Московские милиционеры

Александр Григорьевич Глузман возглавлял московскую милицию ровно год — с апреля 1920 по апрель 1921 года. Период был довольно сложный, переходный: заканчивалась Гражданская война, а вместе с нею и эпоха военного коммунизма, наступал период НЭПа. И недавно созданной милиции нужно было приспосабливаться к новым условиям.

С одной стороны, ситуация в стране начинала внушать осторожный оптимизм: бои с интервентами шли уже только на окраинах страны, началось возрождение промышленности, с фронта всё больше начали возвращаться истосковавшиеся по мирному труду люди. С другой — ещё не совсем успокоились недавние страсти революции, давали о себе знать голод в Поволжье и крестьянские восстания в провинции, а пришедшие к кормилу власти новые представители пока лишь формировали правовой облик новой державы.

Много противоречивого, неожиданного и для многих непонятного было в то время в жизни страны. Так, в 1920 году вышло постановление об отмене расстрела как высшей меры наказания. Практически одновременно Совет народных комиссаров принимает постановление «О мерах борьбы с бандитизмом» — криминальная обстановка на российских просторах была довольно сложной. Но в Москве в ту пору, как ни странно, ситуация с преступностью начала выправляться. Благодаря слаженной работе московского уголовного розыска по искоренению бандитских шаек Белокаменная смотрелась лучше, чем другие регионы. А вроде бы совсем недавно банды уголовников хозяйничали на московских улицах. Чего только стоит одна история с нападением банды Кошелькова на автомобиль Ленина, в результате которого вождь пролетариата еле унёс ноги и вынужден был добираться до дома пешком. Успехи столичного угрозыска на ниве искоренения бандитских шаек позволили даже расширить профессиональный «круг интересов» сотрудников и создать летучие отряды по борьбе с квартирными кражами и карманниками. Москва налаживала новую жизнь, стараясь быть примером для всей России.

Конная милиция. 1920 год

В тот период у руля московской милиции и встал Александр Григорьевич. Биография нового руководителя была довольно схожа с жизнеописаниями типичных рыцарей революции. Родившийся в 1881 году, Александр Глузман с молодости окунулся в борьбу за светлое будущее пролетариата. Как он потом писал в своей автобиографии, «участник революции 1905—1907 годов», за что неоднократно арестовывался царской полицией. В итоге ему так и не удалось закончить юридический факультет Новороссийского университета, но какой-то юридический багаж знаний от всех этих перипетий у него остался.

В Москве Александр Глузман оказался в результате известных исторических перипетий. В 1917 и в начале 1918 года он находится в Минске, как активный участник революционных событий, и даже занимает пост члена президиума Минского совета. А затем наступил 1918 год, и, когда наступавшие на земли бывшей Российской империи немецкие дивизии были уже рядом с Минском, Глузман был вынужден покинуть город. Он отправился в Москву. На новом месте он активно включился в работу по созданию новых государственных структур. Усердие и целеустремлённость новичка в столице России заметили и по достоинству оценили. Вскоре он был назначен членом президиума Московского ревтрибунала и председателем следственной комиссии. В марте 1919-го Александр Глузман был назначен заведующим юридическим отделом Моссовета. Одновременно ему было поручено исполнять обязанности заведующего следственным отделом Московской чрезвычайной комиссии.

За короткий срок новоявленный москвич успел побывать сразу на нескольких ответственных должностях и повсюду проявил себя с лучшей стороны. Вероятно, в работе помогало ещё и студенческое прошлое с юридическим уклоном. Тем более что квалифицированных грамотных специалистов в этой области, приверженных делу революции, конечно же, требовалось всё больше и больше, а перспективы для талантливых специалистов открывались фантастические.

В 1920 году в результате реформирования управленческих структур слились в единое целое Московский городской совет и совет Московской губернии. Изменились и руководящие милицейские органы. Начальником единого Управления рабоче-крестьянской милиции города Москвы и Московской губернии был назначен Александр Григорьевич Глузман. Хозяйство Глузману досталось довольно обширное. Да и обстановка в городе не располагала к безмятежности: в столице и банды нередко пошаливали, и новую милицию нужно было совершенствовать, достойно обувать-одевать и вооружать.

Как свидетельствуют современники, в год руководства Александром Глузманом московской милицией с его участием было сделано немало полезного для её укрепления. Например, в столице впервые появились четырёхмесячные курсы для командного состава милиции. С помощью Моссовета начали улаживаться и вопросы быта милиции. Так, было принято решение об увеличении пайка милиции до пайка караульных батальонов гарнизона города Москвы (это полтора фунта хлеба, в ту пору серьёзное подспорье). Улучшилось снабжение московских милиционеров одеждой и обувью. К радости сотрудников, для милицейских нужд даже было выделено несколько десятков велосипедов. Кроме того, начали организовывать районные общежития для милиционеров.

Почувствовавшие заботу о себе, московские милиционеры тоже не сидели сложа руки. Как гласит статистика, в 1920 году количество вооружённых грабежей в столице по сравнению с предыдущим годом сократилось в три раза, а невооружённых ограблений — в девять раз! Число убийств уменьшилось на треть. И главное: к 1921 году в городе было ликвидировано большое количество банд, которые в предыдущие три года буквально терроризировали москвичей. Правда, полностью искоренить бандитскую вольницу было сложно. Нет-нет да и напоминал о себе всерьёз криминал в городе. Но управу всё-таки находили. В частности, в октябре 1920 года московская милиция разгромила так называемую банду шофёров. Шайка состояла из водителей гаражей Реввоенсовета и Главного военно-инженерного управления. Одно из самых известных преступлений этой банды — налёт на Никольской улице на автомобиль, перевозивший большую сумму денег. Бандиты захватили восемь мешков денег, всего 287 миллионов рублей — огромную по тому времени сумму. Несмотря на все сложности, банда шофёров в конце концов также была разгромлена.

Административные успехи и юридическая грамотность Александра Григорьевича вместе с его опытом были нужны новой правоохранительной системе. 5 января 1921 года он назначается членом коллегии МЧК и одновременно председателем Комиссии по проведению амнистии. При этом в стране начала намечаться хотя и робкая, но либерализация законодательства — НЭП на это тоже повлиял. В 1922 году Чрезвычайные комиссии будут распущены, а амнистии будут продолжены. Опыт участия в этих комиссиях в дальнейшем пригодится Глузману на новых участках службы. В апреле 1921 года Александр Григорьевич будет переведён на другую работу. За свою жизнь он ещё не раз сменит должности и учреждения, но все они будут связаны с судебной работой. Вершиной для Глузмана на этом поприще станет должность члена Коллегии Верховного Суда РСФСР.

Александр Григорьевич Глузман не дожил до начала Великой Отечественной войны ровно год: в 1940 году он ушёл из жизни. В юриспруденции он, конечно, оставил свой след, но, в отличие от его милицейской службы, особо ярких моментов на юридическом поприще не выявил. В памяти он остался как руководитель московской милиции в сложнейший период начала НЭПа.

Александр ДАНИЛКИН, фото из открытых источников