Кирилл МАЗУРИН: «Работа в ГУВД Москвы — лучшие годы моей жизни»
— Какие события предшествовали назначению вас на должность начальника УИОС ГУВД Москвы?
Обстановка была очень тревожной, интернет буквально кишел информацией об этих преступлениях. На сигналы о готовящихся либо совершённых терактах мы реагировали незамедлительно — организовывали взаимодействие с журналистами на месте трагедий, оперативный сбор, анализ, согласование и предоставление мировым СМИ постоянно обновляющихся данных. Работа была не из лёгких — и эмоционально от увиденного, и по объёмам обработки поступающей информации. Мы подходили к её распространению крайне щепетильно: любое лишнее слово могло привести к негативным последствиям. Не сбиться с курса нам помогало тесное взаимодействие с УОС МВД, куда в 2003 году пришёл Валерий Грибакин в качестве заместителя начальника управления. Позднее он возглавил его, а меня примерно в то же время назначили начальником УИОС московского главка, так что наша совместная работа не прерывалась.
В памяти сохранились воспоминания о захвате заложников во время спектакля «Норд-Ост» вечером 23 октября 2002 года. Дежурный по управлению доложил мне о первых тревожных сообщениях. Я тут же связался с дежурным по городу, узнал, что ситуация пока не ясна, но что-то криминальное в Центре на Дубровке, безусловно, происходит. Не дожидаясь новой информации, я немедленно отправился на 1-ю Дубровскую улицу. Сюда уже были стянуты значительные силы сотрудников ППС, ГИБДД и других служб окружного УВД, которые устанавливали периметр безопасности, вернее пытались установить — большое количество людей, желая наблюдать происходящее, отказывались покидать дворы в непосредственной близости от театра. Имея к тому времени информацию, что в здании точно находится группа вооружённых преступников, я подходил к толпе и тоже уговаривал покинуть опасную зону. Беспечность людей поражала. Довольно быстро на место прибыло подкрепление из ОМОНа и оперполков, которые оттеснили народ и выставили оцепление. Затем было трое напряжённых суток, почти без сна и отдыха. Руководство ГУВД поставило задачу обновить и расширить состав управления, и мы день и ночь занимались оргштатными мероприятиями, перераспределением обязанностей личного состава, подбором новых кадров. Именно в то время была образована дежурная группа информационного реагирования, офицеры которой обеспечивали взаимодействие со СМИ в круглосуточном режиме. Сотрудники УИОС в составе временного пресс-центра организовывали подходы к прессе, сами предоставляли официальную информацию журналистам, помогали представителям спецслужб, администрации президента взаимодействовать с руководством профильных подразделений ГУВД.
Очень тяжёлые воспоминания остались от увиденного после штурма. Десятки лежащих на асфальте без движения людей, нескончаемый поток карет «скорой» и автобусов, снятых с рейсов для перевозки пострадавших в больницы...
Схожие эмоции довелось испытать в феврале 2004-го, когда террорист подорвался в вагоне метро в тоннеле между станциями «Автозаводская» и «Павелецкая», убив более 40 человек. Я тогда приехал на место одновременно с начальником ГУВД Москвы Владимиром Прониным, мы спустились на станцию, откуда нас повёл в тоннель один из сотрудников УВД на Московском метрополитене. Одного взгляда на разрушения было достаточно, чтобы понять террористическую подоплёку произошедшего и ощутить весь ужас находившихся там в момент события пассажиров. Взрывная волна раздула вагон до цилиндрической формы и, срикошетив от свода тоннеля, наоборот, сжала следующий за ним по ходу движения. Генерал Пронин поручил собрать точные данные по погибшим и пострадавшим, оперативно согласовать комментарий с МВД и представить его СМИ. С Виктором Бирюковым и другими сотрудниками управления мы провели на месте теракта весь день — до момента возобновления движения поездов.
А буквально через неделю, вечером 14 февраля (это была суббота) на Голубинской улице произошла техногенная катастрофа — обрушилась крыша аквапарка «Трансвааль», под обломками которой погибли 28 человек. Трагизма в этом ЧП добавило то обстоятельство, что многие посетители были только в купальной одежде, а температура воздуха тогда в Москве упала ниже минус 20 градусов. Практически голые люди в одну минуту оказались на лютом морозе, и хотя помощь подоспела оперативно, те, кто не мог самостоятельно выбраться из-под завалов, погибли от переохлаждения.
Нам тогда, помню, вместе с сотрудниками пресс-службы мэра пришлось экстренно искать автобус для обогрева журналистов. Разместить их в полуразрушенном здании было негде, а на улице даже 10—15 минут без движения могли привести к обморожению.
