На Девичьем поле в приходе Знамения Богородицы стоял загородный двор графа Кирилла Григорьевича Разумовского. Этот двор, как и Гороховский двор родного брата его, стоял на наёмной земле Спасо-Андрониева (сохраняется написание того времени) монастыря. 

Всё это теперь что ни на есть столица, а в XVIII веке — загород. Москва не сразу строилась — знаменитые слова о Москве. Так вот Кириллу Разумовскому этот двор был пожалован императрицей Елисаветой Петровной во время её пребывания в Москве в 1744 году.

Хорош был двор Кирилла Григорьевича, но он и сам при пышном дворе Елисаветы был превосходен, настоящий вельможа, но не столько по заслуженным почестям и знакам отличия, сколько по собственному достоинству и врождённому тонкому умению держать себя. Отсутствие в нём гениальных способностей вознаграждалось, как говорил о нём известный ценитель света Гельберт, да и другие светские светила, страстной любовью к отчизне, правдивостью и благотворительностью.

Оба брата блистали в Москве и Петербурге. Хочу сказать, что блеск двора Елисаветы был изумительный. Щегольство и кокетство дам при дворе тогда было в большом ходу. Да все только и заботились о том, как бы перещеголять друг друга. Даже французы, привыкшие к блеску своего Версальского дворца, не могли надивиться роскоши нашего двора. А Елисавета уж такая модница, что количество её платьев было запредельное. Так, во время пожара в Москве в 1753 году в её гардеробе сгорело четыре тысячи платьев, а после её смерти Пётр III нашёл среди её дамских обнов, едва ли единожды одёванных, более 15 000 платьев, не упоминая о прочих принадлежностях туалета.

К чему я это про блеск Елисаветы? А к тому, что граф Кирилл Разумовский с молодых лет на фоне императрицы и её двора не померк в вихре света ни в Москве, ни в Питере. Он ежедневно находился в обществе государыни, то у брата своего, но всё время на виду. Имя его беспрестанно встречается в камер-фурьерских журналах, он то дежурный, то форшнейдер, то принимает участие в «кадрильи великой княгини», состоящей лишь из 34-х персон.

«Я не знаю другой семьи, — теперь уже восхищается Екатерина Великая, — которая, будучи в такой отменной милости при дворе, была бы так всеми любима, как эти два брата». Кирилл Разумовский был хорошо образован для своего времени, он отлично говорил по-французски и по-немецки. Обучался в Страсбурге и Берлине у знаменитого математика, физика и астронома Леонарда Эйлера. И вот, представьте себе, по возвращении из-за границы 22-летний Кирилл был назначен президентом Академии наук. Сколько бы я ни искал в различных изданиях следы его славных дел в академии, не нашёл ничего. В университете и гимназии при академии учеников совсем почти не было. Для набора лучших учеников в Москву посылали известного поэта Василия Тредиаковского. Такие набранные студенты из семинарий кутили, дрались между собою и грубили начальству.

В год назначения Разумовского президентом академии состоялась и его свадьба с Нарышкиной, богатой невестой из богатого рода. И опять блеск, пышность. Спустя четыре года граф назначен гетманом Малороссии, но, как он сам сознавался, гетманом он фактически и не был. Последим гетманом Малороссии, по его словам, был Иван Мазепа.

На самом деле граф жил в своём имении в Глухове этаким царьком. При нём находились телохранители, большая конная команда, одетая в гусарские мундиры. Глуховский двор был копией петербургского двора в миниатюре: во дворце был полный придворный штат: капеллан, капельмейстер, сотник, конюший и проч.

В торжественные дни бывали выходы в церковь и молебны с пушечной пальбою, банкеты, повара, выписанные из Парижа, изысканные обеды. Граф очень любил полакомиться. Существует предание, что пристрастием ко всему французскому и введением французского языка во всеобщее употребление Россия обязана Кириллу Григорьевичу Разумовскому и его другу Ивану Ивановичу Шувалову.

В 1764 году Разумовский подал прошение об увольнении его от должности гетмана. Отставку его давно ждали. Он был пожалован в генерал-фельдмаршалы, и ему было пожизненно даровано гетманское содержание и дан город Гадяч с сёлами и дом в Батурине. Позже он заседал в Сенате и был членом совета при дворе в числе семьи.

По смерти своей жены и брата стал чаще посещать Москву, но жил не в своих палатах на Новодевичьем, а поселился на Воздвиженке. Из описи церквей московских 1789 года видно, что при доме графа Разумовского находилась церковь Знамения Богородицы и в ней приделы Сергия Чудотворца и Варлама Хутынского с главами и звоном. Дом графа был одним из самых великолепных в Москве.

Последние дни граф проживал в Батурине, где и скончался 9 января 1803 года. Великих дел не оставил. Были только блеск и великолепие.

Эдуард ПОПОВ

(С использованием Словаря Брокгауза и Ефрона и «Старой Москвы» М.И. Пыляева)