ПРОТОТИП ВОЛОДИ ШАРАПОВА
Спецсообщение с пометкой «Совершенно секретно» от начальника Управления НКВД по городу Москве и Московской области наркому внутренних дел СССР Л.П. Берии было предельно конкретным: «За последнее время в городе Москве и районах Московской области среди населения широко распространились слухи о появлении бандитской группы «Чёрная кошка», совершающей убийства, грабежи и кражи. В частности, зафиксированы следующие случаи…». И далее несколько страниц убористого текста — подробная расшифровка всех этих «случаев».Из текста следовало, что никакой организованной «кошачьей банды» нет и в помине, за «Чёрную кошку» выдавали себя некие не связанные между собой «шутники» («все они арестованы»), которые на месте преступлений оставляли соответствующие рисунки и записки. Особо в документе подчеркивалось: «Меры к установлению и розыску авторов остальных записок приняты. Ведётся расследование».
Обращает на себя внимание дата отправки секретного донесения: 21 декабря 1945 года! День рождения Сталина! Возможно, хитрый Лаврентий решил так порадовать вождя: действительно ведь, как и предсказывалось «отцом всех народов», — жить с каждым днём становится лучше и веселее. А что касается организованной преступности, то её в социалистическом государстве быть не может, потому что не может быть никогда. Она только «кое-где у нас порой»…
И ответил мне Шарапов…
Архивный документ — свидетельство, конечно, авторитетное, но сегодня любой российский школьник знает: банду «Чёрная кошка» разгромили Глеб Жеглов и Володя Шарапов! Ведь об этом в культовом телефильме «Место встречи изменить нельзя» очень подробно и реалистично рассказано.
В своё время я прямо спросил у Володи Шарапова: была банда? В этом месте недоумевающий читатель разведёт руками: разве можно что-то спрашивать у киногероя? В данном случае — можно!
Знаменитый писатель Аркадий Вайнер и не менее известный кинорежиссёр Станислав Говорухин, создатели телесериала «Место встречи изменить нельзя», никогда и не скрывали, с кого они «срисовали» Володю Шарапова. Они не раз высказывались вполне официально и определённо: «Прототип главного героя — реальный человек, сотрудник уголовного розыска Владимир Фёдорович Чванов, полковник милиции, заслуженный работник МВД СССР, инвалид Великой Отечественной войны. Всю свою жизнь Владимир Фёдорович активно боролся с уголовной преступностью, помогал людям и стране, и нет счёта наградам за раскрытые им опасные преступления».
Тогда на мой прямой вопрос о «Чёрной кошке» прототип ответил мне тоже прямо:
— «Место встречи изменить нельзя» — фильм талантливый, всегда смотрю его с восхищением. А Жеглов и Шарапов — образы, конечно, собирательные. В МУРе много было ребят, на них похожих. На самом деле за «Чёрной кошкой» никто не гонялся, и в банду с таким названием я не внедрялся. Все разговоры о «Чёрной кошке» — фольклор…
Да, в жизни не существовало «Чёрной кошки», и совсем другие названия были у банд, которые «разрабатывал» и изводил под корень муровец Владимир Чванов.
С «наганом» и чернильницей в кармане
...В 1942 году, после тяжёлого ранения на фронте, двадцатилетний Володя Чванов начал «сыщицкую карьеру» в 20-м отделении милиции Москвы, куда его назначили помощником оперуполномоченного уголовного розыска. Всё техническое обеспечение дяди Вовы (как его очень скоро прозвали местные уркаганы) составляли карандаш, блокнот, деревянная перьевая ручка, чернильница и револьвер системы «наган» дореволюционного производства. А обслуживать приходилось знаменитый бандитский район столицы — Марьину Рощу, где жили и «работали» настоящие «упорные» воры.
Чванов быстро освоил непростую этику отношений со своими «подопечными». Решил для себя сразу, что милиционер уж точно никогда не должен врать и обманывать, а если что пообещал — обязательно выполни. И в самом распоследнем уголовнике он старался видеть, прежде всего, человека и всегда действовать в рамках закона. Такая жизненная позиция однажды спасла ему жизнь.
