Первая кругосветная гонка парусных яхт состоялась в 1973 году. В то время советские яхтсмены о ней мало что знали. Даже автор предлагаемого читателям материала о парусном спорте, заведуя в конце 60-х спортивным отделом в газете «Московский водник», представление о морских регатах имел весьма поверхностное. Страна и вовсе не знала, тем более — о кругосветках.

Комментировать соревнования парусников была моя прямая обязанность. Но какого класса были яхты в московских регатах? Одноместные «дракон», «кадет» и такие же, не входящие ни в какое сравнение с большими океанскими. Так что московские парусные регаты были далеки от большого командного парусного спорта.

Рамон Карлин

Как же возникла эта кругосветка? По словам знающих людей, всё началось с пива. Сидели как-то в пивной полковник Билл Уитбрэд, выходец из семьи пивоваров, и адмирал Отто Стейнер из Королевской Ассоциации парусного спорта, и пришла им в голову после знатного количества кружек эта идея. Сказано — сделано: спонсирует гонку Уитбрэд, а продвигает дело королевской флот. И уже 8 сентября 1973 года первая кругосветная гонка яхт с полными экипажами стартовала из Портсмута. Стартовали 17 яхт, а завершили гонку 14. По времени первой пришла (за 144 дня) «Great Britain II». (Шкипер Чей Блайт — сам десантник, и команду из десантников набрал.) А вот по гандикапу (преимущество в условиях при состязаниях, представляемое наиболее слабому противнику с целью уравновесить шансы на успех — Э.П.) победила яхта мексиканского магната Sayula II, придя к финишу за 152 дня. Шкипером был её владелец-миллионер Рамон Карлин. Эти яхты не были специальными, гоночными, и экипажи не были «профи». Не было никакой электронной навигации (сейчас без неё даже на торговых судах ходить не умеют), в наличии только компас, секстант и часы. Почти не было радиосвязи — сеанс раз в неделю. Зато по вечерам были песни под гитару. Но были и потери. Три яхтсмена пропали без вести в бушующих океанских бурях.

Прошли следующие пять гонок. Был образован даже женский экипаж. Широкая известность гонок привлекла большое количество спонсоров. Теперь к гонкам допускались лишь специально спроектированные яхты класса «Уитбрэд-60» и «Макси-80». В гонках остался только класс 60-футовиков. Количество этапов возросло до девяти. На яхтах установили камеры, позволяющие отслеживать ежечасно всё происходящее на борту. Седьмая гонка, проходившая в 1997—1998 годах, стала последней под патронажем «Уитбрэда». Концерн «Вольво» выкупил права на проведение гонок у «Уитбрэда».

А для нас, россиян, была открыта парусная кругосветка «Уитбрэд». И открыл её капитан (шкипер) Алексей Грищенко ценой, к великому сожалению, своей гибели.

Говорят, эта удивительная и трагическая история началась с того, что Владислав Мурников, предприимчивый мужчина средних лет, ехал в поезде Таллин—Москва и от скуки разглядывал проспекты о парусном спорте. Роскошные сверхдорогие яхты, захватывающие кадры борьбы со стихией — всё это называлось одним словом «Уитбрэд». Альбомы были о кругосветной парусной гонке, которая проводилась раз в четыре года и сводила с ума весь спортивный мир. И, как в своё время в пивбаре в голову Биллу Уитбрэду и Отто Стейнеру, в голову Владиславу Мурникову ударила шальная мысль: а чем мы хуже?..

Хуже мы были тем, что у нас никогда не было яхты класса «Макси», не было гонщиков с океанским опытом и спонсоров, желающих вложить бешеные деньги в эту авантюру. Но Мурников уже загорелся. Более того, грузино-германское предприятие «Фазиси» решило рискнуть. До очередного старта в Уитбрэде оставалось меньше года, когда на судостроительном заводе в Поти заложили яхту.

Позже кинорежиссёр Николай Малецкий так вспоминал о попытках снять фильм о затее яхтсменов: «Мне позвонили сверху и предложили снять фильм о том, как какие-то чудаки строят в Поти супер-яхту для кругосветки. Мы изучили гору лощёной импортной литературы. Но когда вошли в сборочный цех… В грязном помещении стоял серый, неказистый корпус лодки, под ним лежали люди в засаленных донельзя робах с дрелями в руках. Мы в прострации от увиденного — что тут снимать?! Спросили у одного чумазого: где здесь яхтсмены-супермены? А он нам: а мы вам кто?»

Чумазым оказался главный строитель Алексей Грищенко. Он был опытным яхтсменом — гонялся на Чёрном и Балтийском морях — и главным в СССР докой по части яхт. Работал в знаменитом киевском институте Патона, считался ведущим инженером по части уникальной сварки.

Всё с него и началось, когда он бросил клич: кто хочет в Уитбрэд? Таких, кто не хотел, не было. Люди бросали даже престижную работу или брали бессрочные отпуска. Уитбрэд для советского яхтсмена был, что для биатлониста с Сахары — Кубок мира. К Алексею Грищенко потянусь мечтатели со всех концов страны. Но, проведя недельку-другую на каторжных работах по 16 часов без выходных, они возвращались, поняв, что в таких условиях, в такие сроки настоящие яхты не строят.

