Кадровая служба ГУ МВД России по г. Москве готовится к своему 100­летнему юбилею. За эти годы офицеры, занятые подбором личного состава и комплектованием подразделений органов правопорядка российской столицы, прошли огромный путь: от партийных мобилизаций в советские годы — до современного, научно обоснованного подбора сотрудников правоохранительных органов: здоровых, образованных, мужественных защитников закона. 

О том, как проходит этот процесс в настоящее время, рассказал заместитель начальника отдела кадров УВД по ЮЗАО подполковник внутренней службы Сергей ФИНАНСОВ.

–Как вы пришли в полицию, давно трудитесь в кадровой службе?

— Я — москвич, много моих родственников служили в органах внутренних дел. И я выбрал этот путь — после окончания Московского политехнического колледжа написал рапорт с просьбой принять на службу. Начинал в 3­м межрайонном отделе вневедомственной охраны и уже пятнадцать лет, с 2003 года, работаю в отделе кадров Управления внутренних дел по Юго­Западному административному округу. Последние десять лет — в должности заместителя начальника отдела кадров УВД — начальника отделения зонального и методического контроля. Окончил заочно юридический вуз.

— Скажите, существует в нынешнее время проблема набора личного состава в правоохранительные органы: в частности, в подразделения УВД по ЮЗАО. Если да, то чем она вызвана?

— Конечно, есть такая проблема. Она, в первую очередь, касается набора личного состава на такие участки, как патрульно­постовая служба и участковые уполномоченные; кроме того, в последнее время стало несколько «хромать», в смысле кадрового наполнения, и дознание. Объяснить это можно тем, что в патрульно­постовой службе высокие нагрузки, не все их выдерживают, отсюда «текучка» кадров. А если взять участковых уполномоченных полиции и дознавателей, то сюда подбирать специалистов также очень непросто — тут обязательно нужно высшее юридическое образование.

— Участковый — это своеобразный «министр внутренних дел» на своём участке, конечно, ему без образования будет трудно. Но ведь без участкового, когда его место пустует, ещё труднее — всем жителям района...

— Мы это понимаем и делаем всё, чтобы побыстрее заполнять вакансии. Опробовали такой вариант — назначать на эту должность (участкового) полицейского, имеющего большой опыт работы (не менее двух лет) и имеющего высшее образование, пусть даже и не юридическое. Исходим из того, что у него уже накоплен опыт проведения необходимых действий в самых разных ситуациях, опыт оформления необходимых документов и так далее. Назначаем с перспективой, чтобы он впоследствии и юридическое образование получил.

— А на какие условные группы можно разделить людей, приходящих сейчас в полицию для прохождения службы?

— Большая часть, думаю, свыше половины всех к нам поступающих, это люди, откликнувшиеся на зов души, они идут по призванию. Как правило, идут по стопам своих родственников, которые служат в органах правопорядка — пап, мам, братьев, сестёр и других близких лиц. Для них не пустой звук слова о семейных традициях, о чести, достоинстве и долге, свойственных их предкам, — пусть это и звучит несколько высокопарно. Они и есть тот золотой фонд, который кадровые работники за сто лет «намыли» для нашей службы. Это тот «кадровый каркас», на котором во многом держится вся правоохранительная система.

Если говорить об оставшейся части поступающих, то они, если можно так выразиться, — результат наших организационных мероприятий. Мы ведь много и серьёзно трудимся над привлечением пополнения в ряды полиции. В Москве и столичной области, как известно, имеется немало воинских частей разных силовых ведомств. Мы их регулярно посещаем, беседуем с теми, кто скоро закончит службу (конечно, смотрим, чтобы лучших отобрать), разъясняем условия работы в главке, раскрываем перспективу жизненную — да, служба в столице России нелёгкая, но ведь и честь высокая! К тому же возможности получить образование, сделать карьеру — ни с каким другим субъектом Российской Федерации несравнимы.

Кроме того, наши сотрудники — постоянные гости в военных комиссариатах столицы. Внимательно смотрим на только что уволившихся со службы защитников Отечества, пока у них «запал армейский ещё не прошёл», как у нас говорят, «плечи от погон не остыли» — стараемся побеседовать и заинтересовать.

