— Не милиционером, а моряком я мечтал быть. Судьба же распорядилась иначе. После окончания мореходного училища меня забрали на срочную службу, но не во флот, а во внутренние войска. После демобилизации пошел устраиваться на работу в торговый флот и получил отказ. Мол, нет вакансий. Тогда я не понимал, почему мне отказали, лишь позже, работая в милиции, догадался, что в армии я получил 1-й допуск секретности, а следовательно, стал невыездным. Так был поставлен крест на моей мечте о море.

Тогда на помощь Александру пришел его армейский друг Сергей Евдокимов, демобилизовавшийся на год раньше и уже работавший в московской милиции.

Соглашаясь на предложение друга стать милиционером, Александр уже хорошо знал, с кем придется иметь дело. Еще во время службы в армии ему пришлось лицом к лицу встретиться с представителями преступного мира. Ловил и задерживал осужденных, бежавших из мест лишения свободы, армейских дезертиров. За одно такое задержание был награжден нагрудным знаком «За отличие в службе». Тогда их группе удалось обнаружить и задержать троих преступников, которые сбежали из зоны, пробив ограждение на тракторе.

В московской милиции Александр Полюткин начал службу с должности милиционера 1-го полка ведомственной милиции ГУВД Мосгорисполкома. После окончания средней школы милиции, а тогда в это учебное заведение направляли лучших из лучших, пришел работать в службу участковых 142-го отделения милиции, ныне ОВД Орехово-Борисово Северное. Этой нелегкой работе отдал 7 лет. В 1996 году его назначили на должность заместителя начальника по работе с личным составом в ОВД Бирюлево Западное, потом пригласили в Управление по воспитательной работе ГУВД по городу Москве. Там он прошел путь от инспектора до инспектора по особым поручениям. И вновь вернулся в ОВД Бирюлево Западное.

— Этот отдел для меня уже стал родным, а его коллектив — моей второй семьей, — говорит Александр Борисович. – Но с огромной теплотой вспоминаю и те пять лет, что проработал на Петровке. Наше 1-е отделение УВР возглавлял Николай Олегович Волков, ныне начальник этого управления. Много пришлось поездить по подразделениям. Проводил проверки по негативным публикациям в прессе в отношении сотрудников милиции. А в те годы начала гласности их было немало.

К тому моменту Александр Борисович был уже хорошо знаком с работой СМИ. Когда был участковым, только начавший выходить в эфир канал местного телевидения располагался в маленькой двухкомнатной квартирке рядом с его опорным пунктом. И Полюткин был в числе первых участковых, которые стали отчитываться перед населением в прямом эфире.

Милицейская жизнь Александра Борисовича полна разных событий: смешных, трагичных и опасных, когда ему приходилось задерживать преступников с риском для жизни. На мою просьбу рассказать о них Александр Борисович согласился очень неохотно. Мотивировал тем, что своим родным и близким никогда об этом не говорил, прочитают — расстроятся. И все же мне удалось его убедить, ведь на примере и опыте старших учится молодое поколение сотрудников московской милиции.

* * *

Без хорошей физической подготовки в милиции служить не только трудно, но и опасно. О чем свидетельствует такой случай.

Семейный скандал. Пьяный муж не пускает жену домой. Таких выездов тысячи.

— Мы с сержантом поднимаемся на этаж, звоним в квартиру дебошира. Дверь открывается, свет не включен, в коридоре полумрак. Вырисовывается лишь силуэт мужчины. Я, как офицер, первый представляюсь. И вижу, как он странно, одним боком приседает к плинтусу и тут же резко выбрасывает правую руку в мою сторону. Я среагировал, молниеносно перехватил ее, и тут же в меня летит его левая рука. Я успел захватить ее. В правой руке у него был зажат сапожный нож, а кулаком левой он намеревался добить меня по шее. В тот момент мужчина был не столько пьян, сколько озлоблен на милицию, ведь он был уже неоднократно судим. Даже когда мы его с сержантом связали, все еще пытался вырваться. Надо заметить, что сапожный нож — вещь коварная:  он черный, отблеска не дает и в темноте не виден.

За нападение на сотрудника милиции этого человека приговорили к одному году лишения свободы. Хотя в той же пресловутой Америке, на которую модно ссылаться, за такое можно получить 20 лет тюрьмы.

Нагрудный знак «За верность долгу» Александр Борисович получил за задержание наркомана. Проверяя работу опорных пунктов, он услышал сообщение по рации о вооруженном нападении на магазин.

