Сегодня мы открываем цикл публикаций, посвящённый защитникам столицы в годы Великой Отечественной. Наш первый рассказ — об одном из старейших участников войны, 96-летнем майоре милиции Александре Александровиче Недосейкине. В разгар битвы за Москву он служил в истребительном авиаполку ПВО, отражавшем воздушные атаки гитлеровцев.

В рядах добровольцев

Александр Недосейкин родился 12 августа 1919 года в Воронежской области. Сельский паренёк имел все значки комплекса ГТО, но не думал быть военным. Выбрал для себя самую мирную профессию — учителя. После окончания педагогического училища в Воронеже стал преподавать русский язык и географию. Директор школы собирался на пенсию и возлагал большие надежды на 20-летнего педагога. Однако с учительской стези пришлось свернуть. По Европе шагал фашизм, вспыхнула Вторая мировая война. И комсомолец решил сражаться, в военкомате записался в ряды добровольцев.

В декабре 1939 года Недосейкина взяли в Красную Армию. Он впервые оказался в Москве. Никак не ожидал, что сразу попадёт в особую кавалерийскую бригаду под командованием легендарного маршала Семёна Будённого. Ветеран помнит конные тренировки в Манеже, где их учили ездить на лошадях, рубить саблей. Но кавалеристом Александру стать не довелось. В надвигавшейся войне конница не могла противостоять бронированной технике. По указанию Сталина в Наркомате обороны СССР стали усиливать истребительную авиацию.

В начале 1940 года из будёновской бригады отобрали 20 бойцов, самых образованных. Недосейкин был в их числе. Курсанты должны были пройти ускоренный курс обучения в авиационной школе, что находилась в Переяславле-Залесском. Учёба на авиатехника Александру давалась легко, поскольку у него всегда было рвение к военной технике.

В сентябре 1940-го выпускник авиашколы прибыл в 120-й авиаполк, входивший в состав 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО Москвы. Именно здесь Александру Недосейкину предстояло служить до весны 1942 года, участвовать в грандиозной битве за нашу столицу.

СТАРШИЙ ЭКИПАЖА

В начале войны 120-й истребительный авиаполк базировался в Волоколамском районе — на аэродроме «Алфёрьево».

— Ранним утром 22 июня 1941 года нас подняли по сигналу «Тревога!», — вспоминает Александр Александрович. — На построении сообщили, что Германия вероломно напала на Советский Союз. Лётчики сразу получили боевые задания. Мы побежали на авиационные стоянки, раскрыли чехлы самолётов, и они взлетели…

Авиационный полк, который защищал небо над столицей, состоял из четырёх эскадрилий. В каждую входило по девять истребителей. По словам ветерана, все типы самолётов он знал как свои пять пальцев. За военное время ему пришлось обслуживать истребители И-16, И-153, ЛаГГ-3, МиГи и Яки. Недосейкин был старшим экипажа, в который входили приборист, оружейник и радист. Он считался надёжным авиатехником. Лётчики звали его учителем. И не только потому, что раньше преподавал в школе. Сам командир эскадрильи доверял Александру готовить к вылету свой самолёт.

— А что входило в обязанности авиатехника? — интересуюсь у моего собеседника.

— Проверить надо было всё до винтика, — объясняет фронтовик. — За день истребитель совершал по два-три боевых вылета. Когда он прилетал, сразу начинали готовить его к новому заданию. Смотришь, где на корпусе появились трещины, какие-
то дефекты. Проверяли, как работают приборы, другое оборудование, в каком состоянии двигатель. Заправляли самолёт, оснащали боеприпасами — и вперёд!

— Переживали за свою боевую машину?

— Ещё как! Когда выпускаешь самолёт, начинает сердце болеть и за него, и за лётчика. Чтобы успешно выполнили задание и вернулись в целостности и сохранности. Переживаешь страшно. Потому что на моих глазах истребители падали и разбивались.

— Сколько самолётов вы потеряли под Москвой?

