Кадровые неурядицы 90-х годов лишили милицию многих опытных сотрудников. К концу десятилетия нехватка человеческих ресурсов особенно стала ощущаться в дознании и следствии — тех подразделениях, где для работы были необходимы специальные юридические знания. Именно тогда лейтенанту милиции Алексею Данкову, только что окончившему Московскую среднюю специальную школу милиции, предложили работу в отделе дознания ОВД по району Новогиреево. И хотя учился Алексей по линии оперативно-разыскной деятельности, отказываться не стал. К тому же от знакомых ему приходилось слышать, что работа эта интересная. С тех пор прошло более 8 лет, из них 7 Алексей отработал дознавателем. С октября 2008 года капитан милиции Данков возглавляет отдел. Корреспонденту «Петровки, 38» Алексей рассказал о трудностях, с которыми сталкивается начинающий дознаватель, об изменениях, произошедших в работе отдела, и о том, что помогает сегодня сотруднику ОД в раскрытии преступлений.

—Алексей Алексеевич, как начиналась ваша работа?
— В соответствии с распределением я должен был начать работу в ОВД своего района, но я попросился в соседний — Новогиреево. Конечно, население на своей территории знаешь лучше, многих — с детства. Но в этом есть и отрицательный момент, потому что абстрагироваться и оценивать их поступки объективно сложнее. Когда я пришел, обстановка в отделе была очень непростая. Текучесть кадров была большая. Люди, попадавшие в ту или иную службу не по своей воле, работали год­два и переводились в другие подразделения, а то и вовсе уходили из милиции. Личный состав постоянно менялся. Но постепенно ситуация стала выравниваться.
— Это коснулось и отдела дознания?
— В отношении дознания ОВД по району Новогиреево уникален. Он единственный в округе, где 80 процентов личного состава стабильно более 5 лет. Сегодня, например, со мной работают две сотрудницы, пришедшие в отдел раньше меня. По выслуге они уже давно должны были стать полковниками, а не майорами. Но не уходят от нас в поисках более высокой должности, потому что по-настоящему преданны своему делу. За последние 8 лет дознание покинули только двое, в то время как некоторые службы обновились практически полностью. Наши сотрудники очень опытны. Думаю, большинство из них легко смогут в будущем возглавить отделы дознания в районных ОВД. К концу этого года 60 процентов сотрудников отдела получат майорские звания. А это уже старший офицерский состав, что говорит само за себя. Есть у нас и откомандированные в другие подразделения для оказания практической и теоретической помощи. Из 9 стажеров, выделенных из колледжа милиции на округ, трое проходят практику в нашем отделе дознания. Это также свидетельствует о том, что мы развиваемся в верном направлении. Кроме того, сейчас уделяется очень большое внимание повышению профессионального уровня, и мы практически еженедельно посещаем занятия в ООД УВД по Восточному округу. Считаю, что мне очень повезло с коллективом. В отпуск я ухожу со спокойной душой, потому что знаю, что и без меня они будут справляться со своими задачами. Я тоже очень привязался к отделу, к тем людям, с которыми я начинал службу. У меня была возможность перевестись в другое подразделение, мне предлагали работу и в коммерции, но я совершенно не жалею о том, что остался и принял предложение возглавить отдел. Круг моих обязанностей расширился, да и работа теперь развертывается в несколько другом направлении. Раньше моим основным занятием было расследование и направление в суд уголовных дел, общение с лицами, совершившими преступления, свидетелями, потерпевшими. Сейчас я должен уделять больше внимания взаимодействию со своим коллективом, состоящим из 12 дознавателей, руководством УВД по Восточному округу, главка. Конечно, я не отказываю в приеме никому из граждан, стараюсь всех выслушать.
— С чем чаще всего к вам как к руководителю ОД приходят граждане?
