СРЕДИ ВЕЛИКИХ ШАХМАТНЫХ ИМЁН
ЛЕГЕНДЫ СПОРТА56 лет — это разве возраст? Я с огромным уважением и любовью вспоминаю 8-го чемпиона мира по шахматам Михаила Нехемьевича Таля и горжусь тем, что однажды взял у него интервью. Величайший шахматист, он не только отнял шахматную корону у Михаила Ботвинника, отнял у своего учителя в свои-то 23 года, но ещё и 6 раз становился чемпионом СССР, что в каждом отдельном случае было не ниже, чем мировая шахматная корона.
Надо было знать фантастическую силу каждого шахматиста из отечественной элиты тех времён.
Я знал кое-что любопытное из биографии Таля и даже писал об этом, но вот чего не знал и не мог знать,так это то, что Михаил Нехемьевич злоупотреблял вином. Он умер очень рано, пристрастившись к стакану. И эта тема, этот досадный порок как бы служил причиной её закрытия для потомков. Вот и берёт меня досада, когда, роясь в российских энциклопедиях, не нахожу в них многих имён, достойных описания. А в шахматной истории — особенно. Любого из ниженазванных вы не найдёте ни в одной из них, даже у великих Брокгауза и Ефрона. Вот и приходится, если речь идёт о шахматах, по крохам собирать сведения у Исаака Линдера, Владимира Нейштадта и иже с ними. Если бы не эти шахматные летописцы, то многое по части шахмат ушло бы из российского сознания.
Об английском мастере Джеймсе Мэзоне (1849—1905) говорили: если бы он не пил, был бы чемпионом мира! Шахматист от Бога, Мэзон «нарушал режим» на каждом шагу, даже в ходе самых ответственных турниров. Это нередко вызывало скандалы в самых высоких шахматных сферах и конфликты с коллегами. Представьте, что творилось в турнирной таблице, если Мэзон, победив лидера, отдавал партию посредственности «под мухой». Чаще всего неспортивное поведение Мэзона страшно раздражало Давида Яновского (одного из претендентов на шахматную корону), а тот, будто издеваясь, с Яновским всегда играл, изрядно «подготовившись», окутывая коллег перегаром. Может, англичанин специально «взбадривал» себя перед партией с Яновским, чтобы тот при своих слабых нервах терял самообладание? По этой ли, по другой ли причине, но Мэзону Яновский проигрывал не раз.
113 лет прошло с того печально-блистательного случая, когда в 1902 году на крупном международном турнире в Ганновере Давид Яновский, блестяще взяв первый приз, проиграл одну единственную партию. И кому бы вы думали? Да, Мэзону, который там плёлся в самом хвосте. Будучи старше Яновского на 20 лет, он уже сходил с шахматной сцены, но своей традиции — бить Яновского, даже находясь «под мухой», — не изменил.
Круговерть рюмок и шахматных фигур — не уникальная деталь биографии Мэзона. По той же «многоградусной» причине турнирная фортуна отворачивалась и от русского мастера-самородка, немца по происхождению, Эммануила Шифферса. В своей знаменитой статье «Шахматы и душевные недуги» доктор медицины Зигберт Тарраш, рассказывая о Шифферсе, припомнил одну студенческую песенку: «Он парень был что надо, но вот не просыхал!». Эммануил Степанович, интеллигентнейший человек с благородными сединами, напиваясь до чёртиков, примелькался в соответствующих лечебницах. При всём том Шифферс заслуженно считался всероссийским шахматным учителем, а мощь его атак могла сломить кого угодно.
Так может, простим Михаилу Талю его единственную слабость?
Эдуард ПОПОВ
Я знал кое-что любопытное из биографии Таля и даже писал об этом, но вот чего не знал и не мог знать,так это то, что Михаил Нехемьевич злоупотреблял вином. Он умер очень рано, пристрастившись к стакану. И эта тема, этот досадный порок как бы служил причиной её закрытия для потомков. Вот и берёт меня досада, когда, роясь в российских энциклопедиях, не нахожу в них многих имён, достойных описания. А в шахматной истории — особенно. Любого из ниженазванных вы не найдёте ни в одной из них, даже у великих Брокгауза и Ефрона. Вот и приходится, если речь идёт о шахматах, по крохам собирать сведения у Исаака Линдера, Владимира Нейштадта и иже с ними. Если бы не эти шахматные летописцы, то многое по части шахмат ушло бы из российского сознания.
Об английском мастере Джеймсе Мэзоне (1849—1905) говорили: если бы он не пил, был бы чемпионом мира! Шахматист от Бога, Мэзон «нарушал режим» на каждом шагу, даже в ходе самых ответственных турниров. Это нередко вызывало скандалы в самых высоких шахматных сферах и конфликты с коллегами. Представьте, что творилось в турнирной таблице, если Мэзон, победив лидера, отдавал партию посредственности «под мухой». Чаще всего неспортивное поведение Мэзона страшно раздражало Давида Яновского (одного из претендентов на шахматную корону), а тот, будто издеваясь, с Яновским всегда играл, изрядно «подготовившись», окутывая коллег перегаром. Может, англичанин специально «взбадривал» себя перед партией с Яновским, чтобы тот при своих слабых нервах терял самообладание? По этой ли, по другой ли причине, но Мэзону Яновский проигрывал не раз.
113 лет прошло с того печально-блистательного случая, когда в 1902 году на крупном международном турнире в Ганновере Давид Яновский, блестяще взяв первый приз, проиграл одну единственную партию. И кому бы вы думали? Да, Мэзону, который там плёлся в самом хвосте. Будучи старше Яновского на 20 лет, он уже сходил с шахматной сцены, но своей традиции — бить Яновского, даже находясь «под мухой», — не изменил.
Круговерть рюмок и шахматных фигур — не уникальная деталь биографии Мэзона. По той же «многоградусной» причине турнирная фортуна отворачивалась и от русского мастера-самородка, немца по происхождению, Эммануила Шифферса. В своей знаменитой статье «Шахматы и душевные недуги» доктор медицины Зигберт Тарраш, рассказывая о Шифферсе, припомнил одну студенческую песенку: «Он парень был что надо, но вот не просыхал!». Эммануил Степанович, интеллигентнейший человек с благородными сединами, напиваясь до чёртиков, примелькался в соответствующих лечебницах. При всём том Шифферс заслуженно считался всероссийским шахматным учителем, а мощь его атак могла сломить кого угодно.
Так может, простим Михаилу Талю его единственную слабость?
Эдуард ПОПОВ