Игорь АЛЕКСЕЕВ

 

ПИСЬМА ИЗ ПРОШЛОГО

 

 

Еще мы полны оптимизма, Еще вечерами, в тоске, Ты пишешь прекрасные письма С картинкой на каждом листке. Еще, перекрыв расстоянья, К исходу десятого дня Твои дорогие посланья Исправно находят меня. И я в те скупые моменты, Когда не держу автомат, Спешу, разрывая конверты, Знакомый вдохнуть аромат. И каждый листок вынимая, Берусь вдохновенно читать. И ночи не сплю, вспоминая… Откуда ж мне, глупому, знать, Что юность полна бутафорий, Едва различимых на глаз, И сотни подобных историй Уже приключились до нас. Каких бы ни пели мы арий Про чувства до самых седин, Но вот к сожаленью сценарий У этих историй один: Промчится каких-то полгода, И будет людская хула Склонять тебя к мысли, что мода На верность себя изжила. И вскоре, поддавшись влиянью Настырных друзей и подруг, Ты легкой, стремительной ланью Ворвешься в порочный их круг. Закружишься как в карусели, Увязнешь в сплошном шапито, И будешь уже еле-еле Выкраивать время на то, Чтоб несколько ласковых строчек Солдату черкнуть своему... И этих твоих заморочек Я сразу весь смысл не пойму. Закончится месяц девятый Как ноги сковала кирза И искренний мой соглядатай На все мне откроет глаза. Измену того, кто был дорог, Я буду не в силах снести, И, после коротких разборок, Ты сухо напишешь: «Прости...» Какие бы думы ни висли, Но все же, придется, кажись, Привыкнуть со временем к мысли, Что наши пути разошлись.

Темп жизненный станет привычным, А то, что зовется судьбой, Начнет отмеряться по зычным Командам «Подъем» и «Отбой». Однако, как ни был бы долог Привал на чужом берегу, Путем всевозможных уловок Я письма твои сберегу. Когда же ветвистые кроны Уронят цветастый окрас, Суровый министр обороны Подпишет заветный приказ. И я возвращусь возмужавший, Светя синевою погон, В когда-то меня провожавший Свой город любимый и дом. И спрыгнув с вагонной подножки На миг припаду я к земле... А вечером вилки и ложки Разложат на длинном столе, Пространство вместительной залы Наполнит людской благовест, Со звоном сойдутся бокалы За мой долгожданный приезд. А дальше — бренчанье гитары, Расспросы нетрезвой родни По поводу выбора пары, И в целом — созданья семьи. Я буду речам этим спьяну Внимать с безучастным лицом... Но вскоре действительно стану И мужем, и даже отцом. И вечности время навстречу Помчится быстрей скакуна, И я в суете не замечу Как тронет виски седина. Не знаю в Москве иль в Торонто Осяду на старости лет, Но как-то во время ремонта Наткнусь я на пыльный пакет, В котором найду не заначку, Не ворох крючков или спиц, А целую — целую! — пачку Твоих рукописных страниц. Узнаю знакомые строчки, Припомню написанный стих, И, вытащив эти листочки, Начну перечитывать их… Вернусь в те далекие годы, Прочувствую каждый свой шаг... И отпрыск кошачьей породы Примчится на шелест бумаг. Усядется рядышком на пол, Округлив тупые зрачки, И будет пушистою лапой Пытаться похитить клочки. И после удачной попытки Займется азартной возней... А я, вороша то открытки, То письма, уйду с головой В былые свои ощущенья, К примеру, в тот жаркий июль, Где был преисполнен смущенья Наш первый с тобой поцелуй. Я вспомню, как страстно влюбился, Как вел себя глупо порой... И кот (что еще не родился) Уснет, утомленный игрой...                                               (1990)