Так сказала при нашей недавней встрече эта необыкновенная женщина — юная партизанская связная и ветеран труда Надежда ЕРКИНА. Вызывает глубокое уважение тот факт, что Надежда Макаровна в системе Министерства внутренних дел страны и ГУВД Мосгорисполкома добросовестно потрудилась длительное время — более четырёх десятилетий.

У нашей современницы-долгожительницы по-своему примечательная и насыщенная биография.

— Мне было 10 лет, — уточняет Надежда Макаровна, — когда началась Великая Отечественная война. И теперь, в свои 88 лет, я болезненно чутко помню тот ненастный день в ноябре 1941 года, когда на нашу деревню Новый Хутор в то время Волынского района Курской области грозно надвигалась с натужным рычанием моторов целая армада вражеских боевых машин и самоходных пушек. Впереди, изрыгая клубы дыма, с противным визгом тарахтели мотоциклы с развевающимися гитлеровскими штандартами будто с паучьей фашистской свастикой. Эти страшные рожи мотоциклистов в железных касках с рожками и в огромных защитных очках на глазах, хищный оскал убийц при виде беспомощных жертв мне снились ещё в течение примерно десятка лет после войны. У нас в деревне захватчики застали только женщин, немощных стариков да малых детей. Похоже, этим немцам было чуждо что-либо человечное, и они бесцеремонно и жёстко выгнали жильцов из своих хат и «милостиво» разрешили нам, деревенским бедолагам, ютиться в колхозных погребах, где в довоенное время хранилась картошка селян. Насколько знаю, при отступлении советских войск активная и боеспособная часть жителей деревни ушла к партизанам в ближайшие леса нашего соловьиного края…

Возвращаться к подробностям тех тяжких месяцев выживания под гнётом оккупантов, когда психика девчонки была потрясена на всю оставшуюся жизнь увиденными ужасами фашистского «нового порядка», для Надежды Макаровны было очень-очень трудно, почти невыносимо. Но всё-таки я услышал от неё рассказ о её дедушке Дмитрии Бирюкове, который в деревне оставался скотником и был связным у партизан. Он имел возможность выезжать за пределы деревенской околицы. На лошади, запряжённой в сани, пожилой мужчина выбирался в лес за дровами для обогрева немецкой казармы, а также за жёлудями и хворостом для односельчан. При этом каждый раз возник в заранее условленном месте, под корой неприметного дуба, оставлял записки с необходимыми для партизан сведениями.

Увы, у офицеров немецкого гарнизона вызвал подозрения труженик-патриот. И чтобы устрашить его и остальное здешнее население, они несколько раз на площади у сельсовета дедушку Нади, в присутствии родственников и односельчан, привязывали вверх ногами к виселице и имитировали казнь несчастного — его расстрел из автоматов.

Мужественный человек, он остался в живых, однако у оккупантов, понятно, попал в разряд неблагонадёжных. Поэтому фрицы обязали Надю заменить своего деда на разъездных хозяйственных работах. А ещё под видом сбора жёлудей для питания семьи девочка одна направлялась в лес, где добиралась до заветного дуба и оставляла в тайнике важные весточки, подготовленные дедушкой для партизан.

Несколько раз зимой, по наказу деда, вдоль основной просёлочной дороги Нового Хутора медленно шагала худенькая, а точнее сказать — тощая, девочка в большущем домотканом платке и растоптанных маминых валенках. Она при этом внимательно смотрела по сторонам и запоминала, где стоят прикрытые соломой пушки и замаскированные еловым лапником грузовые машины врага, а где в снежных сугробах установлены неприятельские пулемёты...

Якобы выслуживаясь перед оккупантами, полицай Сергей орал на юную землячку: мол, чего ты тут шляешься, давай-ка поскорее проваливай отсюда!.. Но Надя не боялась громогласного «пособника» противника, так как знала о связи Сергея со здешними партизанами. А вот немецкие солдаты гоготали и указывали пальцами на закутанную едва ли не в тряпку и оттого нелепо выглядевшую малолетнюю прохожую: «О, рус фрау! Коммен, шнеллер!..».

Вообще же, в суровую военную пору пришлось хлебнуть лиха гражданскому населению. Многие — и стар, и млад — умирали прежде всего от голода. Старикам, женщинам и детям на оккупированных территориях неимоверно тяжело было особенно зимой, так как немало сельского люда вынужденно обитало в холодных, сырых погребах. Наде посчастливилось выжить, однако она едва не ослепла из-за длительного пребывания буквально в тёмном подземелье.

Как освобождали родную деревню, Надежда Макаровна помнит смутно. Наряду с полученными точными разведданными, и конкретные сведения от партизан, переданные Воронежскому фронту, позволили нашему командованию спланировать и осуществить масштабную наступательную операцию. Враг отступал из захваченных местностей Курской области, и, в частности, драпанул из Нового Хутора. Правда, фашистские вояки успели совершить здесь последнюю подлость: подожгли все деревенские дома, и зимой мирные жители остались без крова. Но далеко унести ноги гитлеровцам не дали: бойцы Красной Армии и помогавшие им партизанские отряды загнали живую силу и технику захватчиков в «котёл» и разгромили это вражеское формирование.

Сразу после войны Надежду Макаровну отправили на лечение в Москву к офтальмологу, и один глаз у пациентки всё-таки удалось спасти от слепоты. Волею судьбы курянка вновь приехала в столицу в 1950 году и поступила на работу в ремонтно-строительное управление Московской Краснознамённой милиции, заняв должность курьера.

В 20-летнем возрасте целеустремлённая девушка поступила на учёбу в педагогическое училище, а затем его выпускница начала трудиться воспитателем детского сада ГУВД Мосгорисполкома. Сбылась заветная мечта сельской уроженки — быть воспитателем детей.

Тридцать пять лет она, ветеран Великой Отечественной войны, проработала в ведомственном детском саду на Хорошёвском шоссе. Сколько поколений детей сотрудников столичной милиции помнят Надежду Макаровну Еркину и считают её своей второй мамой. Но мало кто из подопечных доблестной долгожительницы знает, какое детство было у неё самой в грозное лихолетье.

Начальник ФКУ «Главный центр хозяйственного, транспортного и сервисного обеспечения ГУ МВД России по г. Москве» полковник внутренней службы Юрий Карпович Алипов и председатель Совета ветеранов ГЦХТиСО столичного правоохранительного ведомства полковник милиции Анатолий Михайлович Зубарев с большой теплотой относятся к таким замечательным людям, как Надежда Макаровна Еркина. Им оказывается материальная помощь, они обеспечиваются медицинским обслуживанием, а при необходимости за болеющими ветеранами закрепляется служебный транспорт.

Беря пример с Надежды Макаровны и других представителей золотого фонда признанных специалистов данного федерального казённого учреждения, нынешние сотрудники и работники тыловой службы Главного управления стремятся продолжать их традиции, одна из которых — преданность своей профессии.

Михаил БЕЛОКОПЫТОВ, фото Виктора ПИЛИПЕНКО