МАРШАЛ ПОБЕДЫ
В эти дни участники и современники Второй мировой и Великой Отечественной войны и все последующие поколения народов планеты Земля, спасённые от гитлеровского порабощения, отмечают 120-летие со дня рождения великого полководца Маршала и четырежды Героя Советского Союза (1939, 1944, 1945, 1956) Георгия Константиновича ЖУКОВА.Родина негромкая моя
Много позже войны маршал рассказывал: «Дом в деревне Стрелковке Калужской губернии, где я родился 19 ноября (по старому стилю) или 1 декабря (по-новому) 1896 года, стоял по середине деревни. Был он очень старый и одним углом крепко осел в землю. От времени стены и крыша обросли мохом и травой. Была в доме всего одна комната в два окна.
Отец и мать не знали, кем и когда построен наш дом. Из рассказов старожилов было известно, что в нём когда-то жила бездетная вдова Аннушка Жукова. Чтобы скрасить своё одиночество, она взяла из приюта двухлетнего мальчика — моего отца. Кто были его настоящие родители, никто сказать не мог, да и потом отец и не старался узнать свою родословную. Известно только, что мальчика в возрасте трёх месяцев оставила на пороге сиротского дома какая-то женщина, приложив записку: «Сына моего зовите Константином». Что заставило бедную женщину бросить ребёнка на крыльцо приюта, сказать невозможно. Вряд ли она пошла на это из-за отсутствия материнских чувств, скорее всего по причине своего безвыходного тяжёлого положения.
Моя мать, Устинья Артемьевна, родилась и выросла в соседней деревне Чёрная Грязь в крайне бедной семье».
Всё началось в кавалерии
Писатель Константин Федин встретился впервые с Жуковым в 1945 году в Потсдаме. Стоит послушать их замечательную беседу, позже изложенную в воспоминаниях писателя.
«…В кавалерии новичок выделяется, и его зачисляют в унтерофицерскую учебную команду.
— Я был первым номером в команде из двухсот сорока человек, — рассказывает маршал, — и скоро получил звание вице-унтер-офицера. В шестнадцатом году в этом унтер-офицерском чине попал на Западный фронт. Драться привелось в районе Молодечно-Свенцяны. Там-то я и приобрёл своё первое знакомство с немцами…
Эти слова маршал говорит немного помедленнее, хотя речь его вообще нетороплива, очень сжата, непринуждённа, без подыскивания слов, из простых и отчётливых определений. Он произносит помедленнее и с улыбкой эти слова — о первом знакомстве с немцами, и они звучат совсем особенно в его берлинском рабочем кабинете, где я слушаю рассказ о жизни былого драгуна, имевшего в будущем столь решающее влияние на участь всей немецкой армии.
Я вижу перед собой человека отличной военной выправки, идущей от доброй посадки кавалериста, свободной и лёгкой. Коренастость фигуры не производит впечатления полноты или грузности. Но её крепость и слаженность словно увеличивает невысокий рост. Жест большой, с резкими границами и в начале и в конце. Очень хорош этот жест, когда показываются, иллюстрируются военные операции — все эти порывы, заходы, отсечения, и тогда видно, что жест идёт от приказа. Голова выразительная — с крупным подбородком, прежде всего бросающимся в глаза, с выпуклым и поднятым вверх лбом. Все черты лица сильные, вырезанные без ошибок и смело, без подробностей — с одного раза. Но улыбка мягкая, как у людей, которые знают, что она действует убедительнее силы.
…С курсантской бригадой он попадает на врангелевский фронт и становится командиром эскадрона. Затем после освобождения Крыма — на борьбу с бандами Антонова в Тамбовской губернии. Тут он впервые получает должность помощника командира, а потом и командира полка.
О своих трудах полкового командира маршал Жуков отзывается с любовью:
— Я очень много получил, командуя полком. Ведь полк — это уже часть, в его хозяйстве есть всё, начиная со штаба, и всё очень наглядно, близко для управления, рукой подать. Самая плодотворная школа моя была в полку. Я прокомандовал семь лет 39-м полком седьмой кавалерийской дивизии. Это в конном корпусе Тимошенки. Полк мой был передовым, на смотрах всегда выдвигался как образцовый.
