ПОБЕЖДАТЬ СИЛОЙ УМА, ИНТЕЛЛЕКТА И ОПЫТА
Московский уголовный розыск, задавая тон в оперативной работе, борьбе с преступностью не только в Москве, но и в регионах, всегда был легендой. Легендарным стал и 325-й кабинет на третьем этаже Петровки, 38, где без малого сто лет руководили МУРом его начальники, начиная с первого, бывшего моряка-балтийца Александра Трепалова.В этом кабинете и прошла наша беседа с председателем Совета ветеранов МУРа, членом правления Благотворительного фонда «Петровка, 38» генерал-майором милиции в отставке Василием Купцовым. Большую часть жизни Василий Николаевич отдал службе в уголовном розыске, пройдя путь от инспектора до первого заместителя начальника ГУВД по г. Москве — начальника криминальной милиции. Три года возглавлял МУР.
Тайны и традиции кабинета № 325
— Василий Николаевич, наверное, этот кабинет «помнит» многие секреты за свою историю?
— Конечно, МУР всегда был на острие важнейших и чрезвычайных событий и Москвы, и страны в целом. Человек-легенда, первый начальник МУРа Александр Трепалов сам под видом уголовника внедрился в банду Хитрова рынка из 83 человек, что позволило муровцам ликвидировать её одним ударом. Именно ими заложены традиции бескомпромиссной и беспощадной борьбы с криминалом, свято чтимые всеми поколениями сыщиков Москвы. В этот кабинет поступали секретные телеграммы и спецсообщения об оперативной обстановке. Но самое приятное, это традиционные поздравительные телеграммы 5 октября, на День сотрудника уголовного розыска, со всех уголков нашей Родины.
— И чтобы воссоздать дух истории, Совет ветеранов проделал большую работу, открыв здесь кабинет-музей, с той самой, первых лет советской власти, обстановкой.
— Да, мы смогли найти, собрать подлинные вещи, предметы этого кабинета или той эпохи. Например, телефонный аппарат с ручкой, чернильный набор, пресс-папье, стул. Всё это бережно удалось сохранить. Некоторые вещи выкупали. Благодаря стараниям Александра Лукашенко и наших ветеранов по заказу сделана точная копия рабочего стола первого начальника МУРа. А соответственно, слева у окна, стол руководителей МУРа нашего времени. Кабинет этот расширили, убрав стену, и стол для совещаний стоит в другом месте. Традиционно, на фронтальной стене — 27 портретов всех хозяев этого кабинета.
Здесь были Никулин и Вайнер…
— А какие знаменитости были в этом кабинете?
— С признательностью вспоминаю, что несколько раз бывал здесь Юрий Владимирович Никулин. Рассказывал анекдоты, шутил. Вот, к примеру, помню один. Жеглов и Шарапов идут по улице. Вдруг Жеглов говорит: «Гляди, корова летит!» — «Где?» Шарапов задирает голову и падает в открытый люк. Жеглов наклонился над люком и втолковывает: «Запомни, Шарапов, если хочешь работать в МУРе, — коровы не летают». Вот и фотография вместе с ним. Помню, взял мою генеральскую фуражку, примерил. Очень добрый и весёлый был человек. Бывали в этом кабинете бывший министр внутренних дел Анатолий Куликов. Писатели Аркадий Вайнер, Эдуард Хруцкий и другие черпали материалы для своих книг. Приезжал поздравлять бывший первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Колбин. Ну и естественно, начальники главка, руководители Министерства внутренних дел страны собирались здесь, когда надо было в короткие сроки раскрыть тяжкие резонансные преступления. Воздух звенел от напряжения. Мозговой штурм, разбор версий, мобилизация сил и средств…
400 раз выезжал на места убийства
— А этот старинный диван у стены помнит, наверное, многие бессонные ночи своих хозяев?
