Прогнозируя возможные негативные социальные и экономические последствия эпидемии COVID–19, ряд аналитиков весьма обоснованно ставит в число серьёзных проблем возможный масштабный передел собственности в стране на самых разных уровнях хозяйственной деятельности. На наш взгляд, не меньшей проблемой могут стать различного рода массовые «разборки» по поводу невозвращаемых кредитов и займов, личных долгов как на уровне физических, так и юридических лиц.

Сколько в стране банкротов и должников?

В 2019 году 68 980 граждан России, включая индивидуальных предпринимателей, были признаны банкротами. Это на 56,8% больше, чем за 2018 год, следует из данных «Федресурса» (Единый федеральный реестр сведений о банкротстве). С 2016 по 2019 годы общее количество россиян, воспользовавшихся процедурой потребительского банкротства, составило 163 235 человек. При этом, согласно оценкам кредитных бюро, потенциальных банкротов в России на начало 2020 года насчитывалось около 1 млн человек.

В прошлом году по итогам процедур банкротства кредиторам удалось вернуть 8 млрд руб. из требуемых 225,6 млрд (это — всего 3,5%). По данным
«Федресурса», в 2018 году кредиторы вернули ещё меньше — 2,7% от общей требуемой суммы — 6,6 млрд руб. из 239,8 млрд руб. Отмечается, что в 2019 году в 71% дел о банкротстве кредиторы не смогли получить никаких выплат от должников. Основной причиной является то, что ещё в начале процедуры у граждан отсутствовало имущество, которое могло бы пойти на выплаты.

Согласно данным федерального реестра, в абсолютном выражении больше всего личных банкротств в 2019 году было зарегистрировано в Москве и Московской области — среди 5089 и 4315 человек соответственно.

В январе-марте 2020 года российские суды признали банкротами 22,4 тыс. граждан, включая индивидуальных предпринимателей. Это на 68% больше, чем за тот же период прошлого года, следует из статистики. Темпы банкротства населения ускоряются в регионах: если в Москве в январе-марте количество подобных судебных решений выросло на 40,5%, то в Краснодарском и Пермском крае, Ростовской и Новосибирской областях, а также в Удмуртии число банкротств увеличилось более чем в два раза.

В прошлом году суды признали финансово несостоятельными почти 69 тыс. россиян, что на 56,8% больше показателей 2018 года.

По оценкам Национального бюро кредитных историй (НБКИ), на начало 2020 года темпы роста количества дел о банкротстве предполагались на уровне 60—70% в год из-за высокой загруженности судов.

По результатам завершающих процедур банкротства — конкурсных производств, осуществлённых в 2019 году, кредиторы из 2,03 трлн рублей, включённых в реестры требований, вернули себе лишь 95,3 млрд рублей (4,7%).

Ожидать всплеска банкротств по заявлениям кредиторов можно через пять-шесть месяцев (к августу-сентябрю 2020 года), по заявлениям самих должников — через два месяца. Это связано с особенностями наступившего кризиса — волатильностью рубля и пандемией. Рост числа заявлений о банкротстве прогнозируется на август, поскольку к этому моменту, по оценкам экономистов, значительная часть граждан исчерпает свои финансовые резервы. На время пандемии введён полугодовой мораторий на возбуждение дел о банкротстве пострадавших из-за карантина мероприятий. Предполагается, что они смогут освободиться от обязательств без суда, по решению арбитражного управляющего.

В результате экономического кризиса на фоне пандемии в 2020 году около 3 миллионов субъектов малого и среднего бизнеса могут обанкротиться.

Российская практика последних десятилетий вывела закономерность: там, где наблюдается рост банкротства и объёмы невыплаченных кредитов и заёмных средств, там оживляются классические формы организованной преступности — рейдерство и выбивание долгов.

Рейдерство — своего рода пандемия

В начале ХХI века у большинства крупных и мелких организованных преступных формирований рейдерство стало новым «хобби». Рейдеры выглядели как специализированные группы в структуре преступных сообществ либо в виде автономных групп, действующих, как киллеры, — «на заказ».

Но потом произошла трансформация преступных формирований. Многие из них приобрели респектабельный вид успешных хозяйственных субъектов, хотя продолжили заниматься рейдерством. Одновременно даже изначально не связанные с криминалом компании и банки стали повально использовать методы рейдеров для передела собственности.

Официальные цифры здесь мало о чём говорят. Например, по данным Следственного комитета РФ количество уголовных дел о рейдерских захватах предприятий в России выросло за 2019 год на 135 % и составило аж 101 дело. При этом, по подсчётам различных экспертных групп, реальное количество рейдерских захватов, а, выражаясь красивым юридическим языком, фактов «враждебного поглощения — установления юридического и фактического контроля над предприятием (его производственными активами), несмотря на отсутствие согласия собственника либо вынуждения последнего на дачу такого» по стране исчисляется сотнями тысяч.

Вся масса рейдерских захватов тонет в судебной практике. А с 19 марта 2020 года Верховный Суд РФ на период пандемии объявил мораторий на рассмотрение дел, кроме безотлагательных и не требующих участия сторон. Куда уйдет «разбор полётов», когда суды на моратории? Конечно, во внесудебную, в неправовую систему. Ту, которую в 90-е годы называли «теневой юстицией». Туда, где правит не закон, а «понятия»!

В той же теневой, мафиозной сфере будут активно, как в «лихие» годы действовать боевики ОПГ — «вышибалы долгов». Сейчас они разделены на две категории — те, кто легализован в коллекторских агентствах, и те, кто принадлежит криминальному подполью. Все эти лица взаимосвязаны между собой и управляются одновременно руководителями банков, иных финансовых структур и, собственно, ядром мафиозных организаций — ворами в законе и авторитетами криминальной среды.

***

Уже сейчас вырисовывается вполне понятная картина: правоохранительным органам и спецслужбам страны в целях обеспечения национальной безопасности в период постпандемии придётся противодействовать как традиционным реанимированным формам организованной преступности, так и её новым проявлениям, порождённым новой технологической революцией.

Фото из открытых источников