И будто желая смягчить высокую оценку, невольно данную своему первому любимому детищу, Георгий Константинович весело смеётся:
— Всегда ведь надо по кому-нибудь равняться. Равнялись по моему полку…»
Почти десятилетие, начиная с 1930 года, Жуков проходит целую цепь командных должностей. Наступает 1939 год, когда он получает назначение командовать Первой армией.
Рождение полководца
1939-й — год испытания зрелости военачальника и его ярко вспыхнувшей славы. Армия под командованием Георгия Жукова получает задание разбить японскую военщину, дерзко выступившую против Советского Союза и дружественной Монголии на реке Халхин-Гол.
Операция на Халхин-Голе была настоящим рождением полководца. Его имя становится известным всей Красной Армии, всей нашей стране. Ему присваивается звание Героя Советского Союза. Перед ним открыт простор, отвечающий таланту большого военного деятеля.
В мае 1940 года его впервые вызывает Сталин, и Жуков назначается на новый командный пост. В январе 1941-го его опять приглашает Сталин, и Жуков получает вдруг потрясающее назначение — начальником Генерального штаба Красной Армии. Хотя он — строевой командир и мало знаком со штабной работой. Но отказаться от назначения он, военный человек, не может.
Началась Великая Отечественная война с гитлеровской Германией — самое страшное событие в истории человечества.
Вернусь на несколько строчек вспять, когда беседа Константина Федина с Жуковым дошли до начала Великой Отечественной. Маршал внезапно улыбнулся и проговорил с неподдельным облегчением:
— Ну, пожалуй, и всё. Остальное уже известно…
Всё, да не всё. Ну разве можно в публикации, сжатой строгими рамками газеты, рассказать о военном пути Жукова, подвиге его великом, которым он поставил себя в один ряд с великими Суворовым и Кутузовым. Сколько книг написано, сколько снято кинолент, а всё до конца не рассказано. Поэтому будут ещё и книги, и кинофильмы. Ну а в нашем повествовании о маршале Жукове ограничимся лишь штрихами к его портрету.
Георгий Константинович Жуков — фигура в нашей истории исключительная. В немалой степени трагическая. Жизнь то возносила его на гребень, то низвергала. Его боялись Сталин и Хрущёв, ненавидел и третировал Брежнев. Обладая огромной властью, они унижали его, передвигая на второстепенные должности или вовсе оставляли не у дел, но при всём желании они не могли его лишить славы, всемирной известности. Он не был ангелом, но если бы он был другим, то не был бы Жуковым. Крутой нрав, твёрдый и колючий характер сформировало время, в котором он жил, — крутое и страшное. Не будем умалять достоинств других полководцев, не будем делить лавры. Каждый из тех, кто вёл наш народ к Победе, достоин безграничной признательности. Но пальму первенства всё же надо отдать Жукову. Ему одному. Только за ним закрепилось звание, не предусмотренное Табелью о рангах, — народный маршал. И, конечно, — Маршал Победы.
Никто не отважился
Перед тем как сместить Жукова с поста министра обороны, Хрущёв с подчёркнутой помпой отправил его неспешным морским путём с визитом в Югославию и Албанию. Едва министр отплыл от Севастополя на борту крейсера «Куйбышев» в сопровождении эсминцев «Бывалый» и «Блестящий», как началась лихорадочная подготовка Пленума ЦК. Ничего не подозревавший Жуков, а вместе с ним и миллионы советских граждан узнали о Пленуме из сообщения в печати. Оно было немногословным. Точно не указывалось, когда Пленум проводился, кто выступал с докладом и были ли прения. Нетипичной для хрущёвских времён краткостью отличалось постановление. Какие претензии предъявлялись? Видимо, основные из них воплотились вот в этих строках: «Нарушал ленинские партийные принципы руководства Вооружёнными силами, проводил линию на свёртывание работы партийных организаций, политорганов и Военных советов, на ликвидацию руководства и контроля над Армией и Военно-морским флотом со стороны партии, её ЦК и правительства».
Не произнесены, но явно угадываются обвинения в бонапартистских поползновениях. А почему о них не сказано в открытую? Да потому, что фактов не было. Были бы факты, то ими, не стесняясь, ударили бы наотмашь. Если вспомнить, что в октябре 1957 года живы были почти все наши крупнейшие полководцы, то становится не по себе. Почему никто из них не отважился выступить в защиту своего фронтового товарища? Что же, каждый втайне думал о карьере и лелеял мечту потягаться за высокий министерский пост? Бог им судья. И народ — тоже.