— Да, были тяжёлые дни и сутки, когда буквально на пару часиков приляжешь, и – снова в бой. На мою долю выпали жестокие 1994—1995 годы, когда Москву буквально кровью залили. В эти годы было возбуждено 1800 уголовных дел по статьям 102, 103 УК РФ, по которым проходили расследования по 3,5 тысячи трупов. В штабе подсчитали, что я, как начальник МУРа, в тот год более 400 раз выезжал на места убийства… Иной раз пораньше вырвешься домой, дочка бросается обнимать, ты ещё пальто не скинул, а тут звонок от оперативного дежурного: совершено убийство. И еду обратно.
— Царское ли это дело начальнику МУРа на убийства выезжать?
— Когда сам приезжаешь на место происшествия, своими глазами «сфотографируешь», ты уже знаешь обстановку и легче ориентируешься, нежели просто сесть в угол и справку прочитать. Ну, и другая сторона: раз дежурный поднял, мне легче самому поехать, чем кого-то вместо себя отправлять. Спать не ляжешь, будешь ждать, в голове всё прокручивать. А так за три часа прокатился на место, приехал под утро, пару часиков поспал — и на работу приезжаешь свежим как огурчик.
Где находится гамма доказательств?
— А что вы делаете конкретно на месте происшествия, ведь работает ОСГ и ещё целая бригада начальников разных уровней? Могут и следы затоптать…
— Я таких «топтунов», которые приезжали раньше ОСГ, наказывал в дисциплинарном порядке. А что касается моих функций, я мог сделать то, что не может, как вы сказали, «бригада начальников». Это, прежде всего, мобилизовать на розыск скрывшегося убийцы, насильника, на поиск следов не только силы района и округа, но и всего гарнизона, блокировать город. Нужны оперативные волевые решения и указания, но и, естественно, с высоты своего опыта, не должности (!), знаешь, где и что подкрутить, подсказать, объяснить.
Место происшествия — это сгусток, где находится вся гамма доказательств. Здесь все следы преступника, и понимается его умысел и действия. Поэтому надо особо тщательно осмыслить увиденное, чтобы изъять как можно больше предметов, следов, вещей для проведения соответствующих экспертиз и пополнения базы доказательств. И это — основа всего.
Интуиция — не дар божий
— Интуиция… Какое место она занимает в работе сыщика?
— Конечно, интуиция, озарение — есть такое в работе сыщика, но приходит только с опытом работы, солидным багажом, владением информации на протяжении многолетнего периода. Вот пример. Одна криминальная группа совершила ряд преступлений, которые не удалось раскрыть. Потом банда ушла в тень, а через 5 лет вновь вернулась к своему «ремеслу». И тут оперативники, как раз интуитивно, приметили, почувствовали, что почерк знакомый в разбойных нападениях и квартирных кражах. Членов банды, находившихся в оперативной разработке, задержали. Сыщики не обманулись. И на следствии припомнили им эпизоды 5-летней давности.
— Значит, интуиция для опера — это способность вытащить из дальних уголков памяти нужную информацию?
— Но для этого, повторюсь, сыщику надо всегда бывать на месте происшествия, это работа не в белых перчатках, надо поковыряться, разнюхать, чтобы выйти на след.
Душа лежала к розыску
— Хотелось бы узнать, как вы стали сыщиком, избрали эту профессию?
— В мае 1972 года, отслужив в армии, вернулся в деревню и решил, что надо получать образование и ехать в Москву. Там у меня жила тётка, она предложила стать водителем троллейбуса. Поработав два года, понял, что это не моё. Пошёл в милицию. В 25-м отделении, куда обратился, предложили должность постового милиционера.
— Наверное, сразу почувствовали нехватку специального образования?
— Конечно, и я поступил в Черкизовскую среднюю специальную школу милиции. А через полгода службы милиционером мне поступило предложение перейти в 65-е отделение милиции работать по линии профилактики или в уголовном розыске. Душа лежала к розыску, и через пару месяцев я понял, что вот это моё призвание.
