В ночь с 3 на 4 апреля по всей России прошли богослужения и крестные ходы. В пас­хальных празднованиях приняли участие более 3,5 миллионов человек. В Москве бого­служения прошли в 269 храмах, а в крестных ходах приняли участие около 177 тысяч человек. Рядом с церквями дежурили усиленные наряды милиции и бригады «скорой помощи». Безопасность в столице дополнительно обеспечивали более трех тысяч ми­лиционеров и военнослужащих внутренних войск МВД РФ. Празднования прошли без каких-либо инцидентов.

Пасхальная служба и крестный ход состоялись и в Знаменском храме на Петровке. Участником этих мероприятий стал руководящий состав газеты «Петровка, 38» в лице главного редактора и его заместителя.

Богослужение началось в 23.30. Ровно в полночь при­хожане во главе с настоятелем Храма протоиереем отцом Александром и другими свя­щеннослужителями вышли на крестный ход. Обойдя храм, они поздравили друг друга с великим православным празд­ником и вошли внутрь, где продолжился обряд богослужения.

Нынешняя Пасха примечательна тем, что ее од­новременно отмечают христиане всех конфессий, что бывает нечасто, так как католики с протестан­тами и православные отсчитывают праздники по разным стилям календаря. В следующий раз такое совпадение произойдет через 20 лет.

Следующая неделя в Православии называется Светлой седмицей. Символом того, что благодаря Иисусу Христу люди имеют возможность попасть в рай.

 

 

Этот случай запомнился мне своим национальным колоритом. Я находился в командировке в Ереване. В свободное время с удовольствием встречался с тамошними коллегами по работе, со многими из которых и по сей день нахожусь в дружеских отношениях. А тогда гостил у своего давнего друга,

полковника в отставке Арама Оганяна. Как принято, выпили по рюмке, вспомнили кое-какие совместные операции, наших старых и новых друзей и знакомых в Ереване и Москве. Вдруг, хлопнув себя по лбу, полковник сказал:

— Послушай, хорошо, что вспомнил: давно хотел тебя попросить. В Москве у меня есть два близких человека, друзья детства. Недавно одного из них местные бандиты похитили, а второй его освободил, но потом, не знаю, что за кошка пробежала между ними, отношения у них испортились. Я дам тебе номер Ашота, позвони, поговори с ним, узнай, в чем там дело, и, если сможешь, помоги. Обоих давно знаю, не хочется, чтобы они враждовали.

Вернувшись в Москву, я пригласил к себе в кабинет Ашота. Симпатичный человек, у него небольшой бизнес, в семье только-только родился ребенок. Попросил рассказать, как его похитили.

— Однажды поздно вечером добрался до дома. Вошел в подъезд. Не успел войти в лифт, как почувствовал сильный удар по голове, больше ничего не помню. Пришел в себя... в большом холодильнике, почти окоченел. Едва пошевелив губами, издал какие-то звуки, стал с большим трудом бить в дверь. Наконец, ее открыли, и я увидел несколько человек в масках с оружием в руках. Спрашиваю по-русски, где я, кто они, что хотят от меня. Ответили по-армянски: меня похитили, чтобы получить выкуп. Запросили огромную сумму — миллион долларов, который я должен перечислить в Америку на счет одного из их дружков. Иначе ты, говорят, станешь ледяной статуей. И это было похоже на правду.

— Ты не видел их лиц?

— Нет, они были в масках. Голоса незнакомые. В моем присутствии всегда говорили очень осторожно; лишь однажды один из них, обращаясь к другому, назвал его Малыш. У меня не было никакой связи с внешним миром. Потом я узнал, что они уже звонили моей жене, угрожали, выдвинули свои требования.

— Сколько тебя там продержали?

— Несколько дней, потом надели мешок на голову, вывезли на машине и без всяких объяснений отпустили где-то на окраине города. Вернулся домой, вижу, жена моя Армине от страха еле жива. На

наше счастье, уже несколько месяцев у нас гостил мой друг детства Арам. Естественно, жена сразу обратилась к нему с просьбой о помощи.

Ашот рассказал, что в свое время Арам был известным деловым человеком в Армении, занимался торговлей мебелью, антиквариатом, у него был обширный круг общения, потом перебрался за границу. Находясь по делам в Москве, несмотря на то что у него жили здесь дочь, зять, внуки, он гостил в доме Ашота.

— А почему твоя жена обратилась к нему, а не в милицию?

— Понимаете, мы выросли в одном дворе, учились в одной школе, делились куском хлеба. Мы с женой принимали его как родного, каждый день садились за стол, моя жена стирала и гладила ему одежду. Мы знали, что в Москве у него повсюду были знакомые, хорошие связи. К кому еще в такой момент было обратиться Армине?

Побеседовал я и с Армине. Она рассказала, что Арам, узнав о похищении друга, начал звонить знакомым ему в Москве криминальным личностям: чеченцам, дагестанцам, грузинам, даже одному азербайджанцу, вору в законе. Безрезультатно. На второй день один вор-грузин дал ему телефон некоего армянина, преступного авторитета, и посоветовал обратиться к нему, отрекомендовав специалистом по данным вопросам. Араму удалось выяснить у этого человека, кто похитители и какую сумму выкупа требуют. При этом есть возможность Араму самому найти общий язык с бандитами.

— После нескольких встреч и телефонных разговоров в моем присутствии,— поведала Армине, — Арам сказал, что бандиты сошлись на миллионе долларов. Он поинтересовался, сколько у нас есть денег. Я ответила, что для покупки новой квартиры мы отложили семьдесят тысяч долларов, больше у нас нет. Ничего, сказал он, дай мне эти деньги, остальное я доложу драгоценными камнями, которые у меня есть. Если замешкаемся, они могут убить Ашота. И на следующий же день мой муж был дома.

Встретившись с Ашотом через неделю, я спросил его:

— Насколько я знаю, у вас с Арамом отношения испортились. Почему?

— Это мой грех, — виноватым тоном сказал он. — Спустя некоторое время после того случая Арам признался, что драгоценные камни он взял на время у одного своего знакомого, но тот передумал и требует их обратно. В дело вмешались бандиты и угрожают ему в случае отказа физическим уничтожением. Он предложил мне взять деньги в долг и понемногу погасить его. Но я ответил, что такая сумма для меня огромна и я не смогу ее выплатить.

— А он не предлагал войти в ваш бизнес?

Мой собеседник изумленно посмотрел на меня:

— Предлагал, и не раз. Но вы знаете, мой бизнес не так велик, чтобы я делил его с кем-то, даже если он друг детства и мой благодетель. Может, он прав, что обижается на меня.

— Вы кого-нибудь подозреваете?

— Нет.

Ответ был лаконичным. Меня удивило, как легко разрешился инцидент. По дол-

гу службы я неоднократно сталкивался с обстоятельствами похищения и хорошо знаю, как опасно и тягостно это преступление. Как правило, бандиты не сразу сообщают о похищении человека, чтобы родные душевно и физически настрадались и стали покорны. А тут за один день удалось вызволить заложника.

Я затребовал оперативные сведения об Араме. Никаких отрицательных данных не было, криминального прошлого — тоже. Идентичные сведения были получены и из Еревана. Тем не менее мы решили взять его под контроль.