Подготовил Эдуард ПОПОВ
Много позже войны маршал рассказывал: «Дом в деревне Стрелковке Калужской губернии, где я родился 19 ноября (по старому стилю) или 1 декабря (по-новому) 1896 года, стоял по середине деревни. Был он очень старый и одним углом крепко осел в землю. От времени стены и крыша обросли мохом и травой. Была в доме всего одна комната в два окна.
Отец и мать не знали, кем и когда построен наш дом. Из рассказов старожилов было известно, что в нём когда-то жила бездетная вдова Аннушка Жукова. Чтобы скрасить своё одиночество, она взяла из приюта двухлетнего мальчика — моего отца. Кто были его настоящие родители, никто сказать не мог, да и потом отец и не старался узнать свою родословную. Известно только, что мальчика в возрасте трёх месяцев оставила на пороге сиротского дома какая-то женщина, приложив записку: «Сына моего зовите Константином». Что заставило бедную женщину бросить ребёнка на крыльцо приюта, сказать невозможно. Вряд ли она пошла на это из-за отсутствия материнских чувств, скорее всего по причине своего безвыходного тяжёлого положения.Моя мать, Устинья Артемьевна, родилась и выросла в соседней деревне Чёрная Грязь в крайне бедной семье».
Всё началось в кавалерии
Писатель Константин Федин встретился впервые с Жуковым в 1945 году в Потсдаме. Стоит послушать их замечательную беседу, позже изложенную в воспоминаниях писателя.
«…В кавалерии новичок выделяется, и его зачисляют в унтерофицерскую учебную команду.
— Я был первым номером в команде из двухсот сорока человек, — рассказывает маршал, — и скоро получил звание вице-унтер-офицера. В шестнадцатом году в этом унтер-офицерском чине попал на Западный фронт. Драться привелось в районе Молодечно-Свенцяны. Там-то я и приобрёл своё первое знакомство с немцами…
Эти слова маршал говорит немного помедленнее, хотя речь его вообще нетороплива, очень сжата, непринуждённа, без подыскивания слов, из простых и отчётливых определений. Он произносит помедленнее и с улыбкой эти слова — о первом знакомстве с немцами, и они звучат совсем особенно в его берлинском рабочем кабинете, где я слушаю рассказ о жизни былого драгуна, имевшего в будущем столь решающее влияние на участь всей немецкой армии.
Я вижу перед собой человека отличной военной выправки, идущей от доброй посадки кавалериста, свободной и лёгкой. Коренастость фигуры не производит впечатления полноты или грузности. Но её крепость и слаженность словно увеличивает невысокий рост. Жест большой, с резкими границами и в начале и в конце. Очень хорош этот жест, когда показываются, иллюстрируются военные операции — все эти порывы, заходы, отсечения, и тогда видно, что жест идёт от приказа. Голова выразительная — с крупным подбородком, прежде всего бросающимся в глаза, с выпуклым и поднятым вверх лбом. Все черты лица сильные, вырезанные без ошибок и смело, без подробностей — с одного раза. Но улыбка мягкая, как у людей, которые знают, что она действует убедительнее силы.
…С курсантской бригадой он попадает на врангелевский фронт и становится командиром эскадрона. Затем после освобождения Крыма — на борьбу с бандами Антонова в Тамбовской губернии. Тут он впервые получает должность помощника командира, а потом и командира полка.
О своих трудах полкового командира маршал Жуков отзывается с любовью:
— Я очень много получил, командуя полком. Ведь полк — это уже часть, в его хозяйстве есть всё, начиная со штаба, и всё очень наглядно, близко для управления, рукой подать. Самая плодотворная школа моя была в полку. Я прокомандовал семь лет 39-м полком седьмой кавалерийской дивизии. Это в конном корпусе Тимошенки. Полк мой был передовым, на смотрах всегда выдвигался как образцовый.
И будто желая смягчить высокую оценку, невольно данную своему первому любимому детищу, Георгий Константинович весело смеётся:
— Всегда ведь надо по кому-нибудь равняться. Равнялись по моему полку…»
Почти десятилетие, начиная с 1930 года, Жуков проходит целую цепь командных должностей. Наступает 1939 год, когда он получает назначение командовать Первой армией.
