Деревенский киллер

Погожим сентябрьским днём недалеко от офиса звукозаписывающей фирмы «ЗеКо-Рекордс» на Кронштадтском бульваре, 43а остановилась автомашина «Опель Вектра». Никто не приметил вышедших из машины мужчину средних лет с простоватой внешностью и девушку. Они торопливо зашагали к офису. А вечером этого же дня, 11 сентября 1996 года, все ведущие информационные агентства и телекомпании сообщили об одном из самых громких преступлений за последнее время в Москве — убийстве руководителя фирмы «ЗеКо-Рекордс» Кирилла Зеленова, который входил в двадцатку самых богатых людей российского шоу-бизнеса.

Компаньоны фирмы Зеленов и Козлов начинали это дело вдвоём. Народ обзаводился импортной аппаратурой; музыка, зарубежная и наша, видеофильмы, в основном заграничные, стали чуть ли не предметом первой необходимости. И они создали фирму со странным, неуловимо напоминающим что-то тюремное названием «ЗеКо». Но слово это всего лишь представляло первые слоги фамилий соучредителей. Владимир Козлов стал директором «ЗеКо-Рекордс», а коммерческим директором — Кирилл Зеленов. Но со временем директором и фактическим владельцем стал Зеленов. Козлов же свои практически нулевые акции передал компаньону. Почему это случилось? Зеленов свои доходы пускал на развитие фирмы, довольствуясь месячной зарплатой. А Козлов себе ни в чем не отказывал, жил красиво и с шиком. В результате его акции опустели, и он закономерно потерял свои права.

Точку в их споре поставило неожиданное убийство Зеленова. Козлов стал во главе фирмы и опять получил свои акции.

По факту убийства было возбуждено уголовное дело. Заместитель начальника отдела уголовного розыска УВД Северного административного округа Антон Гусев, начальник отделения УР Сергей Железнов, оперуполномоченный Геннадий Безменов, оперуполномоченный отдела по раскрытию заказных убийств МУРа Павел Семёнов и следователь по особо важным делам прокуратуры Москвы Татьяна Гизатуллина не сомневались в заказном характере преступления. Простейшая логика подсказывала, что устранение Зеленова было выгодно лицам из его ближайшего окружения. Но как доказать факт умысла, преступный сговор, где искать убийцу? Немногочисленные свидетели описали лишь приблизительный портрет киллера.

Среди основных подозреваемых был, естественно, Владимир Козлов. За ним стали вести скрытое наблюдение, прослушивались его телефоны. Козлов в день убийства в офисе не появлялся. Оперативники стали разрабатывать связи Козлова, особенно те, которые тем или иным путём выходили на криминальные структуры.

Вскоре они вышли на некоего Петухова (фамилия изменена), который был связан с ореховской преступной группировкой. Он вынужден был сознаться, что знаком с Козловым и по его просьбе встречался с руководителем одного из московских преступных сообществ для обсуждения одного «деликатного вопроса» — Жуликовым. Маленький, толстенький, как колобок, тридцатисемилетний мужчина с красноречивой фамилией, несмотря на свою неказистую внешность, наводил ужас на крутых «быков». Имел две судимости: за хулиганство по малолетке, и позже — за разбой. После отсидок он в совершенстве овладел блатной лексикой и манерами. Когда общался с братвой, распушённые пальцы так и летали перед физиономиями внемлющих бойцов, которые и словом не могли перечить боссу. Они боялись его, потому что провинившихся членов банды, как говорили, он расстреливал лично. Юрий Жуликов тогда лежал в больнице с гайморитом. Уяснив суть вопроса, он потребовал 80 тысяч долларов. На следующий день выписался и взял оговоренную предоплату в 20 тысяч долларов за головы двоих — Зеленова и его сожительницы Татьяниной (фамилия изменена). Получил Жуликов также данные о местах нахождения, маршрутах передвижения, фотографии будущих жертв. Он уже прикинул, кто может исполнить это преступление, и 31 июля вылетел в Кемерово. Многих там он узнал, когда в своё время тянул срок в этом городе. С тех пор все было схвачено и поставлено на поточный метод, который предложил ввести Жуликов. Старый знакомый Завьялов — известный кемеровский авторитет — подбирал братву, в Москве их встречали и устраивали. Группа занималась кражами и грабежами квартир. Всё было предельно просто. Открывали газету «Из рук в руки», искали объявления о продающихся вещах. Потом по адресу приходили грабители и до основания чистили квартиру. Да не просто грабили, а с садистской изощрённостью измывались над жертвой.