— Как-то раз мне передали, что «меня ждут уважаемые люди». Одного и без оружия, для «серьёзного разговора». Заверили, что и у приглашающей стороны тоже ни стволов, ни «перьев» не будет. Ну, я и пошёл. А встреча была назначена в укромном месте, на кладбище. Урки сразу же решили меня «на понт» взять, предъявили претензии: «Что же ты, легавый, никак не успокоишься? Всю Марьину Рощу решил за решётку упрятать?». И вынимает один из них «наган» и наводит на меня. В животе, конечно, похолодело, но виду не подаю. «Ну, какой же ты вор-законник, — говорю, — если твоему слову верить нельзя? Ведь договаривались без оружия приходить. Я договор выполнил, а ты — шавка паршивая…» Повернулся и зашагал прочь. Выстрелов в спину не последовало.
После этого случая «правильный мент» стал заметной фигурой в Марьиной Роще. Как-то он зашёл в один «шалман», где, по оперативным данным, находился некий гражданин, подозреваемый в кровавых преступлениях. Гульба в притоне была в самом разгаре. Кто-то закричал: «Легавый!..». И тут же несколько человек свалили Чванова на пол и стали избивать. Но, как ни удивительно, его тогда отпустили. И даже «наган» вернули. Заступились местные «авторитеты», сказали: «Пусть идёт, у нас своя работа, у него — своя, и он её делает честно, по справедливости».
Может быть, именно тогда он понял, что погони и стрельба — это не главное в работе сыщика. На первом месте — рассудительная и справедливая голова, а не шустрые ноги. Тогда же к нему пришло и понимание милицейской работы — людей защищать. И от самих себя — тоже.
От Вучетича с любовью и уважением
На Петровку, 38, Чванова пригласил сам Георгий Тыльнер — замначальника МУРа, сыщик, которому равных не было. Он первым разглядел в дяде Вове родственную душу и перспективного сыскаря.
— Моими коллегами стали люди незаурядные, много повидавшие, — рассказывал Владимир Фёдорович. — Один, например, опер по фамилии Григоренко даже успел поработать акробатом в цирке, другой — Григорий Пушкин — приходился правнуком великому русскому поэту. Начальником Московского уголовного розыска был в то время Александр Михайлович Урусов — легендарная личность в истории МУРа. Он регулярно приглашал к себе рядовых оперативников, интересовался нашими бытовыми вопросами, не стеснялся спрашивать совета. А другого начальника МУРа — Ивана Васильевича Парфентьева — мы за крутой нрав называли между собой Иваном Грозным, но любили и бесконечно уважали…
Его муровские начальники — Семён Дегтярёв, Евгений Бекин, Артур Брагилевский — менялись, а молодой опер Чванов взрослел и набирался опыта.
О подробностях своей работы в МУРе Владимир Фёдорович особо не распространялся: опер всегда опер. Между тем, многие его знакомые всерьёз считали и до сих пор считают, что звание заслуженного деятеля искусств Чванову не присвоили совершенно незаслуженно. Ведь в разные годы он раскрыл кражи в квартирах знаменитых скульпторов Веры Мухиной и Евгения Вучетича, артистов Большого театра Екатерины Гельцер, Марка Рейзена, Суламифи Мессерер и других очень известных людей. Вернул музею похищенные награды Сталина…
Восхищённый его профессионализмом скульптор Вучетич даже нарисовал портрет сыщика с признательными словами на обороте: «Владимиру Фёдоровичу Чванову — с любовью, чрезвычайным уважением и самыми наилучшими пожеланиями. Именно таким, как Вы, я и представляю себе нашего советского сыщика!».
О всех муровских делах Владимира Чванова, конечно же, не расскажешь, но о знаменитом деле кровавого маньяка Ионесяна до сих пор помнит вся Москва.
В начале шестидесятых годов этот неуловимый убийца проникал в квартиры, представляясь работником «Мосгаза». Москвичи были в шоке, боялись открывать двери. Тысячи оперативников, сбиваясь с ног, искали преступника. А Владимир Чванов его вычислил. Образно говоря, потянул за ниточку, которая привела к удачному завершению всего дела. Тогда сам Никита Хрущёв на радостях даже назвал конкретный срок, когда будет пойман последний преступник, мешающий строительству коммунизма...