— Представьте себе, ни одного! На истребителях, которые я обслуживал, не произошло ни одной аварии.

— Вы попадали под бомбёжку?

— Попадал, и не раз. Наши аэродромы в Подмосковье постоянно бомбили. Очень большие жертвы были среди лётного персонала и технического, обслуживающего. Мне повезло, ранения не получил.

— Вам самому не хотелось летать?

— В авиации техники не летают, занимаются наземным обслуживанием самолётов. Но стремление к полётам было. Мы с боевым товарищем два раза обращались к командованию, просили направить на курсы подготовки лётчиков. Написали заявление, что хотим воевать непосредственно в самолёте. Нас и слушать не стали. Командир прямо сказал, что на обучение авиатехника требуется несколько лет, а лётчиком можно стать месяца через три-четыре. Война идёт, и искать замену, учить кого-то, времени нет.

В битве за Москву авиатехники, действительно, были не заменимы. Это они обеспечивали боевую готовность наших самолётов, поднимавшихся на перехват юнкерсов, которые летели бомбить столицу. По подсчётам ветерана, лётчики 120-го авиаполка на истребителях, которые обслуживал его экипаж, уничтожили свыше 960 единиц немецкой техники — самолёты, танки, бронетранспортёры, самоходные артиллерийские установки…

Откуда эта цифра? Оказывается, в военные годы старший сержант Недосейкин делал записи в своём блокноте. В каждом истребителе была установлена специальная система — бортовой фотоаппарат, который при воздушных атаках, штурме наземных целей фиксировал выстрелы, взрывы и пожары. Так что всё точно.

Воевал не за награды

Александр Александрович рассказал, в каких условиях жили в 1941-ом защитники Москвы. Казармы на аэродромах не строили. Лётчики ночевали в списанных, снятых с колёс автобусах, где были установлены нары. У авиатехников в лучшем случае была палатка.

— В земле делалась ниша для истребителя с насыпной крышей, — вспоминает ветеран. — Там, рядом с самолётом, мы обычно и отдыхали. Печка, естественно, отсутствовала. В сильные морозы нас спасала бензиновая лампа, применявшаяся для обогрева самолётов. Зажжём её и греемся. Спали тут же, на подстилке из сена. В чём были одеты, в том и ложились. Набрасывали ещё на себя брезент. За всю войну мне так и не пришлось поспать в кровати.

Хотя Недосейкин служил под Москвой, в городе ни разу не был. С аэродрома никого не отпускали. Он и сам понимал, что не может покинуть свой пост в такой решающий момент.

— Не до экскурсий было, — вздыхает фронтовик. — Наша задача была одна — чтобы враг не прорвался к столице. Не за награды воевал. Отдавал все силы, чтобы обеспечить выполнение приказов.

Боевые награды защитник Отечества всё-таки получит. Александр Недосейкин был удостоен ордена Отечественной войны II степени, медалей «За оборону Москвы», «За боевые заслуги» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».

Всю войну он прошёл с первого дня до последнего. В апреле 1942 года, после разгрома немцев под Москвой, понёсший большие потери 120-й авиаполк был реорганизован. Недосейкина перевели на Ленинградский фронт, в состав
121-го истребительного авиаполка. В 1943 году, после прорыва блокады Ленинграда, старший сержант вновь стал охранять небо столицы. Продолжил службу в 562-ом авиаполку. За образцовое выполнение боевых заданий командования по противовоздушной обороне Москвы был отмечен значком «Отличник ПВО». Здесь, в Подмосковье, наш герой встретил победный май 1945-го.

Так же достойно майор милиции Недосейкин охранял Москву и в мирное время. В органах внутренних дел служил 16 лет, в отставку вышел в 1963 году с должности начальника Измайловского отдела охраны при 125-ом отделении милиции. И сейчас Александр Александрович не теряет связи с ветеранской организацией УВД по Восточному округу. Здесь ему всегда рады.

Александр РОМЕНСКИЙ, фото автора и из архива ветерана, рисунок Николая РАЧКОВА