Более четырёх лет, как водилось, прослужил на «земле», и уже тогда, в марте 1980 года, мне предложили перейти в МУР. Чтобы получить соответствующие должности юридические знания, поступил в МФЮЗО при Академии МВД СССР и получил диплом юриста. Здесь, в ГУВД, нашёл свою вторую половину, она работала в Финансово-плановом управлении. Сегодня жена уже полковник, работает заместителем начальника Информационного центра УВД по ВАО.
— В вашей биографии было неожиданное возвращение на «землю». Были серьёзные причины?
— У нас родилась дочка, жили мы с супругой в девятиметровой комнатушке коммунальной квартиры. В МУРе мне бы долго ничего не светило. Жизнь заставила искать место работы, где можно было бы быстрее получить квартиру. В Первомайском РУВД мне и предложили должность начальника 51-го отделения милиции. Прошёл необходимые собеседования и был назначен. Хочу сказать, что эти три года в отделении милиции мне много дали для профессионального роста. А замечательный коллектив, с которым работал, по основным показателям вышел на первое место, получил переходное знамя райисполкома.
Затем я занимал должности начальника отдела уголовного розыска, потом первого заместителя Первомайского РУВД по оперативной работе.
Отдохнул, и — в МУР!
Ещё два года я работал в должности заместителя начальника УБХСС ГУВД. И однажды начальник МУРа Анатолий Егоров при встрече сказал: хватит, два года отдохнул, предлагаю должность зама начальника УУР на выбор — имущественный блок или тяжких преступлений против личности (убийства, тяжкие телесные преступления, изнасилование, грабежи и разбои). Выбрал тяжкие. Егоров поинтересовался, почему я не выбрал более лёгкое имущественное направление. Я ответил, мол, там, на кражах, сыщик крутится один, а здесь, если убийство совершено, людей дают, есть с кем работать, не люблю пустоты. Егоров усмехнулся и сказал: «Ну, ты хитёр!»
«Товарищ министр, на проводе генерал-майор Купцов!»
— Этот кабинет помнит особые моменты в жизни их хозяев, например, когда они получали генеральские звания. А как вы узнали об этом событии?
— 21 февраля 1995 года был самый обычный день. Мне позвонил Олег Александрович Ёркин, сказал, что они тут с Борисом Маркеловичем Болотиным и Владимиром Фёдоровичем Корнеевым (тоже бывшими руководителями МУРа) собрались в комнате Совета ветеранов. А 404 комнату я им закрепил, знал бы, что сам стану председателем, побольше бы выбил… Сказали, что зайдут сейчас. И вот в этом кабинете что-то говорят намёками, «ходят кругами». Ничего не пойму. Вдруг звонок: АТС «кремлёвка». Помощник министра спрашивает: «Василий Николаевич, вы готовы говорить с министром?» И слышу, докладывает: «Товарищ министр, на проводе генерал-майор Купцов!» В общем, поздравил он меня с присвоением звания. А мои старшие товарищи-коллеги, значит, раньше меня эту новость узнали, поздравили и говорят, как положено, с тебя причитается.
18 раскрытых дел от Совета ветеранов
— Дорогого стоит в числе первых получить поздравления от ветеранов, руководивших МУРом. А вот в текущей работе они помогали?
— Помню, было 60 нераскрытых убийств с применением огнестрельного оружия. Я и отдал оперативно-поисковые дела в Совет ветеранов. Месяц их не трогал, они занимались ими. Приходит Борис Маркелович, кладёт на стол стопку из 18 дел. И протягивает справку, написанную своим каллиграфическим почерком (никому не дал напечатать). А в ней значится вывод: все эти преступления совершены одной группой. И что самое удивительное, они даже не изучали уголовные дела, как говорится, мозгами дошли. А Ёркин бросает на стол оставшиеся дела: «А это пока «глухие висяки». Банду убийц, вычисленную ветеранами, задержали, доказали все эпизоды, а суд приговорил к долгим годам тюремного заключения. И я счастлив, что мне довелось работать с такими легендарными людьми, которые и на пенсии на своём примере показывали, что в борьбе с криминалом надо не шашкой махать, а побеждать и переигрывать силой ума, интеллекта и опыта.