— Систематический прием населения я не веду, так как начальник отдела дознания не является заместителем начальника ОВД. Правда, сейчас вопрос о повышении статуса руководителей отделов дознания прорабатывается, и, возможно, в скором времени по нему будет вынесено положительное решение, потому что служба дознания наряду со службой следствия выполняет задачи МВД по расследованию и профилактике преступлений. Пока же граждан принимаю в индивидуальном порядке. Бывает так, что приходится объяснять правомерность действий милиционера. Это происходит потому, что довольно часто граждане не знают законов и оперируют отвлеченными понятиями. У некоторых возникают вопросы, связанные с некачественной работой сотрудника отдела дознания. Тогда я вызываю его, и мы втроем с посетителем разбираемся в обстоятельствах дела.
— Какие трудности могут возникать у начинающего дознавателя?
— Основная трудность заключается в неумении соотносить теорию с практикой. Юридические факультеты дают знания, которые необходимо научиться связывать с конкретными рабочими ситуациями. А это порой не сразу получается даже у очень хорошо юридически подкованных дознавателей. Для преодоления этой проблемы со стороны руководства организуются «круглые столы», во время проведения которых более детально разбираются различные рабочие вопросы. Думаю, что это ключевой момент в деятельности любой службы. Как только сотруднику удастся с этим справиться, многие проблемы уйдут.
— А вы помните свое первое уголовное дело?
— Конечно, помню. Придя в отдел, поначалу я тоже представления не имел, как на практике происходит расследование дела, как проводятся следственные действия. Поэтому первый блин вышел комом. Дело касалось употребления наркотиков. Задержанным был иногородний, и я избрал в качестве меры пресечения заключение под стражу. Суд мне отказал. Это показалось мне полным провалом. Я очень переживал. Но в итоге все закончилось благополучно. Задержанный был осужден.
— Случалось ли так, что вину подозреваемого было невозможно доказать?
— Мы расследуем дело по существу, и наша задача, если подозреваемый отказывается признаться в содеянном, принять все необходимые меры, чтобы его изобличить. Действительно, бывают случаи, когда на первый взгляд доказательства вины отсутствуют. В такой ситуации важно использовать все доступные нам и разрешенные законом средства. Большим подспорьем в этом отношении является система видеонаблюдения. С ее помощью раскрывается примерно 30 процентов преступлений. Например, не так давно произошел следующий случай. Мужчина зашел в магазин одежды в болоньевой куртке, снял с вешалки кожаную куртку на меху за 20 000 рублей и понес ее в примерочную. Там он снял свою куртку, свитер, затем надел взятую из торгового зала. Щипцами снял магниты. Затем поверх снова надел болоньевую куртку и вышел из примерочной. Охранники заметили торчащий ворот кожаной куртки и остановили его. Но мужчина заявил, что вещь принадлежит ему и куплена она в этом же магазине два дня назад. Его провели через металлорамки системы «Антивор», но, естественно, никакого сигнала они не подали, так как магнитные пломбы были срезаны. Куртку осмотрели и обнаружили следы от пломбы. Но на это «покупатель» возразил, что понятия не имеет, откуда они взялись. Вещь его, металлодетектор на нее не реагирует, и точка. Получается, доказательно опровергнуть его слова было невозможно. Как же мы поступили в такой ситуации? Просмотрели запись камер видеонаблюдения. На ней было отчетливо видно, как мужчина берет куртку, снимает ее с вешалки и удаляется в примерочную, из которой выходит уже без нее. Мы нашли специалиста, который скопировал запись на магнитный носитель, после этого мы снова вызвали подозреваемого, предложив ему добровольно признать свою вину. Но он по-прежнему продолжал
утверждать, что не совершал кражи. Тогда мы продемонстрировали запись. После просмотра отпираться подозреваемый не стал. Не будь у нас этой записи, привлечь его к ответственности нам бы не удалось. Потому что, когда мы изъяли в магазине документацию о проданных товарах, узнали, что два дня назад кто­то действительно покупал такую же куртку. Конечно, это было совпадение. Но оно свидетельствовало в пользу подозреваемого. К сожалению, качество видеонаблюдения оставляет желать лучшего, и все еще существуют трудности с перезаписью на носители. Но известно, что правительство Москвы выделило дополнительные средства на усовершенствование и установку новых камер. Это, безусловно, большой шаг вперед в части раскрытия преступлений по горячим следам.
