ГИБЛЫЕ МЕСТА
О том, как работает лоза, я узнал во время работы в стройотряде в 1977 году. Нам в сжатые сроки предстояло выкопать траншею вдоль железнодорожного полотна в Бирюлёве Западном. Беда была в том, что где-то на пути нашей будущей траншеи лежал очень важный кабель, за повреждение которого могли даже привлечь к уголовной ответственности. Но ждать мы не могли — хотели получить премию. Мастер отряда Пётр Николаевич взял ответственность на себя. Согнув из толстой проволоки две загогулины в виде буквы «г», он поместил их на тыльную поверхность кистей рук — так, чтобы центр тяжести находился между большим и указательным пальцами. После чего принялся расхаживать вдоль трассы, указывая нам, куда забивать колышки. А на следующий день появился экскаватор. Важный кабель мы не повредили, зато прямиком вышли на подземную водяную жилу. Вода из неё попала в выкопанную нами траншею, а на следующий день размыло железнодорожное полотно. В связи с этим, движение поездов по Павелецкому направлению полностью прекратилось. Премию мы так и не получили. С тех самых пор в лозохождение и биоэнергетику я не верил.
Причину «гиблых мест» нужно всегда объяснять с точки зрения рационального мышления. Например, в начале девяностых группа энтузиастов-биоэнергетиков обратила внимание, что в двух диаметрально противоположных районах Москвы наблюдался чрезвычайно высокий расход наркотических средств, назначаемых онкологическим больным. Заинтересованными людьми была составлена карта так называемых «геопатогенных» раковых очагов. Привлекли специалистов, в том числе оперативников с Петровки, 38. Те копнули глубже и выяснили, что в этих московских районах на протяжении длительного времени происходили хищения наркотиков из медицинских учреждений. После расследования уголовного дела и привлечения виновных к ответственности «выход геопатогена» в столице значительно уменьшился, причём без всяких маятников и лозоходства.
Андрей БЕССРЕБРЕНИКОВ