И удивительное дело: в который уже раз подозреваемая личность, будто облегчая нашу работу, направлялась в гостиницу «Москва». Там, в самом центре столицы, «свили гнездо» армянские преступники. На фотографии, сделанной скрытой камерой, Арам непринужденно общался с армянскими ворами в законе и со всевозможными криминальными авторите-

тами. При этом он демонстрировал особую близость с одним из них — они часто беседовали вдвоем. Мы навели справки об этом человеке, и неожиданно выяснилось, что он нам знаком, а кличка его — Малыш. Именно так звали одного из похитителей Ашота.

Во время следующей встречи с Ашотом я осторожно спросил: не подозревает ли он в чем-нибудь Арама? Он вытаращил глаза. Чувствовалось, что Ашот тяжело переживает происшедшее и в своих волнениях был искренен.

— Вы встречаетесь с ним?

— Из-за меня он попал в сложное положение, говорит, что ему угрожают преступники. Я предложил ему тысяч сорок-пятьдесят долларов, больше не могу, но с него требуют миллион. Я тоже попал в глупое положение. Наши отношения можно считать натянутыми, но он в этом не виноват.

Буквально через день после нашего разговора произошел случай, который коренным образом изменил ход событий и ускорил развязку. Ашот утром подъехал к своему офису и увидел, что у входа его ждали Арам со своим зятем. Встреча друзей была далеко не теплой.

— Ты мне окончательно скажи: деньги даешь или нет? — с угрозой спросил Арам.

— Дорогой, где мне взять такую сумму! Кто-кто, но ты же хорошо знаешь, что я таких денег не зарабатываю.

Последовал резкий сильный удар, и Ашот растянулся на земле. Зять пришел на помощь тестю, и вдвоем они жестоко избили Ашота. Продолжая угрожать и ругаться, они ограбили машину избитого и исчезли. Им и в голову не приходило, что наши оперативники записывали происходящее на пленку.

Разбойное нападение дало нам право арестовать Арама и его зятя, но это не было для нас подтверждением факта их причастности к похищению. Посоветовавшись, решили обыскать жилище Арама. Мы знали, что после размолвки с Ашотом он живет у дочери.

Обыск дал неожиданный результат. Мы обнаружили оружие и значительное количество драгоценных камней, золотые украшения и антикварные предметы. Похоже, бизнес, стоящий на крепкой основе, имел криминальный след.

Уже в моем кабинете Арам, будучи уверен, что мы ему предъявим обвинение в избиении Ашота и ограблении его машины, возмущенно кричал:

— Да я этому гаду добро делаю, а он на меня милицию натравливает! Да разве он человек! Осквернил кусок хлеба, который мы делили, нашу дружбу, наше детство, наше знакомство, продал меня!

— А вы за что его били? — спрашиваю его.

— Взял в долг и не возвращает. Я не хотел его бить, но я тоже человек, вышел из себя.

Смотрю на него и думаю: откуда в этом человеке столько мерзости, бесчестности, двуличности, подлости? Хотя удивляться нечему: те, кто тесно общается с преступниками, начинают походить на них.

Пока «жертва» Ашота продолжала свое обличительное выступление, я листал его телефонную книжку, и мне на глаза попался номер телефона Малыша. Я резко оборвал «оратора».

— Ладно, Арам, забудем это. Лучше припомните и расскажите, как организовали похищение своего друга.

Он, словно пружина, вскочил с места.

— Вы что, издеваетесь, может, этот подонок в своем похищении обвиняет меня? Да я этого неблагодарного сукиного сына освободил, влез в долги на миллион долларов, а он еще на меня клевещет! Да разве он армянин!

Его театральность стала утомительной. Нужно было с этим кончать.

— Арам, вы знаете вора по кличке Малыш?

— Впервые слышу.

Протягиваю ему телефонную книжку.

— Видимо, мой зять написал, я такого человека не знаю.

Показываю ему фотографию, сделанную в вестибюле гостиницы «Москва», где он обнимается с Малышом.

— Предположим, знаком. Какая тут связь с этим делом? — вдруг распетушился он.

— Дело в том, что в соседней комнате сидит Малыш и дает показания против вас: это вы предложили и организовали похищение своего друга детства, вы с него содрали деньги и пытаетесь угрозами выудить еще миллион «зеленых».

Я, конечно, выдумал все это и ожидал, что он с новой силой начнет все отрицать. Но я ошибся. Неожиданно он замер, затем покраснел, потом побледнел и с большим трудом проговорил:

— Я не хотел, это Малыш меня заставил.

Некоторое время он сидел притихший, обхватив голову руками. Затем медленно поднял взгляд.

— Начальник, по какой хочешь статье меня суди, на сколько хочешь лет сажай, лишь бы Ашот не узнал об этом. В Армении я уважаемый человек, со многими садился за стол, не хочу позора. Иначе я выброшусь в окно.

Молча подхожу к окну своего кабинета и распахиваю его. Арам не двигается с места.

В тот же день арестовали других участников похищения. Увы, все они были армяне. На следующий день устроили очную ставку Ашота и Арама. Была бы возможность — друзья, не мешкая, поубивали бы друг друга. Все те же взаимные обвинения в неблагодарности, подлости, низости.

Мне было неловко за своих соотечест­венников.

 

— Не знаю, правда, не знаю. (Улыбается). Вероятно, пишу неплохо. Поверьте, никакой определенной схемы у меня нет, я все делаю стихийно. Есть единственное правило — в моих книгах не может быть плохой концовки. Но этот принцип определяется жанром, в котором я пишу. Да и вообще я считаю, что плохой конец при нашей жизни — это настоящее свинство.

— Эта мода пришла не сегодня, не сейчас. Она закрепилась в нашей стране довольно давно и прочно. И если произведение заканчивается хорошо, то оно считается второсортным. Во всем мире это уже не так, но мы идем своим путем…

В советское время позитивная концовка произведения была задана по определению. Я помню, Юрий Григорович поставил свою версию «Лебединого озера». Спектакль завершался драматически. Худсовет не пропустил эту постановку.

Но, с другой стороны, в советской литературе не существовало легкого, лирического жанра. Я не хочу обозначать его как «женский» или «любовный» роман, поскольку считаю эти определения неправильными. В те годы ничего подобного писать было просто нельзя. А сегодня считается, что если присутствует хэппи-энд, то автор — дурак. Плохой конец — это патент на благородство. Особенно в кино, где делают третьеразрядные боевики, которые просто обязаны заканчиваться хорошо. Но нет, авторы всех в финале взрывают. В итоге получается уже не боевичок, а трагедия. Хотя сам проект на это определение никак не тянет.

— Конечно, обижает! Меня часто спрашивают, почему рядом в этой нише никого больше нет. А все потому, что люди, имеющие определенный жизненный багаж, знания, образование, этим жанром просто не занимаются. Они считают его низким. А я так не считаю, мне он очень нравится. Мне моя мама всегда говорила: «Если бы не советская власть, я была бы замечательным бульварным писателем». Я не вижу ничего плохого в словосочетании «бульварный писатель». Убеждена, что нет плохого жанра, есть плохие его представители. Как, собственно, и в серьезных направлениях литературы.

— Все, абсолютно все. Писать я начала очень поздно, в 49 лет. Я, собственно, никогда и не мечтала о писательской карьере. Занималась художественными переводами, и меня этот вид деятельности вполне устраивал. Какой-то особой тяги к чистому листу никогда не было. Но писать все-таки начала. И поняла, что наконец-то живу своей жизнью. Я это очень четко ощутила. На страницы своих книг я выплескиваю эмоции по самым разным поводам, бывает, свожу счеты. Я могу кому-то и отомстить.

