В конце мая отмечается день рождение подразделений по делам несовершеннолетних. О том, сколь огромную и непростую работу делают сотрудники этой службы, нам рассказала начальник отделения по делам несовершеннолетних ОМВД по району Лианозово ГУ МВД России по г. Москве майор полиции Елена Нефедова.

 

«Девочка», не исполнявшая родительские обязанности

Лианозово район большой, и входит в пятёрку крупнейших в округе: на территории расположено 13 образовательных учреждений и 21 дошкольное учреждение, а всего здесь проживает порядка 14000 детского населения. Штат инспекторов при этом невелик — 4 человека, но молодой и, как с гордостью отмечает Елена, рабочий — у каждого на учёте состоит примерно по 20 несовершеннолетних и 20 родителей. Это нагрузка большая — в некоторых районах на каждого инспектора приходится по пять несовершеннолетних и родителей. А ведь приходится работать ещё и с доставленными — более 100 человек в год! В том числе это дети и иностранного происхождения.

Один из таких случаев произошёл в марте этого года: оперативниками МУРа за руку на краже в автобусе поймали девушку Диану, цыганку с Украины. Она рассказала, что ей всего 13 лет, что мамы и папы нет, а в сумку полезла из-за мимолётного помутнения — вдруг захотелось купить какие-то вещи. Документов при ней не было. Подозрения возникли сразу: история звучала как заученная, из серии «Я в первый раз, я не привлекалась», и уж очень была удобной: возраст привлечения к уголовной ответственности — 14 лет. С тринадцатилетней же девочкой по факту кражи проведут только беседу. Но твёрдой уверенности не было: ростом Диана была метр 65, худенькой, и если бы не кое-какие оформившиеся черты уже взрослой девушки, подозрения были бы весьма смутными.

Инспектор ПДН общалась с ней более трёх часов. В лоб, конечно, спрашивать было бессмысленно, поэтому вопросы задавались наводящие, вроде того, живёшь ли ты с молодым человеком. Диана созналась, может быть, по глупости, а может, даже и не понимая, что это влияет на её легенду, что с молодым человеком действительно живёт. «Но тебе 13 лет?» — «13».

В течение трёх часов никто за ней так и не явился, по акту выявления безнадзорного несовершеннолетнего направили её в Тушинскую детскую городскую больницу. На следующий день с ней вновь общались сотрудники МУРа, накануне взявшие отпечатки пальцев и сфотографировавшие её. В беседе с опытными оперативниками Диана стала путаться: то ей по-прежнему было 13 лет, то она вдруг справляла 14-й день рождения; «поплыли» и другие данные. Стало окончательно ясно, что «девочка» темнит, и была назначена костная экспертиза в Центре судебно-медицинской экспертизы.

Лишнее подтверждение дали и врачи больницы, которые были счастливы вернуть Диану органам: «Забирайте её скорее, она далеко не подросток! Она нам тут развращает настоящих подростков!» Заключение врачей было следующим: от 17 до 20 лет. 

В это время к Елене пришли т. н. «мама» и «папа» со свидетельством о рождении, где был прописан возраст 13 лет.

— Пять часов я сидела с ними, объясняя, что это для неё же плохо, если она не сознается, предупреждала об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, - вспоминает Елена. — Бесполезно. Точки на «i» расставила экспертиза, давшая возраст в 20-25 лет.

Повзрослела ли Диана вместе с данными экспертизы? Ни на год — она по-прежнему утверждала, что ей 13, намереваясь уйти с «родителями». Однако теперь её слова были пустыми, и на основании экспертизы было принято решение об аресте на 48 часов. Следователи продолжили отрабатывать собранные данные.

— Был направлен запрос в ЦОРИ ГУ МВД, и когда провели сличение пальчиков, выяснилось: девушка ранее судимая, по статье 158 — кража. Плюс привлекалась по статье 5.35 КоАП РФ — неисполнение родительских обязанностей. При этом первая судимость ещё не погашена. Вот с таким «ребёнком» мы ворочались три дня. Аккурат перед 8 марта мы закончили, сотрудник МУРа к нам с конфетами пришёл, поблагодарил. Диану ведь впервые доставили в выходной день, когда инспектор уже собиралась идти домой, но она досконально, несмотря на это, отработала, и весь следующий день была на прямой связи с МУРом, вместе с ними ездила и была как нянька с Дианой. И не зря — добились результата.

