С сентября 2009 года в различные ОВД Южного округа стали поступать заявления схожего содержания. Потерпевшие сообщали, что стали жертвами телефонных мошенников. Всё это однозначно свидетельствовало о появлении на территории округа устойчивой организованной преступной группы, специализирующейся по данному виду преступлений. Перед оперативниками уголовного розыска УВД по ЮАО ГУ МВД России по г. Москве встала задача установить этих людей и задержать. На её решение им потребовалось полгода. Главная трудность состояла в том, что ОПГ оказалась заезжей — питерской.

В марте 2010 года после задержания её членов все уголовные дела, возбуждённые к этому моменту в районных ОВД, были соединены в одно производство. В связи с большим количеством преступлений для расследования была создана следственная группа, в состав которой вошла следователь по особо важным делам 1-го отдела СЧ СУ УВД по ЮАО ГУ подполковник юстиции Юлия Васькина.
— Всего нам удалось установить и доказать 45 эпизодов преступной деятельности ОПГ, 43 из них совершены в Южном округе, 2 на Фрунзенской набережной, — рассказывает она. — Так как некоторые граждане, пострадав от мошенников, смиряются с утратой денег и не обращаются с заявлениями в полицию, не исключено, что преступлений эта группа совершила больше.

* * *

Организатор ОПГ — 33-летний Игорь Порохов, неоднократно судимый. Последний раз в 2009 году Красносельским районным судом Санкт-Петербурга за серию мошенничеств и краж он был приговорён к 4 годам лишения свободы. Наказание отбывал в колонии строгого режима в Ленинградской области. Однако ни строгий режим, ни застенки каземата не стали препятствием для продолжения им преступной деятельности, так как для совершения мошенничеств ему необходим был лишь мобильный телефон. И он у него был, и даже не один. Мобильная связь позволяла ему общаться с подельником Александром Ивницким, руководить действиями группы, звонить на домашние номера потерпевших. Вводя последних в заблуждение, Порохов выдавал себя сначала за их родственника, а потом за сотрудника милиции, сообщал, что их сын, брат или племянник совершил ДТП, в результате которого серьёзно пострадал или погиб человек, и предлагал решить вопрос с освобождением того от уголовной ответственности за определённую сумму.
Из показаний потерпевшей Аксёновой: «Когда я сняла трубку, сильно шепелявивший мужской голос произнес: «Мама, это я». Я решила, что это мой сын. Он сообщил мне, что совершил ДТП, у него повреждена челюсть, поэтому он так говорит. Но самое ужасное, он сбил молодую женщину, которая сейчас находится в больнице, и ему грозит уголовная ответственность, но дело можно замять, если заплатить сотруднику милиции. После чего он передал тому трубку, и тот назвал сумму 300 тысяч рублей. Я сказала, что у меня есть только 250. Он помялся, но согласился. Деньги я должна была передать через молодого человека, что и сделала. Потом позвонила сыну, чтобы узнать отпустили ли его, и тут выяснилось, что никакого ДТП он не совершал».
Трюк со сломанной челюстью Порохов использовал в большинстве случаев. Это помогало ему выдавать себя не только за мужчин, но и за женщин. Изменив голос на женский, сильно шепелявя, он смог убедить гражданку Давыдову, что с ней разговаривает её дочь. Но долго вести разговор не стал — зачем рисковать, и заговорил с потерпевшей уже от лица сотрудника милиции. По реакции женщины, узнавшей о ДТП, смекнул, что у её дочери нет машины, и тут же заявил, что дочь Давыдовой поскользнулась на улице, при падении сильно толкнула проходящую мимо женщину, и та, упав, получила серьёзную черепно-мозговую травму. Так что теперь в отношении дочери будет возбуждено уголовное дело. За его невозбуждение он согласился взять всё, что было у пенсионерки — 70 тысяч рублей.
Но на удочку Порохова попадались не все. Позвонив гражданке Таракановой, он выдал себя за её внука. В роли сотрудника милиции пояснил, что внук задержан, так как толкнул девушку, в результате чего та попала под колеса автомашины, и теперь в отношении него будет возбуждено уголовное дело. За освобождение от уголовной ответственности попросил мзду в размере 100 тысяч рублей. Однако описанная ситуация показалась женщине какой-то неправдоподобной, она прервала разговор и, перезвонив внуку, убедилась, что поступила правильно.
— Надо отдать должное сознательности тех граждан, которые, разоблачив игру мошенника и не пострадав финансово, всё же сообщили о факте вымогательства в милицию, — говорит Юлия Васькина. — Это позволило ещё полнее представить масштаб преступной деятельности ОПГ и дать оценку ему в ходе рассмотрения в суде.