— Мне это не важно. Я выплеснула обиду — и забыла. Вот такое замечательное очищение организма: не остается ни обид, ни боли. Только огромная радость. Радость от того, что книга увидела свет. Несмотря на то, что издано уже много моих книг, я каждый раз с нетерпением жду выхода новой.

— В начале 90х годов переводы совершенно перестали кормить. Один приятель посоветовал мне писать самой. Я ответила, что не умею, нет к этому особого стремления. Но он настаивал. Получилось неплохо. С тех пор пишу, как заведенная.

— Я терпеть не могу описывать откровенные сцены. Считаю, что это совершенно не нужно. Кроме того, я уверена, что на русском языке это получается довольно слабо, он просто не приспособлен для этого — по своей переводческой деятельности знаю. Еще не люблю крови, трупов. В самом начале своей писательской деятельности я занималась детским детективом. Там это табу было заложено изначально. Да, при написании детских книг было много ограничений, но в первую очередь это были самоограничения.

— Не совсем так. Первым я написала роман «Путешествие оптимистки». Но его никуда не взяли. Причины были разные. Потом знакомый, который меня и подтолкнул к писательской деятельности, подсказал, что одно из издательств начинает новую серию «Детский детектив». Предложил подключиться. Я опять засомневалась — не умею, не знаю, как это писать. Тем не менее написала 20 страниц, отдала в издательство. Через неделю мне перезвонили и предложили заключить договор. Выполнять его впоследствии было немыслимо тяжело, поскольку приходилось выдавать по книге в месяц.

— Я устала от этого жанра. Но дети меня атакуют до сих пор. Пишут, спрашивают, почему больше не выходят мои детские детективы. А я просто больше не могу. Когда писала детские книги, было ощущение, что сижу на корточках.

— Я и сейчас пишу достаточно быстро, но все-таки могу себе позволить не писать так много, как раньше. Две книги в год для меня вполне достаточно. При этом я не держу в голове все предыдущие линии. Скажу больше — когда пишу, я не знаю, что будет на следующей странице, куда вывернет сюжет, с кем героиня останется в итоге. Если я сама не знаю, то читатель, естественно, тоже может только предполагать, чем закончится повествование.

— При написании книг я руководствуюсь не модой, а личным мироощущением, взглядом на жизнь. Уверена, если захочу, напишу чернушный детектив. Но мне этого очень не хочется. У меня есть сказка для взрослых «Зюзюка», она отличается от остальных книг. Есть достаточно жесткая вещь «Фиг с ним, с мавром». Так что не все крутится вокруг женского чтива. Сейчас я могу определять свой жанр своим желанием и радуюсь этому бесконечно.

— Да, конечно! Хотя, иногда бывает так, что идея книги возникает из названия. Например, «Курица в полете». Дело в том, что в перестройку было распространено такое блюдо — курица в полете. Я вспомнила о нем и поняла, что это прекрасное название для книги. А иногда мучаюсь, пока название не придет из текста книги. Все по-разному, какой-то единой схемы у меня нет.

— Нет, не всегда. Та же «Курица» мне не понравилась. Мне кажется, что даже внешний типаж героини не подходит. Кроме того, моя-то курица взлетела, а экранная — нет. Довольна я только двумя сериалами — «Три полуграции» и «Я тебя люблю», снятым по книге «Хочу бабу на роликах».

— Мнение моих близких, друзей. Я всегда волнуюсь, когда выходит новая книга. Моя редактор, с которой мы очень дружны, всегда высказывает свое первое впечатление. Интересуюсь мнением женщины, которая набирает тексты. Они мои первые читатели. Я всегда спрашиваю: не скучно ли? Для меня самое важное, чтобы не было скучно. У меня есть сайт в сети Интернет. Там любой человек может выразить свое мнение о моих книгах. Пишут много и часто. Кроме того, периодически организуются встречи с читателями. Эти мероприятия очень важны для меня.

— Да, конечно. Всегда читаю Людмилу Улицкую. Два года назад открыла для себя Алекса Тарна, писателя, живущего в Израиле, но пишущего на русском языке. Очень люблю книги Владимира Кунина, периодически читаю Бориса Акунина. Недавно с большим удовольствием прочла «Гипсового трубача» Юрия Полякова.

— Я по натуре оптимистка, и мне много не надо. Солнышко светит — мне уже хорошо. Я во всем пытаюсь найти какую-то положительную сторону, какую-то радость. Я просто умею радоваться жизни.

— Наверное, это очень сложно. Работа тяжелая. Просто нужно чаще отвлекаться от рабочих забот, поднимать голову и видеть, что солнце светит. И читать мои книги. (Смеется.) Но если серьезно, то работа действительно трудная, и здесь каким-то дежурным оптимизмом не обойдешься.

— В первую очередь, душевных сил, здоровья и удачи. За удачей приходит все остальное. Но в удачу и успех нужно верить. Тогда они придут обязательно. Вообще всегда нужно верить, что где-то за углом тебя ждет что-то хорошее.

 

 

 

Родился Александр Николаевич 12 сентября 1926 года в Тульской губернии. В 1931 году его семья переехала в Ленинский район Московской области. Сейчас это район Москвы, называется Орехово-Борисово, где Александр Николаевич проживает и по сей день.

Он едва успел окончить 7 классов средней школы, как в мирную жизнь страны неожиданно ворвалась война. В страшном 1941 году Саша впервые услышал леденящие сердце звуки воздушной тревоги. Его отец и двое старших братьев ушли на фронт. 15-летний Александр остался в доме за старшего с матерью и сестрами. Чтобы прокормить семью, устроился работать слесарем, в свободное время всячески помогал родным по дому.

— Времени для ребячества у меня просто не было, — вспоминает Александр Николаевич.

Действительно, весь день он, не покладая рук, трудился на Московском авторемонтном заводе № 1. Только когда завывала сирена, возвещавшая о воздушном налете, прятался с такими же, как он подростками, заменившими ушедших на фронт отцов, в специальных укрытиях.

— В начале войны было, конечно, страшновато. Но потом мы с мальчишками постепенно осмелели: выходили на улицу тушить сбрасываемые немцами зажигательные бомбы. Деревенские домики горели, как спички, ну а мы вытаскивали из огня, из-под обломков кричащих женщин и детей. О каком уж тут детстве говорить? — тяжело вздыхает ветеран.