— Нелегальные мигранты создают полиции немало головной боли. А вам дети мигрантов дают большой объём работы?

— Да. И здесь вот какая трудность: подростки, приезжающие из ближнего зарубежья, плохо владеют русским языком, а если по одному закону судом бесплатно предоставляется адвокат и переводчик, то согласно другому закону мы сами обязаны предоставить адвоката и переводчика. И предоставляем фактически за счёт личных средств инспекторов. Много раз начальники ПДН поднимали этот вопрос, но пока подвижек нет. Ещё одна проблема, связанная с судом, заключается в том, что не каждый судья, который работает с детьми, знает условия Центра временного содержания и зачастую не понимает, что это плюс ребёнку, если он находится в государственном учреждении, где он сыт и обут.

 

«Мама, отстань от меня!»

Сегодня большой проблемой стали уходы детей из дома. Причём если раньше подростки уходили из неблагополучных семей, не желая туда больше возвращаться, то сегодня это уходы показательные, на один-два дня.

— То, с чем мы в основном сталкиваемся последнее время, по-простому называется избалованностью, — вздыхает Елена.

В январе на пульт дежурного поступило сообщение о пропаже девочки. На мобильный телефон не отвечает, но присылает СМС: «Мама, я в кафе с молодым человеком, отстань от меня!». Не сумев добиться возвращения домой или хотя бы информации о местонахождении, отчаявшаяся мама обратилась в полицию.

Поговорив с ней, инспектор выяснила, что семья вполне благополучная. Мама с папой в разводе, однако ни один из родителей от воспитания не устраняется. Живут дети с мамой, но общаются и с папой: тот берёт их к себе на выходные, оказывает необходимую финансовую помощь и дети имеют почти всё, о чём современные дети мечтают.

Однако развод есть развод: девочка больше привязана к папе, слушается его, а находясь с мамой, наглеет, и приструнить её некому. Вдрызг рассорилась с мамой из-за того, что та требовала учиться хотя бы на четвёрки — повод для подростка серьёзный. Плюс на день рождения подарили не такой телефон, какой она хотела — это уже смертельная обида. А тут ещё у девочки появился молодой человек из числа бывших состоящих на учёте — не оторва, но всё же попадавший в поле зрения.

Окончательному разрыву послужила просьба мамы зайти в школу узнать домашние задания и закрыть больничный в поликлинике. Разумеется, это было препятствие выше гордости подростка, оставшегося без статусного гаджета, и она отправилась гулять со своим другом. В поликлинику всё же поехала — к закрытию, и к терапевту не успела. Поняв, что мама будет ругать, заранее обиделась и пошла гулять дальше. После того, как мама позвонила ей, и, узнав о не закрытом больничном, попросила хотя бы прийти к восьми, подросток села на метро… и уехала на другой конец Москвы.

Ни мама, ни инспектор дозвониться до неё не могли. Вызвали папу. На его звонок девочка ответила, и назвала дом на одном из проспектов. Папа немедленно помчался туда — и не обнаружил на проспекте такого дома. Методом тыка, к счастью, дочь всё-таки отыскалась: в 12 ночи стояла на какой-то заправке и рыдала навзрыд. 

— Сейчас я рассказываю эту историю, уже зная все обстоятельства. Но тогда нужно было ещё поговорить с ребёнком: не только в качестве профилактики, но и выяснить, всю ли правду сообщают родители — случается ведь всякое. Но когда я спросила у неё, что стало причиной ухода, в ответ услышала только аргументы в духе «не купили, не разрешили, у меня такой телефон, а у ребят такой». Сидели с ними до пяти утра разговаривали. Родители разумно отчитали её при мне, объяснили, что бывают проблемы, но решать их надо семьёй. Она просилась к папе пожить, но папа не мог её взять — он музыкант, и всю неделю по выступлениям. Фактически, она хотела больше свободы — у папы меньше контроля. Поговорили с ней, и в пять утра всё закончилось объятиями со слезами.

 

Мой ребёнок самый лучший!

