Тайна шкафа № 13
Легенды МУРа5 августа 1992 года на улице Полбина, дом 21, было совершено небывалое по своей дерзости и жестокости преступление.
В полночь банда налётчиков напала на караульное помещение 2-й команды 12-го отряда ВОХР на станции Люблино. Бандиты убили начальника караула и его помощника, ранили охранника и похитили всё штатное оружие: 44 револьвера системы «Наган», 5 пистолетов «ТТ» и патроны.
Чудом уцелевший охранник Владимир Коваленко в своих показаниях рассказал, что в то время он спал в комнате отдыха на втором этаже «караулки». Неожиданно появившийся неизвестный мужчина выстрелил ему в лицо в упор из газового пистолета. Через некоторое время Коваленко пришёл в себя и услышал, как на первом этаже произнесли: «Вася, бери патроны!» Когда налётчики ушли, он спустился и увидел страшную картину: на полу в лужах крови лежали начальник караула Николай Козлов и его помощник Роман Юрков. Сейфы были раскрыты, всё штатное оружие похищено. Коваленко немедленно вызвал милицию и «скорую помощь».
Судебно-баллистическая экспертиза исследовала пули, изъятые из тел погибших и на месте происшествия, — револьверные, калибра 7,62 мм и «Ротвейлер-Броннике пластик» для охотничьего ружья 16-го калибра. И это была, пожалуй, вся информация, которой располагали начальник 2-го отдела Виктор Голованов, начальники отделений Дмитрий Будкин и Вадим Хапин, сотрудники МУРа и окружного УВД, которым поручили в кратчайшие сроки раскрыть это резонансное убийство.
Шло время, но никаких зацепок у сыщиков не было. Следов и отпечатков пальцев бандиты не оставили. В этой сложной ситуации заместителем начальника МУРа Василием Купцовым было принято решение внедрить в отряд ВОХР сотрудника.
Начальнику «убойного» отдела Виктору Голованову предстоял нелёгкий выбор. Здесь нужен человек, который ещё не примелькался в МУРе. А что если поручить это дело оперуполномоченному Игорю Губанову? В «убойный» отдел его вязли три месяца назад из 125-го отделения милиции Первомайского района. Там прошёл службу на «земле» постовым, шесть лет сыщиком отработал. Служил в Воздушно-десантных войсках. Молодой сотрудник вместе со старшим группы Вадимом Комиссаровым, Виктором Коньковым, другими оперативниками работал в штабах в Восточном и Юго-Восточном округах, постигал практику организации раскрытия убийств.
Но теперь оперативнику предстояла гораздо более сложная задача: пройти пошагово процесс внедрения в подразделение военизированной охраны, стать своим и изнутри найти убийц. Как и предполагал начальник «убойного» отдела, Игорь был готов выполнить это задание.
В тот вечер они долго обсуждали предстоящее дело. Ведь поменять надо было не только все документы, но и своё нутро — из оперативника элитного отдела превратиться в простоватого вохровца со средним образованием, этакого рубаху-
парня.
При приёме на работу Губанову удалось уговорить кадровиков, чтобы его направили именно на станцию Люблино, где было совершенно преступление. Сослался на то, что жил неподалёку в том районе у своей невесты.
Так началась служба Губанова в карауле военизированной охраны: сутки — через трое.
В караул выходили с пустыми кобурами, так как всё оружие ВОХР было похищено бандитами. И безопасность охранников никто, особенно в ночное время, не гарантировал.
Губанов поставил себе задачу установить со всеми доверительные отношения, ходил на охрану объектов с разными людьми, главное было стать для них своим, чтобы его не опасались, доверяли личные дела и тайны.
Шёл уже третий месяц службы Губанова. Он был на хорошем счету, и руководство планировало после Нового года отправить его на учёбу в ШУКС (школу усовершенствования командного состава ВОХР), чтобы по её завершении назначить начальником караула вместо убитого Николая Козлова.
Конечно, всё это время продолжалось официальное расследование убийств в караульном помещении. Но сотрудники МУРа появлялись на месте преступления только в те дни, когда на смене не был охранник ВОХР Игорь Губанов. Никто, кроме руководителя Вадима Хапина, естественно, не знал, что сотрудник МУРа работает во 2-й команде ВОХР.
Однажды, в один из последних дней декабря, охранник в его смене в беседе с глазу на глаз обмолвился: «Многие ведь знают, кто убивал». «Да, ладно!» — не поверил Игорь. Парень этот оформился на работу сразу после расстрела в караулке. В те дни охранники между собой постоянно обсуждали это убийство, всех тогда дёргали, вызывали на допросы. Но никто своих догадок не высказал, и все обсуждения вскоре затихли.