Александр ВОРОНКОВ   * * * «Назад — ни шагу!» — был приказ И пусть не судят строго внуки, Что высота по многу раз Из рук переходила в руки.   Гремел с утра до ночи бой У памятной той переправы, Где закрывал Москву собой Передовой оплот державы.   И не стояли за ценой, Чтоб овладеть вершиной, фрицы, Но каждый раз заслон стеной Им преграждал пути к столице.   И, обнаглевши, во хмелю, Враги карабкались по склону. Я до сих пор себя виню, Что не смогли помочь заслону.   А был ведь шанс пойти на риск. Но дни промчались фронтовые. Теперь здесь — павшим обелиск И круглый год цветы живые.   Под мирный птичий перезвон И грома первого раскаты Сюда весной со всех сторон Идут былой войны солдаты.   * * * Война та в памяти осталась, Исход ее известен всем. Но как Победа нам досталась! Нельзя сравнить ее ни с чем.   Пройдя сквозь ужасы и беды, Нельзя не вспомнить эти дни, Мы все отдали для Победы, И даже больше, чем могли.   Нам не дают покоя раны И сцены ужасов во сне. Уходят в вечность ветераны, Уносят правду о войне.   В бою не то, что быть в резерве, Былых сражений не забыть, Мы умирали в 41-м, Чтоб в 45-м победить.   Вступали в бой со знаньем дела И в дождь, и в холод, и в пургу, В нас злость отважная кипела, А больше — ненависть к врагу.   И смерть была, и были раны. Война — не праздничный парад. И мы дрались на поле брани Не ради славы и наград.   Остервенело бомбы рвались, И стыла кровь под той стрельбой, Мы падали и поднимались, Бросались снова в жаркий бой.   Теперь слагают небылицы О нас невежды, как всегда, Мол, что мы драпали от фрицев, И оставляли города.   И даже нынешние книжки Читать бывает больно мне. Как можно, зная понаслышке, Писать о страшной той войне?   Фашистов натиск мы сдержали. «Не тронь! — сказали. —                                Мы сильны!» Не мы ли дерзкий план сорвали Молниеносной их войны?   И не единожды на танке Мы шли со связкою гранат На поле том лежат останки Моих товарищей, солдат.   Теперь у нас не те уж нервы. Об этом что и говорить! Мы умирали в 41-м, Чтоб в 45-м победить.

Наступил октябрь 1943 года, и Александра Воронкова призвали в армию. Воинскую службу он начал на Дальнем Востоке в 26-м отдельном Краснознаменном батальоне связи 39-й отдельной Краснознаменной Тихоокеанской дивизии 1-й Краснознаменной Дальневосточной армии. Самым ярким и одновременно наиболее трагичным событием того периода службы Александра Николаевича стала советско-японская война 1945 года.

— Да, досталось нам крепко, — глядя куда-то в пространство, задумчиво произносит мой собеседник. — Нам противостояла очень крупная группировка японских и марионеточных войск Манчжоу-Го, которая насчитывала до миллиона человек. Ее основу составляла японская Квантунская армия и Сунгарийская военная флотилия. На Сахалине и Курильских островах также дислоцировались японские войска. Вдоль границ СССР и МНР японцами были сооружены 17 укрепленных районов, насчитывавших более четырех тысяч долговременных сооружений. Очень мощные оборонительные сооружения были на Сахалине и Курильских островах. Но Советская

армия разработала никем не предусмотренный план, который был блистательно осуществлен, и главным в этом плане была — внезапность.

Советская ставка ВГК определила срок начала военных действий — полночь с 8на9 августа 1945 года по забайкальскому времени: на земле, в воздухе и на море одновременно, на фронте общей протяженностью 5130 км. Наступление развернулось в крайне неблагоприятных метеорологических условиях: 8 августа начались ливневые дожди, которые сковали действия авиации. Разлившиеся реки, болота и размытые дороги крайне затруднили действия автотранспорта, подвижных частей и соединений фронтов.

В целях обеспечения скрытности авиационная и артиллерийская подготовка наступления не проводилась. Тем не менее удар по противнику был столь мощным и неожиданным, что организованного сопротивления наши войска почти нигде не встретили. Уже через несколько часов боев советские войска продвинулись на разных направлениях от 2 до 35 км. Одновременно с участием в Маньчжурской стратегической наступательной операции войска 2-го Дальневосточного фронта с 11 августа развернули наступательную операцию на южном Сахалине, активно взаимодействуя при этом с северной Тихоокеанской военной флотилией.

Наступление наших войск на Сахалине осуществлялось в чрезвычайно сложных условиях горно-лесистой и болотистой местности против сильного противника, опиравшегося на мощную и разветвленную систему оборонительных сооружений. Бои на Сахалине с самого начала приняли ожесточенный характер и продолжались вплоть до 25 августа. 19 августа в городах Гирин, Мукден и Чанчунь были высажены воздушные десанты. А на аэродроме в Мукдене советские десантники захватили самолет с императором Ман-чжоу-Го и сопровождавшими его лицами, направлявшимися в Японию.

Советские воздушные десанты были также высажены 23 августа в городах Порт-Артур и Дайрен (Дальний). Стремительно наступая на врага, подвижные соединения сухопутных войск одновременно с высадкой воздушных десантов в Хамхыне и Пхеньяне 24 августа и действиями Тихоокеанского флота к концу августа освободили всю территорию Северной Кореи до 38-й параллели. 18 августа войсками 2-го Дальневосточного фронта во взаимодействии с флотом была начата Курильская десантная операция. Острова Курильской гряды были превращены японцами в цепь неприступных естественных крепостей, центральным звеном которой был остров Шумшу. Кровопролитные бои продолжались на этом острове несколько дней, и только 23 августа японцы капитулировали. Уже 30 августа все острова северной и центральной части Курильской гряды были заняты советскими войсками. С 28 августа части 2-го Дальневосточного фронта и Северная Тихоокеанская флотилия приступили к овладению островами южной части Курил — Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи. Японские гарнизоны сопротивления не оказывали, и к 5 сентября Курилы целиком были заняты нашими советскими войсками. К 1 сентября 1945 года фактически все задачи, поставленные Ставкой ВГК перед советскими фронтами, были с доблестью выполнены.

2 сентября 1945 года Япония подписала акт о безоговорочной капитуляции, что ознаменовало собой окончание советско-японской войны и конец Второй мировой войны в целом.

Победа Советских Вооруженных сил на Дальнем Востоке в сентябре 1945 года досталась ценой жизней многих тысяч советских воинов, вписавших еще одну яркую страницу в славную летопись ратных побед нашего народа, способствовавшего установлению долгожданного мира.

— Эта война унесла жизни самых близких мне друзей, — признается Александр Воронков.

Он помнит практически каждый день из своей военной биографии. И то, как

родные провожали его и еще шестерых его товарищей на фронт; и то, как они бились, не щадя живота своего, с врагом и выиграли эту тяжелую схватку; и то, как вернулся домой лишь он один из семерых... Общие потери советских войск в советско-японской войне составили более 36 тысяч человек.

После окончания войны Александр Николаевич прослужил еще шесть лет на Дальнем Востоке. Награжден орденом Отечественной войны II степени и медалью «За отвагу». После демобилизации младший лейтенант Воронков работал в отделе фельдсвязи МВД СССР. В 1957 году его перевели в 20-й отдел ОРУД г. Москвы (позже это подразделение было переименовано в 10-е отделение ГАИ). И в мирной жизни случались почти боевые ситуации.

— Помню, нахожусь на службе, — вспоминает бывший страж правопорядка. — Подбегает ко мне девушка. Плачет, не может успокоиться, а рука у нее вся в крови. Когда бедняжка немного успокоилась, ситуация прояснилась. Оказалось, девушка вместе с подругами забрела в чужой сад. И решили, видимо, девчата набрать яблок. Но хозяин участка не на шутку разозлился. Он выстрелил в нежданных гостей из охотничьего ружья. Девушку мы отправили в медицинское учреждение, а вот с мужчиной пришлось повозиться: при задержании он пытался оказать мне сопротивление.

Не раз за время работы в ГАИ приходилось Александру Николаевичу применять опыт, приобретенный в боях, за что неоднократно награждался медалями и денежными премиями. В 1978 году он закончил службу в должности начальника отделе-

ния и в звании подполковника милиции. Последующие три года, будучи в отставке, он проработал референтом в секретариате ГУВД по г. Москве на Петровке, 38. Праздность не в его характере.