Жертвами были женщины в шубах
— Какие ещё памятные дела можете вспомнить из своей биографии сыщика и руководителя?
— Расскажу про «подарок» на мой день рождения 16 февраля 1994 года. В 1993 году в Москве пошла серия убийств. Злодей непременно выбирал женщин в шубах и забирал деньги. Четыре эпизода, и никаких зацепок, ни свидетелей в жилом секторе, ни примет. Убивал ножом. Тогда по моему предложению сняли поисковые группы, которые работали по карманным кражам, взяли под контроль все станции метрополитена. И вот на станции «Университет» оперативники заметили парня, который «сел на хвост» бабушке в каракулевой шубе. Он неотступно следовал за ней, сев в трамвай, вышел на остановке и проследовал далее к её подъезду. Тут его, конечно, скрутили, отобрали нож и доставили в 110-е отделение милиции. Всё оказалось банальным. Парень по фамилии Чайка из Сумской области Украины, ранее судимый за изнасилование, в Москве убивал женщин, забирал деньги на подарки своей невесте к свадьбе. Ну а для меня подарком, как я уже сказал, было задержание серийного убийцы.
Нет большей радости для сыщика
— Судя по вашей биографии, в мае 1994 года вы были назначены начальником МУРа. Какие самые радостные события были в эти годы?
— Я так скажу, и слова мои подтвердит и молодой опер, и генерал: самая большая радость для сыщика — раскрыть преступление, найти убийцу, бандита, вора и наказать. Никто не должен уйти от возмездия.
— В числе радостных событий — и орден Мужества. За что вы его получили?
— В 1995 году мы дневали и ночевали, чтобы разработать и взять преступную группу. На фоне приватизации они убили 21 владельца квартир. У этих нелюдей нашли огромный список будущих жертв — одиноких пожилых людей.
— Как семья относилась к вашей беспокойной работе?
— Семья привыкла. Жена, как я уже говорил, тоже в погонах. А у дочки в школе был два раза: когда в первый класс её отводил и уже на выпускном. Я счастлив, что она подарила мне внука, мы с ним друзья, и надеюсь, я положительно влияю на него со своей стороны.
Беседовал Сергей ДЫШЕВ, фото Николая ГОРБИКОВА
Тайны и традиции кабинета № 325
— Василий Николаевич, наверное, этот кабинет «помнит» многие секреты за свою историю?
— Конечно, МУР всегда был на острие важнейших и чрезвычайных событий и Москвы, и страны в целом. Человек-легенда, первый начальник МУРа Александр Трепалов сам под видом уголовника внедрился в банду Хитрова рынка из 83 человек, что позволило муровцам ликвидировать её одним ударом. Именно ими заложены традиции бескомпромиссной и беспощадной борьбы с криминалом, свято чтимые всеми поколениями сыщиков Москвы. В этот кабинет поступали секретные телеграммы и спецсообщения об оперативной обстановке. Но самое приятное, это традиционные поздравительные телеграммы 5 октября, на День сотрудника уголовного розыска, со всех уголков нашей Родины.
— И чтобы воссоздать дух истории, Совет ветеранов проделал большую работу, открыв здесь кабинет-музей, с той самой, первых лет советской власти, обстановкой.
— Да, мы смогли найти, собрать подлинные вещи, предметы этого кабинета или той эпохи. Например, телефонный аппарат с ручкой, чернильный набор, пресс-папье, стул. Всё это бережно удалось сохранить. Некоторые вещи выкупали. Благодаря стараниям Александра Лукашенко и наших ветеранов по заказу сделана точная копия рабочего стола первого начальника МУРа. А соответственно, слева у окна, стол руководителей МУРа нашего времени. Кабинет этот расширили, убрав стену, и стол для совещаний стоит в другом месте. Традиционно, на фронтальной стене — 27 портретов всех хозяев этого кабинета.