«Фамилию его я не знаю, — сказал он Губанову. — Но знаю, в каком шкафу он раздевался. Это тот урод, у которого шкаф изнутри оклеен голыми бабами… Он уволился как раз передо мной».
Как только Губанов получил этот ключ к разгадке убийства охранников, он тут же сообщил информацию Вадиму Хапину.
На следующий день, после смены Губанова, в караулку нагрянули оперативники МУРа, чтобы целенаправленно осмотреть шкафы для одежды охраны.
Начальник караула ворчал: «Уже смотрели, чего ещё искать?». И получил исчерпывающий ответ от оперативника: «Скелеты в шкафу!».
И вот он, шкаф под номером 13, оклеенный изнутри низкопробными фотоснимками голых женщин.
«Кто этих тёток наклеил?» — спросил старший оперативной группы у начальника караула. Тот сразу ответил: «Сергей Сявкин, он уволился».
Мужчина был известен оперативникам, он отрабатывался в числе других бывших сотрудников команды ВОХР, и вот теперь появились основания задержать его по подозрению в жестоких убийствах, разбойном налёте и хищении оружия.
Выяснилось, что Сергей Сявкин, уволившись незадолго до совершения преступления, спустя некоторое время стал периодически появляться в караулке — пообщаться с бывшими коллегами, по которым, якобы, очень соскучился, чайку попить, посидеть-посудачить. Обычный, ничем не примечательный человек, Сергей Сявкин родился в Москве в 1970 году. Получил среднее образование. Женился. Уволившись из военизированной охраны, устроился в торговую фирму обычным рабочим.
Оперативники МУРа вплотную разрабатывали связи и знакомых Сявкина. Среди них, конечно, был брат Сергея — Павел, хоть и младше на два года, но в семейных делах верховодил. Временно нигде не работал. Судимости, как и брат, не имел.
Искали оперативники среди друзей Сявкиных и парня по имени Вася. Фраза «Вася, бери патроны», которую услышал чудом уцелевший охранник Коваленко, помогла выйти на Василия Кузнецова и его брата Дмитрия, их часто видели в компании Сергея и Павла Сявкиных.
Но прямых улик против братьев Сявкиных и их дружков пока не было. Муровцы подключили все оперативные связи, чтобы выйти на продавцов похищенных револьверов и пистолетов, был применён весь комплекс оперативно-разыскных мероприятий.
И вот в один из первых дней нового 1993 года при сбыте оперативному сотруднику револьвера системы «Наган» задержали некого Хоперия. Тут же проверили серийный номер и установили, что револьвер — один из похищенных в караульном помещении.
Когда Хоперия доходчиво объяснили, что на этом оружии — кровь двух убитых охранников и он тоже подозревается в убийстве, задержанный тут же сознался, что пять револьверов «Наган» ему продал Павел Сявкин.
Медлить было нельзя, и руководство приняло решение о задержании Павла и Сергея Сявкиных. Ночной арест стал для них просто шоком. В следственном изоляторе «гангстеры» быстро «поплыли» и стали усиленно топить друг друга, сдали других членов банды — Кузнецова, Кудрявцева и Хиргера.
А началась её история в июне 1992 года, когда Сергей Сявкин рассказал брату Павлу, Кудрявцеву и Кузнецову, какое оружие хранится в сейфах караульного помещения. Некоторые револьверы системы «Наган» образца 1895 года имели маркировку, начиная с 1902—1904 годов выпуска, и для ценителей оружия представляли антикварную ценность.
На допросах бандиты рассказали все подробности кровавого преступления. Они ворвались в караулку, где находились Роман Юрков и Николай Козлов. Обезоружили их, забрали ключи от сейфов, быстро собрали оружие и боеприпасы в прихваченную постовую плащ-палатку. Потом бандиты расстреляли охранников.
В машине, за рулём, ждал пятый член банды — Хиргер. Павел крикнул: «Чего сидишь, открывай багажник!» Они бросили туда тяжёлый тюк, быстро расселись по местам. «Гони!» — скомандовал Павел.
Часть похищенного оружия была изъята во время обысков, остальное возвращено добровольно другими фигурантами, купившими из-под полы огнестрельное оружие.
12 мая 1994 года Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда вынесла приговор за совершённые преступления: Павлу Сявкину и Сергею Сявкину — 15 лет лишения свободы в исправительно-трудовой колонии общего режима; Вадиму Хиргеру — три года с условным испытательным сроком; Дмитрию Кузнецову — два с половиной года в колонии общего режима. К длительным срокам заключения были приговорены также Василий Кузнецов и Сергей Кудрявцев.
Руководители отряда ВОХР как только не прельщали Игоря всеми благами службы, но убедить так и не смогли. Знали бы они, что бывший десантник — штатный сотрудник легендарного 2-го отдела МУРа. Не знали о спецзадании и коллеги Игоря. И лишь когда через полгода он «неожиданно» получил досрочно звание «капитан милиции», в общих чертах рассказал ребятам об этой истории.
