Продолжаю разрабатывать массив дел, которые условно обозначил для себя как «архив сыщика Белова». Для не читавших прежние сюжеты напомню, что ветеран МУРа Алексей БЕЛОВ руководил в нём 4-м («разбойным») отделом. Слово Алексею Яковле

вичу (в моём «литературном» пересказе).

—Как-то зимой звонит начальник 28-го отделения милиции (ныне — ОМВД России по району Левобережный), на территории которого я живу, и сообщает: «У меня тут разбой, отметелили иностранцев, тяжёлые травмы, у одного чуть глаз не вытек…» Оказалось, инцидент произошёл буквально неподалёку от моего дома. Местечко и вправду для подобных дел было «удобным».

Ранее я уже рассказывал о существовавшей среди «территориалов» практике привлекать муровцев из центрального аппарата к раскрытию резонансных преступлений. У 28-го отделения таких громких событий случилось сразу два. Вторым было обнаружение трупа новорождённого ребёнка. С Петровки со мной приехал мой коллега Валерий Тогашёв. Он взял на себя погибшего младенца (поскольку был из «убойного» отдела), я — побитых иностранцев. Соответственно, людей из отделения поделили пополам, ещё и сыщиков из РОВД привлекли.

Начали работать с побитыми финнами. Оказалось, накануне те «сняли» в ресторане «Новоарбатский» (что на углу тогдашнего Калининского проспекта и Садового кольца) двух барышень. Договорились поехать к ним. Дорогу показывали дамы. До тех пор, пока в укромном углу машину не остановили добры молодцы, частично покалечив иностранцев и забрав у них деньги. И даже что-то из одежды. Избитые замёрзшие финны едва дошли до ближайшего отделения милиции.

Мы стали работать. Схема — привычная, поэтому долго на ней останавливаться не буду. По приметам на этих проституток мы вышли довольно скоро. Да вот беда — их всё время плотно опекали мужики. А описания бандитов у нас практически не было, только девиц. Их и следовало брать вначале. И колоть в отношении подельников. А как их незаметно «изъять» из тесного круга, если «наружка» докладывает, что барышни — под постоянным присмотром? И вот как-то под вечер (напомню, дело было зимой) компания, в которой были и наши девицы, прибывает на Белорусский вокзал. Оттуда две подружки должны ехать куда-то в сторону Минска. Мы с бригадиром «наружки» идём в линейный отдел на предмет помощи. Там поначалу упирались, мол, не могут внепланово остановить поезд. На нашу удачу в отделе находился один комитетчик, приданный на разовое «усиление». В предчувствии настоящей работы парень оживился, присоединился к нашей компании и, пользуясь авторитетом «конторы», надавил на бригадира поезда. Надо, мол, состав остановить вне пределов видимости провожающих. Ну, на ближайших вокзальных путях, понятное дело, поезд никто останавливать не собирался. Решили якобы «пробовать тормоза» в Немчиновке. У нас ещё, помню, рассогласование вышло. Мы рассчитывали на свою оговорённую Немчиновку, а комитетчик, оказывается, с диспетчером пути договорился на Кунцево. Пришлось срочно перекидывать дежурную машину, высланную за нами, от одной станции к другой. Ладно, успели.

В нужный момент заходим к девицам в купе. Кроме них там ехала чета пенсионеров. «Собираемся, девочки!» Те особо не рыпались, вздохнули и пошли с нами. Напоследок на всякий случай я поинтересовался у попутчиков, целы ли их вещички. Слава богу, красотки свои навыки так быстро применить не успели. С перрона их в отделение и повезли.

Дамы оказались отнюдь не «помоечные». Очень даже приятного вида, ухоженные. Одна так вообще — дочь полковника из конвойного полка. Да и вторая ей под стать.

Привезли и финнов на очную ставку. А те вдруг засомневались. На нашу удачу нервы не выдержали у одной из проституток. «Да я это, не морщи лоб!» — говорит колеблющемуся иностранцу.

О том, как через них взяли всю банду, рассказывать не стану — технология известная. Но самое главное: оказывается, с этого для нас всё только начиналось. «Всё» — это так называемая «клофелиновая эпопея», растянувшаяся на добрых (хотя скорее «недобрых») три года.

Рассказ об этом периоде начну с предыстории. В какой-то момент в криминальной молодёжной среде пошло поветрие, как безнаказанно грабить клиентов проституток. Заранее заплатившего лоха дама ведёт в подъезд. Сама первой проникает туда через вход с кодовым замком, захлопывает дверь и быстро смывается через запасной выход во двор. Дальше — больше. Злодеи повадились развивать тему в сторону силового воздействия на клиента. Его уже стали поколачивать и грабить.