Есть ещё одна категория прибывающих к нам на службу — это «переводники», полицейские, которые служили в других регионах России и стали владельцами жилья в столице (купили, получили в наследство, в подарок), и вполне закономерно захотели продолжить свою деятельность в нашем главке. С такими, естественно, проблем почти не бывает.

— А откуда едут эти «переводники»?

— Из самых разных городов — Тюмени, Тамбова, Тулы и даже Йошкар­Олы.

— Сергей Борисович, ну а вот когда люди, кандидаты на службу в УВД по ЮЗАО, определены, какая дальше ведётся с ними работа? Если взять десять претендентов на службу — сколько из них доходит до реальной
службы?

— Служба у нас трудная, не каждый справится, не всякого мы берём. Обычно из десяти отобранных в строй становится один человек. Алгоритм работы с ними таков. Они заполняют анкеты, готовят другие документы, характеристики разные. Мы изучаем их, проверяем скрупулёзно, всякие «непонятные места» в биографиях кандидатов внимательнейшим образом изучаем. Как под лупой всё рассматриваем. В некоторых случаях уже на этом этапе отказываем, редко, но бывает.

Потом — военно­врачебная комиссия. Тут, пожалуй, идёт наибольший отсев. Медики строги, у них точные критерии и высокая личная ответственность за результат. Тут многие кандидаты терпят разочарование: к примеру, бывает парень сильный, крепкий, но, к сожалению, не здоровый.

Отобранных нами кандидатов на медкомиссию часто сопровождают родственники: как правило, родители. И когда папы начинают рассказывать, что их сыновья — спортсмены и рекордсмены, я внутренне сжимаюсь. Ведь занятия спортом — это травмы, ушибы, переломы, варикоз вен и другие «сопутствующие» большому спорту проблемы со здоровьем.

Потом оставшиеся кандидаты беседуют с нашими психологами, которые их внимательно изучают.

— А на каком этапе у них происходит встреча со знаменитым полиграфом?

— Как раз вот на этом. Их наши психологи вызывают, беседуют очень внимательно. Потом направляют в Центр психологической диагностики, и там они работают с тестами. Полиграф — это такая штука, которая покажет, если кандидат пробовал наркотики. Показывает также отношение к алкоголю. Здесь также происходит заметный отсев.

— И что, если парень когда­то побаловался, раз попробовал «зелье» — и теперь это влияет на всю жизнь и судьбу?

— Да, именно так! Поэтому мы всегда говорим и предупреждаем молодых людей — думайте, прежде чем сделать поступок. Слава Богу, кандидаты, как вы сказали, «побаловавшиеся в молодости», встречаются всё реже.

— И что потом?

— Потом, как и положено в серьёзной организации, заседает комиссия. Очень авторитетная и многочисленная. Ещё раз обсуждаются кандидаты, обсуждаются их результаты, ещё раз «под лупой» рассматриваются все их жизненные повороты. Обычно этот разговор ведётся в отсутствие кандидатов, но в некоторых случаях их вызывают, чтобы они объяснили непонятные ситуации.

И вот эта комиссия делает заключение по двум опциям: «рекомендован» и «условно рекомендован». Подход тут очень взвешенный и осторожный. Годными признаются очень немногие: в основном, «условно рекомендованы», то есть их ещё нужно внимательно изучать.

— Сколько из тех начальных десяти кандидатов остаётся?

— Где­то человека три, не более...

— И дальше уже — принятие присяги?

— Новые полицейские полгода являются стажёрами. У них есть наставники, которые их обучают. Полгода длится испытательный срок, в ходе которого к ним продолжают внимательно присматриваться и скрупулёзно изучать. Потом, надо знать, что они ещё не приняли присягу, и к ним как бы несколько смягчены требования по службе, по физическим нагрузкам. По большому счёту эти люди ещё только втягиваются в настоящую службу.

— А когда же у них начинается настоящая служба?

