Этот случай запомнился мне своим национальным колоритом. Я находился в командировке в Ереване. В свободное время с удовольствием встречался с тамошними коллегами по работе, со многими из которых и по сей день нахожусь в дружеских отношениях. А тогда гостил у своего давнего друга,

полковника в отставке Арама Оганяна. Как принято, выпили по рюмке, вспомнили кое-какие совместные операции, наших старых и новых друзей и знакомых в Ереване и Москве. Вдруг, хлопнув себя по лбу, полковник сказал:

— Послушай, хорошо, что вспомнил: давно хотел тебя попросить. В Москве у меня есть два близких человека, друзья детства. Недавно одного из них местные бандиты похитили, а второй его освободил, но потом, не знаю, что за кошка пробежала между ними, отношения у них испортились. Я дам тебе номер Ашота, позвони, поговори с ним, узнай, в чем там дело, и, если сможешь, помоги. Обоих давно знаю, не хочется, чтобы они враждовали.

Вернувшись в Москву, я пригласил к себе в кабинет Ашота. Симпатичный человек, у него небольшой бизнес, в семье только-только родился ребенок. Попросил рассказать, как его похитили.

— Однажды поздно вечером добрался до дома. Вошел в подъезд. Не успел войти в лифт, как почувствовал сильный удар по голове, больше ничего не помню. Пришел в себя... в большом холодильнике, почти окоченел. Едва пошевелив губами, издал какие-то звуки, стал с большим трудом бить в дверь. Наконец, ее открыли, и я увидел несколько человек в масках с оружием в руках. Спрашиваю по-русски, где я, кто они, что хотят от меня. Ответили по-армянски: меня похитили, чтобы получить выкуп. Запросили огромную сумму — миллион долларов, который я должен перечислить в Америку на счет одного из их дружков. Иначе ты, говорят, станешь ледяной статуей. И это было похоже на правду.

— Ты не видел их лиц?

— Нет, они были в масках. Голоса незнакомые. В моем присутствии всегда говорили очень осторожно; лишь однажды один из них, обращаясь к другому, назвал его Малыш. У меня не было никакой связи с внешним миром. Потом я узнал, что они уже звонили моей жене, угрожали, выдвинули свои требования.

— Сколько тебя там продержали?

— Несколько дней, потом надели мешок на голову, вывезли на машине и без всяких объяснений отпустили где-то на окраине города. Вернулся домой, вижу, жена моя Армине от страха еле жива. На

наше счастье, уже несколько месяцев у нас гостил мой друг детства Арам. Естественно, жена сразу обратилась к нему с просьбой о помощи.

Ашот рассказал, что в свое время Арам был известным деловым человеком в Армении, занимался торговлей мебелью, антиквариатом, у него был обширный круг общения, потом перебрался за границу. Находясь по делам в Москве, несмотря на то что у него жили здесь дочь, зять, внуки, он гостил в доме Ашота.

— А почему твоя жена обратилась к нему, а не в милицию?

— Понимаете, мы выросли в одном дворе, учились в одной школе, делились куском хлеба. Мы с женой принимали его как родного, каждый день садились за стол, моя жена стирала и гладила ему одежду. Мы знали, что в Москве у него повсюду были знакомые, хорошие связи. К кому еще в такой момент было обратиться Армине?

Побеседовал я и с Армине. Она рассказала, что Арам, узнав о похищении друга, начал звонить знакомым ему в Москве криминальным личностям: чеченцам, дагестанцам, грузинам, даже одному азербайджанцу, вору в законе. Безрезультатно. На второй день один вор-грузин дал ему телефон некоего армянина, преступного авторитета, и посоветовал обратиться к нему, отрекомендовав специалистом по данным вопросам. Араму удалось выяснить у этого человека, кто похитители и какую сумму выкупа требуют. При этом есть возможность Араму самому найти общий язык с бандитами.

— После нескольких встреч и телефонных разговоров в моем присутствии,— поведала Армине, — Арам сказал, что бандиты сошлись на миллионе долларов. Он поинтересовался, сколько у нас есть денег. Я ответила, что для покупки новой квартиры мы отложили семьдесят тысяч долларов, больше у нас нет. Ничего, сказал он, дай мне эти деньги, остальное я доложу драгоценными камнями, которые у меня есть. Если замешкаемся, они могут убить Ашота. И на следующий же день мой муж был дома.

Встретившись с Ашотом через неделю, я спросил его:

— Насколько я знаю, у вас с Арамом отношения испортились. Почему?

— Это мой грех, — виноватым тоном сказал он. — Спустя некоторое время после того случая Арам признался, что драгоценные камни он взял на время у одного своего знакомого, но тот передумал и требует их обратно. В дело вмешались бандиты и угрожают ему в случае отказа физическим уничтожением. Он предложил мне взять деньги в долг и понемногу погасить его. Но я ответил, что такая сумма для меня огромна и я не смогу ее выплатить.

— А он не предлагал войти в ваш бизнес?

Мой собеседник изумленно посмотрел на меня:

— Предлагал, и не раз. Но вы знаете, мой бизнес не так велик, чтобы я делил его с кем-то, даже если он друг детства и мой благодетель. Может, он прав, что обижается на меня.

— Вы кого-нибудь подозреваете?

— Нет.

Ответ был лаконичным. Меня удивило, как легко разрешился инцидент. По дол-

гу службы я неоднократно сталкивался с обстоятельствами похищения и хорошо знаю, как опасно и тягостно это преступление. Как правило, бандиты не сразу сообщают о похищении человека, чтобы родные душевно и физически настрадались и стали покорны. А тут за один день удалось вызволить заложника.