— Мы тоже сразу хотели уехать, — продолжил воспоминания режиссёр Малецкий, — но уж больно интересно было посмотреть, как, образно говоря, делают космическую ракету в сарае. Где ещё увидишь современного Левшу! У них глаза горели так, будто они подвиг совершали.

Боссы из «Фазиси» решили подстраховаться и пригласили из США известного шкипера Скипа Новака. Надо было думать об оснащении лодки: в СССР о компьютерах в 80-х имели смутное представление, а в Уитбрэд нищих не пускали. Холёный американец ещё в Москве понял всю бессмысленность затеи. Но, вернувшись из Поти, сказал: «По всем законам они не могут ничего построить, тем более в такие сроки и в таких условиях. Но, познакомившись с ними, я уверен — они это сделают. Они спят только тогда, когда падают».

Когда свершилось первое из чудес и корпус яхты был готов, стало ясно: закупить за границей и установить в Поти мачту и оборудование нереально. Сроки! И тогда Грищенко предложил переправить яхту в Англию и всё сделать на месте. И это сумасшедшее предложение вызвало не менее отчаянное согласие экипажа авиалайнера «Руслан».

Но, заботясь о престиже, грузины потребовали спустить яхту на воду в Поти. Разбивать бутылку шампанского о борт судна — дело женское. Это традиция. Все переживали: если бутылка не разобьётся с первого удара — быть беде. Эту задачу выполнила знаменитая грузинская шахматистка Нана Александрия. Бутылка грохнулась сразу… Два дня длился банкет. Поднимались тосты. И жители города искренне верили, что первая яхта экстра-класса, считай, уже в океанской кругосветной гонке.

Тем временем слух о русском чуде разлетался по всему миру. Это известие, по меткому замечанию журналиста из «Комсомолки» Сергея Емельянова, было подобно тому, как если бы сборная Антарктиды вышла в финал мирового футбольного первенства. Но англичане, доки в яхтенных делах, не скрывали иронии: «Ха-ха, парень, который сочинил эту штуковину, наверное, курил что-то потрясающее!» И всё же сенсация привела к тому, что компания «Пепси-кола» пообещала быть спонсором и разместила свои логотипы на парусах.

Но тут случилась беда: контрольный обмер яхты, которую назвали «Фазиси», показал ошибочность первоначальных расчётов остойчивости. Нужен был другой киль. А это всё равно что менять фундамент у построенной многоэтажки. А до старта — всего 10 дней. На сердце у Алексея Грищенко появился ещё один невидимый рубец. И тут спасло ещё одно чудо. Подвыпивший Скип Новак, шляясь по парусному лагерю, увидел, как команда «Ротманса» повезла свой старый киль на переплавку.

После нескольких суток бессонного аврала киль приделали к «Фазиси». Начались выборы шкипера. Конечно, Грищенко! Но у Алексея после диких нервотрёпок разболелось сердце. К тому же он мало что понимал в бортовых компьютерах, которые выдавали информацию на английском. Все недостатки Грищенко были как раз сильными сторонами Скипа Новака.

И всё-таки на старте 2 сентября шкипером был Алексей. Но он оказался формальным шкипером. К тому же у Алексея кроме общего недомогания разболелись ноги, и он не мог во время сильной качки стоять у руля.

«Фазиси» между тем очень неплохо шла по гонке — в середине каравана. Шестыми из тринадцати участников дошли до Уругвая, где русским был устроен фантастический приём. Ещё бы: новички, явные аутсайдеры и такой успех… А на Алексея легла ещё одна тяжёлая ноша — финансовая. По прибытии в Уругвай стало ясно, что «Пепси», собрав рекламные сливки, денег не даст. Измотанный экипаж настроен был на отдых. Психологически помочь Алексею мог кто-то из экипажа, но ребята оставили его. Он оказался одинок и в тяжёлой депрессии.

Алексея хватились не сразу. Команда праздновала невиданный успех на первом этапе кругосветки, отдыхала, валяясь на изумительных пляжах уругвайского городка Пунта-дель-Эсте. Никто не замечал, что капитана давненько не видно.

Потом забили тревогу, начали вспоминать, кто его видел последним. Оказалось, такелажник Толя Деба. Позавчера. Алексей зачем-то приходил к береговому контейнеру, где хранился такелаж — тросы, канаты…

Но он приходил за верёвкой. Вечером Грищенко зашёл в номер к друзьям Игорю Мироненко и Евгению Платону. Ребята собирались на очередную вечеринку и предложили ему составить компанию. Но Алексей совсем не под настроение друзей сказал: «Ребята, мы вместе начинали это большое дело, и прошу вас, независимо о того, где буду я, завершите его достойно». Прислушаться бы друзьям к человеку, который приговорил себя, кинуть бы ему спасательный круг…

25 мая 1990 года советская яхта «Фазиси» восьмой закончила кругосветку Уитбрэд. Через четыре года в следующем Уитбрэде Евгений Платон вместе с украинским экипажем установил мемориальную доску в память об Алексее Грищенко в Пунта-дель-Эсте.

Подготовил Эдуард ПОПОВ,
фото из открытых источников