Всегда с нетерпением жду встреч с моим старшим товарищем и наставником полковником милиции в отставке Михаилом Николаевичем Морозовым. Его воспоминания и думы о былом всегда тесно переплетаются с современностью. Своими впечатлениями от некоторых встреч и бесед с ним я хочу сегодня поделиться.

Он родился 20 сентября 1926 года в Москве, его детство и юность тесно связаны с родной Пятницкой улицей. Отец работал пекарем в знаменитой Филипповской булочной, и образ отца был у Миши всегда связан с вкусным запахом свежеиспечённого хлеба. Семья трудовая, а достатка особого в доме не было. Зато была мечта. С детства его привлекала романтика моря, и в школьные годы он посещал морской кружок ОСОАВИАХИМа

К сожалению, мечте его не суждено было сбыться. В его судьбу, как и в судьбу миллионов других людей, ворвалось короткое и страшное слово «война». Отец ушёл на фронт, мама с сестрёнками были эвакуированы, а подросток Миша Морозов с семью классами за плечами встал к токарному станку. Московский завод «Красный пролетарий», куда он поступил, в годы войны перешёл на военную продукцию. Оружие победы ковалось в тылу, и Михаил вносил свой вклад в создание этого оружия, вытачивая на своём станке сначала снаряды к артиллерийским орудиям, а потом — снаряды к легендарным «катюшам». Есть такое выражение «танцевал до упаду», а подросток Морозов до упаду работал. Работал сутками, не доедал, не досыпал… Да разве можно выразить словами ощущения подростка, работающего до полной потери сил, до потери ощущения реальности?

Гитлеровский рейхсминистр авиации Геринг поставил перед лётчиками люфтваффе задачу уничтожения Москвы с воздуха. Как известно, самый эффективный способ разрушения — огненная стихия. Вот почему наряду с обычными авиабомбами фашистские лётчики осыпали город градом «зажигалок». Но планы гитлеровцев уничтожить Москву в пламени пожаров натолкнулись на мужественный и самоотверженный отпор москвичей. Михаил вместе с такими же подростками, как и он, во время авианалётов дежурил на крышах домов и, «вооружившись» брезентовыми рукавицами и ведром с песком, гасил проклятые «зажигалки». Самое главное — не допустить пожара.

Шёл 1943 год. На завод пришла разнарядка — нужно было направить работников на фронт. При обсуждении кандидатур директор завода так обосновал своё решение: Морозов — классный специалист, ударник производства, заменить его просто некем. Поэтому на фронт ехать его напарнику, Женьке. Это он о собственном сыне. Не приведи Господь повторения ситуации, но могли бы так поступить нынешние «хозяева жизни»? Едва ли. Дело в том, что в то время фраза «раньше думай о Родине, а потом о себе» была не просто красивой фразой, а образом мысли, образом жизни, образом поведения. И разве не из таких вот примеров жертвенности самым дорогим, вплоть до собственной жизни, складывалась наша великая Победа? К огромному сожалению, как это часто случалось, история эта не имела счастливого конца. Спустя три месяца директору завода пришла похоронка. Его сын погиб в битве на Курской дуге… Михаил Николаевич и по сей день трепетно хранит память о своём погибшем друге Женьке Тараничеве…

Отгремели последние залпы той страшной войны, наступил долгожданный мир. Как и все советские люди, Михаил услышал весть о Победе с восторгом. Он с большим воодушевлением готовился к участию в параде Победы на Красной площади. Да-да, именно так. Сейчас мало кто знает, что после прохождения военной техники планировалось шествие по Красной площади колонн тех, кто своим героическим трудом в тылу вносил неоценимый вклад в достижение победы. Михаил был очень горд, что ему доверили пронести по площади знамя Октябрьского райкома комсомола. Он и сейчас с досадой вспоминает, как пошёл проливной дождь, и их колонна была остановлена возле Исторического музея. Потом дома мама утюгом гладила вымокшее до нитки знамя…

Налаживалась мирная жизнь, Михаил продолжал работать на «Красном пролетарии». Но вот однажды к нему подошла секретарь комитета комсомола завода (к слову сказать, комсомольская организация была авторитетной, одной из крупнейших боевых в Октябрьском районе) и сообщила, что с ним хотят побеседовать в Октябрьском райкоме партии. Михаил недоумевал: что бы это значило? На собеседование он шёл волнуясь и теряясь в догадках.