Основная масса стоящих на учёте — это либо подростки, совершающие школьные драки, либо подростки, употребляющие спиртное. Есть несколько случаев употребления наркотических веществ. Случается, что инспектора ПДН сталкивается с ребёнком ещё в начальной школе. Видят и они, видят и преподаватели, что с  ним что-то не так: где-то слишком агрессивный, в чём-то ощущает ненормальную вседозволенность. Но у мамы с папой ребёнок ведь не может плохим, и если кто-то указывает на проблемы, то родители встают на его защиту, в действительности обороняя не его, а ту беду, которая зреет в их семье.

— Когда родителям говоришь: «Обратите внимание, подкорректируйте поведение, пока начальная школа, пока всё можно исправить», в ответ почти всегда слышишь: «Что вы, мой ребенок хороший» — не верят. Потом первая драка, вторая. После третьей мчатся к нам — помогите, не справляюсь. Немало примеров, когда в начальной школе родители слепо защищают своё чадо, а в 11 классе подросток посылает родителей, пьёт, и мамы приходят и плачут — что делать? Надо делать, когда маленький, мы ведь давали своевременную информацию.

Обычно, если инспекторам удаётся добиться исправления ребёнка, то это происходит в течение короткого времени. Подросток попадает на учёт за драку, с ним проводится профилактическая беседа — и сразу видно, что это помогло. Но бывает и так, что путь исправления оказывается долгим, и только спустя годы становится видно, что работа была проведена успешно.

Как-то раз в поле зрения органов попал подросток, обворовавший соседскую дачу. Преступление было, прямо сказать, глупейшим: скучая в компании, решили залезть на чужой участок и вынесли из сарая самые необходимые подростку вещи: вёдра, вилы и лопаты. Было возбуждено уголовное дело, подросток получил условный срок осуждения. Семья была в разводе, но родители были людьми адекватными и охотно шли на контакт с ПДН. В течение всего срока осуждения с подростком проводились беседы, он исправно ходил отмечаться, и совместными усилиями удалось сделать этот тёмный эпизод биографии позади.

— Недавно я виделась с руководителем спортивного клуба, где занимался этот подросток, и расспросила про него. Очень приятно было услышать в ответ: «Не поверишь. Во-первых, спустя год он стал чемпионом мира среди юниоров по восточным единоборствам. Во-вторых, в 18 лет он уже тренер, и теперь у него своя секция».

В другом случае инспектору пришлось два года работать с парнишкой, впервые попавшим на учёт за школьную драку. Несколько раз казалось, что он идёт на исправление, но иллюзия эта разрушалась с новым ЧП. Однако окончание истории оказалось счастливым: спустя два года всё-таки наступило исправление. А 8 марта благодарный сотрудникам ПДН за их усилия мальчишка пришёл в отдел с гитарой и устроил для них концерт.

 

ПДН ведёт расследование

В год инспектор ПДН раскрывает 1-2 преступления. Не так много, как участковые, в связке с которыми инспектора зачастую работают, но обычно это дела резонансные.

 

 

(Окончание. Начало на стр. 6.)

 

В ноябре 2010 года в органы обратился отец маленького ребёнка и рассказал следующую историю. Семья их в разводе, дочь в основном живёт у мамы с её сожителем, но на выходные он забирает девочку к себе, где она общалась и с бабушкой. Когда та её купала, малышка вдруг стала рассказывать странные вещи, о том, что вот тут дядя меня трогал. Бабушка сперва опешила, но потом дала куколку и попросила показать, как: это так, это так, а сюда нужно поцеловать. Бабушка рассказала папе, который обратился в полицию.

Так как соприкосновения были только поверхностные, гинеколог повреждений не зафиксировал, но отметил, что есть основания верить показаниям девочки. Четырёхлетнего ребёнка опросить по закону можно только в присутствии обоих законных представителей. Но мама словам папы не поверила и защищала своего нового мужа, отца её второго ребёнка. Сожитель, конечно, все обвинения тоже категорически отверг: «Да, сижу с ней, нянчусь, но не трогаю».

