Наша газета недавно обращалась к теме убийства императора Николая II вместе с семьёй и приближёнными. Об этом злодеянии опубликовано множество статей и книг.

Но вот о чудовищных гонениях на Русскую Православную церковь со стороны большевиков многие обыватели не знают. Попов принято ругать за излишнюю респектабельность и лояльность к власти, но давайте обратимся к событиям 90-летней давности и посмотрим как русские священники, монахи и миряне шли в тюрьмы и на смерть ради Христа и своей веры.

 

Узнав о казни царя, Патриарх Тихон после Божественной литургии в московском Казанском соборе сказал краткое слово: «На днях совершилось ужасное дело — расстрелян бывший государь Николай Александрович, и высшее наше правительство, исполнительный комитет, одобрил это и признал законным… Но наша христианская совесть, руководствуясь словом Божиим, не может согласиться с этим. Мы должны, повинуясь учению слова Божия, осудить это дело. Иначе кровь расстрелянного падёт  и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Пусть за это называть нас контрреволюционерами, пусть заточат в тюрьму, пусть нас расстреливают. Мы готовы всё это претерпеть в уповании, что и к нам будут отнесены слова Спасителя нашего: «Блажении слышащие слово Божие  и хранящие е!» В канун Успенского поста Святейший Патриарх Тихон обратился к пастве с призывом к всенародному покаянию.

В августе на станции Тюрлем был замечен епископ Амвросий (Гудко). Живший на покое в Свияжском монастыре. На собрании братства православных приходов епископ Амвросий говорил: «Мы должны радоваться, что Господь привёл нас жить в такое время, когда можем за него пострадать. Каждый из нас грешит всю жизнь, а краткое страдание и венец мученичества искупают грехи всякие и дадут вечное блаженство, которого никакие чекисты не смогут отнять». Расправились с владыкой по приказу Троцкого, нагрянувшего со своим штабом в Свияжск и расположившегося на станции Тюрлем.

Посреди нескошенного поля келейник святителя нашёл тело архипастыря со штыковыми ранами, предал его честные останки земле и многие годы, пока не вынужден был уехать с этого места, платил крестьянину, чтобы тот не вспахивал поле, где покоился прах священномученика.

Летом в Смоленске был убит епископ Вяземский Макарий (Гневушев), вместе с ним расстреляли ещё 13 человек. Их пригнали на пустырь и построили спиной к свежевырытой яме. Убивали по очереди, подходя вплотную и приставляя винтовки ко лбу. Владыка был последним, он молился с чётками в руках и благословил каждого: «С миром отыди». Когда очередь дошла до епископа Макария, у красноармейца дрогнула рука. Увидев страх в глазах палача, святитель сказал:

«Сын мой, да не смущается сердце твоё. Твори волю пославшего тебя!» Несколько лет спустя этот красноармеец, простой крестьянин, оказался в больнице для душевнобольных. Каждую ночь он видел во сне убитого святителя, благословляющего его. «Я так понимаю, что убили мы святого человека. Иначе как он мог узнать, что у меня захолонуло сердце? А ведь он узнал и благословил из жалости и теперь из жалости является ко мне, благословляет, как бы говоря, что не сердится. Но я-то знаю, что моему греху нет прощения. Божий свет мне стал не мил, жить я не достоин и не хочу».

Тогда же, летом, был арестован епископ Балахнинский Лаврентий (Князев). Перед казнью он обратился к солдатам, а они отказались стрелять в него. Тогда по приказу чекиста Булганина пригнали китайцев, которые и убили архипастыря. Та же участь постигла епископов Вольского Германа (Косолапова) и Кирилловского Варсонофия (Лебедева).

23 августа 1918 года в Москве расстреляли Селенгинского епископа Ефрема (Кузнецова), а вместе с ним всероссийски известного церковного и общественного деятеля, миссионера протоиерея Иоанна Восторгова и бывших сановников: министров внутренних дел Н.А. Маклакова и А.Н. Хвостова, председателя Государственного совета И.Г. Щегловитова, сенатора С.П. Белецкого, а также ксёндза Лютостанского с братом.