Работник райкома, недавний фронтовик, начал с самых обычных вопросов: как живётся, как работается? И вдруг совершенно неожиданно: как отнесётесь к предложению работать в милиции? Дело в том, что в годы войны трудное дело борьбы с преступностью легло на хрупкие женские плечи. Сейчас мир, пора бы их сменить. Михаил никогда не представлял себя в качестве сотрудника милиции. Об этом он честно сказал собеседнику. Тот ответил: «Не скрою, мы к вам присматривались, интересовались мнением  комсомольской организации. Думаю, у вас получится». Время было такое, что никому бы и в голову не пришло жить по широко рекламируемому сейчас принципу «бери от жизни всё». Советские люди воспитывались совсем на других принципах: а что полезного ты сделал для общества, для Родины? Что ты можешь дать своему народу? Короткое слово «надо» поднимало молодёжь на строительство метро, освоение целины, покорение космоса. Михаил понимал, что работа в милиции — не сахар, да и чисто житейское соображение: на заводе он зарабатывал в среднем 1300 рублей, а в милиции — 700. Но решение принял сразу (ох уж это слово «надо»!) Так в декабре 1945 года в 41-м отделении милиции Октябрьского района столицы появился новый сотрудник — помощник оперуполномоченного уголовного розыска Михаил Морозов.

Своего первого наставника и руководителя Михаил Николаевич называет «дядя Саша Попов» и неизменно вспоминает с большой теплотой и уважением. Образование у заместителя начальника отделения по уголовному розыску А.Г. Попова было всего 2 класса церковно-приходской школы, но недостаток образования с лихвой восполняли огромный опыт оперативной работы, глубокое знание жизни. Он пользовался таким непререкаемым авторитетом, что за советом к нему частенько обращались и руководители райотдела милиции, и сотрудники легендарного МУРа. К молодому сотруднику он относился по-отечески, иногда журил: «Миша, ну что ты написал в своём рапорте?  Ты что хотел сказать-то? Ну вот прямо так и напиши».

Вспоминая подход ветерана к работе с документами, порой испытываешь чувство стыда за отдельных современных сотрудников, зачастую имеющих высшее юридическое образование. Вот молодая женщина-следователь в телерепортаже говорит: «По данным следствия данное лицо цыганской национальности село в указанную автомашину и уехало». Так и хочется уточнить, уехало одно лицо, а остальные части тела остались? Как тебя, дорогая, угораздило изъясняться таким суконным языком? А если сказать: «Цыганка уехала на ожидавшей её машине», тебя что, не поймут что ли? Если за обеденным столом вместо: «Милый, передай нож», ты скажешь: «Уважаемое лицо, состоящее со мной в брачных отношениях, прошу вас дать мне во временное пользование предмет домашнего обихода — данный столовый нож», — у супруга появится вполне обоснованное опасение за состояние твоего здоровья. Так зачем же стараться вызвать подобное опасение у многочисленной телеаудитории?  А разве не режет ухо такое произношение слов: возбУждено, осУжденный, довЕденный, патАлогоанатом, волнительный (вместо волнующий)? А вошедшее с лёгкой руки оперов в оборот выражение «съёмная квартира»? Ну открой ты толковый словарь, прочти к своему великому удивлению, что съёмным, то есть отсоединяемым, может быть, например, протез. А «отсоединяемая квартира» это какой-то футуризм. Эх, нет на вас дяди Саши Попова!

Под руководством опытных сотрудников Михаил Морозов постигал азы милицейской профессии, постепенно набирался опыта. Он так вспоминает об одном из эпизодов своей службы. Лето 1946 года. Совершено дерзкое ограбление домика известного физика П.Л. Капицы, будущего нобелевского лауреата. Скандал! Оперативный штаб по раскрытию этого преступления возглавляет заместитель начальника МУРа. Работает опергруппа со служебно-розыскной собакой… Один из старейших работников уголовного розыска отделения Н. Скоков говорит: «Миш, что-то шумно у нас в отделении. Пойдём-ка прогуляемся». Как бы невзначай они заходят в чайную, находящуюся неподалёку от места преступления, и из разговора с работницей узнают массу полезной информации… В отделении всё ещё шла оперативка, определялись направления розыска, ответственные за реализацию оперативно-розыскных мероприятий и т.д.

