оценки получила в общественном мнении.

Надо сразу сказать, что если большинство населения вполне спокойно отнеслось к тому, что осуждённые смогли получить шанс на изменение своего статуса, то всё-таки имеется у нас и «агрессивное меньшинство», которое всячески критикует это явление. Некоторые интернет-ресурсы просто вопиют протестом, дескать, аморально, несвойственно нашим представлениям и опасно — преступники, получив оружие, могут взяться «за старое».

Этот накал приобрёл такую ярость, что разъяснения пришлось давать Дмитрию Пескову, заместителю руководителя Администрации Президента Российской Федерации — пресс-секретарю Президента Российской Федерации. Дмитрий Сергеевич напомнил всем, что есть два законных пути получения заключённым свободы — отсидеть или «смыть кровью».

Итак, законы наши разрешают такого рода правовые метаморфозы. А насколько они свойственны нашему менталитету? На память сразу приходит приказ народного комиссара обороны № 227 от 28 июля 1942 года. Официально он назывался «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций», в народе же его кратко назвали «Ни шагу назад». Этим документом запрещался отход войск без приказа, вводилось формирование штрафных частей из числа провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости: штрафные батальоны в составе фронтов и штрафные роты в составе армий, а также заградительные отряды.

Но читатель возразит: приказ этот был принят в самый трагический момент войны, когда решалась судьба государства, сейчас же такая острая ситуация не наблюдается. Да, ситуация другая, но возможность искупления всегда была свойственна нашему менталитету и судебной практике. В этом смысле очень показательна судьба генерала Петра Зубова.

Вообще-то Пётр Иванович — латыш по национальности, и его фамилия на родном языке звучит Зубав. Он появился на свет 4 июля 1901 года в посёлке Рамава (недалеко от Риги) в пролетарской семье. Рано пошёл работать, переехал в Подмосковье и трудился на заводе компании «Зингер» в Подольске.

Сразу после Октябрьской революции вступил в Красную гвардию, записался в 9-й Латышский стрелковый полк, который дислоцировался в Петрограде. Петру, которого к тому времени уже именовали на русский манер Зубовым, неоднократно пришлось охранять председателя Совета народных комиссаров Владимира Ленина, стоя на посту у его кабинета в Смольном институте. Когда в марте 1918 года Совнарком переехал в Москву, полк также прибыл в Белокаменную и нёс службу уже по охране Московского Кремля.

Потом Пётр Иванович в составе своей части прошёл дорогами Гражданской войны: воевал с белоказаками генерала Петра Краснова на юге, участвовал в тяжёлых боях на Северном фронте и в Прибалтике. Надёжных латышских стрелков бросали на самые трудные участки борьбы: против белополяков, потом против войск генерала Петра Врангеля.

Из боёв наш герой выходил только для того, чтобы подлечиться после ранения в госпитале или чтобы немного поучиться. В августе 1920 года окончил школу младших командиров при 2-м кавалерийском полку отдельной Латышской кавалерийской бригады. Став красным командиром, участвовал в Перекопско-Чонгарской операции, в результате которой были открыты «ворота в оккупированный белыми Крым», а затем воевал с отрядами известного анархиста Нестора Махно на юге Украины.

После окончания Гражданской войны многие красные командиры засели за учёбу. Среди них был и Пётр Иванович, который в 1928 году окончил военно-политические курсы в Москве, а в 1931 году — кавалерийские курсы усовершенствования комсостава РККА в Новочеркасске.

Военная судьба забросила его в 82-й кавалерийский полк 8-й горно-кавалерийской бригады, который квартировался в Туркестане. Он стремительно шагает по ступеням служебной лестницы: политрук эскадрона, политрук полковой школы, командир эскадрона, начальник полковой школы.

В Средней Азии пришлось воевать с басмачами. Совместно с частями пограничных войск и войск НКВД кавалеристы уничтожили банды Джунаид-хана, Ибрагим-бека, Керим-хана и других активных врагов советской власти. В 1936 году за боевые отличия Пётр Иванович награждён орденом Красной Звезды.

В том же году его назначают начальником штаба 81-го горно-кавалерийского полка 7-й горно-кавалерийской бригады. Когда начались аресты 1937 года, он временно исполняет должность командира полка. Репрессии в САВО были массовыми: были уволены по политическим мотивам 933 командира и начальника, из которых 365 арестованы органами НКВД по обвинению в политических преступлениях. 111 человек были осуждены на расстрел.

Эти события задели и Зубова. Он был арестован в июле 1938 года и содержался в тюрьме города Сталинабада (ныне Душанбе). Но вины своей не признал, показаний не подписал и был освобождён в связи с прекращением дела.

После восстановления в РККА был назначен помощником командира 30-го кавалерийского полка 5-й Ставропольской кавалерийской дивизии имени товарища Блинова 2-го кавалерийского корпуса. В этом качестве участвовал в освободительном походе РККА в Западную Украину и Бессарабию.

