18 августа 1952 года, согласно календарному расписанию игр на первенство СССР по футболу, должен был состояться матч между ЦДСА и киевским «Динамо». Наиболее нетерпеливые и преданные армейской команде болельщики уже после обеда потянулись к стадиону «Сталинец», что на Большой Черкизовской улице. У большого стенда с таблицей первенства можно погадать, поспорить. Это были великие часы ожидания и надеж. 

На этот раз ни у кого из толпы, собравшейся у входа на стадион, ни единого билета не было. Ни у кого! Билетов не было и в кассе. Неизвестность повисла в воздухе, предвещая что-то недоброе. Поползли слухи один нелепее другого. Поговаривали о происках вражеских сил и даже арестах. Не в новинку: сидели же спартаковцы братья Старостины ещё в тридцатых.

Все последующие дни ни в газетах, ни по радио не прозвучало ни слова, хотя бы как-то проясняющего ситуацию. О том, что команда ЦДСА исчезла насовсем, стало ясно, когда 4 сентября «Советский спорт» опубликовал календарь игр на текущий месяц. Там аббревиатура «ЦДСА» вообще не упоминалась. Команды, пять лет из шести послевоенных поднимавшейся на верхнюю строчку табели о футбольных рангах, нет, и все делают вид, что её вовсе не было. Ну и дела!

В то время, когда болельщики всей страны не знали, что думать о судьбе армейской команды, почему футбол страны остался без своего лидера, футболисты ЦДСА за день до несостоявшегося матча услышали приговор.

Много лет спустя Алексей Гринин рассказал журналисту Владимиру Пахомову что весь армейский коллектив был собран на тренировочной базе ЦДСА 17 августа.

Примерно к 11 часам приехала группа офицеров ГлавПУРА, которые сообщили о расформировании команды. Первая реакция — не верить услышанному. Как? Почему? По какому праву? Ответ: «Это приказ. А вы военные и должны знать, что приказы не обсуждают, приказы выполняют». Потом сказали примерно следующее: «Будем всегда помнить, что говорит и чему нас учит товарищ Сталин. Если воинская часть лишилась своего знамени, пускай даже в бою, она подлежит расформированию. А теперь посмотрите на себя. Вы, считавшиеся гордостью нашего футбола, его знаменем, дрогнули на поле, опозорив страну, Вооружённые силы».

Это был приговор, подводящий итог выступлению сборной СССР по футболу на Олимпиаде-52, состоящей, в основном, из игроков ЦДСА.

Вину члены команды понимали, только не предполагали, что с ними обойдутся так жестоко. Результаты выступления советской сборной, досрочно покинувшей первую для нас Олимпиаду, были рассмотрены на секретариате ЦК партии, где мнение Сталина предопределило её судьбу.

Едва ли Сталин был болельщиком. На советских спортсменов возлагалась просто сумасшедшая ответственность, и любое поражение, тем более на Олимпийских играх, приравнивалось почти к предательству или дезертирству. Ответственность внушалась через литературу, кино, любые виды искусства, а главное — через парткомы, комитеты комсомола, ЦК ВЛКСМ и Политбюро.

Дискредитацией нашего государства Сталин расценил второе место сборной СССР на чемпионате Европы 1947 года по классической борьбе, несмотря на победы в трёх самых тяжёлых весовых категориях. А заседание Политбюро, на котором рассматривались итоги неудачного выступления конькобежцев на чемпионате мира 1948 года (где, кстати, Николай Кудрявцев победил на 500-метровке), закончилось для главы советского спорта потерей министерского кресла. Он был заменён заместителем министра внутренних дел СССР генерал-полковником Аркадием Аполлоновым.

Так что же произошло в Хельсинки? Сборной СССР предстоял матч со сборной Югославии. Лидером страны соперников был Иосип Броз Тито, недруг, если не сказать заклятый враг Сталина. Для торжественного злорадства «вождя народов» была заказана победа. А она, увы, не получилась, хотя наши ребята, что называется, рыли землю. По ходу матча уступая сильному сопернику 0:4 и 1:5, они завершили встречу со счётом 5:5. Ничья.

По тогдашним олимпийским правилам на следующий день была назначена переигровка. Придавая предстоящей игре чуть ли не историческое значение, Сталин прислал из Москвы двухстраничную телеграмму. Для углублённого изучения послания генералиссимуса и поднятия духа перед решающим сражением к игрокам приехали посланник СССР в Финляндии
В. Лебедев, секретари ЦК ВЛКСМ А. Шелепин и В. Семичастный. Но чуда не произошло, со счётом 3:1 выиграли опытные югославы.

На следующий день после поражения сборная СССР была отправлена в Москву, по свидетельству одного из участников матча Константина Крижевского, в «телячьем» вагоне.

Председатель Московского городского комитета по делам физкультуры и спорта Г. Рогульский, который был, по сути дела, руководителем футбольной команды в дни Олимпиады, сразу же по прибытии в Москву держал отчёт перед Лаврентием Берией, а тот готовил материалы к докладу Сталину и Политбюро. Понятно, что базовая команда сборной была обречена. Тем более, что она на протяжении шести лет (1946—1951) пять раз отодвигала динамовские коллективы на второе место в первенстве СССР. В четырёх случаях вторыми оставались московские динамовцы и однажды их тбилисские одноклубники. Ревнивец динамовского движения Лаврентий Павлович сделал всё возможное для исправления «перекоса» в советском футболе.

Нападающих сборной СССР Валентина Николаева (ЦДСА), Константина Бескова (московское «Динамо»), её старшего тренера Бориса Аркадьева (ЦДСА) лишили звания заслуженных мастеров спорта СССР, а защитников Константина Крижевского (ВВС) и Анатолия Башашкина (ЦДСА) — звания мастеров спорта. Всех четверых игроков дисквалифицировали.

Реабилитация состоялась после расстрела Берии, а команда ЦДСА возродилась весной 1954 года. Реабилитировала себя и сборная СССР, выигравшая на Олимпийских играх 1956 года золотые медали. В финале она победила югославов со счётом 1:0.

Реванш состоялся, но Сталину нужны были победы футболистов при его жизни.

Эдуард ПОПОВ