В тот год произошёл ряд других ЧП и в Москве, и в других регионах, в том числе терактов с многочисленными человеческими жертвами: взрывы на стадионе в Грозном и на рынке в Самаре, подрывы двух пассажирских самолётов, вылетевших из аэропорта Домодедово, теракт у станции столичного метро «Рижская», захват заложников в бесланской школе. Эти события оказывали непосредственное влияние и на нашу работу, постоянно вводился усиленный режим несения службы. Сотрудники под руководством начальников отделов — Лидии Лагуткиной, Павла Климовского, Ольги Чугуновой — работали на износ.
Семья меня практически не видела, начались проблемы со здоровьем. В том числе и по этим причинам весной 2005 года я принял предложение пресс-секретаря мэра Москвы Сергея Цоя поработать руководителем отдела пресс-службы мэра и Правительства Москвы и в звании подполковника милиции уволился из органов внутренних дел по собственному желанию.
— Уходя, вы искали себе преемника, кто им стал?
— Я предложил начальнику Управления кадров ГУВД кандидатуру Александра Юдина (хотя сам он был против), но впоследствии Владимир Пронин назначил Виктора Бирюкова.
— Какие впечатления у вас остались от работы в ГУВД?
— Это были лучшие годы моей жизни! Во-первых, это была всё-таки моя молодость. Я покинул службу в 39 лет. Может показаться, что возраст значительный, но сегодня я смотрю на него с улыбкой.
Во-вторых, эта работа интересна своей многогранностью. Она даёт возможность побывать в роли журналиста, сыщика, следователя. Помню такой случай. Приехал в один из территориальных отделов, где находился задержанный, убивший пятерых собутыльников. Спрашиваю: что подвигло совершить такое зверство? Выдержав внушительную паузу, он усмехнулся и ответил:«С вами не соскучишься...».
И в-третьих, хотя все три периода службы — на телестудии, в МУРе и руководстве УИОС — имеют различия, свою специфику, но благодаря людям, с которыми пришлось работать, у меня сохранились только позитивные воспоминания. В этом плане мне очень и очень повезло. Начальники управления Владимир Вершков и Виктор Бирюков, а позднее Валерий Грибакин собрали прекрасный, дружный коллектив, который находился (уверен, и сейчас находится) в постоянном творческом поиске интересных эксклюзивных сюжетов.
— Что пожелаете нынешним сотрудникам Управления информации и общественных связей главка?
— Желаю совершенствовать профессиональное мастерство, получать новые знания и навыки, необходимые для работы в PR, помогать молодым коллегам, брать пример с ветеранов. И конечно же, желаю здоровья и успехов!
Немного биографии
Кирилл Владимирович МАЗУРИН родился в Москве, его раннее детство прошло в Замоскворечье, когда пошёл в 1 класс, родители переехали на проспект Мира. Для когото «Рабочий и колхозница» символ, а для него — это был любимый вид из окна. Но большую часть жизни он прожил в районе Строгино, здесь начал заниматься олимпийским видом спорта — пятиборьем, да так активно, что подорвал здоровье: травмировал позвоночник.
В 1984 году студент Московского электротехнического института связи (с 1992 года — Московский технический университет связи и информатики), отучившись месяц, был призван в Вооружённые силы СССР. Служил в НароФоминске в военностроительных войсках. Оказаться в стройбате в те времена пугало многих призывников. Вспоминая об армейских годах, говорит: «В советский стройбат молодых людей отбирали отнюдь не для обучения стрельбе и другим воинским премудростям. Брали туда всех, кто был ограниченно годен к прохождению службы по состоянию здоровья. Оружие не выдавали. Только лопаты и молотки, да мешки с цементом. Таким вот странным образом в войсках укреплял травмированный в детстве позвоночник».
В 1986 году, демобилизовавшись, вернулся в родной вуз на дневное отделение, но на третьем курсе понял, что пора зарабатывать собственные деньги, поэтому перешёл на заочную форму обучения.
Работать по специальности «Автоматическая электросвязь», совершенствовать мастерство своей профессии он решил в Телеграфном агентстве Советского Союза (ныне ИТАРТАСС). Проработав год, услышал от знакомого оператора с телевидения о возможности работать в милиции по линии видеосъёмок. «Предложение показалось привлекательным, я согласился. Может быть, потому что был воспитан на фильмах тех лет. Советский кинематограф создал потрясающие для того времени образы стражей правопорядка, настоящих героев, с которых хотелось брать пример, которыми хотелось стать», — говорит о своём выборе Кирилл Мазурин.
Айрин ДАШКОВА, фото из архива Кирилла МАЗУРИНА