(Продолжение. Начало в №№ 10, 11)

Часть 3. УСТАВЫ И УКАЗЫ

Пётр I, сын Алексея Михайловича, тяготевший вслед за своим царственным родителем к западным ценностям, относился к азартным играм настороженно. По всей видимости, такие увеселения, активно распространявшиеся в дворянской служилой среде, разрушали сформировавшийся в его сознании образ регулярного государства, в основе которого лежали порядок (субординация) и дисциплина.

Ещё «в начале славных дел» Пётр обозначил свою готовность принимать жёсткие меры к любителям азартных игр. 18 февраля 1696 года он подписал Наказные статьи Нерчинским Воеводам «Об управлении земскими и военными делами». Среди прочих «наказов» есть и строгая инструкция о таможенном досмотре «торговых и промышленных людей», приезжающих с товаром из Китая или везущих товар в Китай. «Таможенному Голове» и целовальникам Пётр велел купцов «обыскивать накрепко»; объекты внимания: табак, вино, «иноземный кумыс», «лишние и чужие и утаенные всякие товары», а также карты. Указанные товары Пётр велел «имать в казну Великого Государя», «а карты /…/ на торгу сжечь». О результатах проверок «и какое наказанье кому учинить» Пётр приказывал «писать к Великому Государю и Москве в Сибирский приказ».

Устав морской

Артикул воинский

«Юности честное зерцало»

Возможно, Пётр отдавал себе отчёт в том, что полностью извести в народе привычку к игре на деньги, равно как и сопутствующие ей прегрешения, он не сможет. Тем не менее он пытался разрубить этот гордиев узел проблем весьма оригинальным образом: он запретил чинам армии и флота проигрывать больше, чем 1 рубль. Учитывая, что в те годы рубль представлял из себя немаленькие деньги, волю Петра следовало толковать так: Бог с вами, если иначе не можете жить, то играйте, выигрывайте и проигрывайте, но в разумных пределах.

Что касается упомянутых сопутствующих прегрешений, то под ними Пётр явно полагал общественные проблемы, в той или иной степени сопровождавшие пагубную страсть к игре, — пьянство и продажу казённого имущества и принял против них ряд прямых и косвенных мер.

Так, Пётр внёс в Артикул воинский (1715) весьма чёткие предупреждения относительно возможных проступков и того, что может за ними последовать.

По поводу пьянства Пётр писал:

«Артикул 42. Понеже офицер и без того, который в непрестанном пьянстве, или протчих всегдашних непотребностях найден будет, от службы отставлен, и его чин другому годному офицеру дан имеет быть.

Артикул 43. Когда кто пьяным напьется, и в пьянстве своем что злого учинит, тогда тот не токмо, чтоб в том извинением прощенье получил, но по вине вящшею жестокостию наказан быть имеет».

Если же в качестве платы за проигрыш в игре использовались предметы обмундирования и оружие, Пётр предписывал применять гораздо более жёсткие меры:

«Артикул 59. Есть ли кто свой мундир, ружье проиграет или в заклад отдаст, оный имеет в первые и вдругоредь жестоко шпицрутенами, и заплатою утраченного наказан, а в третие розстрелян быть. Такожде и тот, который у солдата покупает, или принимает такие вещи, не токмо тое, что принял или купил, безденежно паки возвратить, но и втрое, сколько оное стоит, штрафу заплатить должен, или по изобретению особы шпицрутенами наказан будет».

И всё же Артикул воинский (первый армейский устав) не содержал в себе как такового запрета для офицеров и нижних чинов играть в азартные игры — наказывались лишь предосудительные и преступные последствия таких игр.

