Иван Тихонович родился в поселке Богучаровский Воронежской области. Его родители Тихон Николаевич и Ксения Афанасьевна были колхозниками.

— Из рожденных матерью 11 детей выжили лишь четверо, — рассказывает ветеран. — Две сестры, уже покойные, да я с братом Дмитрием, который сейчас живет в Караганде. В 1939 году наша семья переехала в зерносовхоз Красноярского края. В тринадцать лет пошел работать. Сначала прицепщиком на тракторе, потом научился управлять этой машиной и стал трактористом.

Грянула Великая Отечественная война. Все мужчины ушли на фронт. Основной рабочей силой в совхозе остались старики, женщины и подростки. Иван с раннего утра и до поздней ночи работал на полях, возвращался домой чуть живой от усталости, а с утра снова шел на работу. «Все для фронта, все для победы!» — по этому лозунгу тогда жил каждый человек в тылу.

В сентябре 1943 года, когда Ивану Шкарупину исполнилось 17 лет, настал и его черед защищать Родину. Три месяца он проходил обучение в курсантской школе. За это время освоил станковый пулемет. Иван хорошо зарекомендовал себя, ему присвоили звание ефрейтора и отправили на фронт. Боевое крещение Шкарупин получил под Старой Русой.

— Привезли нас, 130 необстрелянных пацанов, на передовую глубокой ночью. Шел бой. Небо освещали всполохи ракетниц, свистели пули, гремели взрывы… — вспоминает ветеран. — Поставили нам задачу — пройти через лесок, форсировать неширокую речку и выбить противника с противоположного берега. И вот мы пошли… Миновали лесок, а оказавшись на открытом пространстве берега, попали под шквальный огонь немцев. Они били из минометов и пулеметов, сидя в укрытии на возвышенности. Начался настоящий ад. Разрывы снарядов, свист пуль, крики, стоны раненых… Я упал в небольшой ров с водой. Лежал ни жив ни мертв, головы поднять не мог. Когда немного стихло, слышу, кто-то кричит: «Кто живой, давайте обратно в лес». Я приподнялся и побежал. По мне открыли огонь. Я бегу, а трассирующие пули свистят рядом. Упал в яму. Лежу и думаю, что нужно вставать и двигаться вперед, иначе, если  немцы начнут наступать, наткнутся на меня, пристрелят или добьют штыком, а еще хуже плен… И я опять, преодолевая страх, побежал… Вскочил в лесок. Понял — повезло, не только жив остался, но даже не зацепило. Неподалеку голоса. Это были наш командир взвода и трое бойцов, выбравшиеся живыми из этого ада. Остальные так и остались лежать на том берегу.

Потом была Прибалтика. На подступах к городу Валга роту, в которой служил Шкарупин, разбили. Командир их стрелкового взвода погиб, и Иван принял командование оставшимися бойцами подразделения на себя, за что впоследствии был представлен к внеочередному званию младшего лейтенанта. Но из того сражения ему не удалось выйти невредимым.

Во время боя к Шкарупину подошел замполит и предложил вместе с ним подойти ближе к немцам, чтобы по рации корректировать огонь. Взяв еще одного солдата, они выбрались из пролеска — позиции немцев перед ними предстали как на ладони. С этого момента наши снаряды стали попадать точно в цель. Когда пришло время, побежали назад по дороге. Впереди река, через нее бревно, по которому нужно было перебраться на другой берег. Первым на бревно ступил замполит, потом Шкарупин, за ним солдат. И в этот момент немцы их засекли и жахнули из пушки. Снаряд попал в верхушку раскидистого дерева.

— Нас подняло взрывной волной и отбросило метра на три, — вспоминает Иван Тихонович. — Солдат сразу погиб, а мы с замполитом оказались в воде. Я зацепился за прибрежный куст. Замполит выбрался на берег первым, подбежал ко мне, спрашивает: «Ты как? Не ранен?». Я отвечаю, мол, все нормально. «Ну, тогда, — говорит он, — давай руку, я тебе помогу вылезти». Я отпустил куст и протянул ему руку, он стал меня тянуть и говорит: «Да ты, милок, ранен…» Я обернулся: шинель осколком рассечена, кровавое пятно на воде, а вторая рука, словно плеть, за мной тащится. Из-за шока я даже не почувствовал, что меня зацепило.