Именно этим ребятам Жуликов решил поручить «деликатное дело». Завьялов принял предложение. К «делу» решил привлечь своих людей — С. Ачеусова и В. Тимофеева. Завьялов предложил план убийства: «Стрелять будет Тимофеев. Ачеусов при необходимости убирает возможных свидетелей, а Жуликов обеспечивает пути отхода». С планом согласились.

11 сентября Жуликов приехал на Кронштадтский бульвар, остановив машину за семьдесят метров от офиса «ЗеКо-Рекордс». Он привёз исполнителя, молча протянул ему пистолет с глушителем и тут же уехал.

Зеленова в тот час на месте не было. Человек средних лет, который вошёл в приемную директора вместе со своей спутницей, сказал секретарше, что хочет устроиться к ним на работу. Девушка предложила ему подождать. Когда Зеленов приехал, посетитель стремительно поднялся и проследовал за ним в кабинет. Тут же раздались приглушённые хлопки. Парочка проскочила мимо онемевшей секретарши, потом убийца забежал в подъезд соседнего дома. Там он бросил в мусоропровод пистолет и куртку. Отсидевшись, прошёл на остановку, сел в автобус. Киллер ехал к Жуликову — сообщить о результате.

Шесть выстрелов в упор сразили директора «ЗеКо-Рекордс» наповал. У него не было ни одного шанса.

Через некоторое время после описанного события оперативники решили задержать Жуликова. Они уже знали о его ключевой роли в этом преступлении. При виде наручников и конвоя Юра пал духом. Но природное естество взяло своё, и уголовный авторитет, чтобы выпутаться из нехорошей ситуации, во всей силе применил свой криминальный талант. Жуликов стал торговаться: «Я знаю тех, кто заказал и убил Зеленова. Если вы меня и всех моих ребят отпустите (с ними я потом сам разберусь), то я вам дам полный расклад по «ЗеКо-Рекордс».

Тогда милиция ещё имела право задерживать по президентскому указу до тридцати суток. И почти двадцать суток шла своеобразная игра с подследственным. Жуликов выкладывал всё новые и новые подробности, валил совершенное убийство на кемеровских ребят. Он взахлёб излагал свои планы: «Вы меня отпускаете, я забиваю стрелку в аэропорту, вызываю исполнителя из Кемерова. Мы с братвой его встречаем, а вы его тут и берёте тёпленьким».

Заместитель начальника отдела уголовного розыска Антон Гусев рассказывал, как выводили Жуликова на чистую воду:

— Он попался не один, в феврале 1997 года мы задержали за разбой семерых молодых людей из Рязанской области. Мы уже располагали многими фактами и понимали, что Жуликов блефует, как говорят, лапшу вешает на уши. Задержали мы и одну из наводчиц — Иру Заводову. Родом она была из Саратова, как и её подруга Жанна. В марте 1997 года после очередного разбойного нападения, когда жертве изуродовали ножом лицо, Заводова обронила сумочку с косметикой и несколькими безымянными телефонными номерами. Намеренно ли это было сделано — неизвестно. Но тех листочков оказалось достаточно, чтобы вычислить сначала девицу, а потом и первых пятерых бандитов. Сергей Железнов работал с парнями из бригады, а я — с Ириной. Вышел с ней на доверительные отношения, фрукты ей возил в изолятор. И она рассказала, как вместе с тем, настоящим, киллером пасли жертву, как ходили по следу... Жуликова мы таки обыграли. Кивали, делали вид, что принимаем его предложения. Я к тому времени уже знал имя исполнителя заказа, а в один прекрасный момент ребята сообщили мне его фамилию и деревню, где он живет. Парень тот — в прошлом «афганец». После чего я пришёл в камеру к Жуликову и спросил: «А исполнитель твой, случайно, не в той-то деревеньке живёт?» У Жуликова челюсть отвисла. Потом он встал и минут пятнадцать молча ходил по камере, круги наматывал. После чего: «Я готов всё рассказать».

Тот допрос, по словам Гусева, был самым эффективным. Именно тогда обвиняемый дал самые честные показания. Шесть часов допрашивал его Антон Иванович. Потом, выжатый как лимон, с температурой тридцать восемь, еле добрался домой. На следующий день он с оперативниками поехал в деревню к киллеру по имени Вася.