Рождение полководца
1939-й — год испытания зрелости военачальника и его ярко вспыхнувшей славы. Армия под командованием Георгия Жукова получает задание разбить японскую военщину, дерзко выступившую против Советского Союза и дружественной Монголии на реке Халхин-Гол.
Операция на Халхин-Голе была настоящим рождением полководца. Его имя становится известным всей Красной Армии, всей нашей стране. Ему присваивается звание Героя Советского Союза. Перед ним открыт простор, отвечающий таланту большого военного деятеля.
В мае 1940 года его впервые вызывает Сталин, и Жуков назначается на новый командный пост. В январе 1941-го его опять приглашает Сталин, и Жуков получает вдруг потрясающее назначение — начальником Генерального штаба Красной Армии. Хотя он — строевой командир и мало знаком со штабной работой. Но отказаться от назначения он, военный человек, не может.
Началась Великая Отечественная война с гитлеровской Германией — самое страшное событие в истории человечества.
Вернусь на несколько строчек вспять, когда беседа Константина Федина с Жуковым дошли до начала Великой Отечественной. Маршал внезапно улыбнулся и проговорил с неподдельным облегчением:
— Ну, пожалуй, и всё. Остальное уже известно…
Всё, да не всё. Ну разве можно в публикации, сжатой строгими рамками газеты, рассказать о военном пути Жукова, подвиге его великом, которым он поставил себя в один ряд с великими Суворовым и Кутузовым. Сколько книг написано, сколько снято кинолент, а всё до конца не рассказано. Поэтому будут ещё и книги, и кинофильмы. Ну а в нашем повествовании о маршале Жукове ограничимся лишь штрихами к его портрету.
Георгий Константинович Жуков — фигура в нашей истории исключительная. В немалой степени трагическая. Жизнь то возносила его на гребень, то низвергала. Его боялись Сталин и Хрущёв, ненавидел и третировал Брежнев. Обладая огромной властью, они унижали его, передвигая на второстепенные должности или вовсе оставляли не у дел, но при всём желании они не могли его лишить славы, всемирной известности. Он не был ангелом, но если бы он был другим, то не был бы Жуковым. Крутой нрав, твёрдый и колючий характер сформировало время, в котором он жил, — крутое и страшное. Не будем умалять достоинств других полководцев, не будем делить лавры. Каждый из тех, кто вёл наш народ к Победе, достоин безграничной признательности. Но пальму первенства всё же надо отдать Жукову. Ему одному. Только за ним закрепилось звание, не предусмотренное Табелью о рангах, — народный маршал. И, конечно, — Маршал Победы.
Никто не отважился
Перед тем как сместить Жукова с поста министра обороны, Хрущёв с подчёркнутой помпой отправил его неспешным морским путём с визитом в Югославию и Албанию. Едва министр отплыл от Севастополя на борту крейсера «Куйбышев» в сопровождении эсминцев «Бывалый» и «Блестящий», как началась лихорадочная подготовка Пленума ЦК. Ничего не подозревавший Жуков, а вместе с ним и миллионы советских граждан узнали о Пленуме из сообщения в печати. Оно было немногословным. Точно не указывалось, когда Пленум проводился, кто выступал с докладом и были ли прения. Нетипичной для хрущёвских времён краткостью отличалось постановление. Какие претензии предъявлялись? Видимо, основные из них воплотились вот в этих строках: «Нарушал ленинские партийные принципы руководства Вооружёнными силами, проводил линию на свёртывание работы партийных организаций, политорганов и Военных советов, на ликвидацию руководства и контроля над Армией и Военно-морским флотом со стороны партии, её ЦК и правительства».
Не произнесены, но явно угадываются обвинения в бонапартистских поползновениях. А почему о них не сказано в открытую? Да потому, что фактов не было. Были бы факты, то ими, не стесняясь, ударили бы наотмашь. Если вспомнить, что в октябре 1957 года живы были почти все наши крупнейшие полководцы, то становится не по себе. Почему никто из них не отважился выступить в защиту своего фронтового товарища? Что же, каждый втайне думал о карьере и лелеял мечту потягаться за высокий министерский пост? Бог им судья. И народ — тоже.
Подготовил Эдуард ПОПОВ