По сей день 84-летний Александр Николаевич занимается общественной деятельностью. Последние 6 лет является председателем ревизионной комиссии окружного Совета ветеранов. Активисты занимаются социальной помощью фронтовикам, постоянно встречаются со школьниками и учениками колледжей, проводя посильную работу по военно-патриотическому воспитанию молодежи.

— Много невзгод и лишений пришлось испытать нашему народу. Пятилетняя

ожесточенная битва с врагом увенчалась нашей победой. Но досталась она нам огромной ценой. Наверное, нет ни одной семьи, которой бы война не коснулась. Обо всем этом рассказываю постоянно школьникам, — объясняет специфику своей работы в комиссии Александр Николаевич. — Я уверен, что такие беседы не проходят бесследно. И если над Родиной снова нависнет опасность, молодые парни также мужественно будут защищать ее, как и наше поколение.

Ветеран боится, что совершенный им и его товарищами подвиг когда-нибудь канет в Лету. Но тут же, воспрянув духом, добавляет:

— Нам как нельзя лучше подходят лермонтовские строки — «могучее, лихое племя», но «...немногие вернулись с поля». Увы, мы уходим — когда заметно, а чаще тихо и скромно, унося с собою эхо военных лет. И однажды прозвучит в информационном выпуске обжигающая фраза: «Сегодня ушел из жизни последний участник Великой Отечественной войны». Так прервется живая нить связи поколений. Но я уверен, что Великая Отечественная война долгие годы будет жечь сердца и будоражить умы людей. Она придаст силу и мужество новым поколениям, чьи предки защищали нашу Родину от фашистских агрессоров, совершив беспримерный подвиг.

Александр Николаевич Воронков посвятил подвигу своих товарищей в Великой Отечественной войне замечательные проникновенные стихи.

 

 

— Михаил Иванович, расскажите, пожалуйста, как появилась идея создания нестационарных участковых пунктов милиции? И чем объясняется такое название — нестационарные?

— Идею подсказала сам жизнь. Дело в том, что в сельских районах Ростовской области остро ощущается нехватка участковых пунктов милиции. Обычно вопросы организации УПМ решаются путем размещения их в жилых строениях. Но если в городах под опорные пункты выделяются квартиры, то в сельской местности и кварталах частного сектора приходится выделять целые дома, причем для удобства работы участкового часть

дома отводится под его проживание, а часть — под опорный пункт. Стоимость такого дома колеблется от полутора до двух миллионов рублей. Мы решили пойти по пути экономии. Появилась идея организовать нестационарные пункты. Это быстровозводимые строения с полным комплексом необходимых помещений и оборудования. Вот поэтому и нестационарные. Это что-то среднее между стационарными и передвижными.

— Какова себестоимость такого объекта?

— Около 300 тысяч рублей. В эту сумму входит отделка и утепление помещений, электроснабжение, оснащение мебелью, осветительными приборами, офисным оборудованием, телефонами и многое другое. В таком пункте созданы максимально комфортные условия для работы участковых. Кроме того, этот объект отвечает требованиям пожарной безопасности и санитарно-гигиеническим нормам.

Помимо их относительной дешевизны, они еще легки в размещении. Определяется место, подготавливается небольшая фундаментная площадка, устанавливается строение, подводится электроэнергия — и пункт готов к работе. На подготовительные мероприятия уходит не более суток. При необходимости не составляет труда сменить место дислокации нестационарного УПМ.

— Сколько уже установлено таких пунктов?

— Всего мы приобрели 34 НУПМ, из них 4 установлены в Ростове, 30 — в населенных пунктах области. Целевой программой профилактики правонарушений на 2011—2013 годы будет предусмотрено приобретение еще 96 таких пунктов.

Основная цель, которую преследуют ростовские милиционеры, — обеспечить шаговую доступность населения к своему участковому.

Чтобы в местностях, удаленных от территориальных отделов и стационарных постов милиции, в случае необходимости жители могли быстро связаться с сотрудниками милиции и рассчитывать на своевременную квалифицированную помощь.

Впрочем, это не единственное новшество, которое планируется использовать в деятельности службы. Еще одной экспериментальной разработкой можно назвать снабжение каждого участкового служебной мобильной связью. Суть идеи заключается в том, чтобы закрепить за определенным участком местности, входящей в зону ответственности конкретного участкового уполномоченного милиции, средство мобильной связи. Участковые могут меняться, а телефон навсегда будет закреплен за данной территорией. Гражданам не надо будет утруждать себя поисками других контактных данных. Если от жителей поступит сигнал о том, что номер выключен либо заблокирован, то к виновным сотрудникам будут применяться меры дисциплинарного воздействия.

 

 

К счастью, это не одно из многочисленных трагических происшествий, ежедневно происходящих в городе, а искусственно созданная ситуация на уроке технологии (изучение правил дорожного движения) в средней общеобразовательной школе № 1190, расположенной в районе Митино. Вместо автомобилей

— самокаты, управляемые одноклассниками «пострадавшей» девочки, а пешеходный переход и оживленная трасса

— часть мини-автогородка, созданного в рекреации учебного заведения для практического изучения правил дорожного движения.

Культура всех участников движения в настоящее время находится на очень низком уровне, взаимное неуважение и несоблюдение элементарных правил только способствует увеличению количества несчастных случаев. В школе № 1190 уверены в том, что воспитывать пешеходов, пассажиров и автомобилистов необходимо с раннего возраста, и делают все возможное, чтобы подготовить детей к жизни в мегаполисе.

— Однажды у меня с ребятами на уроке произошел такой спор, — рассказывает учитель технологии Дмитрий Владимирович Микитич. — Мы говорили о том, как правильно переходить дорогу. Один из учеников утверждал: если идти по пешеходному переходу, то можно даже не смотреть на наличие движущегося транспорта на проезжей части. «А вдруг в момент, когда ты переходишь дорогу, водитель отвлекся и не заметил тебя?» — возражаю я. «Так его же посадят, если он меня собьет!» — парирует ученик. «Посадят, — отвечаю. — Но будет ли тебе от этого легче, если ты попадешь на больничную койку, останешься инвалидом или, не дай Бог, погибнешь под колесами машины?» И дети начинают всерьез задумываться над этой, казалось бы, простой ситуацией. Я уверен, что в следующий раз, переходя дорогу, они будут предельно внимательны сами и не дадут совершать ошибки своим близким. Цель занятий по изучению правил дорожного движения — научить школьников анализировать полученные теоретические знания, чтобы грамотно использовать их в жизни. Обучение в нашей школе проходит в несколько этапов.

В учебной программе учеников 1—4 классов предусмотрен предмет технология. В основе тематического планирования уроков лежит изучение материала по методическому пособию «Безопасность на дорогах» под редакцией Н.Ф. Виноградовой. Малыши занимаются в отдельном кабинете, с помощью наглядных пособий изучают правила дорожного движения. Успешно овладев теорией, школьники отправляются на улицы мини-автогородка.

— С момента введения в учебный процесс предмета по изучению правил дорожного движения возникла идея создать тренажер для ребят, на котором они могли бы практиковаться, — рассказывает Дмитрий Владимирович Мики-тич. — Каждый преподаватель знает, что детям младшего школьного возраста помимо голой теории необходима практика. Применяя полученные знания, они лучше запоминают их. Выводить неподготовленных малышей на улицу, чтобы обучать их в условиях города, — занятие небезопасное. Выходом из данной ситуации стало создание в школьной рекреации мини-автогородка с пешеходными переходами, проезжей частью, знаками и светофором. Директор полностью поддержал инициативу.