О чести, рекорде и кусочке мыла
Известный политик, генерал-лейтенант милиции в отставке Александр Гуров, в годы перестройки первым возглавивший в МВД СССР знаменитое Главное управление по борьбе с организованной преступностью, коррупцией и наркобизнесом, говорит:
— С Владимиром Фёдоровичем я познакомился в 1974 году на Огарёва, 6. В Главном управлении уголовного розыска страны он руководил важнейшим секретным отделом, где велась разработка организаторов преступных групп, которых, если помните, в обществе развитого социализма как бы и не существовало. Мозгом и мотором всей этой с одной стороны аналитической, а с другой — чрезвычайно опасной работы был Чванов. И с тех пор я горд, что был знаком с этим удивительным человеком, профессионалом высшей пробы, что могу называть его своим старшим другом и наставником...
Меня же с Владимиром Чвановым связывали не просто журналистские контакты, но и личная многолетняя дружба. Однажды мы с ним разговорились о неожиданно возникшем современном понятии — «оборотни в погонах». Чванов помрачнел:
— В годы войны нам, операм, разрешили пользоваться душем на одной из московских фабрик. И там нам даже бесплатный кусочек мыла — страшнейший дефицит! — выдавали. И мы, признаюсь, чтобы не завшиветь, не свалиться от болезни, пользовались, мыло брали… Но до сих пор от одного только воспоминания о липком дармовом обмылке муторно становится на душе…
И я понял тогда о Чванове, как мне кажется, главное — до последних дней своей жизни он оставался «правильным и справедливым ментом».
…В последние годы Владимир Фёдорович занимался в одной из милицейских структур очень актуальной проблемой — розыском похищенных автомобилей. Попросил об этом его, уже вышедшего в отставку, начальник ГУВД Москвы лично. Видимо, аукнулось ещё одно давнее, но чрезвычайно громкое дело. Угнали тогда машину начальника Генерального штаба Советской армии. А в машине, естественно, всякие секретные прибамбасы. В процессе розыска, как сказали бы сегодня, VIP-авто Чванов «попутно» обнаружил и вернул владельцам полсотни числившихся в угоне автомобилей. Машину высокопоставленного генерала нашли в грузинском городе Кутаиси, на ней спокойно разъезжал начальник местной ГАИ...
* * *
Почти шестьдесят лет(!) оперативной деятельности — это, по-моему, уникальный рекорд уникального российского сыщика Владимира Фёдоровича Чванова. К сожалению, составители «Книги рекордов Гиннесса» об этом не знают…
Валерий ВОЛОДЧЕНКО
Обращает на себя внимание дата отправки секретного донесения: 21 декабря 1945 года! День рождения Сталина! Возможно, хитрый Лаврентий решил так порадовать вождя: действительно ведь, как и предсказывалось «отцом всех народов», — жить с каждым днём становится лучше и веселее. А что касается организованной преступности, то её в социалистическом государстве быть не может, потому что не может быть никогда. Она только «кое-где у нас порой»…
И ответил мне Шарапов…
Архивный документ — свидетельство, конечно, авторитетное, но сегодня любой российский школьник знает: банду «Чёрная кошка» разгромили Глеб Жеглов и Володя Шарапов! Ведь об этом в культовом телефильме «Место встречи изменить нельзя» очень подробно и реалистично рассказано.В своё время я прямо спросил у Володи Шарапова: была банда? В этом месте недоумевающий читатель разведёт руками: разве можно что-то спрашивать у киногероя? В данном случае — можно!
Знаменитый писатель Аркадий Вайнер и не менее известный кинорежиссёр Станислав Говорухин, создатели телесериала «Место встречи изменить нельзя», никогда и не скрывали, с кого они «срисовали» Володю Шарапова. Они не раз высказывались вполне официально и определённо: «Прототип главного героя — реальный человек, сотрудник уголовного розыска Владимир Фёдорович Чванов, полковник милиции, заслуженный работник МВД СССР, инвалид Великой Отечественной войны. Всю свою жизнь Владимир Фёдорович активно боролся с уголовной преступностью, помогал людям и стране, и нет счёта наградам за раскрытые им опасные преступления».