По данному факту ПДН провёл консультацию со Следственным комитетом РФ. Папа настаивал на возбуждении уголовного дела. Было проведено судебно-медицинское исследование, врач-гинеколог подтвердил выводы коллеги: вторжения не было, но, судя по тому, как это описано и показано, имеет место отнюдь не фантазия. Помог в расследовании государственный медцентр ОЗОН, дающий заключения органам следствия в том числе по фактам развратных действий и половых сношений с несовершеннолетними. После заключения гинеколога оба родителя дали согласия на беседу с девочкой, и опрос её психологом Центра позволили дать заключение о 90% вероятности того, что развратные действия имели место. Впоследствии сожитель всё-таки сознался в этом, хотя и частично.

Но и текущие дела инспекторов ПДН по своей сложности и масштабам вполне сравнимы с большим расследованием. Огромную работу пришлось проводить с семьёй М. Двое детей, мальчик и девочка, мама Наталья, муж — оба пьющие. В первый раз попали в поле зрения участкового, когда вместе с подругой, стоящей на учёте в ПДН, распивали спиртное. На первый раз участковый ограничился профилактической беседой и предупреждением. Однако никакого эффекта это не возымело, и от соседей сыпались регулярные жалобы: в квартире собираются пьяные компании, несмотря на троих маленьких детей: М. и их подруги.

Данная семья, учитывая жалобы, была поставлена на учёт, мама с папой неоднократно привлекались к административной ответственности за неисполнение обязанностей по воспитанию. В течение двух лет инспекторы пытались уладить ситуацию в этой семье, но всё тщетно: мама не работала, папа не работал, подруга тоже. В 2010 году семья была ограничена в родительских правах, и дети по полгода находились в детских учреждениях. В их отсутствии органы опеки плотно работали с родителями, и в какой-то момент стало казаться, что наступили положительные сдвиги. Появились основания не забирать детей окончательно, однако вскоре после возвращения детей всё встало на круги своя.

Органы опеки неоднократно обсуждали проблему. Максимум усилий прилагал участковый:  достаточно было произнести в квартире его имя, чтобы пьяные родители подобрались и в мутных  глазах вспыхивал слабый свет. Однако чтобы переломить ситуацию, даже этого не хватало. Надежды на то, что ситуацию удастся исправить без отобрания прав, стремительно таяла. Как-то раз участковый пришёл в квартиру с очередной проверкой. Когда он вошёл, то увидел на входе плашмя лежащего пьяного брата, через которого аккуратно переступали дети. В эту ночь Наталья с подругой спали в машине неподалёку от ОПОП — идти были неспособны. Когда участковый вытащил невменяемую Наталью, он позвонил Елене: «Послушай, детей им отдавать нельзя!».

— Был выходной день, но мы поспешили забрать троих детей. Потому что обе женщины невменяемые, а папы неизвестно где. В 2011 году Наталья была лишена родительских прав  в отношении двоих детей; аналогично подруга. Муж между тем сел в тюрьму за кражу.

В 2012 году Наталья нашла себе второго сожителя, а в сентябре у них появился третий ребёнок — недоношенный, семимесячный. Когда она ещё была беременна, периодически от соседей поступала информация, что Наталья продолжает употреблять спиртные напитки, и очень даже крепко, при полной поддержке сожителя.

Рождение ребёнка её ничуть не исправило, и участковый привлёк Наталью к административной ответственности по статье 5.35 — неисполнение обязанностей по воспитанию. Видимо, по-своему вняв предупреждению, она перенесла загулы в Марфино, где нашла себя подругу с теми же увлечениями, только бездетную. На день рождения отправилась туда вместе с месячным ребёнком пешком; праздновали так, что и тамошние соседи позвонили в комиссию по делам несовершеннолетних. 

В декабре поступает информация вновь из Марфино, что возле мусорного бака скорой помощью найден ребёнок — сын Натальи, 4 месяца от роду. Как выяснилось, сама она уехала по неким делам и оставила его на бездетную подругу, понятию не имевшую, как обращаться с малышом: когда он плакал, она попросту выставляла его из квартиры.

Соседка, обнаружив, что у ребёнка температура около 39, вызвала скорую. Врачи ахнули, увидев, в каком состоянии находится мальчик: весь больной, в почерневшей из белой одежонке. Это стало последней каплей, и судом было принято решение о лишении прав в отношении третьего ребёнка.