— После окончания учёбы в Центре профессиональной подготовки. Здесь новичков основательно готовят в теоретическом плане — они изучают различные законы, приказы, наставления, то, что называется нормативной базой. Потом их хорошо «подтягивают» в физическом отношении. Полицейский должен знать и цитировать не только законы, он должен, если потребуется, применить силу, приёмы специальной борьбы, разоружить преступника, обездвижить его. Поэтому в ЦПП наши кандидаты большую долю времени проводят на спортивных площадках.

И лишь после успешной сдачи экзаменов в центре они возвращаются в подразделения, принимают присягу и становятся полноправными членами нашего полицейского сообщества. И это ещё не все нюансы. Им придётся сдать ещё зачёты по оружию — также теорию и практику. За ними это оружие будет закреплено, и это тоже целый, употреблю такое слово, обряд!

— Получается, что в конце этого испытательного марафона из десяти кандидатов остаётся один человек?

— Да.

— А вот вы упомянули о «текучке» кадров. Почему получается так, что, пройдя такие испытания, люди всё­таки уходят?

— К сожалению, уходят. Некоторым кажется, что очень высокие нагрузки и ненормированный рабочий день. Некоторых не устраивает наше денежное довольствие, хотя, должен сказать, у нас есть сейчас положительные подвижки в смысле повышения оплаты труда. И это вселяет оптимизм. Но, кроме того, люди уходят по выслуге лет, иногда находят более подходящую им работу, иногда переезжают жить в другой регион страны.

Должен сказать, что ещё раньше, в милицейские годы, «угроза увольнения» очень часто использовалась недобросовестными работниками — вот хочу на такую должность, а не дадите — напишу рапорт на увольнение. Понимали, что это повышает процент «текучки» кадров. Если им не шли навстречу — быстренько увольнялись и, бывало, в тот же день снова нанимались в милицию. Но потом было принято решение не принимать обратно день в день, а заставлять такого «гастролёра» идти по «большому кругу» — наниматься по­новому, проходить все проверки, все медицинские исследования и так далее. И знаете, это сильно уменьшило такую «текучку».

— Сейчас много разных толков о том, что вскоре полицейские будут выходить на пенсию не после двадцати лет выслуги, а после двадцати пяти...

— Это все досужие домыслы, не имеющие ничего общего с настоящим положением дел. Полицейские как имели право идти на пенсию, преодолев рубеж в двадцать лет выслуги, так и сейчас сохраняют такое право. По этому поводу уже было разъяснение вышестоящих органов, и не надо верить никаким слухам.

— Сергей Борисович, кадровой службе исполняется сто лет. Что, на ваш взгляд, осталось неизменного в работе кадровых работников, скажем, первых лет создания советской милиции и нынешних?

— Я полагаю, что уровень требовательности к сотрудникам правопорядка значительно вырос. И по физической подготовке, и по уровню образования, и общему кругозору. Также выросло качество отбора и подбора. Но я считаю, что осталось неизменным — это верность присяге, долгу, закону. Это было основой службы наших предшественников, это сохранилось и в наших душах!

Владимир ГАЛАЙКО,
фото Максима КОПЫТЦЕВА

Кого принимают в полицию

На службу в органы внутренних дел в добровольном порядке принимаются граждане Российской Федерации не моложе 18 лет и не старше 40 лет (для службы в полиции — до 35 лет) независимо от пола, расы, национальности, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, владеющие государственным языком Российской Федерации, имеющие образование не ниже среднего (полного) общего, способные по своим личным и деловым качествам, физической подготовке и состоянию здоровья выполнять служебные обязанности сотрудника полиции. На должности рядового и младшего начальствующего состава принимаются граждане, имеющие образование не ниже среднего, на должности среднего и старшего начальствующего состава — граждане, имеющие соответствующее среднее специальное или высшее образование.

Обучение в учебных заведениях системы МВД России осуществляется на бесплатной основе. В учебные заведения Министерства внутренних дел Российской Федерации могут приниматься и лица, не достигшие 18 лет, при условии наличия у них среднего образования.