* * *

Правой рукой Порохова, кадровиком и казначеем ОПГ был его знакомый, ранее не судимый 19-летний безработный Александр Ивницкий. Именно им была набрана группа исполнителей. В неё вошли: Кирилл Шишков, работающий в Питере водителем-курьером, и двое безработных — Никита Николаев и Максим Власенко.
Роли распределялись следующим образом. Шишков, Николаев иногда и сам Ивницкий встречались с жертвами и забирали у них деньги. Власенко, имеющий в собственности машину «Ауди», доставлял их на место встречи, страховал, наблюдая за окружающей обстановкой: а вдруг жертва разоблачила их игру и сообщила в милицию?
Все полученные с граждан деньги передавались Ивницкому. Каждому исполнителю тот выделял процент в зависимости от его вклада в общее дело. Оставшаяся сумма предназначалась ему и Порохову. Долю организатора Ивницкий использовал следующим образом: часть клал на расчётный счёт Порохова, остальные, посещая его в колонии, тратил на передачи.
Ущерб, нанесённый гражданам ОПГ, исчислялся от нескольких десятков тысяч до нескольких сотен тысяч рублей. Самый большой был причинён семье Никитиных — 550 тысяч рублей. По признанию Александра Ивницкого, общая сумма полученных обманным путём с граждан средств, составила около 5 миллионов рублей. В случаях, когда у жертвы не было наличных, мошенники брали мзду ювелирными украшениями.
Для осуществления преступной деятельности  мошенники постоянно курсировали из Питера в Москву и обратно. Останавливаться в столице предпочитали в гостинице «Эридан».
— В ходе расследования по каждому эпизоду разрабатывались схемы преступной деятельности обвиняемых. В них отражалось, кто из них с кем созванивался, договаривался и выезжал на встречу с жертвой, — рассказывает Юлия Васькина. — Чаще они отправлялись «на дело» вдвоём — Власенко за рулем, а с ним Шишков или Николаев, но также ездили втроём, а то и по одному, если остальные подельники в этот момент находились в Питере. Кроме Ивницкого с Пороховым, никто из исполнителей знаком не был.

* * *

Узнав о задержании в Москве всей группы, Игорь Порохов не затаился, не избавился от вещдоков — мобильных телефонов, а наоборот активизировал свою деятельность и начал набирать новую группу. Теперь ему нужны были деньги не только для себя, но и на поддержку оказавшихся за решёткой соучастников — на адвокатов  и передачи. Так как доверенных лиц на свободе у него больше не было, он привлёк к преступной деятельности свою девушку Марину Ким, а она — ранее судимого Николая Воробьёва, обладателя «Шевроле Лачетти». На этой иномарке они и прибыли в столицу. Обобрав старушку, они вернулись в гостиницу, где с поличным и были задержаны сотрудниками милиции.
Николай Воробьёв сразу же дал признательные показания, заявив, что лично с Игорем Пороховым не знаком. Отправиться в Москву с целью получения денежных средств от граждан якобы за освобождение их родственников от уголовной ответственности ему предложила Ким. Она же координировала его действия. Сообщила номера квартиры и дома на Фрунзенской набережной. Хозяйка квартиры, пожилая дама, вручила ему 3 тысячи долларов, после чего он помог ей дойти до Сбербанка, где та сняла с расчётного счёта 358 550 рублей, которые тут же отдала ему. Из всех полученных денег он взял себе 85 тысяч рублей за выполненную работу, остальные забрала Марина Ким.
— Так как Порохов отбывал наказание в Ленинградской области, для проведения следственных действий туда выезжал следователь лейтенант юстиции Александр Рябцев, — рассказывает Юлия Васькина. — Свою вину по всем эпизодам Порохов признал полностью. Да и куда ему было деваться, у него были изъяты мобильные телефоны, по которым он связывался с потерпевшими и соучастниками. Надо заметить, что Порохов и его соучастники использовали при совершении преступлений приобретённые сим-карты и телефоны, зарегистрированные на неосведомленных посторонних лиц, таким образом пытаясь замести следы. Следствие очень затруднял тот факт, что все потерпевшие были люди пожилые. Лишь часть из них смогла принять участие в процедуре опознания, придя в милицию. Для тех же, кто уже не выходит из дома, эта процедура организовывалась у них на квартирах, проводилась по фотографиям.
В отличие от Игоря Порохова, которому уже терять нечего, участники ОПГ старались сделать всё, чтобы избежать уголовной ответственности. Вину полностью признал лишь Николай Воробьёв. Остальные на первом этапе следствия, признав её частично или не признав вообще, в последующем воспользовавшись правом, предусмотренным 51 статьёй Конституции РФ, отказались от дачи показаний.
В октябре 2010 года уголовное дело было закончено и направлено в суд. Игорь Порохов был приговорён к 10 годам лишения свободы в ИК строгого режима. Остальные будут отбывать наказание в ИК общего режима. Александр Ивницкий проведёт там 6 лет, Максим Власенко, Кирилл Шишков, Никита Николаев и Николай Воробьёв — по 3 года каждый, Марина Ким — 2 года.

* * *

Мошенники уже основательно избрали в жертвы пожилое поколение страны, выросшее в советские времена и так до конца не адаптировавшееся к сегодняшней действительности. С одной стороны, пенсионеры не могут даже мысли допустить, что их могут так аморально обмануть, сыграв на самых святых чувствах — любви к своему ближнему. С другой — у мошенников благодаря СМИ и кинофильмам сформирована уверенность в том, что с полицией можно договориться, и они не гнушаются платить за решение вопроса. Пенсионеры плохо воспринимают, да и забывают услышанную предупреждающую информацию о таких видах мошенничеств. Принцип же уважения старших у нас в стране сегодня не культивируется вообще, а той среде, к которой относятся обвиняемые, он вообще чужд.
Анализ данных преступлений показывает, что часть их совершается лицами, отбывающими наказание или находящимися в предварительном заключении. В связи с этим возникают следующие вопросы: каким образом им удается так активно пользоваться запрещёнными в местах лишения свободы мобильными телефонами и не пора ли привлекать к ответственности сотрудников исправительно-трудовых учреждений за халатность или прямое соучастие в мошенничествах?

Татьяна Смирнова