Жуликову для «серьёзного дела» некоего Васю из его же района порекомендовал местный урка Кошечкин. Когда встретились, он представил Василия Селушина, 1958 года рождения, как бывшего «афганца» и классного мужика.

На аудиенции Вася поведал Жуликову свою печальную историю. Ещё совсем недавно он был деревенским коммерсантом — держал торговую палатку. Но не разошёлся по деньгам и товарам, после чего его палатку неожиданно ограбили и сожгли. Когда местные бандиты поставили его на деньги и обещали сурово разобраться за угробленную палатку, мать продала корову и всё, что можно было найти в хате. А сын и не догадывался, что те же бандиты, скорее всего, и обворовали его, а потом и подожгли тот жалкий сарай. Жуликов пообещал: «С твоими проблемами я разберусь лично, а ты решишь одну мою проблему». И вынудил Селушина дать слово. Причём до самого последнего момента не говорил ему о характере предстоящей услуги. Вместе они поехали в Москву.

…После убийства Василий приехал на квартиру Жуликова. Вид у него был удручённый. Но хозяин похвалил Селушина, похлопал по плечу и сказал, что все его вопросы в деревне он уже решил.

Сам же Жуликов сразу после убийства Зеленова получил обещанные деньги и на другой день купил себе новую машину «Опель Омега». Во всей этой истории он ощущал себя самым ловким и умным человеком. Но в тот же день, выпив на радостях, ухитрился разбить новый автомобиль под Балашихой. Эту аварию зафиксировали сотрудники ГАИ.

За исполненное убийство Василий не получил и ломаного гроша. Жуликов скинул ему со своего плеча куртку взамен той, от которой Селушин избавился после преступления.

В это время убийцу усиленно искали оперативники угрозыска. Одна из девушек описала его приметы — сломанный нос — и назвала имя. Сыщики позвонили в Кадомский район местным сотрудникам. Те не без юмора ответили, что у них «полно таких Вась, и все со сломанными носами». Такая, мол, в их местах особенность: на три деревни шесть спиртзаводов. Отсюда и менталитет особый. Но, впрочем, довольно быстро вычислили, кого искала столичная милиция. Местные анискины задержали «деревенского киллера» без волокиты, шума и спецназа.

Московских сыщиков поразила пронзительная нищета, в которой жил Вася Селушин: хата, обитая некрашеными досками снаружи и изнутри, убогая утварь. Когда за Василием приехали, он как раз заканчивал скирдовать стог сена. Увидев сотрудников милиции, которые подъехали на «уазике», он всё понял, поправил копну, положил вилы на траву. Селушин почти сразу признался в совершённом преступлении.

Козлова брали последним. Для него это было ударом. Сначала он держался уверенно: как же, известный человек, известная фирма. И тут на него надели наручники. Думал ли он, радуясь придуманному названию фирмы «ЗеКо», что судьба жестоко посмеётся над ним, скаламбурит, сделав его зеком? Но из песни слов не выкинешь: кто заказывает музыку, тот и платит. Козлов решил заказать своему компаньону похоронный марш. И сполна расплатился  за эту печальную мелодию 20-летним сроком заключения. Криминальные структуры предпринимали несколько попыток, чтобы освободить Козлова под подписку о невыезде. Для чего деньги заряжали немереные, до 800 тысяч долларов. Постоянное давление ощущала и следователь по особо важным делам прокуратуры Москвы Татьяна Гизатуллина.

Когда завели уголовное дело на фирму «ЗеКо-Рекордс» и начались аресты, многие звёзды отказались с ней сотрудничать, в том числе такие, как Михаил Шуфутинский, Иосиф Кобзон...

Вспоминая подробности дела, Селушин рассказал, как входил в маленький кабинет, доставал пистолет. Зеленов бросился навстречу, пытаясь выхватить у него оружие, а он, зажмурившись, нажал на курок, потом выстрелил ещё несколько раз.

Сыщики потом искали отработанный пистолет, который Селушин выбросил в мусоропровод. Прижали дворника этого дома, и он сознался, что нашёл оружие среди мусора, но уже успел «толкнуть» его вместе с кожаной курткой

...Когда Селушина задержали, оперативник из Москвы Сергей Селянин подвёл убийцу к церкви и сказал: «Вот видишь, церковь стоит? Ты невинного человека ни за что жизни лишил!» Василий горько заплакал.

Сергей ВОЛОГОДСКИЙ