Появившиеся на совещании М. Морозов и его старший товарищ внесли в его ход некоторые коррективы, не только сообщив приметы подозреваемых, но и направление поисков похищенного. Преступление было раскрыто по горячим следам. Везение? Несомненно. А ещё — оперативная смекалка, прекрасное знание обслуживаемой территории, умение работать с людьми.

Шли годы нелёгкой милицейской службы. Михаил Николаевич упорно работал над собой. Закончена учёба в школе рабочей молодёжи, он готовился к поступлению в Академию МВД СССР. Добросовестного, исполнительного и инициативного сотрудника отмечает руководство. Он шагает по ступенькам служебной лестницы: заместитель начальника отделения милиции по уголовному розыску, после окончания Академии МВД СССР — начальник 128-го отделения милиции, затем — начальник 114-го отделения милиции, заместитель начальника Октябрьского райотдела милиции по уголовному розыску, заместитель начальника Черёмушкинского РОВД по уголовному розыску. И все эти годы он не прерывает связи с коллективом, в котором трудился в суровые военные годы. Он и сегодня бережно хранит заводскую многотиражку со статьёй о молодом майоре милиции, когда-то работавшем на «Красном пролетарии» токарем…

В 1972 году М.Н. Морозов получает назначение на должность заместителя начальника отдела милиции по охране метрополитена. Работа «на земле» существенно отличается от службы на метрополитене, и ему приходилось привыкать к «подземной специфике», стараться использовать свой богатый жизненный и профессиональный опыт на новом месте.

Михаил Николаевич вспоминает, как, будучи начальником отдела, вынужден был вступить в конфликт с некоторыми сотрудниками Управления охраны общественного порядка. Его возмутил тот факт, что план обеспечения общественного порядка после футбольного матча в Лужниках был составлен шаблонно, без учёта особенностей обеспечения массовых мероприятий в метро и, по сути, преследовал одну цель — поскорей «затолкать» 90-тысячную толпу болельщиков в метро. Дескать, там «своя» милиция, пусть она и разбирается. М.Н. Морозов пытался убедить сотрудников УООП, что это единая задача, что разгорячённая толпа, одномоментно попавшая в ограниченное пространство, создаёт угрозу не только работе метрополитена, но и другим пассажирам метро. Его не захотели услышать. Тогда начальник отдела поставил в известность о происходящем руководство Московского метрополитена. Реакция последовала незамедлительно: станции «Спортивная» и «Фрунзенская» были закрыты на вход «по техническим причинам». Агрессивно настроенная толпа пешком проследовала по Комсомольскому проспекту, при этом некоторые с позволения сказать «болельщики» вели себя не слишком примерно. Инцидент не остался незамеченным. Мудрый генерал Н.С. Мыриков, заместитель начальника ГУВД Мосгорисполкома, что называется, провёл «разбор полётов» и заявил руководству УООП: «Как обеспечить порядок в городе, лучше знаю я. А вот как обеспечить порядок на метрополитене, лучше знает полковник Морозов. Мы решаем общую задачу, и мнение Михаила Николаевича впредь я прошу обязательно учитывать». С тех пор подобных конфликтов не возникало.

Не могу не сказать и о некоторых других качествах М.Н. Морозова. Как-то на одном из вечеров отдыха молодой сотрудник не рассчитал своих возможностей и выпил лишнего. Вот в таком виде он попался на глаза начальнику отдела. Увидев состояние молодого человека, тот не произнёс ни слова, лишь укоризненно покачал головой. На следующий день, томимый самыми мрачными предчувствиями, молодой сотрудник стучался в дверь кабинета начальника отдела. «Товарищ полковник, я пришёл извиниться за своё вчерашнее поведение», — выпалил он прямо с порога. Парень ожидал чего угодно: гневного взрыва, выволочки по полной программе… Вместо этого он услышал: «Это хорошо, Коля, что ты пришёл, значит, чувствуешь свою вину. Важно, чтобы ты ещё и выводы сделал правильные…» Эту историю мне рассказал полковник милиции в отставке, бывший руководитель крупного столичного подразделения милиции, который и был тогда тем провинившимся пареньком. Столько лет прошло, а вот помнит…