— Я оказался ближе всех к этому месту, — рассказывает Полюткин. — Подъехал, привел пистолет в боевую готовность, в этот момент парень и вышел из магазина. В руке — ствол. Хорошо, он меня тогда сразу послушался, отбросил пистолет в сторону. Пистолет был газовым, но внешне очень похож на боевой. В такой ситуации главное, чтобы нервы у сотрудника милиции не сдали и он не начал стрелять первым.

2004 и 2005 годы связаны у Полюткина с двумя командировками в Чечню. Их целью было обеспечение выборов президента и депутатов в парламент республики. Но, кроме оказания практической помощи при их организации, проверок избирательных участков, бесед с населением, Александру Борисовичу пришлось преследовать бандитов и участвовать в зачистках, терять сослуживцев.

— Это были ребята из Гудермесского уголовного розыска. Они спешили в одно из сел отрабатывать информацию по поиску боевиков, скрывающихся у своих родственников, мы же только приехали и договорились на завтра встретиться, посидеть. А вскоре нам сообщили, что двое из них убиты, — рассказывает он. — Боевики открыли огонь, когда оперативники во дворе дома беседовали с вышедшей им навстречу матерью одного из бандитов. В ходе перестрелки один нападавший был убит, второй, будучи раненым, ушел. Мы шли по следам его крови, след оборвался, выведя нас к дороге. Значит, там его ждала машина.

В конце нашей встречи Александр Борисович сказал о том, что его больше всего беспокоит в работе милиции:

— Я застал то время, когда все службы в единой связке работали на результат. И это было правильно. К сожалению, сегодня произошло разделение интересов служб в погоне за показателями. А такого быть не должно. Раскрыть преступление в одиночку нереально.

— Александр Владимирович, у вас сегодня аврал?

— Да нет, — пожал плечами мой собеседник, — обычная работа.

Александр Минаков пришел на службу в отделение милиции по охране гостиницы «Россия» на должность инспектора уголовного розыска сразу после окончания Средней школы милиции в сентябре 1977 года.

— Интересное тогда было время, — рассказывает он.— В «России» жили картежники. Правда, играли они не в гостиницах, а на квартирах. Их партнерами становились так называемые «цеховики» — директора крупных предприятий, обогащавшиеся на свой страх и риск за счет всевозможных экономических махинаций. Мы неоднократно «накрывали» такие квартиры — в то время азартные игры были запрещены. Заходим, а на столе — куча денег в прямом смысле этого слова, на них можно было купить не одну машину. Штраф же был для игроков смехотворным — каких-то 50 рублей. Конечно, картежники использовали шулерские приемы и «зарабатывали» до 100—150 тысяч рублей за вечер. Но никто из проигравших в милицию не обращался.

В 1982 году в гостинице «Россия» остановился известный американский скрипач, приехавший в Москву на международный конкурс. Музыкант, помимо того что был   весьма беспечным и доверчивым, любил выпить. В свой номер он пригласил случайного знакомого — русского, с которым и распил бутылку водки. Наш соотечественник оказался профессиональным вором. Когда «клиент» заснул, он, не долго думая, забрал первые попавшиеся вещи и был таков. Придя в себя, музыкант обнаружил, что его обокрали. Исчезли и очки, которые, как уверял скрипач, приносили удачу. Это стало для него настоящей катастрофой

Через некоторое время на место преступления прибыли представитель посольства, переводчик и оперативники уголовного розыска, в том числе и Александр Минаков. Потерпевший обвинял во всем случившемся КГБ.

— Они специально украли мои счастливые очки, чтобы я плохо выступил, — уверял он всех.

До международного скандала дело не дошло.

— Буквально через пару часов в номер вошли милиционеры и принесли вещи на опознание, — вспоминает Александр Минаков. — Оперативники обратили внимание на мужчину, продававшего вещи из-под полы. Скрипач с радостью обнаружил среди них свои очки. Девушка-переводчица удивилась такому профессионализму сыщиков: «Я думала, такое только в кино бывает!» Эта фраза стала лучшей наградой для оперативников.

Через год Александра Минакова включили в состав группы, которая занималась расследованием убийства пенсионерки в квартире на Автозаводской улице. Преступники похитили 30 рублей и вытащили из уха убитой одну серьгу. Через полтора месяца сыщики задержали троих подозреваемых. Самый опытный оперативник — сотрудник Пролетарского РОВД Николай Иванович Попов, собиравшийся уходить на пенсию, преподал молодым операм мастер-класс. Он велел рассадить задержанных по кабинетам и попросил сыщиков с ними не общаться.