Тогда на мой прямой вопрос о «Чёрной кошке» прототип ответил мне тоже прямо:
— «Место встречи изменить нельзя» — фильм талантливый, всегда смотрю его с восхищением. А Жеглов и Шарапов — образы, конечно, собирательные. В МУРе много было ребят, на них похожих. На самом деле за «Чёрной кошкой» никто не гонялся, и в банду с таким названием я не внедрялся. Все разговоры о «Чёрной кошке» — фольклор…
Да, в жизни не существовало «Чёрной кошки», и совсем другие названия были у банд, которые «разрабатывал» и изводил под корень муровец Владимир Чванов.
С «наганом» и чернильницей в кармане
...В 1942 году, после тяжёлого ранения на фронте, двадцатилетний Володя Чванов начал «сыщицкую карьеру» в 20-м отделении милиции Москвы, куда его назначили помощником оперуполномоченного уголовного розыска. Всё техническое обеспечение дяди Вовы (как его очень скоро прозвали местные уркаганы) составляли карандаш, блокнот, деревянная перьевая ручка, чернильница и револьвер системы «наган» дореволюционного производства. А обслуживать приходилось знаменитый бандитский район столицы — Марьину Рощу, где жили и «работали» настоящие «упорные» воры.Чванов быстро освоил непростую этику отношений со своими «подопечными». Решил для себя сразу, что милиционер уж точно никогда не должен врать и обманывать, а если что пообещал — обязательно выполни. И в самом распоследнем уголовнике он старался видеть, прежде всего, человека и всегда действовать в рамках закона. Такая жизненная позиция однажды спасла ему жизнь.
— Как-то раз мне передали, что «меня ждут уважаемые люди». Одного и без оружия, для «серьёзного разговора». Заверили, что и у приглашающей стороны тоже ни стволов, ни «перьев» не будет. Ну, я и пошёл. А встреча была назначена в укромном месте, на кладбище. Урки сразу же решили меня «на понт» взять, предъявили претензии: «Что же ты, легавый, никак не успокоишься? Всю Марьину Рощу решил за решётку упрятать?». И вынимает один из них «наган» и наводит на меня. В животе, конечно, похолодело, но виду не подаю. «Ну, какой же ты вор-законник, — говорю, — если твоему слову верить нельзя? Ведь договаривались без оружия приходить. Я договор выполнил, а ты — шавка паршивая…» Повернулся и зашагал прочь. Выстрелов в спину не последовало.
После этого случая «правильный мент» стал заметной фигурой в Марьиной Роще. Как-то он зашёл в один «шалман», где, по оперативным данным, находился некий гражданин, подозреваемый в кровавых преступлениях. Гульба в притоне была в самом разгаре. Кто-то закричал: «Легавый!..». И тут же несколько человек свалили Чванова на пол и стали избивать. Но, как ни удивительно, его тогда отпустили. И даже «наган» вернули. Заступились местные «авторитеты», сказали: «Пусть идёт, у нас своя работа, у него — своя, и он её делает честно, по справедливости».
Может быть, именно тогда он понял, что погони и стрельба — это не главное в работе сыщика. На первом месте — рассудительная и справедливая голова, а не шустрые ноги. Тогда же к нему пришло и понимание милицейской работы — людей защищать. И от самих себя — тоже.
От Вучетича с любовью и уважением
На Петровку, 38, Чванова пригласил сам Георгий Тыльнер — замначальника МУРа, сыщик, которому равных не было. Он первым разглядел в дяде Вове родственную душу и перспективного сыскаря.
— Моими коллегами стали люди незаурядные, много повидавшие, — рассказывал Владимир Фёдорович. — Один, например, опер по фамилии Григоренко даже успел поработать акробатом в цирке, другой — Григорий Пушкин — приходился правнуком великому русскому поэту. Начальником Московского уголовного розыска был в то время Александр Михайлович Урусов — легендарная личность в истории МУРа. Он регулярно приглашал к себе рядовых оперативников, интересовался нашими бытовыми вопросами, не стеснялся спрашивать совета. А другого начальника МУРа — Ивана Васильевича Парфентьева — мы за крутой нрав называли между собой Иваном Грозным, но любили и бесконечно уважали…
Его муровские начальники — Семён Дегтярёв, Евгений Бекин, Артур Брагилевский — менялись, а молодой опер Чванов взрослел и набирался опыта.