Замполит вытащил Ивана, обрезал шинель, забинтовал руку. Когда добрались до своих, выяснилось, что Ивану повезло — кость цела, рука восстановится, но нужно в госпиталь. Он попытался отказаться, но командование настояло на своем.

За три месяца в госпитале в Риге он полностью восстановился, и его направили в школу переподготовки офицерского состава, по окончании которой он был назначен командиром взвода станковых пулеметов. Некоторые из бойцов взвода были старше командира вдвое, называли его сынком, но Иван в свои двадцать лет пользовался авторитетом у своих солдат.

— А вот когда меня контузило, то от госпиталя отказался наотрез, — вспоминает ветеран. — А было это так. Во время наступления в поле догнал меня наш танк. Остановился, из его башни выглянул танкист и крикнул, обращаясь ко мне: «Эй, солдат! Это какая часть двигается?» Я тогда уже офицером был, гвардии младшим лейтенантом, но он звездочек не разглядел. Только я ответил, как засвистело, и в танк прямой наводкой влетел немецкий снаряд. В тот же момент сдетонировал боекомплект в танке. И бронированную машину в один миг разорвало на куски. Я несколько метров летел по воздуху, но жив остался. Контузило, но ничего — выдержал, оклемался…

Долгожданную Победу Иван Шкарупин встретил на лесной поляне в Восточной Пруссии. Их автоколонна держала путь на запад, когда посыльный из штаба принес это радостное известие.

— Приказ о капитуляции фашистской Германии нам зачитал майор. Помню, борода у него была отменная, — говорит Иван Тихонович. — И началось… Палили из автоматов в воздух, обнимались, целовались, плакали… Такого ликования я больше в своей жизни никогда не переживал.

Возвращение домой было долгим.

700 километров до города Кенгисепа солдаты шли пешком, неся на себе снаряжение и стирая ноги в кровь. Тех, кто идти уже не мог, клали на подводы. Ночевали в полях. 2—3 часа сна — и опять в путь. Но настроение все равно было приподнятым, ведь впереди их ждала мирная жизнь. В декабре 1945 года Ивана Шкарупина демобилизовали.

— Как сейчас помню, завернули в газету мое личное дело, дали мне в руки и сказали: поезжай домой, — вспоминает Иван Тихонович. — Приехал. Узнал о смерти отца. Зерносовхоз разрушен. Мать с сестрами голодают. Побыв немного дома, решил, что надо ехать в город.

Добравшись до Красноярска, он купил на последние деньги ведро картошки, ночевать попросился к одной старушке. Та бросила изношенный тулуп на пол — спи солдат.

— Картошка вскоре кончилась, голод брал свое, — рассказывает ветеран. — У меня остались карточки на питание, что мне выдали на дорогу, когда возвращался из армии. Пришел я на вокзал, смотрю, из состава выгружаются солдаты и бегом в столовую. Я был в форме, пристроился к ним, на входе подал свою карточку, меня пропустили. Сижу, ем. Вдруг команда: «По вагонам!!!» Бойцы вскочили, а я остался и думаю: что же мне дальше-то делать? Вдруг слышу за спиной окрик: «Младший лейтенант, а вы почему остались?» Я повернулся. Стоят капитан и старший лейтенант. Рассказал все как есть. Они меня внимательно выслушали, и капитан, написав записку, протянул ее мне: «Завтра придешь по этому адресу. Там будет стоять часовой, покажешь ему записку…»

Так судьба свела Ивана Шкарупина с офицером МВД, капитаном Поповым, который направил его на учебу в Омскую межобластную школу начсостава милиции. Там Иван Тихонович познакомился с Николаем Николаевичем Бутылиным ныне председателем Совета ветеранов УВД по ЮАО. Летом 1947 года Иван Шкарупин закончил это учебное заведение. Члены комиссии, приехавшие из столицы, выслушав его пожелание поехать работать в Караганду, куда уже перебрались его мать, сестры и брат, в этой просьбе ему отказали — учился хорошо, поэтому достоин служить в московской милиции…

Столица встретила молодого лейтенанта милиции новыми надеждами и ожиданиями. Но так уж сложилась его судьба, что, закончив одну войну, Иван Тихонович Шкарупин попал на другую — непримиримую войну с преступностью.