Я затребовал оперативные сведения об Араме. Никаких отрицательных данных не было, криминального прошлого — тоже. Идентичные сведения были получены и из Еревана. Тем не менее мы решили взять его под контроль.

И удивительное дело: в который уже раз подозреваемая личность, будто облегчая нашу работу, направлялась в гостиницу «Москва». Там, в самом центре столицы, «свили гнездо» армянские преступники. На фотографии, сделанной скрытой камерой, Арам непринужденно общался с армянскими ворами в законе и со всевозможными криминальными авторите-

тами. При этом он демонстрировал особую близость с одним из них — они часто беседовали вдвоем. Мы навели справки об этом человеке, и неожиданно выяснилось, что он нам знаком, а кличка его — Малыш. Именно так звали одного из похитителей Ашота.

Во время следующей встречи с Ашотом я осторожно спросил: не подозревает ли он в чем-нибудь Арама? Он вытаращил глаза. Чувствовалось, что Ашот тяжело переживает происшедшее и в своих волнениях был искренен.

— Вы встречаетесь с ним?

— Из-за меня он попал в сложное положение, говорит, что ему угрожают преступники. Я предложил ему тысяч сорок-пятьдесят долларов, больше не могу, но с него требуют миллион. Я тоже попал в глупое положение. Наши отношения можно считать натянутыми, но он в этом не виноват.

Буквально через день после нашего разговора произошел случай, который коренным образом изменил ход событий и ускорил развязку. Ашот утром подъехал к своему офису и увидел, что у входа его ждали Арам со своим зятем. Встреча друзей была далеко не теплой.

— Ты мне окончательно скажи: деньги даешь или нет? — с угрозой спросил Арам.

— Дорогой, где мне взять такую сумму! Кто-кто, но ты же хорошо знаешь, что я таких денег не зарабатываю.

Последовал резкий сильный удар, и Ашот растянулся на земле. Зять пришел на помощь тестю, и вдвоем они жестоко избили Ашота. Продолжая угрожать и ругаться, они ограбили машину избитого и исчезли. Им и в голову не приходило, что наши оперативники записывали происходящее на пленку.

Разбойное нападение дало нам право арестовать Арама и его зятя, но это не было для нас подтверждением факта их причастности к похищению. Посоветовавшись, решили обыскать жилище Арама. Мы знали, что после размолвки с Ашотом он живет у дочери.

Обыск дал неожиданный результат. Мы обнаружили оружие и значительное количество драгоценных камней, золотые украшения и антикварные предметы. Похоже, бизнес, стоящий на крепкой основе, имел криминальный след.

Уже в моем кабинете Арам, будучи уверен, что мы ему предъявим обвинение в избиении Ашота и ограблении его машины, возмущенно кричал:

— Да я этому гаду добро делаю, а он на меня милицию натравливает! Да разве он человек! Осквернил кусок хлеба, который мы делили, нашу дружбу, наше детство, наше знакомство, продал меня!

— А вы за что его били? — спрашиваю его.

— Взял в долг и не возвращает. Я не хотел его бить, но я тоже человек, вышел из себя.

Смотрю на него и думаю: откуда в этом человеке столько мерзости, бесчестности, двуличности, подлости? Хотя удивляться нечему: те, кто тесно общается с преступниками, начинают походить на них.

Пока «жертва» Ашота продолжала свое обличительное выступление, я листал его телефонную книжку, и мне на глаза попался номер телефона Малыша. Я резко оборвал «оратора».

— Ладно, Арам, забудем это. Лучше припомните и расскажите, как организовали похищение своего друга.

Он, словно пружина, вскочил с места.

— Вы что, издеваетесь, может, этот подонок в своем похищении обвиняет меня? Да я этого неблагодарного сукиного сына освободил, влез в долги на миллион долларов, а он еще на меня клевещет! Да разве он армянин!

Его театральность стала утомительной. Нужно было с этим кончать.

— Арам, вы знаете вора по кличке Малыш?

— Впервые слышу.

Протягиваю ему телефонную книжку.

— Видимо, мой зять написал, я такого человека не знаю.

Показываю ему фотографию, сделанную в вестибюле гостиницы «Москва», где он обнимается с Малышом.

— Предположим, знаком. Какая тут связь с этим делом? — вдруг распетушился он.

— Дело в том, что в соседней комнате сидит Малыш и дает показания против вас: это вы предложили и организовали похищение своего друга детства, вы с него содрали деньги и пытаетесь угрозами выудить еще миллион «зеленых».

Я, конечно, выдумал все это и ожидал, что он с новой силой начнет все отрицать. Но я ошибся. Неожиданно он замер, затем покраснел, потом побледнел и с большим трудом проговорил:

— Я не хотел, это Малыш меня заставил.

Некоторое время он сидел притихший, обхватив голову руками. Затем медленно поднял взгляд.

— Начальник, по какой хочешь статье меня суди, на сколько хочешь лет сажай, лишь бы Ашот не узнал об этом. В Армении я уважаемый человек, со многими садился за стол, не хочу позора. Иначе я выброшусь в окно.

Молча подхожу к окну своего кабинета и распахиваю его. Арам не двигается с места.

В тот же день арестовали других участников похищения. Увы, все они были армяне. На следующий день устроили очную ставку Ашота и Арама. Была бы возможность — друзья, не мешкая, поубивали бы друг друга. Все те же взаимные обвинения в неблагодарности, подлости, низости.

Мне было неловко за своих соотечест­венников.