А спустя два года, в 1717 году, составляя Морской устав, Пётр своё неприятие азартных игр сформулировал гораздо чётче и конкретнее. Артикул 19 Морского устава гласил: «Запрещается играть в карты, в кости и в прочие игры на деньги, под штрафом». Если в игре замечался офицер, то он наказывался «платежом денежным», а матросам «рядовым за первое и второе преступление, биением у машты, а за третие спускать с райны [реи — А.Л.]», что означало повешение. Жёсткими, можно сказать, жестокими мерами «герр Питер» пытался отучить людей флотских от всяческой азартной игры.

По устоявшейся уже традиции Пётр шёл путём увещеваний и угроз. Желаемого результата он не достиг, чего, наверное, и следовало ожидать. Созданная им империя встречала зарю беспокойного XVIII века, жадно впитывая европейские моды и нравы. Стараниями Петра в России возникли две самостоятельные культуры, соседствующие и сосуществующие, но практически не пересекающиеся друг с другом — низовая, посконная, простонародная культура и верховая, дворянская. Чем дальше, тем больше они различались бытом, поведением, ценностями и даже языком. Они разошлись, чтобы больше не сойтись никогда.

Составленное по повелению Петра I (не исключено, что частично написанное им же самим) и изданное в том же 1717 году «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов» советовало юным дворянам: «Младыя отроки должны всегда между собою говорить иностранным языки», но не только, чтобы «тем навыкнуть могли, а особливо когда им что тайное говорить случится, чтоб слуги и служанки дознаться не могли», ну и чтобы «можно их от других не знающих болванов распознать».

Разными становились и увеселения: у народа оставались народные игры, у дворян появлялись свои, дворянские, игры, причём азартные в их числе сразу стали занимать особое место. «Юности честное зерцало» и по этому поводу давало молодым барчукам соответствующее назидание: «От клятвы чужеложства (блуда) играния и пьянства должен каждый отрок себя велми удержать и от того бегать. Ибо из того ничто ино вырастет, кроме великой беды и напасти телесныя и душевныя, от тогож рождается и погибель дому его и разоренье пожиткам».

Власть вновь взывала к лучшим чувствам, дворянское же общество оставляло за собой право выбора, и выбор этот в большинстве случаев был не в пользу спасения души. Впрочем, в деле повреждения нравов простой люд нисколько не уступал дворянству. Возникал новый конфликт государства и публики, и в этом конфликте интересов всё яснее вырисовывалась криминальная составляющая.

К тридцатым годам XVIII века количество карточных игр заметно выросло. Продолжали появляться всё новые и новые — от тихих безобидных пасьянсов до «нервических» азартных игр.

А почему, собственно, азартных? Дело в том, что к тому времени карточные игры стали условно делить на два типа — коммерческие и азартные. К коммерческим играм относили те, выигрыш в которых зависел в большей степени от умения, навыков и мыслительного процесса игрока. В этих играх для победы надобно было набрать некоторое количество очков (взяток), придерживаться определённой тактики и т. п. В азартных играх выигрыш зависел исключительно от движения карт (какая карта выпадет), никаких специальных навыков (кроме, конечно, шулерских) и гибкости ума для этого не требовалось. Всё зависело от воли случая. Кстати, зачастую именно он и привлекал игроков — они не скрывали, что играют не столько против своего визави, сколько против случая. Ничего удивительного в этом нет — слово азарт (азард) восходит к французскому hazard — риск, случай. В.И. Даль в своём Толковом словаре определял слово азартный как случайный, роковой, неверный, от счастья, удачи зависящий, а азартные картёжные игры — как случайные, роковые и противопоставлял их коммерческим — потешным, расчётливым, зависящим более от умения. Впрочем, оба типа, столь различные по своей сути, роднило то, что игра в них велась на деньги.

Распространённость карточных игр, присутствие в них денежного интереса не только порождало целую субкультуру, но и влекло за собой неизбежные эксцессы. Ситуация потребовала вмешательства власти. И власть вмешалась.

(Продолжение следует)

Александр ЛОМКИН,

кандидат экономических наук, доцент экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, иллюстрация и фото из открытых источников