Свою службу в милиции Иван Тихонович начал в РОВД Коминтерновского района в должности оперуполномоченного уголовного розыска. На своем участке, в районе станции метро «Новослободская», проработал около 10 лет. В 1957 году его пригласили на работу в легендарный Московский уголовный розыск. Работали, как вспоминает ветеран, они с полной отдачей.

— Пока преступление на раскрыто, никто домой не уходил. Спали прямо на стульях в кабинетах, — вспоминает Иван Тихонович. — Многие преступления удавалось раскрывать по горячим следам. Залогом тому была кропотливая работа с населением и с ранее судимым контингентом. Среди последних зачастую можно было найти ту ниточку, которая вела к раскрытию даже самых незаурядных преступлений. Но бывало, что нам помогал случай.

Раскрытие… Сколько их было на счету этого человека? Множество, в том числе громкое дело «Мосгаза» — серийного убийцы.

В 1974 году тогда начальник РУВД Советского района Николай Николаевич Бутылин предложил Шкарупину перейти работать в дежурную часть этого РУВД. Подумав, он согласился. Поменяв направление службы, Иван Тихонович не смог изменить себя. Сыщик, он везде сыщик. И работая в дежурке, он продолжал помогать молодым сотрудникам уголовного розыска, принимая участие в раскрытии преступлений.

…Труп женщины был обнаружен во дворе карандашной фабрики. Сослуживцы рассказали, что в этот вечер она с ними отмечала свое 55-летие и уход на пенсию. В ходе бесед с сотрудниками фабрики Ивану Тихоновичу удалось установить человека, видевшего, как какой-то мужчина слишком долго находился на улице возле крана. Его описание совпало с внешностью женатого человека, с которым у убитой был роман. Когда приехали к нему домой, он спокойно спал. Там же было обнаружено его белье с пятнами бурого цвета.

В 1983 году в звании подполковника Иван Тихонович Шкарупин вышел на пенсию, отдав милиции 37 лет своей жизни. В 2000 году ему, как ветерану ВОВ, было присвоено звание полковника милиции.

Парадный милицейский китель ветерана украшает множество наград, среди них орден Великой Отечественной войны и 27 медалей, из которых две фронтовые — «За боевые заслуги» и «За победу над Германией».

Супруга Ивана Тихоновича — Зинаида Ивановна майор милиции в отставке. Начинала работать вольнонаемной в паспортном столе 27-го отдела милиции, потом долгие годы трудилась в спецотделе Красногвардейского РУВД г. Москвы в должности старшего инспектора аналитической службы. Впрочем, как она признает, название должностей постоянно менялось, а работа всегда оставалась одна и та же — с секретными документами. Работала с полной отдачей, осознавая всю ответственность за порученное дело. На пенсию ушла в 1993 году.

— Поступает ко мне заявление — пропала девушка. Участок мой, значит мне и искать, — рассказывает Иван Тихонович историю их знакомства. — Нашел, и оказалось, что это и есть моя любовь на всю жизнь.

— После войны, я осталась сиротой, — говорит Зинаида Ивановна. — Отец на фронте погиб, мама умерла после войны. Жила в комнатке при школе, работала в почтовом ящике. В ту зиму заболела корью, и меня положили в Боткинскую больницу. Знакомые забеспокоились, куда это я пропала, заявили в милицию. И пришел ко мне молодой лейтенант милиции. Вот мы и познакомились. 16 сентября 1948 года поженились. Вырастили дочь Ирину, сегодня радуемся успехам внучки Анны. Она студентка Института государственного управления.

Своей жизнью супруги Шкарупины в общем довольны, говорят, что прожили ее не зря. Служили не за звания и награды, а по зову сердца…