17—19 августа в Колонном зале Дома Союзов проходил судебный процесс по делу о нарушении Государственной границы СССР 1 мая 1960 года американским пилотом-шпионом Гарри Пауэрсом.

Первоначально США пытались отрицать существование, задание и цели самолёта, однако после предъявления советским правительством остатков сбитого самолёта и захваченного лётчика Гарри Пауэрса вынуждены были признать существование программы полётов самолётов-шпионов над СССР. Инцидент произошёл за две недели до запланированной встречи между Востоком и Западом в Париже и стал серьёзным ударом по репутации США. Он значительно осложнил отношения между СССР и Америкой.

Президент США Дуайт Эйзенхауэр изначально был против полётов U-2, справедливо полагая, что их раскрытие будет воспринято как акт агрессии и приведёт к ухудшению отношений и даже к вооружённому конфликту с СССР. Однако уже в июле 1956 года президент дал разрешение на проведение пяти разведывательных полётов. 4 июля 1956 года был совершён первый полёт над нашей территорией на самолёте U-2. Он стартовал с американской авиабазы в Висбадене (ФРГ) и произвёл полёт над Москвой, Ленинградом и Балтийским побережьем. Полёт прошёл удачно, самолёт не был обнаружен, а система ПВО не открыла огня. Мощная фототехника, установленная на U-2, позволяла получать снимки хорошего качества и большого разрешения. Полёты представляли собой глубокое вторжение в воздушное пространство СССР на высоте 19—21 километров продолжительностью 2—4 часа. Они позволили получить невероятный объём разведывательной информации — определить многие элементы советской системы ПВО, алгоритмы её действия, аэродромы базирования истребителей-перехватчиков, позиции зенитной артиллерии радиолокационных станций. Были отсняты и другие важные оборонные объекты СССР.

Как сказано выше, президент Эйзенхауэр не смог устоять перед соблазном получать разведывательные данные такого высокого качества. После протеста советской стороны 10 июля 1956 года и требования прекратить шпионские полёты наступило затишье, но в январе полёты возобновились. Самолёты начали вторгаться ещё глубже на территорию СССР, фотографируя территорию Казахстана и Сибири. Американских военных и ЦРУ интересовали позиции ПВО и полигоны Капустин Яр, а также обнаруженные ранее — Сары-Шаган неподалёку от озера Балхаш и Тюратам (Байконур). До полёта Пауэрса в 1960 году самолёты U-2 вторгались в воздушное пространство СССР не менее 20 раз.

9 апреля 1960 года самолёт U-2 под управлением Боба Эриксона совершил пролёт над территорией СССР, засняв множество сверхсекретных объектов — Семипалатинский ядерный полигон, авиабазу стратегических бомбардировщиков ТУ-95, полигон зенитных ракетных войск близ Сары-Шагана, ракетный полигон Тюратам (космодром Байконур). Межведомственная неразбериха не позволила атаковать самолёт-шпион. Но сколько ещё можно было терпеть складывающуюся опасную ситуацию?

1 мая 1960 года службы ПВО вторжение самолёта-шпиона «проспали». Летательный аппарат засекли пограничники по инверсионному следу, поэтому первым о происшествии узнал председатель КГБ Шелепин. В штабе ПВО, куда он позвонил, были «ещё не в курсе».

Несмотря на раннее утро, Шелепин набрал телефонный номер Хрущёва (понятно, что вовсе не для того, чтобы поздравить Никиту Сергеевича с Первомаем). Реакция Хрущёва, отличавшегося своей непосредственностью, была мгновенной: «Сбить немедленно! Кровь из носу!». Забегали все маршалы и генералы, командующие всех родов войск и округов. В воздухе буквально носилось, что если и на этот раз нарушитель уйдёт, — если не головы, то погоны с плеч у многих полетят.

В начале 1960 года на вооружение СССР был принят истребитель-перехватчик СУ-9, способный подняться на высоту свыше 20 000 метров. Но таких машин было мало, а лётчиков, освоивших новинку, — ещё меньше. Один из них, капитан Ментюков, находился 1 мая в Свердловске в аэропорту «Кольцово», потому что перегонял новый СУ-9 из Новосибирска в Белоруссию. Именно Игоря Ментюкова и подняли первым на уничтожение U-2. Истребитель Ментюкова был безоружен. Перегонялась машина, естественно, без боекомплекта, да и пушек СУ-9 не имел. Уже в небе Ментюков получил координаты самолёта-нарушителя и приказ «уничтожить цель тараном».

Из рассказа капитана Айвазяна: «Услышав приказ: „Таранить“, я понял, что лётчик обречён. Перегоняющие самолёт лётчики летают без гермокостюма. Таран — всегда большой риск. В этом же случае если даже самолёт уцелеет, катапультироваться бесполезно — на высоте 20 000 метров покинувшего самолёт пилота просто разорвёт как воздушный шарик. Принявший приказ лётчик спокойно ответил: „Всё понял, устранить, — и, чуть помедлив, добавил, — просьба: не забудь семью и мать“.