— Это раскрытое дело стало для Николая Ивановича настоящим «дембельским аккордом», — улыбается Александр Минаков. — Он зашел в комнату, где находился преступник, и, обращаясь ко мне, сказал: «Ну что, коллега! Получаем за раскрытие по тридцатке и три дня празднуем. Картина ясна. Следователь уже все пишет». Задержанный встрепенулся: «Как пишет? Давайте лучше я сам все напишу!». «Зачем же себя так утруждать», — возразил Николай Иванович. «А вдруг на меня все повесят? Уж лучше я сам!». «Ну, если хочешь, — пиши». Вот это — высший пилотаж. Представляете, мы не задали ни одного вопроса!

 Как потом выяснилось, преступники должны были попасть в соседнюю квартиру. Наводчик объяснил, что квартира расположена справа от лифта. Но в тот день он сломался, и мужчинам пришлось идти пешком. Едва ступив на этаж, они выполнили инструкцию и, повернув направо, естественно, попали в другую квартиру.

Вспоминает мой собеседник и то, какую неоценимую помощь в раскрытии убийства оказал ему куратор из МУРа. Тогда Александр Владимирович был уже капитаном милиции и работал в РОВД Пролетарского района столицы.

— К этому времени я вместе с коллегами раскрыл не одно преступление, чувствовал себя уже «крутым» профессионалом, — говорит Александр Владимирович. — А тут приходит ко мне оперативник из МУРа Андрей Шевченко и начинает спрашивать, как ведется расследование. Ну и начал я рассказывать ему о том, что сделано, а обо всех недоработках — молчу. Он посмотрел на меня внимательно и сказал: «Сынок, я свое первое преступление раскрыл, когда ты еще в школу бегал. Так что давай договоримся так: что посложнее я сделаю сам. А тебе нужно будет разузнать следующее… Через неделю встретимся и обсудим результаты». После второй нашей встречи никаких белых пятен не осталось. Все стало ясно.

Однажды Александр Владимирович услышал от начальника ОУР Красногвардейского РОВД Геннадия Денисюка выражение «кайф сыщика».

— Это когда ты психологически сломал преступника, собранными уликами и доказательствами «взял его за горло», — объясняет Александр Минаков.

Фраза запала ему в душу на много лет. Он до сих пор вспоминает ее с улыбкой и считает, что в работе любого оперативника это и есть главное.

— Ведь что такое опер? Профессия? Судьба? — спрашивает он меня, и сам же отвечает: — Это — диагноз. Потому что настоящие сыщики просто не могут жить без своей работы.

 

 

Накануне мы долго согласовывали нашу встречу по телефону. Я все старался выпытать у Ивана, какая же смена самая интересная: утренняя или вечерняя, в будни или в праздники.

— К сожалению, в нашей работе праздничные дни мало чем отличаются от будней. Люди пьют, скандалят с женами и соседями независимо от календарных дат и времени суток, объяснял мне Иван.

И все же мне удалось выяснить, что наиболее насыщены событиями вечерние дежурства, как правило, плавно переходящие в ночные.

— Удивляться нечему, — пояснил мне участковый. — Хотя официально вторая смена с двух часов дня до десяти вечера, нередко под конец дежурства что-то случается, приходится разбираться. А пока суть да дело, глядишь — уже за полночь.

Вот и хорошо, решил я, значит, заступать на совместное дежурство будем вечером.

Смена начинается так же, как и у любых других милиционеров — с инструктажа. До нас довели информацию о проводимой сегодня операции «Арсенал». Вылавливать лиц, которые при желании могут достать из штанин не только паспорт, но и незарегистрированную боевую игрушку, — дело сыщиков. У участковых хватает работы и с теми, кто получил оружие в установленном законом порядке, но в силу ряда причин перешел в разряд «вне закона». Кто они? Владельцы охотничьих ружей и газовых пистолетов. Зачастую эти граждане забывают, что лицензия не вечна и имеет срок действия, а газовый пистолет — не шутка.

— Сейчас мы с тобой нанесем визит к одному моему подопечному «оружейнику». Разрешение он свое просрочил, а новое не оформляет, — говорит Иван, направляясь к выходу.

Однако покинуть здание отдела мы не успеваем. Проходя мимо дежурной части, слышим окрик дежурного: «Бровченко, задержись. Беренгов, 3 —твоя «земля»?»