Не хочу, чтобы сложилось представление о М.Н. Морозове как об эдаком добреньком дядюшке. Разгильдяй, неисполнительный, недисциплинированный сотрудник легко мог услышать раскаты его командного голоса, а ещё больше опасался его скорой и резкой оценки в приказе. Когда я напомнил Михаилу Николаевичу о той давней истории, он ответил просто: «Слово как лекарство, при его назначении важно соблюдать дозировку». А я про себя заметил, что важно ещё искусство врача, который знает, какое лекарство, кому и в какой дозировке назначить.

В 1981 году М.Н. Морозов вышел в отставку. Но не в его характере изменять делу, которому посвятил столько сил и столько лет. Он становится главным специалистом Ассоциации «Метро» по координации работы органов внутренних дел на метрополитенах. По его инициативе регулярно проводятся совещания и семинары, в которых принимают участие руководители подразделений органов внутренних дел метрополитенов не только городов России, но и стран СНГ. При его непосредственном участии для руководителей метрополитенов и органов внутренних дел была организована выставка специальной техники, находящейся на вооружении УВД на Московском метрополитене, НИИ МВД И ФСБ РФ, которая может использоваться для борьбы с преступностью и предупреждения терроризма, обеспечения безопасности пассажиров в метро.

В 1996 году забот у Михаила Николаевича заметно прибавилось. Его избирают председателем Совета ветеранов УВД на Московском метрополитене. Много усилий прилагает он для преодоления некоторой разобщённости ветеранов, повышения их роли в воспитании и профессиональном становлении молодых сотрудников милиции. Костяком ветеранской организации стали ветераны Великой Отечественной войны, в разные годы проходившие службу в подразделениях УВД на Московском метрополитене. Благодаря авторитету Михаила Николаевича, его отличным организаторским способностям ветеранская организация получила второе дыхание. С присущей ему энергией он берётся за создание музея истории управления, готовит тематические экспозиции, проводит экскурсии для молодых сотрудников. За активное участие в создании музея, воспитание молодых сотрудников на лучших традициях защитников правопорядка ветеранская организация награждена  Почётной грамотой Центрального музея МВД России.

Мой рассказ о М.Н. Морозове был бы не полным, не упомяни я о его семейной жизни. Его отношение к супруге Любови Васильевне можно охарактеризовать одним словом — любовь. Та трогательная нежность, забота друг о друге, о детях, внуках, которые присущи этой супружеской паре, вызывают только одно пожелание: дай Бог каждому! Сам Михаил Николаевич говорит, что если бы не Любовь Васильевна, он никогда не стал бы тем, кем стал. И это чистая правда.

Хочу пожелать Михаилу Николаевичу, а в его лице всем ветеранам Великой Отечественной войны крепкого здоровья, бодрости, оптимизма, внимания и заботы со стороны тех, кто вам дорог. Низкий Вам поклон за Ваш труд и за Вашу школу, за образец служения Родине!

Сергей ПЕРВОЙКИН, председатель Совета ветеранов Управления внутренних дел на Московском метрополитене, фото из личного архива М.Н. МОРОЗОВА

подписи под фото:

председатель Совета ветеранов УВД на Московском метрополитене С.В. Первойкин и М.Н. Морозов

Начальник УВД на Московском метрополитене генерал-майор полиции Н.Н. Иванов поздравляет М.Н. Морозова с 85-летием

1946 год. Сотрудники уголовного розыска 41-го отделения милиции (слева направо):

старший оперуполномоченный ст. лейтенант милиции Н.И. Скоков, помощник оперуполномоченного рядовой милиции М.Н. Морозов, заместитель начальника отделения по УР майор милиции А.Г. Попов, начальник военно-учётного стола М.Д. Демидова, оперуполномоченный по дознанию лейтенант милиции Л.И. Венедиктов, оперуполномоченный лейтенант милиции А.П. Макашов

1962 год. Выпуск Академии МВД СССР.

6-й во втором ряду майор милиции М.Н. Морозов