Не суждено было капитану Ментюкову погибнуть в этот день. Летевшему со скоростью «двух махов», то есть порядка 2000 километров в час, истребителю СУ-9 непременно требовалась наводка с земли. Наводка сорвалась: цель периодически пропадала на экранах РЛС. Израсходовав горючее, СУ-9 ушёл на Кольцово.

А что же Пауэрс? Маршрут его полёта пролегал через территорию Афганистана, значительную часть территории СССР — Аральское море, Свердловск, Киров, Плесецк — и завершался на авиабазе Будё в Норвегии.

Чтобы не выдать себя, пилоту строжайше запретили поддерживать радиосвязь с аэродромом в Пешаваре, откуда состоялся его вылет, и с американской базой в Инджирлике (Турция). Пауэрс пересёк советскую границу в 5.36 по московскому времени юго-восточнее города Пянджа (Таджикистан). После неудачной попытки тарана с аэродрома под Свердловском были подняты на перехват два МиГ-19 под управлением капитана Бориса Айвазяна и старшего лейтенанта Сергея Сафонова. Пауэрс в это время пребывал в воздушном пространстве СССР больше трёх часов. Зайдя на глубину 2,1 тысячи километров от границы, он сфотографировал закрытый «атомный» город Челябинск-40. Следующей его целью был Плесецк.

В это время U-2 вошёл в зону действия ракетного дивизиона, ракетные комплексы которого С-75 могли поражать цели на высоте более 25 километров. В 8.53 первая выпущенная ракета преждевременным взрывом оторвала хвостовую часть U-2, и машина, клюнув носом, стала падать. Пилот Пауэрс не стал использовать катапультное кресло; дождавшись высоты, когда можно было дышать без кислородного прибора, выбрался из разваливающегося на части самолёта и выпрыгнул с парашютом.

Трагедия всё же произошла, но она коснулась нашей стороны. После того как U-2 рассыпался в воздухе, оператор РЛС принял отвалившиеся обломки за выпущенное противником радиолокационные помехи. В горячке боя никто не мог понять, попала ракета в цель или у неё сработал самоликвидатор, уничтожен нарушитель или нет, и сколько вообще целей в воздухе. Поэтому было решено работать по U-2 дальше, и соседний дивизион дал залп по цели. Под этот ракетный залп попали два наших истребителя МиГ-19, преследовавшие нарушителя. Машину Сергея Сафронова сбили, лётчик погиб, а его напарнику, успевшему заметить идущую к его самолёту ракету, в пикировании удалось выйти из-под удара.

Пауэрс приземлился недалеко от уральской деревушки, где его задержали местные жители.

Обломки U-2 были разбросаны на огромной площади, но почти все собраны — в том числе найдены относительно хорошо сохранившиеся основные части самолёта, послужившие доказательством, что он американского производства.

Френсис Пауэрс предстал перед судом. Обвинительное заключение за подписью председателя КГБ Александра Шелепина квалифицировало действия Пауэрса по статье 2 Закона СССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления, предусматривавшей смертную казнь». Утвердивший обвинительное заключение и поддерживавший государственное обвинение в суде Генеральный прокурор СССР Роман Руденко запросил суд приговорить обвиняемого к пятнадцати годам лишения свободы.

Пауэрс сотрудничал со следствием и подробно отвечал на задаваемые ему вопросы в ходе судебного заседания. В последнем слове он заявил:

— Я обращаюсь к суду с просьбой судить меня не как врага, а как человека, который не является личным врагом русских людей, человека, который никогда ещё не представал перед судом ни по каким обвинениям и который глубоко осознал свою вину, сожалеет о ней и глубоко раскаивается.

Суд приговорил Пауэрса к лишению свободы на десять лет, с отбыванием первых трёх лет в тюрьме. Приговор был окончательным и обжалованию не подлежал.

После обмена на нашего разведчика Рудольфа Абеля и возвращения в США Пауэрс продолжал работу в авиации и был использован как лётчик-испытатель.

Вербовка Пауэрса в ЦРУ, подготовка к полётам и уничтожение самолёта показаны в американском фильме 2015 года «Шпионский мост».

Пауэрс посмертно награждён медалью военнопленного, крестом за выдающиеся лётные заслуги, медалью за службу национальной обороне и Серебряной звездой, военной наградой США, — за то, что «стойко отверг все попытки получить жизненно важную информацию об обороне или быть эксплуатируемым в целях пропаганды».

Российский лётчик Сергей Сафронов был посмертно награждён орденом Красного Знамени.

Подготовил Эдуард ПОПОВ,
фото из сети Интернет