О подробностях своей работы в МУРе Владимир Фёдорович особо не распространялся: опер всегда опер. Между тем, многие его знакомые всерьёз считали и до сих пор считают, что звание заслуженного деятеля искусств Чванову не присвоили совершенно незаслуженно. Ведь в разные годы он раскрыл кражи в квартирах знаменитых скульпторов Веры Мухиной и Евгения Вучетича, артистов Большого театра Екатерины Гельцер, Марка Рейзена, Суламифи Мессерер и других очень известных людей. Вернул музею похищенные награды Сталина…
Восхищённый его профессионализмом скульптор Вучетич даже нарисовал портрет сыщика с признательными словами на обороте: «Владимиру Фёдоровичу Чванову — с любовью, чрезвычайным уважением и самыми наилучшими пожеланиями. Именно таким, как Вы, я и представляю себе нашего советского сыщика!».
О всех муровских делах Владимира Чванова, конечно же, не расскажешь, но о знаменитом деле кровавого маньяка Ионесяна до сих пор помнит вся Москва.
В начале шестидесятых годов этот неуловимый убийца проникал в квартиры, представляясь работником «Мосгаза». Москвичи были в шоке, боялись открывать двери. Тысячи оперативников, сбиваясь с ног, искали преступника. А Владимир Чванов его вычислил. Образно говоря, потянул за ниточку, которая привела к удачному завершению всего дела. Тогда сам Никита Хрущёв на радостях даже назвал конкретный срок, когда будет пойман последний преступник, мешающий строительству коммунизма...
О чести, рекорде и кусочке мыла
Известный политик, генерал-лейтенант милиции в отставке Александр Гуров, в годы перестройки первым возглавивший в МВД СССР знаменитое Главное управление по борьбе с организованной преступностью, коррупцией и наркобизнесом, говорит:
— С Владимиром Фёдоровичем я познакомился в 1974 году на Огарёва, 6. В Главном управлении уголовного розыска страны он руководил важнейшим секретным отделом, где велась разработка организаторов преступных групп, которых, если помните, в обществе развитого социализма как бы и не существовало. Мозгом и мотором всей этой с одной стороны аналитической, а с другой — чрезвычайно опасной работы был Чванов. И с тех пор я горд, что был знаком с этим удивительным человеком, профессионалом высшей пробы, что могу называть его своим старшим другом и наставником...
Меня же с Владимиром Чвановым связывали не просто журналистские контакты, но и личная многолетняя дружба. Однажды мы с ним разговорились о неожиданно возникшем современном понятии — «оборотни в погонах». Чванов помрачнел:
— В годы войны нам, операм, разрешили пользоваться душем на одной из московских фабрик. И там нам даже бесплатный кусочек мыла — страшнейший дефицит! — выдавали. И мы, признаюсь, чтобы не завшиветь, не свалиться от болезни, пользовались, мыло брали… Но до сих пор от одного только воспоминания о липком дармовом обмылке муторно становится на душе…
И я понял тогда о Чванове, как мне кажется, главное — до последних дней своей жизни он оставался «правильным и справедливым ментом».
…В последние годы Владимир Фёдорович занимался в одной из милицейских структур очень актуальной проблемой — розыском похищенных автомобилей. Попросил об этом его, уже вышедшего в отставку, начальник ГУВД Москвы лично. Видимо, аукнулось ещё одно давнее, но чрезвычайно громкое дело. Угнали тогда машину начальника Генерального штаба Советской армии. А в машине, естественно, всякие секретные прибамбасы. В процессе розыска, как сказали бы сегодня, VIP-авто Чванов «попутно» обнаружил и вернул владельцам полсотни числившихся в угоне автомобилей. Машину высокопоставленного генерала нашли в грузинском городе Кутаиси, на ней спокойно разъезжал начальник местной ГАИ...
* * *
Почти шестьдесят лет(!) оперативной деятельности — это, по-моему, уникальный рекорд уникального российского сыщика Владимира Фёдоровича Чванова. К сожалению, составители «Книги рекордов Гиннесса» об этом не знают…
Валерий ВОЛОДЧЕНКО