Перед расстрелом приговорённым разрешили помолиться и проститься друг с другом. После молитвы епископ Ефрем и отец Иоанн Восторгов благословляли мирян. В этот же день в Петербурге расстреляли настоятеля Казанского собора протоиерея Философа Орнатского и двух его сыновей, служивших в гвардии. Это был талантливый проповедник и благотворитель, основатель детских приютов в столице. Вместе с отцом Философом были убиты ещё 31 человек. Расстрелянных бросили в море. Тело пастыря было выброшено волнами на берег у Оранисибаума, его подобрали, опознали и тайком погребли.

В селе Плотавы Воронежской губернии чекисты убили отца Иоакова Владимирова вместе с матушкой и сыном. Арестованных подвели к яме, главарь снял с руки батюшки золотые часы и выстрелом в затылок убил его. Другой палач выстрелили в матушку, которая стояла рядом с 15-летним сыном Алёшей, затем подошёл к Алёше и сказал: «Я думаю, что тебе незачем жить после всего этого, так зачем сапогам пропадать? Садись и снимай сапоги!» Когда мальчик разулся, его сбросили в яму.

В городе Чёрный Яр за чтение на церковной паперти послания Патриарха, в котором продавались анафеме гонители православной веры, был расстрелян саратовский епархиальный миссионер, член Всероссийского Поместного Собора Лев Захарович Кунцевич. За час до казни ему разрешили увидеться с женой, которую уверяли в скором освобождении мужа. Но когда она вышла из тюрьмы, Кунцевича вывели следом за ней, привязали к столбу и расстреляли у неё на глазах. После этого вдова лишилась рассудка. В Уфе убили другого члена Собора — Александра Ницу. В Кронштадте за отпевание убитых матросов расстреляли протоиерея Григория. Поспелова прямо с крестом в руках, который так и не смогли вырвать из рук его. В Пермской епархии священника Петра Дьяконова закопали в землю по голову, а потом расстреляли. Чердынского протоиерея Николая Конюхова обливали холодной водой на морозе, пока не обледенел. Отца Филиппа Шацкого из Семиречья заперли в школе и сожгли. Протоиерея Евграфа Плетнёва вместе с сыном Михаилом сжарили в пароходной топке. Иеромонаха Нектария (Иванова), преподавателя Воронежской семинарии, «причащали» оловом, а в голову ему забивали деревянные гвозди. Архимандрита Аристарха и иеромонаха Родиона из храма Нерукотворного спаса в Борках оскальпировали. В Оренбургской губернии под пытками скончался священник Фёдор. Пермского священника Игнатия схватили во время богослужения, вывели на улицу, привязали к хвосту лошади и погнали лошадь по полю. В Тобольской епархии священника Фёдора Богоявленского водили по селу, заставляя играть на гармошке, плясать и петь, а потом убили и скинули в яму.

Всё вышеуказанное приведено из книги девятой «Истории Русской Церкви», изданной по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и посвящённой 850-летию основания Москвы. Всё как есть. События окаянных дней июля и августа 95-летней давности, в которые включены некоторые из предыдущих месяцев, к великой печали не ограничиваются вышесказанным. Чёрный свиток чёрных дел не раскручивается и никогда не будет из-за их множенности раскручен до конца. Но доподлинно известно и ясно, что власть допустившая и одобрившая великое злодейство, в конечном счёте устоять не могла.

Сентябрь был продолжением июля и августа. В сентябре, после захвата Казани Красной армией, в Зилантов монастырь ворвался отряд. Всю братию красноармейцы выстроили у монастырской стены и расстреляли из винтовок. Один только престарелый иеромонах Иосиф чудом остался жив и еле добрался до города. Он нашёл приют в Иоанно-Предтеченском монастыре, он неизменно поминал убиенных архимандрита Сергия с братией из Зилантова монастыря. В Шацком уезде крестьяне собрались к зданию ЧК выручать конфискованную Вышенскую икону Божией Матери. Красноармейцы открыли огонь по толпе.

Очевидец рассказывал: «Я солдат, был во многих боях с германцами, но такого я не видел. Пулемёт косит по рядам, а они идут, ничего не видят, по трупам, по раненым лезут напролом, глаза страшные, матери — детей вперёд, кричат: «Матушка Заступница, спаси и помилуй, все за Тебя ляжем!» Страха уже в них не было никакого».

Наши публикации об окаянных днях — это Реквием безвинно убиенных. Знаете, как произошло слово Реквием? Из латыни. Это первое слово из изречения, которое переводится так: «Вечный покой даруй им, господи!»

Подготовил к печати Эдуард ПОПОВ