Школа закупила линолеум двух цветов, старшеклассники создали необходимое покрытие, имитирующее газоны, дороги, остановки. Помочь детям вызвались руководители компании «Профтехнология». Они изготовили дорожные знаки и подарили учащимся настоящий светофор. Школьный коридор ожил, улицы маленького города наполнились пешеходами и автомобилистами, а у преподавателя по технологии появилась прекрасная возможность не только оттачивать теоретические знания детей, но и устраивать тематические уроки, которые так любят школьники.

В программу 5—6 классов не включен предмет технология, но учащиеся занимаются в кружке «Безопасное колесо». Помимо устного разбора всевозможных дорожных ситуаций, ребята практикуются в вождении на улицах виртуального города. Кабинет оборудован современной

компьютерной техникой, на которой ребята оттачивают теоретические знания при помощи обучающей игры-тренажера. Разъезжая по улицам на виртуальном авто, школьники постоянно получают задания, решить которые можно только свободно владея правилами дорожного движения.

Теоретический курс чередуется с практическим. Осенью, до первого снега, и весной, как только сходят сугробы с площадки за школой, ребята садятся на велосипеды и выполняют сложнейшие задания по фигурному вождению этого транспортного средства. Приобретенные навыки пригодятся им в будущем, когда они пересядут за руль автомобиля.

Своеобразной проверкой теоретических знаний и практических умений является проведение всевозможных соревнований, викторин и конкурсов районного, окружного и городского масштабов. На них попадают лучшие ученики, и стоит отметить, что команда школы № 1190 постоянно занимает призовые места в различных номинациях.

Самым строгим жюри на соревнованиях, безусловно, являются сотрудники ОГИБДД УВД по СЗАО г. Москвы, которые с большим вниманием относятся к проблеме безопасности детей на дорогах. Каждый этап обучения школьников милиционеры отслеживают и оказывают всевозможную помощь общеобразовательным учреждениям. Сотрудники ГИБДД — постоянные и желанные гости в школах.

— Дети любят занятия, которые проводят госавтоинспекторы, потому что у них появляется уникальная возможность задать волнующие вопросы, — рассказывает старший инспектор по пропаганде ОБ ДПС ГИБДД УВД по СЗАО старший лейтенант милиции Татьяна Марина, которая курирует данную школу. — Тематика занятий разнообразна: мы беседуем с ними о наиболее интересных происшествиях, как курьезных, так и трагических, вместе с учениками разбираем ошибки, объясняем, как действовать в том или ином случае. Еще одно направление взаимодействия госавтоинспекторов и школы — проведение бесед со взрослыми на родительских собраниях. У родителей возникает огромное количество вопросов к сотрудникам ОГИБДД не только о нововведениях в ПДД, но и о безопасности детей на улицах города.

Заключительный этап изучения правил дорожного движения приходится на 10—11 классы. Из учебного процесса выпадают 7—9 классы, так как программа для школьников данного возраста находится в разработке. Предмет у старшеклассников также называется технология. На этом этапе учащиеся вплотную готовятся сесть за руль автомобиля. Теория к этому моменту отработана от А до Я.

Ребят, успешно сдавших экзамен по правилам дорожного движения, сначала сажают на специальные тренажеры, имитирующие езду на автомобиле. Они оборудованы педалями газа, тормоза и сцепления, коробкой передач, ручным тормозом, рулем. Дорога — экран монитора. Посидев за рулем такого авто, старшеклассники пересаживаются на машины. Им предстоит откатать на них 50 часов. Учащимся, успешно сдавшим теорию и овладевшим практическим вождением, а также достигшим 17 лет, предстоит сдать экзамен на получение водительский прав в ГИБДД УВД по СЗАО. Преодолев главное испытание, ребята в 18 лет без повторной пересдачи получат водительское удостоверение. Абсолютно бесплатно. Такая уникальная возможность у них появилась благодаря тому, что на базе среднего общеобразовательного учреждения № 1190 работает автошкола.

Этот опыт вселяет надежду, что после многолетнего изучения ПДД теоретическая и практическая подготовка учеников школы № 1190, их культура вождения достигнет достаточно высокого уровня, чтобы пополнить армию профессиональных автомобилистов. Даже если кто-нибудь из них не сядет за руль собственной машины, каждый ребенок, прошедший такую школу безопасности, будет уважительно относиться ко всем участникам дорожного движения.

 

 Окончив в 1999 году Академию Федеральной службы безопасности, Алексей Мартинкус пришел работать в налоговую полицию. В 2003 году, после ее расформирования, он был переведен в 6-й отдел следственной части по расследованию организованной преступной деятельности в сфере внешней экономической деятельности и налогов ГСУ при ГУВД по г. Москве. Уклонение от уплаты налогов, сокрытие денежных средств или иного имущества, за счет которого должна быть взыскана недоимка по налогам, незаконная предпринимательская деятельность, мошенничество — это те составы преступлений, с которыми приходится иметь дело сотрудникам отдела.

— Работа интересная, — говорит Алексей Мартинкус. — Контингент обвиняемых особый — это люди, занимающие руководящие должности в различных коммерческих структурах или же формально числящиеся нигде не работающими. Все они отлично разбираются в вопросах налогообложения. Существует очень простая схема ухода от уплаты налогов — часть дохода фирмы просто не проводится по отчетным документам, то есть утаивается и не облагается налогом. Эти факты элементарно вскрывались при проверках отчетной документации.

Поэтому нечистые на руку коммерсанты изобрели более сложную схему — с привлечением фиктивных фирм.

Показательно уголовное дело, расследованное Алексеем Мартинкусом в прошлом году.

В течение 2003—2004 годов ЗАО «Проектстрой» выполняло проектно-строительные работы для ряда организаций. Часть полученных за эту работу денег гендиректор и главбух, вступив в сговор, не вносили в налоговые декларации по налогу на прибыль и налогу на добавленную стоимость, а перечисляли на счета фиктивных фирм — ООО «Вектор-Полюс», ООО «Медиан» и ООО «Парадайз». После чего в бухгалтерском учете появлялись финансовые документы из лжефирм, свидетельствующие о том, что данные денежные суммы являются платой за сделанные проектные работы этими фирмами для ЗАО «Проектстрой». Несмотря на то, что документы были заверены подписями и печатями, по сути своей они были липовыми. Однако их наличие позволяло злоумышленникам по правилам Налогового кодекса уменьшать налоговую базу своей фирмы. Кроме того, деньги ЗАО «Проектстрой», будучи выведенными из легального оборота, обналичивались в одном из московских банков и использовались гендиректором и главбухом по их усмотрению.

Ущерб, причиненный обвиняемыми российской казне, составил более 4 миллионов рублей. Под гнетом неопровержимых доказательств обвиняемые признали свою вину и полностью возместили причиненный ущерб, это было учтено судом как смягчающее обстоятельство: каждый из них был приговорен к 1 году условно.