Пару недель назад Наталья вновь появилась в отделе. Теперь её проблемы, к счастью, не связаны с детьми — в этот раз по пьяной лавочке у неё пропал муж.

 

Надежды нет? Надежда есть!

Лишение родительских прав — это последнее средство воздействия не нерадивых мам и пап. Узнавая истории о, казалось бы, безнадёжных родителях, люди могут недоумевать: почему иногда органы так долго не могут решиться на этот шаг? Неужели ничего не ясно после первых тщетных предупреждений?  Во-первых, нельзя отбирать права, полностью не исчерпав всех иных методов воздействия – слишком серьёзен этот шаг. А во-вторых, не всё так просто даже в кажущихся безнадёжными ситуациях.

В Лианозово проживала семья… ну как семья — мама Наталья, дети и за скобками этой ячейки общества — восемь отцов. Да, детей соответственно тоже восемь. При пяти детях маме полюбились капитальные загулы, и её ещё в 2005 году лишили родительских прав. Пьяной мама была даже в тот день, когда пришли забирать её детей. Елена попросила у качающейся родительницы подготовить ребятишек, та взяла самого младшего и, пробормотав заплетающимся языком: «А, вам ребёнок нужен?» — бросило его через комнату. К счастью, поймать его удалось.

Проходит год — она рожает шестого ребёнка. Сразу забила тревогу детская поликлиника — малыш оказывается ровно в тех же условиях, что и остальные, изменений в квартире нет, папа на учёте. Вновь началась профилактика, беседы, проверки… Пока длились это мероприятия, результаты которых приближали к новому отобранию, на свет появился седьмой ребёнок. У младенца была врождённая травма головы, и он требовал особого ухода, но рассчитывать  на это не приходилось. В итоге органы опеки приняли решение об отобрании прав в связи с угрозой жизни и здоровью обоим детям — заболевания были у обоих, но мама их не лечила.

Когда пришли за детьми, сперва за дверью было тихо, а потом женщина хрипло отослала сотрудников полиции. Елена и двое молодых оперативников стали ждать — не будет же она закрываться в квартире вечно. Вскоре к ней поднялись два собутыльника. «А вы куда?» — «К Наташе…» — «О, так мы с вами к Наташе!». Однако она не открыла и собутыльникам. Тогда Елена с оперативниками сделали вид, что уходят; представителям опеки сказали выйти во двор и сделать, что уезжают.   

Манёвр удался — дверь открылась. Но Наталья не растерялась: «Вы ждали? — вот вам!» — и сунула опешившему оперативнику два свёртка с малышами — годик и два годика. Тот не испугался бы схватке с бандитом, но тут смотрел с нарастающим ужасом. Елена аккуратно забрала одного малыша и повела ребят прочь от квартиры, где в смраде и среди пьяных морд провели первые месяцы и годы жизни семеро детей.

Но, как вы помните, детей всего было восемь. Через год появился новый младенец, и происходит нечто невероятное — Наталья исправляется. Отец ребёнка забирает её к себе в квартиру, мама не пьёт, поликлиника не имеет ни одной претензии, малыш ухожен, в доме чисто. Органы опеки, не веря, ходят с проверками каждый месяц и только разводят руками.

— Кажется невероятным, как вашим сотрудником удаётся справиться со всем объёмом стоящих задач.

— Коллектив у нас молодой, сил много, справляемся. Самое главное, за бумажной работой, которой у нас очень много, не забывать уделять достаточно внимания работе напрямую с подростками, живому общению. Здесь очень важен контакт со школами, обмен информацией. Могу с гордостью отметить, что у нас этот контакт налажен на отлично — наши инспектора поименно знают преподавательский состав каждого закреплённого за ними учреждения. И когда приходишь в школу, приятно слышать вопрос директора о том, как можно выразить благодарность инспектору, которая провела такую хорошую лекцию, так внимательно общается с детьми.

— Какие у вас есть пожелания в честь дня рождения службы?

— Терпения и сил коллегам, и чтобы в семьях в нашей стране как можно реже складывалась такая обстановка, которая бы потребовала нашего вмешательства. А если всё-таки наша помощь понадобиться, то хотелось бы, чтобы как можно чаще родители к нашим советам прислушивались и ситуация в семье поскорее налаживалась.

 

Денис Крючков