(Продолжение. Начало в № 20.)
 

Проходит немного времени, и теперь уже в Германии задерживают человека с какими-то радиоактивными таблетками. Опять поднимается скандал, опять Россию обвиняют. Спецслужбы Германии называют человека, который там задержан, и этот человек якобы из России, из Ленинграда. Контрразведка проверяет — в Ленинграде такого человека нет и никогда не было.

Но волна поднялась, и снова закрутились разговоры вокруг красной ртути, вокруг радиоактивных веществ, которые якобы в огромном количестве вывозятся за рубеж. Иностранная печать начинает, наша — поддерживает. И создаётся ощущение, что в России не всё в порядке, снова Россия — международное пугало.

В России в это время действительно политическая ситуация была крайне сложной. А тут ещё обвинения в том, что из России идёт утечка опасных веществ. Это начинало сказываться в политическом плане, международном и экономическом.

И тогда мы, то есть Центр общественных связей, вышли к Баранникову с инициативой подготовить брифинг, посвящённый вопросу утечки радиоактивных материалов и проблеме военнопленных. О проблеме военнопленных говорить не буду — её просто не существует. Печать подняла ажиотаж вокруг этого вопроса ради сенсации.

Баранников, посоветовавшись наверху, даёт добро. Мы в Центре общественных связей организуем с помощью военной контрразведки брифинг, приглашаем Буслаева и ещё нескольких учёных, ответственных работников из Минэнерго, каждый из которых выступает со своим заключением. Дело прошлое, поэтому могу сказать честно — учёных никто не готовил, каждый из них действовал самостоятельно. Учёные заявили, что ажиотаж вокруг утечки радиоактивных веществ не имеет под собой реальной почвы. И если даже обнаружили радиоактивные таблетки, то для того, чтобы создать критическую массу, то есть, скажем, ядерный взрыв, таблеток должно быть по объёму — с город Москву.

На брифинге на конкретных документах показали, как охраняются радиоактивные вещества, как сложно что-то украсть, вывезти. И, наконец, были высказаны претензии к действиям спецслужб Италии и Германии, которые в данном случае вели себя, мягко говоря, непрофессионально.

О красной ртути академик Буслаев сказал, что это — абсурд, что такого вещества с такой плотностью 20,2 г на 1 куб. см вообще нет, не существует на Земле, что слухи о ней  — сплошное мошенничество. Специалисты из Управления по борьбе с коррупцией и контрабандой, из военной контрразведки сообщили, что — да, фиксируются факты продажи красной ртути, но во всех случаях, когда они изымали красную ртуть, на деле это оказывалось либо оксидом ртути, либо обычной ртутью, подкрашенной битым кирпичом или краской. Было заведено даже одно уголовное дело по факту продажи красной ртути, которое квалифицировалось как типичное мошенничество.

На брифинге было много журналистов, в том числе иностранных, и, судя по их вопросам, им, видимо, очень не хотелось таких выводов. Всем, и, как ни странно, особенно нашим журналистам, хотелось почему-то, чтобы действительно была зафиксирована утечка стратегического сырья, чтобы красная ртуть была, и была веществом страшным и опасным. Некоторые кричали с мест, требовали от нас официального заявления. И тогда один из участников брифинга — начальник ЦОСА Андрей Черненко толкает меня в бок и говорит: «Делай заявление». Фактически — заявление на государственном уровне. Однако такое заявление должен был делать не я, а кто-то из людей «повыше». А Черненко шепчет: «С одной стороны, ты — гражданин, с другой — доктор юридических наук, с третьей — депутат Верховного Совета, с четвёртой — работник спецслужб… Если даже что и случится, будут претензии от властей, скажешь, что тут ты действовал как гражданин, тут — как депутат, а тут — как работник спецслужб».

И я сделал это заявление. Оно не только отражало моё субъективное мнение, но и было результатом глубокого обобщения материалов по этому вопросу.

Я сказал, что ажиотаж вокруг красной ртути и утечки радиоактивных веществ связан с тремя причинами: экономическими, военными и политическими. Цель — показать Россию с негативной стороны.

В экономическом плане пытались сбить Россию с международного рынка как мощного конкурента в торговле оружием, и в том числе — ядерными компонентами. У нас самый чистый, самый дешёвый обогащённый уран для лабораторных целей, для атомной энергетики.

Вторая причина — военная. Развязывая скандал вокруг этих проблем, показывая Россию в таком ракурсе, подталкивали общественность к мысли, что Россия, обладая таким огромным ядерным потенциалом и не имея возможности сохранить его, представляет реальную угрозы для мирового сообщества. Поэтому задача была поставить Россию не только на контроль
МАГАТЭ — это как раз нормально, но и под военный контроль стран НАТО.

И третий момент — политический. Кому-то и внутри страны, и за рубежом хотелось развязать конфликт в России.

Я назвал три причины, которые до сих пор никто не опроверг. Наоборот, последние события с задержанием в Германии граждан, якобы везущих радиоактивные вещества из России, связаны, как теперь в печати выясняется, с действиями их собственных спецслужб. То есть подтвердилась моя версия: кому-то такие скандалы на руку.

Потом, после брифинга, прошли в печати небольшие статейки, где очень скупо информировалось о выступлениях учёных, других ответственных лиц о нашем заявлении. Ну, скажем, о военнопленных — я продемонстрировал документы министерства обороны США. Я думал, что после показа таких документов в печати поднимется скандал. Но никто в прессе об этом даже не упомянул. Это лишний раз убеждает в том, что шумиха вокруг проблемы военнопленных и красной ртути — спланированная и раздуваемая искусственно. Кстати, Баранников передал от Президента страны нам с Черненко благодарность.

Александр ГУРОВ