— Любые действия руководства фирм должны быть законными, обоснованными и документально подтвержденными, — говорит Мартинкус. — Чтобы создать видимость соблюдения этих требований, обвиняемые прибегли к помощи не установленных в ходе следствия лиц, которые снабдили их реквизитами и данными расчетов фиктивных фирм, а также необходимым пакетом финансовых документов, позволяющим сокрыть следы преступления. Неустановленные лица — это в реальности владельцы реквизитов и счетов фиктивных фирм. За небольшую плату они находят людей, которые соглашаются по своему паспорту зарегистрировать фирму, после чего пакет документов они передают им.

Наиболее предприимчивые владельцы имеют до сотни пакетов документов на фирмы, осуществляющие различную деятельность, что позволяет им подбирать для проведения махинации своему клиенту-коммерсанту ту лжефирму, которая по профилю своей деятельности аналогична его фирме. К примеру, для строительной фирмы подберут фирму, якобы занимающуюся поставкой стройматериалов. За эту услугу они получают свой процент от перечисляемой суммы. И сумма эта немалая. Ведь по налоговым преступлениям, как правило, ущерб исчисляется миллионами.

В практике Алексея Мартинкуса был случай, когда обвиняемый утаил 260 миллионов рублей и вернул все до копейки. Уголовное дело в отношении него было прекращено в связи с деятельным раскаянием.

— Есть такой аспект в УПК — деятельное раскаяние, — говорит Алексей Мартинкус. — Если лицо, подозреваемое или обвиняемое в уклонении от уплаты налогов, в ходе предварительного следствия полностью перечислило налоги в бюджет, то уголовное дело в отношении него прекращается. Практика применения такой возможности положительна. Кроме того, она полностью соответствует декларации Президента — цель государства не посадить предпринимателя в тюрьму, а дать ему возможность признать вину и возместить ущерб. Но люди должны знать, что данное раскаяние не является реабилитирующим обстоятельством и человек все равно считается лицом, привлекавшимся к уголовной ответственности.

 

 

 

— Я горжусь тем, что закончила Академию МВД и получила профильное образование, — говорит она. — Наш выпуск был первым выпуском академии. Ранее этот вуз имел статус института, а позднее университета. О годах учебы у меня сохранились самые хорошие воспоминания.

У каждого человека свой путь в профессию. Елена Масленникова родилась в семье врачей в городе Шатура Московской области. Ее отец мечтал, чтобы дочь получила медицинское образование, а мама советовала серьезно заняться изучением иностранных языков. Елена же сделала свой выбор. Прислушавшись к совету друга семьи, сотрудника правоохранительных органов, она подала документы в милицейский вуз. Ее примеру последовал и ее младший брат Сергей, который в настоящее время работает в Управлении Федеральной миграционной службы России по г. Москве.

По окончании академии Масленникову распределили в следственный отдел при ОВД Шатурского района. Там она встретила свою одноклассницу Наталью Колобанову, которая пришла на работу годом ранее, так как окончила Среднюю школу милиции и продолжала заочное обучение в Московском юридическом институте МВД России. Наталья стала наставницей Елены, помогая ей в постижении азов практической следственной работы. Сегодня старший следователь майор юстиции Наталья Колобанова по-прежнему трудится в том же следственном отделе.

— Проработав два года, я засомневалась в правильности выбора профессии и уволилась, — вспоминает Елена. — Пошла работать в юридическую фирму. А через полтора года вновь вернулась на следственную работу, напряженную, но очень насыщенную событиями, нацеленную на благо всего общества. Я поняла, что это и есть мое призвание. И как бы плохо про нас сегодня ни писали и ни говорили, мы, следователи, остаемся верны букве Закона.

Новым местом ее работы стала следственная часть ГСУ при ГУВД по Московской области. Там она занималась расследованием преступлений, совершенных в сфере экономики. В декабре 2008 года Масленникова перешла в 3-й отдел по расследованию организованной преступной деятельности следственной части ГСУ при ГУВД по г. Москве.

Работа следователя — это череда уголовных дел. В прошлом году в производстве у старшего следователя Масленниковой находилось уголовное дело, возбужденное в отношении Геннадия Казакова, который был задержан в магазине «Мир кожи и меха» при попытке получить кредит по поддельному паспорту на покупку шубы стоимостью более 150 тысяч рублей.

— В ходе расследования данного уголовного дела установлено и доказано 136 аналогичных эпизодов его преступной деятельности. Ущерб по ним составил более 6 миллионов рублей, — рассказывает Елена. — Обвиняемый для получения кредитов использовал более 100 утерянных гражданами паспортов, в которые была вклеена его фотография. С их помощью он получал кредиты на приобретение дорогой бытовой и цифровой техники. Потерпевшими по делу признаны два московских банка. Свою вину Казаков признал полностью.

Такие крупные аферы не совершаются в одиночку. Сегодня в столице действуют организованные группы, занимающиеся этим преступным бизнесом. Казаков явно принадлежал к одной из них, но своих соучастников не сдал. Несмотря на его заявление, что паспорта приобрел у неизвестных лиц, познакомившись с ними в Интернете, а полученную в кредит технику сразу продавал на московских рынках, обвинение ему предъявлено как лицу, совершившему мошенничество в составе организованной группы.

При обыске на съемной квартире в одном из подмосковных городов, где Казаков проживал со своей гражданской женой, вещественных доказательств его преступной деятельности обнаружено не было. Ни вещей, ни крупных денежных сумм. По всей видимости, денег Геннадию от этой аферы перепадало немного. Львиная же доля преступных доходов доставалась организаторам преступления.

Его жена была шокирована появлением милиции. Выяснилось, что она ничего не знала о темных делишках возлюбленного. Он говорил ей, что работает на стройке, но денег никогда в дом не приносил и фактически жил за ее счет. Кроме того, мотивируя тем, что является бомжем, так как его давно уже выписали с места прежнего жительства в Самарской области, он уговорил жену взять различные кредиты на ее имя. В том числе и бытовую технику для их дома. На момент ареста Казакова женщина оставалась должна банкам более 300 тысяч рублей.

Осенью 2009 года суд приговорил Геннадия Казакова к 10 годам лишения свободы.

За расследование этого уголовного дела Елена Масленникова награждена нагрудным знаком «Лучший следователь».

— Сейчас у меня в производстве аналогичное уголовное дело, но более масштабное. Уже установлено более 200 эпизодов, — говорит она. — Оба этих дела объединяет не только состав и способ совершения преступления, но и то, что они возбуждены в один день. Только одно в 2008 году, а другое — в 2009-м. Просто мистика какая-то.

Коллеги отзываются о Елене как об очень искреннем, добром и отзывчивом человеке, хорошем организаторе. А также они хвалят ее кулинарные способности, особенно выпечку.

— Я действительно люблю готовить, так я отдыхаю от напряженных рабочих будней, — признается Елена. — А еще я очень  люблю море и солнце... Без них не представляю своего отпуска. Это дает мне заряд энергии на целый год.

 

 

Почти десять лет потребовалось спецслужбам, чтобы найти организатора и исполнителя терактов, которые впервые в новой истории потрясли нашу столицу. По вине этих людей больше 50 человек оказались в больнице, одна из раненых позже скончалась. В ходе следствия и рассмотрения дела в суде выяснилось, что спланировал оба теракта ранее судимый за похищение человека 43-летний уроженец Чеченской Республики Халид Хугуев, а исполнителем стал 34-летний выходец из Дагестана Магомадзаир Гаджиакаев. Взрыв на Манежной площади был ответом несговорчивому земляку-коммерсанту, который открыл там торговый комплекс и отказывался перечислять деньги боевикам. А в гостинице «Интурист» взрыв был устроен у офиса Иосифа Кобзона, открывшего благотворительную программу «Фронтовые дети Чечни». Благотворительность террористы тоже планировали обложить налогом.