Великую Отечественную войну майор Зубов встретил командиром 11-го кавалерийского полка в той же дивизии, входившей в состав Одесского военного округа. Полк успешно сражался с румынами, а потом был переброшен на Юго-Западный фронт, где закрывал бреши в нашей обороне, образовавшиеся в результате так называемого «Киевского котла» — катастрофического окружения, в которое попали советские войска.

Следует отметить, что 2-й конный корпус — одно из самых славных кавалерийских соединений нашей армии. Достаточно сказать, что первым его командиром был легендарный Григорий Котовский. В описываемое время корпус возглавлял генерал Павел Белов, также выдающийся красный конник, впоследствии Герой Советского Союза, кавалер пяти орденов Ленина и трёх орденов Суворова I степени.

Полк Зубова в составе корпуса был переброшен под Москву. Кавалеристы заняли оборону на Каширском направлении, где на столицу СССР наступала танковая группа Гудериана. Бои были очень тяжёлыми. Именно здесь, на юге Подмосковья, немцы поняли, что казаки (как они говорили, «козакен») для них есть символ смерти. За десять дней боёв немецкую группировку отбросили, нанеся ей сокрушительные потери. Ни о каком наступлении на Москву речи уже не было. Разъярённый неудачей Гитлер отправил Гудериана в глубокий резерв. Без преувеличения, бойцы Белова стали одними из спасителей столицы.

Тогда в войсках сложили частушку: «Гнали немцев конники Белова, / Орудийный гром не умолкал. / От Каширы до ворот Винёва / Гудериан все танки растерял».

За выдающиеся подвиги в Московской битве 11-й кавалерийский полк стал 1-м гвардейским кавалерийским полком, а 2-й кавалерийской корпус — 1-м гвардейским кавалерийским корпусом.

Под завершение битвы за Москву (в январе 1942 года) на Павла Белова и на его корпус командование Западного фронта возложило необычную задачу — пробиться в тыл немецких войск и нанести там серию ударов по штабам, опорным пунктам, транспортным коммуникациям. Для этих целей была сформирована конно-механизированная группа Белова, в которую входил и полк Зубова.

Естественно, немцы не были дураками. Они и так очень страдали от партизанских ударов, от грозных акций, проводимых разведывательно-диверсионными отрядами, созданными НКВД, в составе которых, между прочим, было много милиционеров Москвы и Подмосковья. Для того чтобы удержать, обезопасить свой тыл, они по линии Варшавского шоссе создали мощную оборонительную линию, которую непросто было преодолеть. Корпусу удалось пройти через шоссе только после десятидневных тяжёлых и кровопролитных боёв. Да и то не всем частям…

К сожалению, полк майора Зубова не смог выполнить приказ о прорыве немецкой обороны на Варшавском шоссе. Часть отошла на исходные позиции, а в штабе полка немедленно появились следователи. Петра Ивановича арестовали, отобрали личное оружие и сорвали с него знаки различия. Было оперативно проведено расследование — военный прокурор утвердил обвинение, состоялось заседание военного трибунала 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. Майора Зубова, не сумевшего выполнить приказ, приговорили к 10 годам исправительно-трудовых лагерей.

Ну а дальше, решит читатель, как поётся в одной печальной песне, «Дорога дальняя, казённый дом». Может быть, в другое время Пётр Иванович пополнил бы ряды «сидельцев ГУЛАГа», но вспомним: шла война. После оглашения приговора майору вернули личное оружие, знаки различия и сообщили, что «отсиживать» он будет после войны. А пока ему предстояло вернуться к командованию полком и продолжить выполнение приказа — он получил возможность искупить вину. Трудно сказать, что конкретно его так мотивировало, но после дополнительной подготовки, через два дня полк стремительной атакой прорвался через Варшавское шоссе и присоединился к войскам, ранее ушедшим в немецкий тыл.

Оказалось, что находящиеся здесь силы группы армий «Центр» были командованием Западного фронта сильно недооценены. Фашисты, откатываясь от Москвы, успели создать прочную оборону, особенно в населённых пунктах и на коммуникациях. Они быстро фланговыми ударами закрыли места прорывов и стали активно использовать против нашей кавалерии свою авиацию. Конно-механизированная группа оказалась в крайне тяжёлом положении. Отсутствие снабжения и пополнения, отсутствие тяжёлого вооружения, суровые морозы — всё это делало поставленную задачу практически невыполнимой.

Но конники, проявляя массовый героизм и мужество, сумели навязать немцам свои «условия борьбы» — они перешли, если можно так выразиться, к полупартизанской борьбе. И им очень пригодились уже находящиеся в местных лесах разведчики и диверсанты НКВД, которые знали местность как свои пять пальцев и успешно использовали эти знания.

Конно-механизированная группа вошла в прорыв в январе 1942 года, а уже к маю территория партизанского края, в котором действовала группа, охватывала довольно обширную территорию: от станции Угра на востоке до Соловьёвой переправы на западе и от Дорогобужа на севере до Ельни на юге. У немцев здесь горела земля под ногами.

