Подполковник полиции Сергей Алексеевич Астахов, командир экипажа вертолёта Ка-226. Родился в 1972 году. В 1989 году поступил, а в 1993 году закончил Уфимское лётное училище. По распределению был направлен в Забайкалье. В 1998 году был призван в авиацию внутренних войск МВД России в г. Иркутск. Через год ему предложили перевестись в другое авиационное подразделение внутренних войск, расположенное в посёлке Ермолино Калужской области. Там прослужил по 2006 год. Неоднократно направлялся в командировки на Северный Кавказ, где в октябре 2002 года его вертолёт Ми-8 был сбит, погибли борттехник и два пассажира. Полгода проходил лечение, после чего вернулся  к полётам. Он продолжал летать, в том числе на Северном Кавказе. С июня 2006 года по настоящее время его  служба продолжается в Авиационном отряде специального назначения ГУ МВД России по г. Москве. Изучил новый тип летательного аппарата — вертолёт Ка-226, которым в целом очень доволен.

 

—Сергей Алексеевич, расскажите, что слу-
чилось с вами в сентябре 2007 года?

— При очередном выполнении полёта по заданию главка с сотрудниками МУРа, экологической милиции, 1-го оперативного полка, ГИБДД в рамках  патрулирования, контроля и выявления правонарушений со стороны граждан Москвы и области в районе Каширского шоссе произошло загорание табло «Стружка в двигателе», затем хлопок, срабатывание датчика о пожаре в двигателе. Проконтролировав показания приборов правого двигателя, я определил, что двигатель отказал и на борту возник пожар: почувствовался дым, который поступал из транспортной кабины в кабину экипажа. Об этом мне сообщили и пассажиры. Второй пилот подполковник полиции Алексей Михайлович Пустовалов передал пассажирам огнетушитель, чтобы они сбивали языки пламени горевшего двигателя. После чего я отключил правый двигатель, выполнил необходимые процедуры при аварийной ситуации. На одном работающем двигателе стал искать площадку для посадки. Так как полёт проходил недалеко от МКАД, думал приземлиться на автотрассу, однако поток машин был плотным и выполнить посадку было невозможно. Решил искать безлюдное место, без построек, подальше от города. Увидел впереди стройку в районе торгового центра «Твой дом» на 24-м километре МКАД. На ней было четыре котлована. В одном была стоянка строительной техники, бытовки, работали люди, в другом работали экскаваторы, третий был заполнен водой, а последний, самый дальний от кольцевой дороги, был без людей и техники. Принял решение посадить вертолёт именно туда. Если посадка будет грубой и произойдёт опрокидывание вертолёта, главное, чтобы не пострадали люди и техника. Вертолёт (Ка-226) был управляем, выполнял все команды. Слаженные действия экипажа, чёткое выполнение всех команд пассажирами, работа без какой-либо паники — всё это позволило посадить вертолёт, хотя площадка была неровная. Вертолёт сел с уклоном вперед и влево. Ветер дул справа, как раз где горел двигатель, это усиливало пожар. Дал команду второму пилоту открыть двери, эвакуировать пассажиров и сопроводить их так, чтобы они не попали под вращающиеся винты. Когда все покинули вертолёт, я выключил работающий двигатель, перекрыл топливную
систему, полностью обесточил вертолет. Отбегая от него, обернулся и увидел, что он опрокинулся на левый бок
и практически был полностью охвачен огнём. Вертолёт изготовлен из композиционных материалов, пластика, имел остатки керосина, масла, поэтому сгорел за считанные
минуты.

— В чём причина возникновения пожара?

— Комиссией было выявлено, что при выполнении полёта произошло разрушение двигателя, в результате чего вращающаяся деталь, имеющая 60 000 оборотов в минуту, выскочила и оторвала капот двигателя. И когда я нажимал противопожарную систему, огнегасящий газ уходил в воздух, а не гасил пламя, поэтому пожар не был ликвидирован. К сожалению, вертолёт мы потеряли, но комиссия работала долго, расшифровала «чёрный ящик»,  выяснила причину, определила, что действия экипажа были чёткие и грамотные, согласно руководству полётной эксплуатации. Ну а главная причина аварии — конструктивно-производственный недостаток в изготовлении двигателя, который нам прислали  из-за границы от фирмы «Роллс-Ройс».

— В результате аварийной посадки кто-то из пассажиров пострадал?

— Никто из пассажиров никаких травм не получил, медики констатировали только небольшое отравление продуктами горения пластиковых деталей вертолёта.

— Благодаря вашим умелым, профессиональным действиям были спасены люди. Вы были как-то отмечены руководством?

— Я был награждён государственной наградой — медалью «За отвагу», а второму пилоту объявлена благодарность министра внутренних дел России.

— Какие-либо отказы техники ещё были?

— Больше никаких инцидентов с этим типом вертолёта не было.

— Сергей Алексеевич, после полёта как снимаете усталость?

— Много шучу, люблю посмеяться над недостатками, которые сам допускал во время полёта. С одной стороны это снимает нагрузку, с другой — происходит как бы разбор полёта, чтобы подобные ошибки в дальнейшем не совершать.

— Спасибо большое за ваш труд, за спасение людей, за службу в Авиационном спецназе во имя спокойной жизни москвичей.

Александр ОБОЙДИХИН,

фото автора и из архива АОСН