Сергей ВОЛОГОДСКИЙ,
фото из уголовного дела
Чудом уцелевший охранник Владимир Коваленко в своих показаниях рассказал, что в то время он спал в комнате отдыха на втором этаже «караулки». Неожиданно появившийся неизвестный мужчина выстрелил ему в лицо в упор из газового пистолета. Через некоторое время Коваленко пришёл в себя и услышал, как на первом этаже произнесли: «Вася, бери патроны!» Когда налётчики ушли, он спустился и увидел страшную картину: на полу в лужах крови лежали начальник караула Николай Козлов и его помощник Роман Юрков. Сейфы были раскрыты, всё штатное оружие похищено. Коваленко немедленно вызвал милицию и «скорую помощь». Судебно-баллистическая экспертиза исследовала пули, изъятые из тел погибших и на месте происшествия, — револьверные, калибра 7,62 мм и «Ротвейлер-Броннике пластик» для охотничьего ружья 16-го калибра. И это была, пожалуй, вся информация, которой располагали начальник 2-го отдела Виктор Голованов, начальники отделений Дмитрий Будкин и Вадим Хапин, сотрудники МУРа и окружного УВД, которым поручили в кратчайшие сроки раскрыть это резонансное убийство.
Шло время, но никаких зацепок у сыщиков не было. Следов и отпечатков пальцев бандиты не оставили. В этой сложной ситуации заместителем начальника МУРа Василием Купцовым было принято решение внедрить в отряд ВОХР сотрудника.
Начальнику «убойного» отдела Виктору Голованову предстоял нелёгкий выбор. Здесь нужен человек, который ещё не примелькался в МУРе. А что если поручить это дело оперуполномоченному Игорю Губанову? В «убойный» отдел его вязли три месяца назад из 125-го отделения милиции Первомайского района. Там прошёл службу на «земле» постовым, шесть лет сыщиком отработал. Служил в Воздушно-десантных войсках. Молодой сотрудник вместе со старшим группы Вадимом Комиссаровым, Виктором Коньковым, другими оперативниками работал в штабах в Восточном и Юго-Восточном округах, постигал практику организации раскрытия убийств.
Но теперь оперативнику предстояла гораздо более сложная задача: пройти пошагово процесс внедрения в подразделение военизированной охраны, стать своим и изнутри найти убийц. Как и предполагал начальник «убойного» отдела, Игорь был готов выполнить это задание.
В тот вечер они долго обсуждали предстоящее дело. Ведь поменять надо было не только все документы, но и своё нутро — из оперативника элитного отдела превратиться в простоватого вохровца со средним образованием, этакого рубаху-
парня.
При приёме на работу Губанову удалось уговорить кадровиков, чтобы его направили именно на станцию Люблино, где было совершенно преступление. Сослался на то, что жил неподалёку в том районе у своей невесты.Так началась служба Губанова в карауле военизированной охраны: сутки — через трое.
В караул выходили с пустыми кобурами, так как всё оружие ВОХР было похищено бандитами. И безопасность охранников никто, особенно в ночное время, не гарантировал.
Губанов поставил себе задачу установить со всеми доверительные отношения, ходил на охрану объектов с разными людьми, главное было стать для них своим, чтобы его не опасались, доверяли личные дела и тайны.
Шёл уже третий месяц службы Губанова. Он был на хорошем счету, и руководство планировало после Нового года отправить его на учёбу в ШУКС (школу усовершенствования командного состава ВОХР), чтобы по её завершении назначить начальником караула вместо убитого Николая Козлова.
Конечно, всё это время продолжалось официальное расследование убийств в караульном помещении. Но сотрудники МУРа появлялись на месте преступления только в те дни, когда на смене не был охранник ВОХР Игорь Губанов. Никто, кроме руководителя Вадима Хапина, естественно, не знал, что сотрудник МУРа работает во 2-й команде ВОХР.
Однажды, в один из последних дней декабря, охранник в его смене в беседе с глазу на глаз обмолвился: «Многие ведь знают, кто убивал». «Да, ладно!» — не поверил Игорь. Парень этот оформился на работу сразу после расстрела в караулке. В те дни охранники между собой постоянно обсуждали это убийство, всех тогда дёргали, вызывали на допросы. Но никто своих догадок не высказал, и все обсуждения вскоре затихли.
«Фамилию его я не знаю, — сказал он Губанову. — Но знаю, в каком шкафу он раздевался. Это тот урод, у которого шкаф изнутри оклеен голыми бабами… Он уволился как раз передо мной».
Как только Губанов получил этот ключ к разгадке убийства охранников, он тут же сообщил информацию Вадиму Хапину.
