Фёдор Толстой

В начале XIX столетия в Москве на Пречистенке жил обер-церемониймейстер Иван Александрович Нарышкин. Человек богатый, сенатор, он был большой охотник до бриллиантов, носил перстни такие, что стоили целое состояние. Но рассказывать о нём мне вовсе недосуг.

Тем более, что среди клана Нарышкиных были и много значительнее его. Среди сыновей Нарышкина был старший — Александр Иванович, видный и красивый молодой офицер, вспыльчивого характера. Уже никто не помнит причину, возможно и совсем пустяшную, но у последнего случилась дуэль с известным всей Москве дуэлянтом Фёдором Толстым, отставным гвардейским офицером, имевшим кличку Американец. На этой дуэли Толстой убил Нарышкина.

Убив Нарышкина, Толстой бежал из Москвы и долго путешествовал, был в Сибири, на Камчатке, Алеутских островах. Фёдор был очень видный, красивый мужчина и большой кутила, в партнёрских играх был на руку нечист, а дружил, представьте себе, с поэтом и партизаном, прославившимся в Отечественной войне 1812 года, Денисом Давыдовым. Ну как это вяжется, дружить с Пушкиным и одновременно с проходимцем Американцем? Даже Грибоедов про него сказал:

Ночной разбойник, дуэлист,

В Камчатку сослан был, вернулся алеутом

И крепко на руку нечист.

В свете про Толстого ходила шутка: «Кажется, он довольно смугл и черноволос, а в сравнении с душой его он покажется блондином».

По возвращении из ссылки или бегства из неё, так года за два или три до нашествия Наполеона на Москву, когда немногие позабыли про его дуэль и другие грешки его молодости, он некоторое время в Москве был в большой моде и дамы бегали за ним.

Относительно ссылки Толстого и бегства из неё можно найти много рассказов-преданий. Так, в «Русской старине» госпожа Новосильцева рассказала, что во время кругосветного морского путешествия Толстой поссорился с командиром экипажа Крузенштерном и вздумал возмущать против него команду фрегата. Крузенштерн вынужден был высадить его на каком-то необитаемом острове, оставив на всякий случай ему немного провианта. Когда шлюпка двинулась к фрегату, Толстой снял шляпу и поклонился командиру, стоявшему на корабле.

История эта, однако, не повторилась как в случае с Робинзоном Крузо. Остров оказался населённым дикарями, среди которых Толстой прожил довольно долго. Несколько лет спустя, на его счастье, какой-то корабль заметил его местожительство и отвёз в Европу.

В день своего возвращения в Петербург Толстой узнал, что Крузенштерн даёт бал, и ему в голову пришло сыграть довольно оригинальный фарс. Он переоделся, поехал к врагу и стал в дверях залы. Увидя его, изумлённый Крузенштерн спросил: «Толстой, вы ли это?» «Как видите! — отвечал незваный гость. — Мне было так весело на острове, куда вы меня высадили, что я совершенно помирился с вами и приехал даже вас благодарить».

Вследствие этого эпизода своей жизни Толстой был назван Американцем. По другим сведениям, этот рассказ вполне опровергается. В первые годы царствования императора Александра I было снаряжено морское кругосветное плавание под начальством Крузенштерна. Толстой, служивший тогда в Москве, в Преображенском полку, испросил позволение участвовать в этой экспедиции. Где тут правда и где её нет? К тому же не понимаю, почему его назвали Американцем.

У Толстого, по рассказам той же Новосильцевой, было несметное число дуэлей. Он был разжалован одиннадцать раз. Чужой жизнью он дорожил так же мало, как и своей. За одну из дуэлей, как рассказал Вяземский, он был посажен в Выборгскую крепость, но через несколько месяцев выбрался из неё.

Толстой был лихой собеседник и умел составить остроумную подначку. Однажды в Английском клубе (кстати сказать, после Октября в нём разместился Центральный музей революции СССР), построенном в стиле классицизма в конце XVIII столетия для брата известного поэта Михаила Хераскова, где объединялась в конце XVIII века московская аристократия, на одном из вечеров Толстой справлял застолье и напротив него сидел барин с красно-синим и цветущим носом. В продолжение ужина барин пил только одну чистую воду. Толстой вознегодовал: «Да ты, братец, самозванец! Как смеешь ты на лице своём носить признаки вовсе не заслуженные».

Однажды всё в том же Английском клубе Толстой сошёлся с другом Пушкина Павлом Нащокиным, с которым после этой встречи не расставался до смерти и даже умер у него на руках. Но вот тогда эта первая встреча чуть было не закончилась дуэлью. В «Русской старине» за 1878 год Новосильцев вот как описал эту встречу. Игра за ломберным столом шла долго. Когда дело дошло до расчёта, Толстой объявил, что противник должен ему заплатить двадцать тысяч.

— Нет, я их не заплачу, — сказал Нащокин, — вы их записали, но я их не проиграл.

— Может быть, это и так, но я привык руководствоваться тем, что я записываю, и докажу вам это, — отвечал граф.

Он встал, запер дверь, положил на стол пистолет и прибавил:

— Он заряжен, заплатите или нет?

— Нет.

— Я вам даю десять минут на размышление.

Нащокин вынул из кармана часы, потом бумажник и ответил:

— Часы могут стоит пятьсот рублей, а в бумажнике двадцатипятирублёвая бумажка: вот всё, что вам достанется, если вы меня убьёте, а в полицию вам придётся заплатить не одну тысячу, чтоб скрыть преступление. Какой же вам расчёт меня убивать?

— Молодец, — крикнул Толстой и протянул ему руку, — наконец-то я нашёл человека!

— В продолжение многих лет друзья жили неразлучно, кутили вместе, попадали вместе в тюрьму и устраивали охоты, о которых их близкие и дальние московские соседи долго вспоминали не без трепета в душе.

Друзья в сопровождении сотни охотников и огромной стаи собак являлись к незнакомым помещикам, разбивали в саду или среди двора палатки и начинали шумный, развесёлый и не без цыган хмельной пир. Хозяева дома и их прислуга замирали тише травы и не смели попасться на глаза непрошеных гостей. И тогда всё обходилось без дуэлей.

Подготовил Эдуард ПОПОВ, фото из открытых источников

(Использованы тексты и сведения Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона и книги «Старая Москва» М.И. Пыляева)