Минуло 30 лет с того дня в истории Лужников. Тогда, после матча на кубок УЕФА в Лужниках между московским «Спартаком» и голландским «Хаарлемом», «Вечерняя Москва» сообщила: «...произошёл несчастный случай. Имеются пострадавшие».

 

Увы, это был не несчастный случай, это была трагедия. После матча на лестничных маршах, ведущих к выходу из овальной чаши стадиона, погибли 66 болельщиков «Спартака», ещё более 60 человек покалечены. Среди пострадавших и погибших каждый второй был подростком. Но Москва этой страшной правды не знала, поэтому информационная пустота заполнялась слухами, домыслами, которые вполголоса обсуждались в местах для курения и на домашних кухнях. Назывались жуткие цифры: 340 погибших, около тысячи... Люди верили и не верили.

Правду о трагедии в Лужниках автор этой публикации узнал лишь в конце 80-х, когда к нам в Московскую ассоциацию писателей-криминалистов стал наведываться старший следователь Мосгорпрокуратуры Александр Шпеер. Он был дружен с нашей писательской братией, пишущей на криминальные темы, а мы его ценили и уважали как одного из самых достойных профи в следственных делах города. Вот он-то, Александр, и возглавлял следственную бригаду, которая в строгой тайне вела уголовное дело по факту массовой гибели людей.

Итак, 20 октября 1982 года. Большая спортивная арена. Болельщиков не так чтобы много, тысяч десять, но администрация стадиона решила разместить их всех на одной трибуне. После тёплых и дождливых дней этот выпал холодный, леденящий. Молодёжь подогревалась спиртными напитками. Матч был не из лучших, можно сказать, не спартаковский, дело катилось к ничьей, и часть зрителей потянулась к выходу. Это за две-три минуты до финального свистка. Как вдруг на 90-й минуте спартаковец Сергей Швецов забивает решающий мяч. Сразу после матча и много позже он в великом расстройстве не раз будет сокрушаться: «Эх, лучше бы я не забивал тот гол!»

Услышав восторженный гул стадиона, болельщики, находившиеся почти у выхода, повернули назад. В одном-единственном открытом узком проходе, на лестнице, встретились два неуправляемых потока — идущие сверху и повернувшие вверх. Образовалась страшная давка. И, как сформулировали эксперты, произошёл эффект насоса. Сжатие толпы продолжалось всего несколько минут, но смертельных. У трупов не было переломов, все погибли от сдавления грудных клеток.

Кто же виноват в трагедии? 15 томов уголовного дела доказали вину директора Большой спортивной арены Виктора Кокрышева и коменданта Юрия Панчихина. Они были арестованы вскоре после трагедии и позже осуждены. Кокрышев после суда сразу попал под амнистию, а Панчихин отсидел половину из назначенных трёх лет.

Что же им инкриминировали? Ну, к примеру, что контролёрами работали старички и старушки, которые по инструкции не должны были допускать пьяных на стадион. В тех же стадионных инструкциях записано, что в вечернее время дети младше 16 лет без сопровождения родителей допускаться на стадион не должны. Так же наивно. Подвыпившие или употребляющие наркоту и поныне появляются на трибунах любых стадионов даже в чопорной Англии.

Кстати, о роли милиции в той трагедии, её виновности или безвинности. Даже сам главный установитель и распределитель вины за случившееся следователь Шпеер тогда понимал, понимает и ныне, что виновных по большому счёту не было. Гол был забит, когда люди расходились, и столкновение стало именно несчастным случаем. Милиция перед каждым матчем на макете стадиона или его схеме проигрывает всевозможные ситуации, расставляет своих людей так, чтобы с наибольшей вероятностью устранить ту или иную опасность. Она сдерживает агрессивность фанатов, она же при любом раскладе событий оказывается под огнём средств массовой информации. А вот Шпеер повёл себя гораздо достойнее, когда в 1997 году, давая интервью «Комсомольской правде», сказал: «Искать блох» в работе крупных начальников всегда очень легко, но это не моё».

А что касается командира роты патрульно-постовой службы майора милиции Карягина, которого чуть было не упекли, то именно он, не раздумывая ни секунды, кинулся спасать людей из завала, оказался в самой гуще, и его, разбирая пострадавших, нашли едва живого. В госпитале он долго находился между жизнью и смертью, да так и остался инвалидом.

Эдуард ПОПОВ