Хотя об этом деле мы уже рассказывали, еще раз напомним хронику событий.

26 апреля 1999 года. Самодельное взрывное устройство, эквивалентное по мощности двум килограммам тротила, сработало возле офиса благотворительного фонда на двадцатом этаже гостиницы «Интурист». В результате взрыва пострадали 11 человек, в том числе десятимесячный ребенок. Был серьезно поврежден верхний ярус отеля. Вскоре выяснилось, что таким образом боевики решили отомстить г-ну Кобзону, у которого в этой гостинице располагался офис. Благотворительная программа «Фронтовые дети Чечни» была развернута как раз под патронажем знаменитого певца и общественного деятеля. В рамках этой программы известные предприниматели, большинство из которых являлись выходцами из Чечни, жертвовали Российскому детскому фонду миллионы рублей и долларов на лечение чеченских детей. По одной из версий, узнав о суммах, направляемых в фонд, Шамиль Басаев потребовал, чтобы благотворители платили и ему — «за обеспечение безопасности». Денег главарь боевиков так и не получил и решил наказать благотворителей. С помощью Халида Хугуева был найден исполни-

тель акции — Магомадзаир Гаджиакаев. Именно он оставил бомбу собственной конструкции возле офиса Иосифа Кобзона.

31 августа 1999 года. Взрыв произошел в торговом комплексе «Охотный ряд» на Манежной площади. Тогда пострадали 40 человек. Самодельное безоболочное взрывное устройство с часовым механизмом было заложено в зале игровых автоматов с названием «Динамит», который располагался на третьем, самом нижнем, ярусе торгового комплекса. Бомба находилась на полу или в одной из урн: об этом свидетельствовала образовавшаяся на месте взрыва воронка размером 52х38 сантиметров. Взрывное устройство сработало в 19:57. В это время здесь, как и в любом торговом комплексе, бывает особенно многолюдно. Мощность взрыва была эквивалентна 300 граммам тротила. Но наибольшую опасность представляла не взрывная волна, а осколки разлетевшихся витрин и фрагменты игровых автоматов. В торговом комплексе несущие конструкции не пострадали. Однако взрыв был такой силы, что оборвались лифты. Через несколько минут после теракта была усилена охрана всех объектов Кремля. Власти Москвы тогда заявили, что этот взрыв нельзя характеризовать иначе как теракт. Правоохранительные органы отрабатывали несколько версий взрыва на Манежной. Тогдашний министр внутренних дел Владимир Рушайло заявил, что не исключает связи террористического акта в центре Москвы с событиями в Дагестане. Была версия и о «чеченском следе», так как за некоторое время до взрыва полевые командиры пообещали развязать террор в крупнейших российских городах. Только спустя годы стало ясно, что обе версии оказались практически верны.

Заказ делали чеченские боевики, а исполнителем стал уроженец Дагестана. Мотив все тот же — деньги. По версии следствия, подрыв комплекса был связан с тем, что управляющая комплексом группа компаний «Plaza» отказалась платить деньги боевикам Басаева. Президентом «Plaza» являлся известный чеченский предприниматель Умар Джабраилов. Взрыв в подземном комплексе на Манежной площади был ответом террористов несговорчивому земляку-предпринимателю.

По данным следствия, оба взрыва заказал лидер сепаратистского движения Чечни Шамиль Басаев, которого спецслужбам удалось ликвидировать в 2006 году. Уголовное дело поступило в Мосгорсуд под грифом «секретно» и рассматривалось тремя судьями в закрытом режиме. Ни адвокаты, ни гособвинители по ходу разбирательства не комментировали «секретное» дело. Известно лишь, что Халид Хугуев своей вины упорно не признавал и отказывался от дачи показаний, а нанятый им подрывник Магомадзаир Гаджиа-каев, напротив, все рассказал и сотрудничал со следствием. По некоторым данным, именно благодаря его показаниям удалось доказать вину Хугуева. Суд признал обоих виновными по статье 205 УК РФ «Терроризм». Хугуева, учитывая его прошлые «заслуги», приговорили к 25 годам лишения свободы в колонии строго режима, а Гаджиакаев получил 15 лет заключения. Мосгорсуд также постановил взыскать с фигурантов дела 4 миллиона 258 тысяч рублей в пользу семерых потерпевших по делу, а также более 4 миллионов рублей — страховой компании «Спасские ворота» и Фонда обязательного медицинского страхования Москвы. После оглашения приговора представитель государственного обвинения сообщил журналистам, что прокуратура удовлетворена назначенным фигурантам дела наказанием.

О раскаянии террористов говорить вряд ли стоит. Все заседание Хугуев спокойно перебирал какие-то свои записи, лишь изредка обращая внимание на судью. Гаджиакаев также был немногословен и лишь прятался от объективов фото и видеокамер многочисленных журналистов. После оглашения приговора оба они оставили его без комментариев, заявив, что он им понятен. Позже выяснилось, что оба подсудимых решили подать жалобы в Верховный суд с просьбой отменить приговор Мосгорсуда.

И вот 1 апреля — в тот самый день, когда Москва прощалась с жертвами последних терактов на станциях метро «Лубянка» и «Парк культуры», — высшая государственная судебная инстанция занялась рассмотрением поступивших жалоб.

Так как уголовное дело все еще имеет гриф «секретно», его обстоятельства не разглашаются. Заседание по рассмотрению кассационной жалобы подсудимых проходило при закрытых дверях. Журналистов пригласили только на завершающую часть. Оказалось, что уголовное дело было решено переквалифицировать по законодательству, которое действовало в 1999-ом году. Таким образом, не ставя под сомнение собранные гособвинением доказательства, Верховный суд все же скостил обвиняемым сроки заключения — Халиду Хугуеву на три года, а Магомадзаиру Гаджиакаеву на два года. Прокурор Евгения Саночкина в интервью нашей газете рассказала, что о переквалификации разговор начала она сама в соответствии с буквой закона. Однако она не ожидала, что таким образом наказание террористов может измениться.

Новость о смягчении наказания вызвала широкое общественное недоумение. Как можно оказывать снисхождение преступникам на фоне очередных терактов в Москве и Кизляре, когда глава государства призывает наказывать боевиков жестко и превентивно? Ведь очевидно, что теракты в московском метро и взрывы в Дагестане — звенья одной цепи. Это значит, что террористы вновь подымают головы. Президент России призвал усовершенствовать законодательство, направленное на предотвращение террористических актов. Дмитрий Медведев считает необходимым улучшить законы, связанные с безопасностью на транспорте и местах массового скопления людей. На последнем заседании, посвященном реформированию судебной системы, он отметил, что есть резон еще раз вернуться к проблемам, связанным с отправлением правосудия по террористическим статьям, по статье о терроризме и примыкающим преступлениям, поговорить о необходимости совершенствования такой практики. «Оперативное сопровождение уголовных дел по статьям, связанным с терроризмом, может быть усовершенствовано, это связано с дознанием, следствием и судом» — заявил глава государства.

Получается, слова президента судом услышаны не были. Воодушевленные гуманностью судей, адвокаты преступников тут же заявили, что намерены добиваться их полного освобождения. Вывод напрашивается сам собой — видимо, либеральные судьи и защитники террористов в метро не ездят...