— Но ведь наверняка бывают случаи, когда вычислить злоумышленника не так­то просто даже при помощи современных технических средств?
— Тогда на помощь приходит оперативная информация, полученная из бесед с населением. Милиция сегодня стремится быть ближе к гражданам, потому что без тесного контакта с населением невозможно нормальное функционирование правоохранительных органов. Несмотря на указ президента о переносе всех игорных заведений в специальные зоны, предприниматели, занятые в этом бизнесе, продолжают зарабатывать деньги подобным способом, только теперь уже подпольно. Попавшие в зависимость люди проигрывают свои квартиры, машины, дачи, бросают семью, работу и в конце концов идут на совершение преступления, чтобы раздобыть очередную сумму для игры. Повышается уровень преступности, страдают невинные граждане. Между тем многие вели бы вполне социальный образ жизни, если бы реальная возможность проводить время подобным образом отсутствовала. На прошедшей неделе совместно с Перовской межрайонной прокуратурой мы проводили проверку трех игровых клубов, находящихся на нашей территории. Как выяснилось в ходе мероприятия, у всех трех документы отсутствуют. Организаторы пытались убедить нас, что это всего лишь стимулирующая лотерея, право на участие в которой никак не связано с внесением платы. Но, естественно, было очевидно, что используются игровые автоматы с «перешитыми» платами. Клиент приходил в импровизированный клуб и покупал у администратора так называемый лотерейный билет. Естественно, стерев код, узнавал, что ничего не выиграл. Зато заплаченные за билет деньги заряжались в игровой автомат, и человек мог приступить к игре. Азарт стимулировали и бесплатные спиртные напитки. Опьянев, игрок окончательно утрачивал чувство меры и оставлял в заведении все наличные средства. Кстати, в тот момент, когда мы пришли в один из залов, там сидел сникший пенсионер. Он рассказал, что снял со сберкнижки 15 000 рублей и проиграл их. Предвидя реакцию супруги, возвращаться домой опасался. В настоящее время при поддержке прокуратуры нам удалось закрыть эти три клуба. Продолжается проверка, назначена экспертиза. По ее результатам будет возбуждено уголовное дело по незаконному предпринимательству. Сложность выявления таких игровых залов заключается еще и в том, что они работают на одном месте буквально 3—4 дня. Открываются они обычно в подвалах, технических помещениях, и внешне обнаружить их очень непросто. К счастью, граждане проявляют бдительность, звонят и сообщают нам об этих фактах. А мы, в свою очередь, выезжаем и проверяем их. Это рутинная, но необходимая работа, и, думаю, со временем мы искореним незаконный игорный бизнес.
— По вашему мнению, какова общая динамика преступлений, относящихся по подследственности к дознанию?
— Те преступления, дела по которым раньше просто не возбуждались или просто «повисавшие» на отделе, сегодня успешно раскрываются. На этом фоне кажется, что преступлений стало больше. Но это не так. Растраченный в 90¬х годах потенциал милиции пришлось восстанавливать долгие годы. Профессионалов почти не было, качество расследования уголовных дел было очень низким — это отчетливо видишь, когда поднимаешь хранящиеся в архивах дела тех лет. За последние годы профессиональный уровень милиции вырос. Стало интересно работать. Большую роль играет и профилактика преступности. Особенно это касается дел нашей подследственности. Иногда одного визита участкового бывает достаточно для того, чтобы усмирить разбушевавшегося скандалиста. А своевременно проведенная беседа позволяет разрешить конфликт и тем самым ликвидировать его опасные последствия, которые бы могли стать поводом для возбуждения уголовного дела.

Беседовала
Екатерина КРУТОГОЛОВА