На следующий день, после смены Губанова, в караулку нагрянули оперативники МУРа, чтобы целенаправленно осмотреть шкафы для одежды охраны.
Начальник караула ворчал: «Уже смотрели, чего ещё искать?». И получил исчерпывающий ответ от оперативника: «Скелеты в шкафу!».
И вот он, шкаф под номером 13, оклеенный изнутри низкопробными фотоснимками голых женщин.
«Кто этих тёток наклеил?» — спросил старший оперативной группы у начальника караула. Тот сразу ответил: «Сергей Сявкин, он уволился».
Мужчина был известен оперативникам, он отрабатывался в числе других бывших сотрудников команды ВОХР, и вот теперь появились основания задержать его по подозрению в жестоких убийствах, разбойном налёте и хищении оружия.
Выяснилось, что Сергей Сявкин, уволившись незадолго до совершения преступления, спустя некоторое время стал периодически появляться в караулке — пообщаться с бывшими коллегами, по которым, якобы, очень соскучился, чайку попить, посидеть-посудачить. Обычный, ничем не примечательный человек, Сергей Сявкин родился в Москве в 1970 году. Получил среднее образование. Женился. Уволившись из военизированной охраны, устроился в торговую фирму обычным рабочим.
Оперативники МУРа вплотную разрабатывали связи и знакомых Сявкина. Среди них, конечно, был брат Сергея — Павел, хоть и младше на два года, но в семейных делах верховодил. Временно нигде не работал. Судимости, как и брат, не имел.
Искали оперативники среди друзей Сявкиных и парня по имени Вася. Фраза «Вася, бери патроны», которую услышал чудом уцелевший охранник Коваленко, помогла выйти на Василия Кузнецова и его брата Дмитрия, их часто видели в компании Сергея и Павла Сявкиных.
Но прямых улик против братьев Сявкиных и их дружков пока не было. Муровцы подключили все оперативные связи, чтобы выйти на продавцов похищенных револьверов и пистолетов, был применён весь комплекс оперативно-разыскных мероприятий.
И вот в один из первых дней нового 1993 года при сбыте оперативному сотруднику револьвера системы «Наган» задержали некого Хоперия. Тут же проверили серийный номер и установили, что револьвер — один из похищенных в караульном помещении.
Когда Хоперия доходчиво объяснили, что на этом оружии — кровь двух убитых охранников и он тоже подозревается в убийстве, задержанный тут же сознался, что пять револьверов «Наган» ему продал Павел Сявкин.
Медлить было нельзя, и руководство приняло решение о задержании Павла и Сергея Сявкиных. Ночной арест стал для них просто шоком. В следственном изоляторе «гангстеры» быстро «поплыли» и стали усиленно топить друг друга, сдали других членов банды — Кузнецова, Кудрявцева и Хиргера.
А началась её история в июне 1992 года, когда Сергей Сявкин рассказал брату Павлу, Кудрявцеву и Кузнецову, какое оружие хранится в сейфах караульного помещения. Некоторые револьверы системы «Наган» образца 1895 года имели маркировку, начиная с 1902—1904 годов выпуска, и для ценителей оружия представляли антикварную ценность.
На допросах бандиты рассказали все подробности кровавого преступления. Они ворвались в караулку, где находились Роман Юрков и Николай Козлов. Обезоружили их, забрали ключи от сейфов, быстро собрали оружие и боеприпасы в прихваченную постовую плащ-палатку. Потом бандиты расстреляли охранников.
В машине, за рулём, ждал пятый член банды — Хиргер. Павел крикнул: «Чего сидишь, открывай багажник!» Они бросили туда тяжёлый тюк, быстро расселись по местам. «Гони!» — скомандовал Павел.
Часть похищенного оружия была изъята во время обысков, остальное возвращено добровольно другими фигурантами, купившими из-под полы огнестрельное оружие.
12 мая 1994 года Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда вынесла приговор за совершённые преступления: Павлу Сявкину и Сергею Сявкину — 15 лет лишения свободы в исправительно-трудовой колонии общего режима; Вадиму Хиргеру — три года с условным испытательным сроком; Дмитрию Кузнецову — два с половиной года в колонии общего режима. К длительным срокам заключения были приговорены также Василий Кузнецов и Сергей Кудрявцев.
Руководители отряда ВОХР как только не прельщали Игоря всеми благами службы, но убедить так и не смогли. Знали бы они, что бывший десантник — штатный сотрудник легендарного 2-го отдела МУРа. Не знали о спецзадании и коллеги Игоря. И лишь когда через полгода он «неожиданно» получил досрочно звание «капитан милиции», в общих чертах рассказал ребятам об этой истории.
Сергей ВОЛОГОДСКИЙ,
фото из уголовного дела