Здесь были Никулин и Вайнер…
— А какие знаменитости были в этом кабинете?
— С признательностью вспоминаю, что несколько раз бывал здесь Юрий Владимирович Никулин. Рассказывал анекдоты, шутил. Вот, к примеру, помню один. Жеглов и Шарапов идут по улице. Вдруг Жеглов говорит: «Гляди, корова летит!» — «Где?» Шарапов задирает голову и падает в открытый люк. Жеглов наклонился над люком и втолковывает: «Запомни, Шарапов, если хочешь работать в МУРе, — коровы не летают». Вот и фотография вместе с ним. Помню, взял мою генеральскую фуражку, примерил. Очень добрый и весёлый был человек. Бывали в этом кабинете бывший министр внутренних дел Анатолий Куликов. Писатели Аркадий Вайнер, Эдуард Хруцкий и другие черпали материалы для своих книг. Приезжал поздравлять бывший первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Колбин. Ну и естественно, начальники главка, руководители Министерства внутренних дел страны собирались здесь, когда надо было в короткие сроки раскрыть тяжкие резонансные преступления. Воздух звенел от напряжения. Мозговой штурм, разбор версий, мобилизация сил и средств…
400 раз выезжал на места убийства
— А этот старинный диван у стены помнит, наверное, многие бессонные ночи своих хозяев?
— Да, были тяжёлые дни и сутки, когда буквально на пару часиков приляжешь, и – снова в бой. На мою долю выпали жестокие 1994—1995 годы, когда Москву буквально кровью залили. В эти годы было возбуждено 1800 уголовных дел по статьям 102, 103 УК РФ, по которым проходили расследования по 3,5 тысячи трупов. В штабе подсчитали, что я, как начальник МУРа, в тот год более 400 раз выезжал на места убийства… Иной раз пораньше вырвешься домой, дочка бросается обнимать, ты ещё пальто не скинул, а тут звонок от оперативного дежурного: совершено убийство. И еду обратно.
— Царское ли это дело начальнику МУРа на убийства выезжать?
— Когда сам приезжаешь на место происшествия, своими глазами «сфотографируешь», ты уже знаешь обстановку и легче ориентируешься, нежели просто сесть в угол и справку прочитать. Ну, и другая сторона: раз дежурный поднял, мне легче самому поехать, чем кого-то вместо себя отправлять. Спать не ляжешь, будешь ждать, в голове всё прокручивать. А так за три часа прокатился на место, приехал под утро, пару часиков поспал — и на работу приезжаешь свежим как огурчик.
Где находится гамма доказательств?
— А что вы делаете конкретно на месте происшествия, ведь работает ОСГ и ещё целая бригада начальников разных уровней? Могут и следы затоптать…
— Я таких «топтунов», которые приезжали раньше ОСГ, наказывал в дисциплинарном порядке. А что касается моих функций, я мог сделать то, что не может, как вы сказали, «бригада начальников». Это, прежде всего, мобилизовать на розыск скрывшегося убийцы, насильника, на поиск следов не только силы района и округа, но и всего гарнизона, блокировать город. Нужны оперативные волевые решения и указания, но и, естественно, с высоты своего опыта, не должности (!), знаешь, где и что подкрутить, подсказать, объяснить.
Место происшествия — это сгусток, где находится вся гамма доказательств. Здесь все следы преступника, и понимается его умысел и действия. Поэтому надо особо тщательно осмыслить увиденное, чтобы изъять как можно больше предметов, следов, вещей для проведения соответствующих экспертиз и пополнения базы доказательств. И это — основа всего.
Интуиция — не дар божий
— Интуиция… Какое место она занимает в работе сыщика?