— Моя.

— Тогда отправляйся на семейный скандал.

На металлической двери подъезда — домофон, но для Ивана он не преграда, участковый на память знает нужный набор цифр. Лифт не работает, приходится подниматься на десятый этаж пешком. В квартире нашему появлению рады и жена, и двое детей, опечален лишь отец семейства.

— Ну, здравствуй, Сергей Михайлович, — произносит Иван. — Сколько со дня последней нашей встречи прошло?

— С месяц, наверное, — со вздохом отвечает мужчина.

— Мало, а ты опять за старое взялся. Придется тебя к себе в гости приглашать…

Мы шагаем, как было задумано, к обладателю двух охотничьих ружей. Хозяин оказался дома, однако заготовленный протокол изъятия нам не понадобился — мужчина протянул участковому документ на новое разрешение и квитанцию об оплате штрафа, которую ему выписали сотрудники лицензионно-разрешительного отдела за несвоевременность переоформления. 

— Товарищ капитан, я уже и так финансово пострадал, — слезно заявляет владелец ружей, — пожалейте, ведь солидной суммой поплатился.

— И поделом, раз не отдаете себе отчета, какую ответственность на себя взяли, — отвечает ему участковый. — В следующий раз, если забудете подать заявление на продление за два месяца до окончания срока действия лицензии, изыму ваши карабины.

— Я все понял, впредь такого не повторится.

Дальше наш путь лежит в многоподъездный дом, один из жильцов которого только готовится стать законным обладателем оружия. Задача участкового прийти к кандидату и убедиться в наличии у него сейфа.

Молодой человек пропускает нас в дом и демонстрирует металлический ящик. Иван инструктирует его о том, что недопустимо оставлять ключи от сейфа в доступном для других членов семьи месте, после чего ставит автограф на бланке заявления.

— Завтра с утра поставите в канцелярии печать и — к лицензионщикам.

В это время дежурный по радиостанции передает, что на лестничной площадке одного из домов собралась молодежь и распивает спиртные напитки. Мы желаем молодому человеку удачи и спешим туда.

Вновь многоэтажка, и нам снова приходится подниматься на последний этаж пешком. Увы, мы опоздали. На лестнице уже никого нет, только пустая водочная бутылка.

Выйдя на улицу, с непривычки почувствовал усталость в ногах. Интересуюсь у Ивана, не надоело ли ему каждый день ходить из дома в дом, отмеряя лестничные пролеты.

— Нет. Я местный житель и всегда хотел быть участковым именно на своей «земле». Эта работа мне по душе.

Иван рассказал, что желание служить в милиции у него появилось в седьмом классе. Товарищ по двору, который был старше его на два года, поступил в колледж милиции. Форма друга и рассказы об учебе вызывали у Ивана мальчишескую зависть. Вот тогда он и принял решение во что бы то ни стало поступить в то же учебное заведение. Усердие, с которым он грыз гранит науки последующие два года в школе, помогло осуществить задуманное. В 2001 году получил диплом и офицерские погоны. Однако молодой специалист отдавал себе отчет, что этого недостаточно, и в том же году он поступил в Международный юридический институт при Министерстве юстиции. Кстати, с товарищем, который вдохновил его на поступление в колледж, он дружит по сей день, сейчас тот работает оперативником в окружном ОБЭП.

Проходя мимо здания школы, замечаем во дворе группу учащихся, вышедших на перекур. Заметив наше приближение, все отбрасывают окурки подальше и делают вид, что просто стоят и разговаривают.

— Советую сигареты и зажигалки сдать добровольно, — предлагает капитан.

Ребята с угрюмым видом выполняют требование участкового.

— Кому изъятое имущество дорого, пусть за ним присылает ко мне родителей, — убирая пачки дорогих сигарет и зажигалки в карман, говорит Иван. После этого мы направляемся прямиком к директору школы, чтобы узнать, не нужна ли помощь участкового. Это учебное заведение Иван Бровченко посещает ежедневно.

Директор заверяет, что сегодня все в порядке. Иван делает запись у охранника в книге проверок, и мы идем дальше.

