В начале семидесятых годов прошлого века я проходил срочную службу в пограничных войсках в Закарпатье. Застава, куда я попал после окончания учебки, стояла на второстепенном направлении — вдали от городов и транспортных узлов, и в силу этого насчитывала небольшое количество людей. Все мы быстро познакомились, подружились и жили, как говорится, без тайн.

Хотя, впрочем, один из моих сослуживцев, рядовой Владимир Антоничев, вызывал у меня повышенный интерес. Казалось мне, что не всё он рассказывает о себе в те короткие минуты, когда мы, собравшись в сушилке, вспоминали о прожитой жизни, и хранит какую-то тайну. Было в его биографии несколько необъяснимых для меня фактов.

Ну хотя бы такой. Служить Владимир начинал в Средней Азии, на границе с Афганистаном. А затем его, рядового солдата, (виданное ли дело) переводят в другой округ. Это что же должно было случиться, чтобы с южной границы перелететь через пол-Союза на западную...

Или ещё. Антоничев до службы шоферил, придя в армию был водителем, а теперь пешком ходит. На наши расспросы он отвечал, что, дескать, потерял права.

Чем дальше я наблюдал за своим товарищем, тем больше меня разбирал интерес. Однажды, когда мы с Антоничевым вдвоём несли службу, я задал свои вопросы впрямую. Владимир помолчал, а потом рассказал следующее.

...Ещё в предвоенные годы разведка пограничных
войск забросила своего агента (назовём его Хабиб) в Афганистан. Внедрение прошло успешно. Довольно быстро Хабиб стал заметным и влиятельным в приграничье человеком. Он приобрёл землю, скот, стал владельцем небольшого рудника. Естественно, как агент, старался ничем не выделяться среди местного населения. Как настоящий правоверный мусульманин Хабиб совершил хадж в Мекку (что ещё больше подняло его авторитет) и любил вплетать в свою речь цитаты, мудрые мысли из Корана. Небольшие проблемы возникли во время заключения браков (советские законы, как известно, запрещают многожёнство), но ради такого случая Президиум Верховного Совета одной из среднеазиатских республик принял решение (секретное, конечно), разрешающее Хабибу иметь четырёх жён.

Шли годы. Произошло много событий: началась и закончилась нашей победой Великая Отечественная война, разоблачили культ Сталина, взлетел уже и первый космонавт, а Хабиб всё ещё находился в сопредельной стране. Конечно, он не просто жил в Афганистане, а выполнял специальные задания. И, видимо, не просто их выполнял, а очень хорошо, так как был награждён четырьмя орденами, ему было присвоено воинское звание «полковник».

В начале семидесятых пришло время уходить в запас. Попрощавшись с жёнами, дав распоряжения насчёт хозяйственных дел, Хабиб перебрался в Союз. Сбрив бороду и впервые за долгие годы службы надев полковничью форму, он стал готовиться к увольнению в запас. Эта процедура состоит из двух частей: прохождение медицинской комиссии и ожидание, когда документы, «побродив» по различным кабинетам, попадут в самый высокий — там на них появится резолюция «Уволить», и вернутся обратно.

Медицинское обследование Хабиб прошёл довольно быстро, а вот второй период неожиданно затянулся...

На это время вернувшегося с длительного задания полковника прикомандировали к штабу пограничного отряда. Он же времени не терял: описал все свои приключения, выступал перед офицерами с лекциями — как знаток восточной специфики и т.д.

Как всегда, где-то за неделю до ноябрьских праздников был объявлен режим службы «по усиленному варианту». Все штабисты отряда выехали на границу, в подразделения. Хабиба также определили на одну из застав — оказывать помощь её начальнику.

8 ноября (благо обстановка была спокойной) они решили отметить праздник. Выпили по одной, второй, третьей. Разговорились. Хабиб рассказал немного о своей службе. Увидев недоверчивый блеск в глазах начальника заставы, обиделся и в пьяном задоре воскликнул:

— Думаешь, вру?! А ну-ка давай машину...

Через несколько минут «уазик», за рулём которого сидел рядовой Антоничев, выехал со двора заставы. без затруднений преодолел пограничные «ворота» и оказался на афганской стороне. Пропылив по неважным «заграничным» дорогам машина через несколько часов оказалась у имения «правоверного мусульманина Хабиба». Все четыре жены приветствовали его громкими и радостными возгласами. Необычная одежда Хабиба и его спутников не удивила никого. Хозяин приехал!

— И грянул пир! — вспоминал Антоничев свой заграничный «вояж». — Каких только яств я тогда не попробовал: шашлыки, плов, фрукты, восточные сладости, удивительные напитки. Естественно, тосты продолжались. Причём после каждого тоста и появления нового блюда Хабиб спрашивал начальника заставы: «А теперь веришь?»

Тот только кивал отяжелевшей головой — дескать, верю.

Может быть, этот пир длился бы не сутки, а значительно больше, но в имение прибыли офицеры-разведчики из пограничного отряда и увезли всех в Союз.

Стали думать и гадать, что с этими нарушителями делать. Хабиба уволили не дожидаясь возвращения документов — согласовали по телефону. Начальника заставы понизили в звании и направили на Крайний Север, в Арктический пограничный отряд — там, дескать, можно в гости только к белым медведям ездить.

— Я думал, что уволят, но впереди был ещё целый год пограничной службы. Поэтому у меня, — закончил Антоничев, — отобрали водительские права и перебросили на западную границу, дослуживать.

Владимир ГАЛАЙКО, 27-й Краснознамённый Мукачевский пограничный отряд, коллаж Николая РАЧКОВА