— Конечно, интуиция, озарение — есть такое в работе сыщика, но приходит только с опытом работы, солидным багажом, владением информации на протяжении многолетнего периода. Вот пример. Одна криминальная группа совершила ряд преступлений, которые не удалось раскрыть. Потом банда ушла в тень, а через 5 лет вновь вернулась к своему «ремеслу». И тут оперативники, как раз интуитивно, приметили, почувствовали, что почерк знакомый в разбойных нападениях и квартирных кражах. Членов банды, находившихся в оперативной разработке, задержали. Сыщики не обманулись. И на следствии припомнили им эпизоды 5-летней давности.
— Значит, интуиция для опера — это способность вытащить из дальних уголков памяти нужную информацию?
— Но для этого, повторюсь, сыщику надо всегда бывать на месте происшествия, это работа не в белых перчатках, надо поковыряться, разнюхать, чтобы выйти на след.
Душа лежала к розыску
— Хотелось бы узнать, как вы стали сыщиком, избрали эту профессию?
— В мае 1972 года, отслужив в армии, вернулся в деревню и решил, что надо получать образование и ехать в Москву. Там у меня жила тётка, она предложила стать водителем троллейбуса. Поработав два года, понял, что это не моё. Пошёл в милицию. В 25-м отделении, куда обратился, предложили должность постового милиционера.
— Наверное, сразу почувствовали нехватку специального образования?
— Конечно, и я поступил в Черкизовскую среднюю специальную школу милиции. А через полгода службы милиционером мне поступило предложение перейти в 65-е отделение милиции работать по линии профилактики или в уголовном розыске. Душа лежала к розыску, и через пару месяцев я понял, что вот это моё призвание.
Более четырёх лет, как водилось, прослужил на «земле», и уже тогда, в марте 1980 года, мне предложили перейти в МУР. Чтобы получить соответствующие должности юридические знания, поступил в МФЮЗО при Академии МВД СССР и получил диплом юриста. Здесь, в ГУВД, нашёл свою вторую половину, она работала в Финансово-плановом управлении. Сегодня жена уже полковник, работает заместителем начальника Информационного центра УВД по ВАО.
— В вашей биографии было неожиданное возвращение на «землю». Были серьёзные причины?
— У нас родилась дочка, жили мы с супругой в девятиметровой комнатушке коммунальной квартиры. В МУРе мне бы долго ничего не светило. Жизнь заставила искать место работы, где можно было бы быстрее получить квартиру. В Первомайском РУВД мне и предложили должность начальника 51-го отделения милиции. Прошёл необходимые собеседования и был назначен. Хочу сказать, что эти три года в отделении милиции мне много дали для профессионального роста. А замечательный коллектив, с которым работал, по основным показателям вышел на первое место, получил переходное знамя райисполкома.
Затем я занимал должности начальника отдела уголовного розыска, потом первого заместителя Первомайского РУВД по оперативной работе.
Отдохнул, и — в МУР!
Ещё два года я работал в должности заместителя начальника УБХСС ГУВД. И однажды начальник МУРа Анатолий Егоров при встрече сказал: хватит, два года отдохнул, предлагаю должность зама начальника УУР на выбор — имущественный блок или тяжких преступлений против личности (убийства, тяжкие телесные преступления, изнасилование, грабежи и разбои). Выбрал тяжкие. Егоров поинтересовался, почему я не выбрал более лёгкое имущественное направление. Я ответил, мол, там, на кражах, сыщик крутится один, а здесь, если убийство совершено, людей дают, есть с кем работать, не люблю пустоты. Егоров усмехнулся и сказал: «Ну, ты хитёр!»
«Товарищ министр, на проводе генерал-майор Купцов!»
— Этот кабинет помнит особые моменты в жизни их хозяев, например, когда они получали генеральские звания. А как вы узнали об этом событии?