— Москва — город дорогой, — делится своими мыслями Иван, — поэтому взрослые вынуждены много работать. Вот и получается, что на детей у них времени не остается. Просто дадут денег, чтобы любимое чадо купило себе шоколадку, и считают, что родительский долг выполнен. А детишки, зная, что их никто не контролирует, вместо сладостей деньги на сигареты тратят. Молодежь предоставлена сама себе — отсюда и все беды. А начинается всегда с малого: сначала табак, потом вино, следом наркотики. Да, наркотики — это бич нашего времени. Поэтому мы стараемся хотя бы раз в месяц проводить совместные рейды с наркополицейскими. Обходим в районе все злачные места, квартиры-притоны, темные подъезды, и каждый раз нам кто-то попадается.

Заходим в магазин. Во время последнего визита обнаружилось, что тут работали продавцами гражданки Украины и Молдовы без разрешения миграционных властей на право заниматься трудовой деятельностью на территории нашего государства. Участковым были выписаны штрафы на продавщиц и администрацию магазина. Сегодня заходим узнать, устранены ли прежние нарушения. Все в порядке. Необходимые документы оформлены.

Дальше мы идем в один из домов. Задача — осмотреть двери и люки, ведущие на чердаки и подвалы. Они должны быть заперты и опломбированы. Всего на участке Ивана четыре дома, но все они многоподъездные, поэтому процедура занимает много времени. Как говорит околоточный, жители здесь самые разные. Есть директора крупных коммерческих фирм, пенсионеры и даже один отставной генерал. Но в основном здесь люди среднего достатка, так называемый рабочий класс.

Капитан рассказывает мне, что около месяца назад благодаря установленным здесь камерам наружного наблюдения был задержан преступник. На одного из жильцов имелась информация о том, что тот ведет не вполне честный образ жизни — промышляет в районе уличными грабежами. Однако без фактов — это одни домыслы, а к делу их не пришьешь. Приняли решение понаблюдать пару вечеров за этим человеком. Когда участковые прибыли к подъезду подозреваемого, то увидели незнакомого мужчину, лицо которого было в крови. Человек был пьян и находился в шоке, поэтому внятно объяснить, что с ним произошло, не мог. Тогда решили просмотреть видеозапись, сделанную камерой наружного наблюдения. На пленке четко был виден человек, который нанес пострадавшему телесные повреждения и украл кошелек. Им оказался тот, ради кого милиционеры здесь оказались. Это дало повод пригласить подозреваемого к себе для дачи объяснений. На участковом пункте стражей порядка ожидал приятный сюрприз. Дожидавшаяся их возвращения молодая женщина сразу опознала грабителя.

В дополнение Иван рассказывает мне еще одну историю, когда преступника помогла поймать современная техника.

Летом этого года в районе орудовал грабитель, объектом преступных нападений которого были продавцы мини-магазинов. Действовал злоумышленник всегда одинаково: заходил внутрь, направлял на работника торговли пистолет и требовал выручку. Шестой грабеж оказался для него роковым. Девушка-продавец успела сфотографировать незваного визитера на сотовый телефон. Когда Иван принес фотокарточку, один из его коллег узнал на ней жителя своего участка.

Возвращаемся в участковый пункт перевести дух. Не удалось. На пороге появляется пожилая женщина.

— Да что же это делается? Мне, инвалиду второй группы, сердечнице, не дают спокойно отдыхать!

— Тише, тише, — успокаивает ее Иван. — Что случилось?

— Эта молодежь проклятая опять свою музыку включила. Как дело к ночи, так эти ироды танцевать начинают.

— Я вас понял, сейчас же иду туда.

По дороге Иван объясняет:

— Понимаешь, по закону города Москвы штраф за нарушение тишины солидный, до двух тысяч рублей. А пожилым людям достаточно часто только кажется, что соседи шумят. Во многом виноваты панельные дома, в которых каждый чих по всему стояку слышен. Поэтому заочно, без проведения «следственного эксперимента» составлять протокол ни в коем случае нельзя.

Так и есть. В квартире все тихо-спокойно, молодая пара смотрит после работы телевизор, поводов для танцев у них сегодня нет. Для полной ясности заходим еще в две соседние квартиры. Жалобу на этих жильцов там не подтверждают.

На этом наше совместное патрулирование подходит к концу.

Что я узнал нового из этого почти девятичасового «странствования»? Да, в принципе, ничего. Только еще раз убедился, что люди этой профессии очень нужны.

 Ксения НОВИКОВА, группа «БЛЕСТЯЩИЕ»:

Иван УРГАНТ:

 

Борис МОИСЕЕВ:

 

Александр ПАНАЙОТОВ:

 

Группа «АССОРТИ»:

 

Алексей ЧУМАКОВ:

 

Певица Слава, она же актриса Анастасия СЛАНЕВСКАЯ: