30 августа 2018 года ушёл из жизни Иосиф КОБЗОН — человек, который заботился в том числе и о сотрудниках столичной полиции, в особенности — о семьях погибших правоохранителей. О том, каким был Иосиф Давыдович, о совместной работе с народным артистом СССР «Петровке, 38» рассказал вице-президент и исполнительный директор Регионального общественного благотворительного фонда «Щит и Лира» заслуженный артист России Юрий СЕРБИН.

— Юрий Васильевич, по инициативе Иосифа Давыдовича в 1992 году был создан благотворительный фонд «Щит и Лира», в котором вы работаете с момента его основания. Трудно ли было все эти годы оставаться помощником Иосифа Давыдовича — идейного вдохновителя и руководителя этой организации?

— Не трудно быть помощником человека, который обладает неимоверной памятью и трудоспособностью. Глядя на него, невозможно было не выполнить какое-то его поручение. У самого Иосифа Давыдовича всегда имелся список, в котором он отмечал, что необходимо сделать именно доброго. Ему всегда будто недоставало какой-то внутренней гармонии, если он не сделает чего-нибудь хорошего. Таким было его жизненное кредо. И, конечно, я учился у него многому. В какой-то степени и как артист, хотя я занимался другим жанром. Но главное — учился его трудолюбию, отношению к сцене, к зрителям. Вместе с моей супругой Натальей, с которой мы выступали танцевальным дуэтом, продолжаем следовать тем принципам, которые получили от Иосифа Давыдовича. Ведь практически весь наш профессиональный путь был на виду у мэтра, вместе с ним мы с концертами посетили десятки стран мира.

— С чего начинался этот путь, как вы познакомились с Иосифом Давыдовичем?

— Он всегда был чрезвычайно внимателен к молодым артистам. Никогда плохо о них не говорил, лишь присматривался и делал для себя выводы. Так случилось и с нами, с нашим дуэтом. На одном из концертов в далёком уже 1975-м году Иосиф Давыдович, очевидно, обратил на нас с Натальей внимание, определил своё отношение. И пригласил в концертное турне в Латинскую Америку. Он поверил в нас, в нашу танцевальную пару. Зрительные номера пользовались популярностью, были востребованы. И мы, как показало время, оправдали его ожидания. Неоднократно выступали в концертах, в том числе в «горячих точках» планеты. И как-то подружились с семьёй Иосифа Давыдовича. А когда пришёл срок расставаться с танцами — век-то у артиста балета короток, Кобзон пригласил сначала в Общественный совет, созданный при ГУВД Москвы, а потом и в благотворительный фонд «Щит и Лира». В итоге получается, что вместе с этим великим человеком судьбой было определено быть рядом на протяжении сорока с лишним лет. Вместе с ним мы переживали и радость, и печаль.

— Наверное, излишне спрашивать о чувствах, которые вы испытываете в связи с уходом из жизни Иосифа Давыдовича…

Иосиф Кобзон выводит из здания Театрального центра на Дубровке Любовь Корнилову, двух её дочерей — Варю и Аню, а также гражданина Великобритании.  Москва. 24 октября 2002 года

— Это очень печальный день, и не только для меня. Ушёл человек, которого поцеловал Боженька. Он дал Иосифу Давыдовичу и честь, и достоинство, и благородство, и, главное, любовь к людям. Правильно сказали, что если бы было звание на земле — Человек планеты, то Кобзон был бы достоин и его. Ведь он помогал всем, кому мог. Артистам, детям, сотрудникам милиции, полиции, их вдовам и многим-многим другим. Не случайно его уважали и, кстати, избирали народным депутатом Государственной Думы шести созывов. Своим талантом, богатством души он делился со всей страной.

— Пять раз вы с ним ездили в Афганистан, когда там боевые действия вёл Ограниченный контингент Советских войск…

— Он не боялся работать и там, где опасно. И нам рядом с ним страшно не было. Когда, например, случился Норд-Ост, захват террористами заложников в Москве, Иосиф Давыдович пошёл на встречу с головорезами. Его оружием было знание традиций народов Кавказа. Бандиты не посмели препятствовать его воле. Кобзон призвал к порядку главаря, напомнив ему, что дети без мамы — никто. И тот отпустил вместе с ними маму. Кобзон спас тогда эти души, и этим уже велик.

— Он помогал всем. Приходилось ли вам в чём-то помочь ему?

Народный артист РСФСР Иосиф Кобзон и лётчик­космонавт СССР Герман Титов во время съёмок телепередачи «Голубой огонёк» в 1983 году.

— Мне кажется, что, кроме благодарности, я, как и многие другие, не мог ничего ему дать. Он — человек-легенда. Много знал, его со вниманием слушали и простые люди, и власть имущие. Не помню даже, чтобы он откладывал работу из-за болезни. Всегда выходил на сцену и пел. Он работал так, как все мы должны это делать. По 3-4 часа шли концерты. Пел несколько песен на языках страны, в которой мы выступали. Специально разучивал. Только фондовых записей у него более трёх с половиной тысяч. Сколько это слов, какой памятью надо обладать, чтобы в любой момент исполнить каждую из песен?

Вспоминаю Африку, концерт. Иосиф Давыдович — педантичный человек, всегда в строгом костюме. Ему под палящим солнцем было очень тяжело. Пришла флотилия, мы быстро станцевали, а ему со сцены-палубы не уйти. Хватил тепловой удар. Медсестра сделала укол, да как-то не так, как следовало: рука месяца на два «отсохла»…

То есть хотела помочь, но не смогла. Наверное, в этом есть какой-то скрытый смысл. Можно ли вообще помочь человеку, который сам всем помогает?

— Какой была ваша последняя встреча с Иосифом Давыдовичем?

— Это было в начале июля. Он спросил о том, как дела. А я видел, что Иосифу Давыдовичу было тяжело. Говорю: может, отдохнуть вам? А он: не хороните меня раньше времени! Для него работа была стимулом жить, адреналином. Потому трудился, пока были силы.

Представить, что Кобзона не будет, было невозможно. Понятно, что все мы не вечны. Но ни один концерт, посвящённый Дню сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации, не обходился без его участия.

Так, как он боролся с болезнью, не всякий выдержал бы. При этом продолжал работать на полную мощь. И не забывал ни о ком: тот самый список, в котором было отмечено, кого поздравить, кого взбодрить, всегда был при нём. Таков был стиль жизни: каждая минута — на пользу людям.

Как-то я отвечал за проведение одного из концертов. Иосиф Давыдович всегда приезжал точно вовремя. Случилось так, что представление по независящим от меня причинам задержалось. Он сказал: Юра, ты отнял у меня пятнадцать минут жизни. Я ответил, что отдам свои. Кобзон усмехнулся. Я понял, как сильно он дорожил каждой секундой отпущенного ему времени.

— В чём была сила Иосифа Давыдовича?

— Она была и осталась. В его душевности, характере, знании людей. Он стремился жить, как говорят, чаяниями людей. У нас в фонде на попечении более 300 вдов погибших милиционеров и полицейских. Кобзон переживал за каждую семью, спрашивал о каждом человеке. В этом и есть его сила.

Думаю, в скором времени наш фонд станет носить имя Иосифа Кобзона, поскольку в него он вложил собственную душу. Не сомневаюсь, что члены правления фонда, которые с огромным уважением относились к Иосифу Давыдовичу, обсудят и утвердят это общее решение.

Записал Алексей БЕЛОЗЁРОВ, фото Николая ГОРБИКОВА и из открытых источников