— 21 февраля 1995 года был самый обычный день. Мне позвонил Олег Александрович Ёркин, сказал, что они тут с Борисом Маркеловичем Болотиным и Владимиром Фёдоровичем Корнеевым (тоже бывшими руководителями МУРа) собрались в комнате Совета ветеранов. А 404 комнату я им закрепил, знал бы, что сам стану председателем, побольше бы выбил… Сказали, что зайдут сейчас. И вот в этом кабинете что-то говорят намёками, «ходят кругами». Ничего не пойму. Вдруг звонок: АТС «кремлёвка». Помощник министра спрашивает: «Василий Николаевич, вы готовы говорить с министром?» И слышу, докладывает: «Товарищ министр, на проводе генерал-майор Купцов!» В общем, поздравил он меня с присвоением звания. А мои старшие товарищи-коллеги, значит, раньше меня эту новость узнали, поздравили и говорят, как положено, с тебя причитается.
18 раскрытых дел от Совета ветеранов
— Дорогого стоит в числе первых получить поздравления от ветеранов, руководивших МУРом. А вот в текущей работе они помогали?
— Помню, было 60 нераскрытых убийств с применением огнестрельного оружия. Я и отдал оперативно-поисковые дела в Совет ветеранов. Месяц их не трогал, они занимались ими. Приходит Борис Маркелович, кладёт на стол стопку из 18 дел. И протягивает справку, написанную своим каллиграфическим почерком (никому не дал напечатать). А в ней значится вывод: все эти преступления совершены одной группой. И что самое удивительное, они даже не изучали уголовные дела, как говорится, мозгами дошли. А Ёркин бросает на стол оставшиеся дела: «А это пока «глухие висяки». Банду убийц, вычисленную ветеранами, задержали, доказали все эпизоды, а суд приговорил к долгим годам тюремного заключения. И я счастлив, что мне довелось работать с такими легендарными людьми, которые и на пенсии на своём примере показывали, что в борьбе с криминалом надо не шашкой махать, а побеждать и переигрывать силой ума, интеллекта и опыта.
Жертвами были женщины в шубах
— Какие ещё памятные дела можете вспомнить из своей биографии сыщика и руководителя?
— Расскажу про «подарок» на мой день рождения 16 февраля 1994 года. В 1993 году в Москве пошла серия убийств. Злодей непременно выбирал женщин в шубах и забирал деньги. Четыре эпизода, и никаких зацепок, ни свидетелей в жилом секторе, ни примет. Убивал ножом. Тогда по моему предложению сняли поисковые группы, которые работали по карманным кражам, взяли под контроль все станции метрополитена. И вот на станции «Университет» оперативники заметили парня, который «сел на хвост» бабушке в каракулевой шубе. Он неотступно следовал за ней, сев в трамвай, вышел на остановке и проследовал далее к её подъезду. Тут его, конечно, скрутили, отобрали нож и доставили в 110-е отделение милиции. Всё оказалось банальным. Парень по фамилии Чайка из Сумской области Украины, ранее судимый за изнасилование, в Москве убивал женщин, забирал деньги на подарки своей невесте к свадьбе. Ну а для меня подарком, как я уже сказал, было задержание серийного убийцы.
Нет большей радости для сыщика
— Судя по вашей биографии, в мае 1994 года вы были назначены начальником МУРа. Какие самые радостные события были в эти годы?
— Я так скажу, и слова мои подтвердит и молодой опер, и генерал: самая большая радость для сыщика — раскрыть преступление, найти убийцу, бандита, вора и наказать. Никто не должен уйти от возмездия.
— В числе радостных событий — и орден Мужества. За что вы его получили?
— В 1995 году мы дневали и ночевали, чтобы разработать и взять преступную группу. На фоне приватизации они убили 21 владельца квартир. У этих нелюдей нашли огромный список будущих жертв — одиноких пожилых людей.
— Как семья относилась к вашей беспокойной работе?
— Семья привыкла. Жена, как я уже говорил, тоже в погонах. А у дочки в школе был два раза: когда в первый класс её отводил и уже на выпускном. Я счастлив, что она подарила мне внука, мы с ним друзья, и надеюсь, я положительно влияю на него со своей стороны.
Беседовал Сергей ДЫШЕВ, фото Николая ГОРБИКОВА