А потом, уже к лету, и вовсе пришла бумага из «Склифа»: «В отделении по лечению острых отравлений резко увеличилось количество пациентов, пострадавших от применения психотропных препаратов». Ничего себе масштабы! Ладно, работаем.

Местом концентрации криминальных субъектов, специализирующихся в данном направлении, был парк у кинотеатра «Варшава» близ станции метро «Войковская». Там кучковались молодёжные группы, сплачивались в бригады, присматривались друг к другу. Мы же, в свою очередь, старались окружить их плотной разработкой. Это было место «зарождения» будущих преступлений. А уже непосредственным местом преступной деятельности был гостиничный угол «Националь» — «Интурист». Мы оборудовали там три точки дежурства: на Центральном телеграфе, в гостинце «Москва» и в дирекции Большого театра. С этих позиций держали указанный угол и всю «Манежку» под более-менее плотным прикрытием. За три последующих года повылавливали там кучу народа, специализировавшегося на клофелине.

Какие были проблемы? До опредёленной поры главная проблема была, что все дамы продолжали работать, уже обвешанные статьями 144 (кража) «старого» УК и подписками о невыезде, как новогодние ёлки — игрушками. И всё им нипочём. Подобные «мелочи» особо не обременяли, работай себе дальше.

Тогда мы нашли Постановление Верховного суда, в котором применение психотропных препаратов оговаривалось как признак, квалифицирующий состав другого преступления — по ст. 146 УК (разбой). А это уже куда серьёзнее. И с этим постановлением мы, как с красным флагом, пошли в прокуратуру. Убедили, стали нарабатывать новую следственную и судебную практику.

Другой проблемой, чисто технической, оказалась наработка методов исследования пострадавших. Эту задачу мы тоже взяли на себя. Тогдашний научно-технический отдел ГУВД, впоследствии выросший в экспертно-криминалистическое управление, уже в те времена мог извлекать из любой среды следы интересующего вещества. Но у них не было, так сказать, системы координат, соотносящей объём клофелина с вредом здоровью.

Аптечный клофелин тогда делали в трёх упаковках — дозировками по 0,5%, 0,25% и 0,125%. Полпроцентного клофелина хватало 8 капель для гарантированного «отрубания» клиента на час. Не верьте статьям и мемуарам, где пишут о «подсыпании» таблеток или порошка. Только глазные капли! Да, таблетки существовали, но концентрация действующего вещества в них была настолько мала, что вкус от их дикого количества в питье раньше бы почувствовался… Ладно, это я увлёкся техническими подробностями. Короче, злодейки капали своим клиентам пипетками в рюмку или стакан. Как дозу подбирали? Расскажу забавную деталь: одна из задержанных говорила, что проверяла дозировку на себе. Принимала и валилась на заранее подготовленную кровать. Затем, очухавшись, фиксировала время, степень «отходняка» и т. д. Сами понимаете, справок о здоровье у своих жертв красотки предварительно не спрашивали. И кое-кто из отравленных бедолаг уже не просыпался. Мало того, что отравиться насмерть мог, так ещё и рисковал замёрзнуть в беспамятстве: с обездвиженных людей одежду снимали и бросали погибать на морозе.

Вот для выработки удобной, пригодной для экспертов методики я и отправился в медицинскую библиотеку. Заранее туда позвонил, а через несколько дней приехал с товарищем за подобранной литературой. На месте меня ждала стопка… Да что там стопка — огромная стопища книг и журналов с публикациями. «Всё, что сумели найти», — скромно вздохнули добросовестные библиотекарши.

Наши эксперты на своём оборудовании создали нужную технологию. Станции оказания первой помощи тоже своими методичками вооружили. И, что важно, для обвинительных заключений следователям очень требовались научные выкладки, чтобы отбивать аргументы защиты. Тут уже судебная медицина, с ней не поспоришь. Уголовных дел за эти годы навозбуждали вагон. За одно мероприятие отлавливали по 4—5 групп клофелинщиков.

Словом, совместными усилиями мы эту клофелиновую волну погасили. Точнее сказать будет так: сбили волну, пришедшую к нам через московские вокзалы. И она ушла затем куда-то в Прибалтику и «на юга». Ну, а там местным сыщикам уже пригодились наши опыт и, главное, методические наработки.

Записал Алим ДЖИГАНШИН,

фото из архива Комнаты истории МУРа