Руководство вермахта прилагало все силы для уничтожения конников Белова. После войны были обнародованы дневники начальника Генерального штаба Сухопутных войск фашистской Германии генерал-полковника Франца Гальдера. Этот военачальник скрупулёзно описывал все важные события, происходившие на Восточном фронте. Так вот, весной и ранним летом 1942 года «главным героем» его записок являлся не кто иной, как красный кавалерист Белов и возглавляемая им конно-механизированная группа. Гальдер свыше десятка раз упоминает о действиях 1-го гвардейского корпуса. Вот что он, в частности, писал 16 июня: «На фронте группы армий «Центр» войска русского генерала Белова снова прорвались в направлении на Киров. Нам это не делает чести!» А вот запись 17 июня: «Кавалерийский корпус Белова действует теперь западнее Кирова. Как-никак он отвлёк на себя в общем 7 немецких дивизий».

Но вернёмся к майору Зубову. В этих тяжелейших условиях он показал чудеса воинского мастерства, уверенно и храбро командовал полком. Зимой 1942 года выбыл из строя командир 2-й гвардейской кавалерийской Крымской дивизии имени Совнаркома УССР генерал Николай Осликовский (его на самолёте вывезли на большую землю), и командование соединением принял… майор Зубов, который был назначен временно исполняющим обязанности комдива и командовал ею до мая 1942 года. Пять месяцев дивизия провела в тылу врага. За это время Пётр Иванович стал подполковником, вырос до полковника — командира гвардейской дивизии. Вскоре по радио пришло известие, что «приказом по войскам Западного фронта от 31 мая 1942 года Зубов П.И. награждён вторым орденом Красного Знамени. 

А ведь судьба этого офицера могла закончиться «этапом в Сибирь»!

Но и это ещё не всё, что хотелось рассказать читателям об этом человеке. После выхода из окружения была учёба. Зубов прошёл ускоренный курс Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова. Потом он командовал 13-й гвардейской кавалерийской дивизией, которая отличилась в Смоленской наступательной операции. За бои по освобождению Ровно, Луцка и Здолбунова дивизия получила почётное наименование Ровненской. Постановлением Совета народных  комиссаров Союза ССР от 17.01.1944 г. № 64 полковнику Зубову П.И. было присвоено воинское звание генерал-майора. Казалось бы всё — впереди только успехи!

Но судьба прислала новое испытание — через два месяца генерал-майора Зубова за неудачи на фронте сняли с должности и назначили с понижением — заместителем командира 148-й стрелковой дивизии в 60-й армии 1-го Украинского фронта.

Пётр Иванович не сложил крылья. Будучи командиром 322-й стрелковой дивизии 60-й армии, он успешно действовал в Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской, Нижнесилезской и других операциях. При освобождении Львова в июле 1944 года дивизия первой из стрелковых соединений ворвалась в город и в пятидневных боях истребила до 5 тысяч и пленила около 2000 солдат и офицеров врага, уничтожила 14 танков и 170 орудий. В Висло-Одерской операции дивизия только за 3 дня боёв отбила 31 контратаку врага.

29 июня 1945 года Президиум Верховного Совета СССР за умелое руководство боевыми операциями и проявленные при этом мужество и героизм присвоил гвардии генерал-майору Зубову Петру Ивановичу звание Героя Советского Союза. Пётр Зубов участвовал в Параде Победы на Красной площади.

По окончании войны Зубов продолжил службу. Командовал 193-й стрелковой дивизией в Северной группе войск (Польша). После её преобразования в 22-й отдельный кадровый механизированный полк генерал Зубов оставался командиром этого полка. В 1949 году он окончил полный курс Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова. С марта 1950 года — помощник командующего 5-й гвардейской механизированной армии Белорусского военного округа, а с сентября 1954-го — первый заместитель командующего той же армией. В августе 1955 года Петру Зубову присвоено звание генерал-лейтенанта. С марта 1957 года — помощник командующего Белорусским военным округом по военно-учебным заведениям.

Увы, пережитое отрицательно сказалось на его здоровье. Пётр Иванович Зубов скончался в возрасте 56 лет. Его похоронили на кладбище Райниса в Риге.

Читатель может заметить, что уж больно разнохарактерные и разнокалиберные примеры использовал автор. Это правда, немцы правы, когда говорят, что любое сравнение — хромает. Действительно, трудно сравнивать уголовное преступление человека с ножом и воинское преступление, в результате которого гибнут тысячи людей. Но оба они, несмотря на всё различие, подпадают под процесс, который можно охарактеризовать словом «искупление».

«Искупление кровью» — законный и очень эффективный путь для тех, кто хочет вернуться «из-за красной черты» — обратно к нормальной жизни. Но почему же так суровеют лица правоохранителей, которые смотрят телевизионные кадры о своих бывших «подопечных»?

Их, во-первых, беспокоит, чтобы таким вот образом на волю не просочились разного рода изверги типа Чикатило — серийные убийцы, насильники, педофилы и каннибалы. А во-вторых, им очень хотелось бы, чтобы те преступники, которым разрешили искупить свою вину, понимали: такой шанс у них всего один! Второго не будет. В случае рецидива наручники всё так же надёжно защёлкнутся на их запястьях.

Кстати, участковый Петров увеличил количество тренировок по самбо: с двух до трёх в неделю. На всякий случай…

Владимир ГАЛАЙКО, фото из открытых источников